Спросить
Войти

Временное правительство и экологические проблемы Российской провинции в 1917 г. : попытки решения на транзите между "царизмом" и "большевизмом"

Автор: указан в статье

Вестник Томского государственного университета. История. 2019. № 58

УДК 902; 94 (47)

DOI: 10.17223/19988613/58/9

Н.С. Цинцадзе

ВРЕМЕННОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО И ЭКОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ РОССИЙСКОЙ ПРОВИНЦИИ В 1917 г.: ПОПЫТКИ РЕШЕНИЯ НА ТРАНЗИТЕ МЕЖДУ «ЦАРИЗМОМ» И «БОЛЬШЕВИЗМОМ»

Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда (проект № 17-78-10032).

На основе архивных и опубликованных источников впервые рассматриваются социоприродные проблемы природопользования в позднем аграрном обществе России в период февраля-октября 1917 г. Изучены экологические аспекты аграрной политики Временного правительства, а также их обсуждение в Главном земельном комитете и Лиге аграрных реформ. Делается вывод об осознании властью проблемы истощения природно-хозяйственных ресурсов страны, попытках их минимизации на фоне приоритетного решения вопросов продовольственного и иного снабжения армии и тыла. Отмечается значение нереализованных предложений и мероприятий Временного правительства в сфере рационализации хозяйствования, продолженных впоследствии советским правительством.

История существования Временного правительства была непродолжительной, но полной исторических перипетий и нереализованных перспектив. Не вдаваясь в подробный историографический обзор, отметим лишь, что по традиции в отечественной исторической науке большое внимание уделялось внутренней, в особенности экономической, а также внешней политике Временного правительства. Советские историки фокусировалась на проблеме крестьянских движений в 1917 г. и неудачах внутренней политики Временного правительства, в особенности аграрной. В их поле зрения находилась деятельность Главного земельного комитета и региональных земельных комитетов [1]. В постсоветский период интерес к аграрной политике Временного правительства заметно упал по сравнению с предшествовавшими десятилетиями.

Одним из современных обобщающих исследований является монография Н.Е. Хитриной, в которой отмечается неудавшийся опыт аграрной политики всех составов Временного правительства [2]. Причины неудачи, по мнению историка, были обусловлены отсутствием реальной коалиции политических сил внутри правительства, невниманием к сложившимся разнообразным формам землепользования на территории страны, бюрократической запутанностью в системе государственных органов, определявших аграрную политику России [Там же. С. 373].

Интересны и фактологически насыщены новейшие исследования деятельности региональных земельных комитетов [3-7]. При этом экологические сюжеты во внутренней политике Временного правительства специально не рассматривались ни в обобщающих, ни в региональных работах.

Цель нашего исследования - изучить экологические аспекты аграрной политики Временного правительства в области регулирования хозяйственного использования природных ресурсов. Наше исследование выполнено в русле сравнительно нового междисциплинарного научного направления - социоестествен-ной (СЕИ), или экологической истории (Environmental History), в центре внимания которой находятся проблемы взаимодействия природы и человека [8].

Разумеется, экологической проблематики в современном нам понимании в качестве самостоятельного направления государственной политики тогда не существовало, однако выявленные нами отдельные экологические сюжеты в политике Временного правительства позволяют составить представление о восприятии властью проблем природопользования. Изученные тренды в указанной политике Временного правительства помогут определить преемственность в государственном регулировании социоприродных проблем позднего аграрного общества в конце XIX - первой трети XX в., а также потенциал и причины нереализованных предложений.

Интересующие нас социоприродные аспекты аграрной политики Временного правительства выявлены нами в результате анализа деятельности Министерства земледелия, а также подведомственного ему Главного земельного комитета (далее - ГЗК) и сочувствующей Лиги аграрных реформ (далее - ЛАР). Известно, что для подготовки основ земельной реформы 21 апреля 1917 г. был создан Главный земельный комитет во главе с экономистом прогрессистом А.С. Посниковым. Его заместителями являлись эсер С.Л. Маслов и энес В.И. Анисимов; членами комитета в разное время были кадеты Н.Н. Черненков и А. А. Кауфман, радикал-демократ Б.Д. Бруцкус, представители организационно-производственной группы экономистов-аграрников А.Н. Челинцев, Н.П. Макаров, А.Н. Минин, А.А. Рыбников, эсеры Н.Я. Быховский, Н.Д. Кондратьев, Н.И. Ракитников, член ЦК РКП(б) И.Т. Смилга, энес Н.П. Огановский и др. Состав ГЗК к каждой сессии расширялся, и в него входили представители различных государственных ведомств и общественных организаций. Такой широкий состав ГЗК давал надежду на

действительно всеобщее обсуждение основ аграрной реформы в стране. ГЗК планировал подготовить основы будущей аграрной реформы в первую очередь в сфере землепользования, позже - лесо-, водопользования и эксплуатации недр [9. С. 4-5].

В ГЗК преобладали эсеры. Его печатным органом были «Известия Главного земельного комитета» (редактор - эсер С.Л. Маслов). Всего состоялось четыре сессии ГЗК: 1-я - 19-20 мая; 2-я - 1-6 июля; 3-я - 2529 августа; 4-я - 16-23 декабря. 19 декабря 1917 г. постановлением СНК РСФСР ГЗК был распущен.

Наряду с работой ГЗК активное содействие в разработке проекта аграрной реформы оказывала неофициальная, но авторитетная научно-общественная организация - межпартийная Лига аграрных реформ. В состав этого объединения вошли Вольное экономическое общество, Московское общество сельского хозяйства, Всероссийский земский союз, ряд других местных обществ и научных учреждений. Идейный костяк ЛАР составляли видные экономисты-аграрники: Б.Д. Бруцкус, Н.П. Огановский, А.В. Чаянов, А.Н. Че-линцев, Н.П. Макаров и др. Присутствовавшие на учредительном съезде министр земледелия кадет А.И. Шингарев и его заместитель А.Г. Хрущев приветствовали создание этой межпартийной организации. Степень доверия и лояльности к данному сообществу демонстрирует то, что Временное правительство вынесло на обсуждение делегатов съезда ЛАР проект «Положения о земельных комитетах». Высказанные замечания были учтены правительством при подготовке окончательной редакции документа [2. С. 52-54].

ЛАР имела 52 филиала, созданных преимущественно в губернских городах. Состоялись три ее съезда: 16-18 апреля, 23-26 июня и в 21-23 ноября 1917 г. ЛАР идейно подпитывала деятельность ГЗК и Министерства земледелия. Ее состав практически совпадал с составом ГЗК, что создавало основу для их сотрудничества. Проправительственный характер деятельности ЛАР вполне очевиден. Так, по просьбе руководителя распорядительного комитета ЛАР А.В. Чаянова, адресованной в апреле 1917 г. заместителю министра земледелия А.Г. Хрущову, Министерство финансов в июне выделило субсидию в размере 10 тыс. руб. на содержание секретариата ЛАР [10. Л. 1, 4].

Источниками исследования послужили, во-первых, фонды Российского государственного исторического архива (РГИА) и Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ). Материалы о деятельности Министерства земледелия Временного правительства, ГЗК, Предпарламента и канцелярии министра земледелия содержат протоколы, отчеты, обзоры заседаний отделов и комиссий министерства, ГЗК, различные проекты, в которых отражаются интенции и направления мероприятий Временного правительства. В структурном отношении Министерство земледелия было разветвленным, состоявшим из департаментов, отделов, а также многочисленных комиссий и подкомиссий.

Во-вторых, содержательное обсуждение проблем природопользования мы выявили в опубликованных журналах заседаний Временного правительства [11], в-третьих, в официальном печатном издании - ежедневной газете «Вестник Временного правительства», выходившей вместо «Правительственного вестника» с 5 марта по 24 октября 1917 г. В ней публиковались обращения правительства, законы и законопроекты, распоряжения, дипломатические ноты, отчеты о заседаниях правительства, Государственного совещания, Временного совета Российской республики (Предпарламента) и др., освещалось положение в стране, события на фронтах Первой мировой войны и за границей.

В-четвертых, нами изучены выпуски журнала «Известия Главного земельного комитета», в которых освещалась деятельность Временного правительства, ГЗК, местных земельных комитетов, публиковались наказы и постановления крестьянских собраний, съездов и организаций. Во многом эти материалы восполнили информационные пробелы о деятельности Министерства земледелия. В-пятых, определенную долю информации мы почерпнули из иных опубликованных материалов ГЗК, ЛАР, Государственного совещания и Демократического совещания [23, 24, 28, 30-32].

Изучив названные источники, мы выявили следующие экосюжеты в аграрной политике Временного правительства: проблемы землепользования и мелиорации, лесопользования, водопользования, развития скотоводства и животноводства, вопросы рыболовства. Фрагментарно были представлены вопросы переселенческой и колонизационной политики.

Проблемы землепользования и мелиорации включали как текущие вопросы организации сельскохозяйственных работ, так и перспективные - подготовку основ аграрной реформы. Так, указом Временного правительства от 11 марта 1917 г. на Министерство земледелия возлагалась задача обеспечения семенами крестьянских хозяйств [12. С. 1]. Распорядительным комитетом железнодорожных перевозок ввиду близости начала полевых работ 14 марта была установлена внеочередность перевозок удобрительных туков [13. С. 2].

На заседании Временного правительства 5 апреля министр земледелия А.И. Шингарев озвучил решение о передаче крестьянам 108 тыс. пудов семян клевера, предназначавшихся для вывоза в Данию. Эта мера, как пояснил министр, была вызвана «настоятельной нуждой» России в росте площади кормовых трав. Дании за несвоевременную поставку семян клевера была обещана компенсация от правительства [14. С. 234, 263]. Этому предшествовало решение о реквизиции семян красного клевера, предназначавшихся для вывоза в Данию, в обмен на семена турнепса, поставленные датским Министерством земледелия [15. Л. 1-6 об., 12-15].

Временное правительство существенное внимание уделяло рационализации сельского хозяйства, сохранению и поддержанию начатых в царское время агрокультурных мер. На заседании 16 июня 1917 г. было решено создать с 1 июля Сельскохозяйственный ученый комитет и его особые научно-опытные и специальные отделы [16. С. 20, 23-26]. Особое внимание в их работе уделялось развитию опытного дела, сельскохозяйственного образования, научных основ ведения сельского хозяйства в стране [17. С. 1-2].

1 июля министр земледелия эсер В.М. Чернов подписал обращение к населению с призывом не громить

и не расхищать так называемые культурные хозяйства, которыми «Россия чрезвычайно бедна». Подобные действия влекли бы ущерб всему народному хозяйству страны и препятствовали проведению земельной реформы. Он объявил о том, что культурные хозяйства, составляя «ценное достояние всего народа», находились на учете у Временного правительства, которое ставило цель сохранить их в целостности до созыва Учредительного собрания [18. С. 1-2].

В обращении заместителя министра земледелия Н.И. Ракитникова к волостным комитетам сообщалось о необходимости широкого знакомства крестьян с наработками сельскохозяйственных опытных учреждений, достижениями агрономической науки с тем, чтобы полученные крестьянами в результате готовившейся аграрной реформы земельные участки можно было эффективно возделывать, поднять общую производительность сельского хозяйства. Н.И. Ракитников призывал волостные комитеты также всячески оберегать опытные поля от крестьянских разгромов [Там же. С. 2].

По поручению Министерства земледелия в связи с готовившейся земельной реформой на заседании Комиссии по организации мелиоративного дела 4 августа рассматривался проект мелиоративных работ. В работе приняли участие В.В. Никитин, Н.М. Тулайков, И.И. Москвитинов. Члены Комиссии считали, что важной задачей государства являлось «коренное улучшение земель... проводимое в широком масштабе». При этом мелиорируемые земли не должны были поступать в разверстку крестьянам, а составляли бы запасной фонд. Имевшиеся участки частных земель, на которых были проведены значительные мелиоративные мероприятия, должны следовало взять под государственный контроль, а земельные комитеты перед их использованием должны были быть проинструктированы в целях бережного к ним отношения. К тому же необходимо было решить вопросы организации мелиоративного кредита, подготовки специалистов, устройства опытных полей и станций по мелиоративному делу, продумать конкретные меры землеустройства и мелиорации в небольших хозяйствах [19. Л. 10-12].

Мелиоративной комиссией рассматривался вопрос организации сбора данных для подготовки программы мелиоративных работ. Отмечалось, что решение аграрного вопроса лежало не в количественном наделении крестьян землей, а в качественном улучшении землепользования. «Прочное обеспечение народного благосостояния» могло быть достигнуто лишь «подъемом производительности хозяйства при помощи целого ряда культурных мер» - агрономических, мелиоративных, улучшением техники обработки почвы, организацией переработки сельскохозяйственной продукции. Площадь земель, которые после мелиорации могли быть обращены в поля, сенокосы и пастбища, в Европейской России составляла 30 млн дес. (за исключением тундр, болот, недоступных мест Севера). Еще больше земель могло быть вовлечено в хозяйственный оборот в Сибири, Туркестане, на Кавказе (около 17 млн дес.). Много удобных земель черноземных, южных, юго-восточных и северо-западных губерний нуждалось в мелиорации. Подготовка единой программы мелиоративных мероприятий требовала проведения исследований территории страны, так как имевшиеся сведения были разрозненными и неполными. Предполагались сбор сведений с мест, обобщение региональных мелиоративных планов. По подсчетам составителей плана, общее финансирование этих мероприятий только на пять месяцев 1917 г. составило бы 2 млн руб. Итоговые сведения ожидалось получить к 1 января 1918 г. [19. Л. 16-27, 31, 33-34].

Департамент земледелия Министерства земледелия в связи с готовившейся аграрной реформой планировал создать новую почвенную карту европейской и азиатской частей России. Подготовленная в 1900 г. Н.М. Си-бирцевым, Г.И. Танфильевым и А.Р. Ферхминым почвенная карта страны устарела. В 1915 г. составление новой почвенной карты началось под руководством П.С. Коссовича, заведующего Бюро по земледелию и почвоведению Ученого комитета Министерства земледелия. Однако после его смерти эта работа приостановилась и позже была продолжена почвоведом К.Д. Глинкой. Согласно его плану, на составление единой почвенной карты России требовалось не менее двух лет. Стоимость работ составила бы около 100 тыс. руб., из которых 50 тыс. руб. требовалось на первый подготовительный период 1917-1918 гг. Не располагая финансами, Департамент земледелия реализацию этого проекта отложил [20. Л. 1-2].

Проблемы мелиорации вновь обсуждались 25-26 августа в Петрограде на Всероссийском съезде деятелей агрономической помощи и сельского хозяйства. Председателем съезда был А.И Угримов, его заместителем -Н.В.Чайковский, членами оргкомитета являлись В.Э. Брунст, В.В. Морачевский, А.С. Ершов. Работа оргкомитета была организована при Департаменте земледелия Министерства земледелия. На заседаниях оргкомитета съезда было принято решение о созыве в период 7-17 января 1918 г. в Москве очередного съезда с целью разработки комплексной программы основ аграрной реформы в части планирования единых агрокультурных мероприятий правительства, земств, общественных учреждений и организаций. Была подготовлена и предварительная программа работы съезда. Для ее разработки двумя месяцами ранее в Москве, Петрограде и Саратове были созваны предварительные совещания и съезды по отдельным отраслям сельского хозяйства [21. Л. 213-217 об.].

С необходимостью широкой мелиорации земель соглашались лидеры ГЗК. А.С. Посников на состоявшейся 19-20 мая I сессии ГЗК солидаризировался с мнением присутствовавшего министра земледелия В.М. Чернова о том, что прирезка земли крестьянам не решит аграрную проблему. В стране помимо возделываемого фонда земель был фонд неудобной, «абсолютно» непригодной для земледелия земли, которую можно было бы улучшить и вовлечь в хозяйственный оборот. А.С. Посников удерживал ГЗК от раздачи крестьянам «несбыточных обещаний» значительно расширить их землепользование. Важной задачей ГЗК А.С. Посников называл предупреждение и сдерживание самоуправства крестьян на местах, пресечение начавшихся силовых захватов земель [22. С. 5-11].

Член Совета ГЗК трудовик М.Е. Березин отмечал скептическое отношение крестьян к идее созывы Всероссийского Учредительного собрания - имелся неудачный опыт работы Государственной Думы. Он рекомендовал Временному правительству издать акт, который «категорически и ясно решил бы этот вопрос», закрепив недопустимость самовольных захватов земли. Отсутствие такой декларации, неопределенность ситуации влекли стремление крестьян решить аграрный вопрос по-своему, что порождало проблемы в работе земельных комитетов [22. С. 15-16]. Другой член Совета ГЗК, эсер Н.Я. Быховский, возражал и говорил о том, что размах крестьянского движения был невелик, самозахватов было немного, крестьянство было «далеко от вандализма и стихийных эксцессов», сдерживало тех, кто к этому стремился. При этом значение помещичьих культурных хозяйств крестьяне осознавали (были примеры в Киевской, Тульской, Воронежской губерниях). Он тоже призывал правительство издать декларацию по земельному вопросу, в которой объявлялось бы, что вся земля будет принадлежать народу. Это должно было успокоить и фронт, и тыл [22. С. 16-17].

В речи А.С. Посникова, открывшей 1 июля работу II сессии ГЗК, звучала мысль о стремлении ГЗК подготовить основы аграрной реформы, которая учитывала бы местные особенности, ведь Россия богата и разнообразна климатическими и почвенными условиями [23. С. 1-3]. Такой подход разделял и министр В.М. Чернов, всячески благоволивший ГЗК [23. С. 5-9]. Помимо общих принципов реформы, норм земельного обеспечения крестьян, финансовых условий отчуждения земель ГЗК на III сессии большое внимание уделил технической стороне будущей реформы - выяснению размера, состава и распределения земельного фонда страны [24. С. 3]. Для этого требовались проведение карто-графическо-учетных работ и обмер площади земель.

Примечательны отдельные мнения делегатов II сессии ГЗК. Так, крестьянин Нижегородской губернии Я.А. Пилецкий заявил, что «крестьяне устали ждать и требуют новой жизни». Без принятия временного аграрного закона крестьяне «не ручались за спокойное доведение аграрного вопроса до Учредительного собрания». От принятия ГЗК «огульных и решительных резолюций» по аграрному вопросу в виде временного закона, который связал бы руки Учредительному собранию, удерживал А.А. Кауфман. Крестьянин Пензенской губернии П.А. Трушин возражал и говорил о том, что требование законодательного урегулирования земельных споров - это не пожелание крестьян, а «крик деревни». «У нас условия таковы, что нельзя ждать», -вторил представитель Курской губернии Н.И. Доро-шев [23. С. 14-15]. Прислушаться к «голосу народного рассудка», выработать и принять справедливый закон о регулировании земельных отношений, успокоить крестьянство призывал Н.И. Огановский [Там же. С. 23]. Представитель от Нижегородской губернии К.И. Цып-ленков говорил о том, что при отсутствии новых законов вся губерния вынуждена была руководствоваться аграрными постановлениями Всероссийского Совета крестьянских депутатов [Там же. С. 25].

В постановлениях II сессии ГЗК закреплялась необходимость передачи в ведение местных комитетов всех земель сельскохозяйственного назначения, лесов, вод местного значения. Земельные комитеты должны были устанавливать и регулировать правила их хозяйственного использования [18. С. 11-12]. Это предложение было подхвачено ГЗК от I Всероссийского съезда Советов крестьянских депутатов, принявшего 25 мая соответствующее постановление по аграрному вопросу [23. С. 142].

Такое крестьянское пожелание было оформлено властью 12 июля: оно закрепило правило о том, чтобы до созыва Учредительного собрания все сделки с землей и лесными угодьями осуществлялись с разрешения губернских земельных комитетов и утверждались министром земледелия [25. С. 1]. ГЗК в целом приветствовал этот закон, ограничивший частно-правовой оборот, называя его «предтечей грядущей земельной реформы» [9. С. 20].

Позже в циркуляре Управляющего Министерством внутренних дел И.Г. Церетели от 17 июля 1917 г. подчеркивалась недопустимость самочинного решения земельного вопроса на местах, рубок чужих лесов, запашек чужих сенокосов и пр. Это, как он выразился, «грозило неисчислимыми бедствиями армии, стране и существованию самого государства... голодом и продовольственным истощением». Любые самоуправные действия должны были караться по всей строгости закона [18. С. 4-5].

Однако ситуация на местах не поддавалась контролю власти. Совет ГЗК в преддверии работы III сессии ГЗК обращал внимание А.Ф. Керенского на сложные условия деятельности земельных комитетов, которые «ставят в самой острой форме вопрос о возможности каких-либо положительных результатов». Совет имел в виду «стихийные стремления населения к удовлетворению острой земельной нужды»: в Пензенской, Курской, Казанской и других губерниях в течение лета крестьяне запахивали владельческие поля, скашивали частные покосы и пр. Местные органы власти были не в состоянии противостоять этим действиям. Как отмечали члены Совета ГЗК, повсюду земельные отношения находились в «хаотическом состоянии». Они упрекали Временное правительство в нерешительности в деле упорядочивания возникших земельных отношений [26. С. 4-5].

Представители земельных комитетов на Демократическом совещании в Москве, проходившем 14-22 сентября, вновь заявили о необходимости до созыва Учредительного собрания передать земли сельскохозяйственного назначения, воды и леса местного значения в ведение земельных комитетов. Они настаивали на «немедленном издании временных земельных законов» в редакции ГЗК и усилении государственных полномочий земельных комитетов [27. С. 11].

В отношении культурных имений, питомников, рассадников и других образцовых хозяйств земельные комитеты осуществляли надзор и охрану, брали их в свое полное заведование. Наряду с этим земельные комитеты боролись с захватами земель и иных угодий, недосевами и др. [Там же. С. 12]. Член ГЗК и ЛАР

Н.Я. Быховский говорил о том, что культурные хозяйства, особо ценные лесные участки должны были образовать общегосударственный фонд, взяты на государственный контроль и не подлежать распределению среди крестьян. В процессе организации территории для будущей аграрной реформы важно было «приспособить» для нужд сельского хозяйства неудобные земли, проведя их мелиорацию. Малоземельные крестьяне подлежали переселению в многоземельные области страны [28. С. 11-13, 20-21]. О важности государственной мелиорации земель, проведения гидротехнических работ писал его коллега П.Н. Першин, который также считал необходимым сопровождать прирезку земли крестьянам рационализацией их хозяйств [28. С. 38]. С утверждением о том, что аграрная реформа должна повысить производительность сельского хозяйства, устранить чересполосицу и дальноземелье, соглашались многие члены Комиссии ГЗК о перераспределении земельного фонда: Н.П. Макаров, А.Н. Челинцев, Н.П. Огановский, С.Л. Маслов и др. [Там же. С. 44-52].

На заседании комиссии 20 октября А.Н. Челинцев говорил о возможной экстенсификации хозяйств крестьян, остерегал от расширения их площади, указывая, что оно «должно было парализоваться большей просвещенностью крестьянина и более усовершенствованными методами ведения хозяйства, а кроме того, и новой государственной сельскохозяйственной политикой» [29. Л. 16].

Идею об интенсификации сельского хозяйства развивали и члены ЛАР: на II Всероссийском съезде ЛАР Н.П. Огановский указал на необходимость «выработки и проведения в жизнь стройного плана земельной реформы, связанного с обширными работами по землеустройству, мелиорации и расселению крестьянских масс» [30. С. 11]. Такой план диктовался малоземельем и чересполосицей, на которые обратил внимание А.В. Чаянов на III съезде ЛАР [31. С. 4]. На перераспределение земельного фонда между крестьянами Н.П. Огановский закладывал два года, а на землеустроительные работы - два десятилетия. С ним соглашались Б.Д. Бруцкус, З.С. Каценеленбаум [30. С. 12, 31, 38, 41].

Проблемы лесопользования наряду с землепользованием являлись одними из острых вопросов проектируемой аграрной реформы. Главными вопросами были регулирование рубки лесов и обеспечение нужд армии и обороны лесными материалами.

О бесконтрольном уничтожении лесов Нижегородской губернии сообщал делегат II сессии ГЗК К.И. Цып-ленков. Он указывал на родственника губернского комиссара, который рубил лес и заявлял: «Куй железо, пока горячо. С какой стати я не буду рубить лес, когда потом я за него ничего не получу, потому что вопрос предрешен Всероссийским съездом крестьянских депутатов». Леса активно перепродавались по фиктивным сделкам и хищнически истреблялись помещиками. В свою очередь, крестьяне запрещали истребление лесов, доверяя земельным комитетам регулировать лесопользование [23. С. 25-26]. По сообщению И.С. Кудрявцева, делегата от Новгородской губернии, много лесов рубили новгородские лесопромышленники. Крестьяне

вблизи своих сел рубить лес не давали, заявляя, что он им пригодится и что лес лучше рубить вблизи речных сплавов [Там же. С. 28].

Аналогичная картина наблюдалась в Костромской губернии: например, крестьяне Чухломского уезда протестовали против хищнической рубки леса помещиками на продажу и даже против лесных заготовок на оборону. Как отмечал представитель Костромской губернии С.И. Барыков, такие жалобы и протесты крестьян губернский земельный комитет признавал справедливыми, ведь крестьяне исходили из того, что лес надо охранять и нельзя его так беспощадно вырубать [Там же. С. 30].

19 апреля министр земледелия А.И. Шингарев поднял вопрос об упорядочении бесконтрольной рубки лесов в целях их сохранения от истребления. На общем заседании членов Временного правительства было решено поручить ему подготовить проект положения о введении специальных комитетов на местах для выдачи разрешений на рубку леса [14. С. 322]. 9 августа обсуждение разработанного Министерством земледелия проекта правил об охране лесов и их рубке решено было отложить [16. С. 273-274]. В Москве готовилось открытие Государственного совещания, что не позволило обсудить этот проект по существу.

Министр продовольствия С.Н. Прокопович, выступая на Государственном совещании, заявил о том, что законопроект об охране лесов содержал положение о передаче рубки леса для заготовки топлива в ведение Особого совещания по топливу, а регулирование лесов местного значения для удовлетворения крестьянских потребностей в лесных материалах - земельным комитетам. Таким образом, как считал С.Н. Прокопович, подготовленный законопроект учитывал общегосударственные и общественные интересы, так как был направлен и на сохранение лесных богатств, защиту лесов от расхищения, и на обеспечение нужд населения в лесе [32. С. 27].

Ранее, 1 и 4 августа, на заседаниях Лесной комиссии Министерства земледелия Д.И. Товстолес отметил, что для обеспечения целей и задач лесного хозяйства наилучшей формой его владения будет государственная, установленная после проведения национализации лесов. Именно национализация, по его убеждению, придала бы устойчивость лесному хозяйству, обеспечила централизацию его управления, равномерное распределение лесных материалов по территории страны, эффективное лесоустройство. Д.В. Соммерс допускал переход лесов в земельный фонд для нужд пашенного хозяйства при условии соблюдения общегосударственных и общенародных интересов с опорой на данные статистики о площади подобных лесов, которые могли быть конвертированы в иные виды угодий, действительных потребностях населения, государства и промышленности в лесных материалах [33. Л. 9-11].

Проблемы лесопользования активно обсуждались и решались в земельных комитетах. На заседании Совета ГЗК I сессии обсуждался вопрос об охране лесов и их рубке, в результате чего были разработаны правила для внесения их на рассмотрение Временного правительства. Закреплялось, что надзор за сохранением и

правильным использованием лесов возлагался на земельные комитеты совместно с представителями лесо-охранительных комитетов, Особого совещания по топливу и др. Уездные земельные комитеты санкционировали рубку леса в допустимых объемах, пресекали самочинные действия в лесах [22. С. 27].

На местах осознавали важность охраны от несанкционированного и бесхозяйственного использования не только земли, но лесов. Так, постановлениями Елецкого уездного земельного комитета от 2-3 июня помимо прочих его прав закреплялись полномочия по сохранению посевов, лугов, молодой лесной поросли от потравы скотом, наблюдению за правильной рубкой леса. Она разрешалась в объемах, установленных лесоохра-нительным комитетом. В экстренных случаях допускалась рубка леса сверх установленной нормы, но пропорционально площади леса по волостям [Там же. С. 21-22].

Земельные комитеты всячески сдерживали стремление населения к бесконтрольной рубке леса, пресекая и преследуя отдельные виды аграрных беспорядков: неправильное ведение лесного хозяйства и ненормальное пользование лесными угодьями. Они вводили запреты на повышенные лимиты рубки лесов, утверждали сделки по продаже казенных и частных лесов, наблюдали за правильностью рубки лесов, в том чис-леи по ходатайствам крестьян, охраняли леса от повреждений, боролись с лесными пожарами. Несмотря на циркуляр Временного правительства от 19 апреля, разрешавший пастьбу скота в казенных лесах бесплатно или за небольшую плату, Суздальский уездный земельный комитет запретил пастьбу скота в лесных зарослях. Одновременно земельные комитеты содействовали в заготовке топлива для нужд промышленности и железных дорог [9. С. 23-24].

На II сессии ГЗК представитель Ярославской губернии И.П. Матвеев заявил о необходимости разграничения компетенций земельных комитетов и комитетов по топливу, так как между ними возникали разногласия о нормах лесозаготовок для нужд армии и промышленности, которые не учитывали лесистость региона и часто назначались наобум. Крестьяне не желали рубить леса в большом количестве и требовали принять закон об охране леса. Важно было четче определить деятельность лесоохранительных комитетов, которые «как будто бы и существуют, и как будто бы и нет» [23. С. 76-78]. В этом его подержал представитель соседней Владимирской губернии М.П. Григорьев [Там же. С. 125].

10 августа председатель ГЗК А.С. Посников издал распоряжение № 209, адресованное губернским земельным комитетам, о недопустимости чинить препятствия в заготовке и вывозке дров. В своем стремлении к охране лесов земельные комитеты «совершенно приостановили производство заготовки дров, издавая распоряжения о воспрещении рубки лесов, препятствуя вывозу дров», что «ставило в угрожающее положение нашу промышленность и железные дороги». ГЗК предписывал не только не препятствовать заготовке топлива на местах, но и всячески содействовать ей, удовлетворяя запросы по топливу железных дорог, всех

предприятий и учреждений, работавших на государственную оборону. «Государственные интересы должны стоять на первом плане, и местные интересы необходимо подчинить интересам общегосударственным», -заявлял председатель ГЗК [26. С. 1-2].

На III сессии ГЗК в августе 1917 г. поднимался вопрос о лесах: члены совета ГЗК планировали выяснить мнение местных земельных комитетов о порядке эксплуатации лесов, об объемах нуждаемости в лесных материалах и возможности выделения лесных участков под расчистку [24. С. 4, 14]. По итогам работы совещания представителей губернских комитетов в Москве 16-17 сентября была разработана инструкция по применению «Временных правил об охране и рубке лесов» [9. С. 3].

24 августа состоялось первое заседание Лесной комиссии ГЗК под председательством экономиста А.А. Рыбникова. Член комиссии Н.И. Фалеев озвучил план развития лесного хозяйства, который предполагалось начать осуществлять с 1 января 1918 г. Он включал создание Главного лесного комитета и лесных комитетов в губерниях и уздах. Лесные комитеты совместно с земельными комитетами должны были составлять сметы «удовлетворения потребностей на древесину». Кроме того, планировалась создать Советы лесничеств и Лесные советы для научно-профессионального руководства лесной отраслью. На втором заседании, состоявшемся 7 сентября, были заслушаны доклады ряда членов комиссии о государственных лесах [27. С. 10].

В октябре ГЗК разработал Инструкцию уездным земельным комитетам об охране и эксплуатации лесов. В ней предписывалось запрещать в пределах уезда хищническую вырубку леса. Уездные земельные комитеты могли приостанавливать по своему усмотрению опустошительные и выборочные рубки леса. Запрещались рубка защитных лесов, признанных таковыми лесоохранительными комитетами, вырубка, скос, распашка молодняка и пастьба скота по молодняку (молодняком признавался лес, не достигшей высоты 4 аршина). Не допускалось обращать лесные вырубки в другой вид угодий без разрешения лесоохранитель-ных комитетов [34. Л. 1-1 об.].

В ответ на повторявшиеся требования крестьян о приостановлении или прекращении хищнического истребления лесов ГЗК и губернские земельные комитеты обратились к гражданам с воззванием, в котором говорилось, что условия войны вызывали усиленную рубку леса для нужд армии. При этом подчеркивалась значимость леса в развитии страны, укреплении песков и оврагов. Население уверялось в том, что вырубки леса проводились под контролем лесоохранитель-ных и земельных комитетов, которые следили, чтобы они не переросли в опустошительные. «Верьте, граждане, что все совершается сейчас под контролем общественных органов, делается во имя блага народа и с соблюдением его прав и интересов», - этими словами завершалось воззвание [34. Л. 4-4 об.].

ГЗК на основе поступавших сведений от Штаба Верховного главнокомандующего о воспрепятствовании рядом волостных земельных комитетов заготовке лесных материалов для армии издал 18 октября 1917 г.

циркуляр № 239 губернским земельным комитетам о недопущении подобных действий на местах. Вновь повторялись положения циркуляра от 10 августа № 209, которым необходимо было следовать [34. Л. 5-5 об.].

Тогда же ГЗК разработал Наставление земельным комитетам по применению «Правил об охране лесов и их рубке». По сути, оно было основой лесоохранитель-ного закона. Согласно этому документу все казенные леса изымались из ведения земельных комитетов, учреждался лесной надзор, в состав которого входили представители земельных комитетов из опытных лесоводов, лесничих и иных лесных специалистов, назначаемых при содействии Всероссийского союза лесоводов. Лесной надзор имел широкие полномочия при осмотре лесов, наблюдении за рубкой, заготовкой и вывозкой лесного материала, пресечении незаконных рубок [Там же. Л. 6-13].

Данные правила в виде отдельного «Положения об охране лесов и их рубке» были вынесены на повестку заседания Земельной комиссии Предпарламента 23 октября под председательством Н.Я. Быховского [35. Л. 28]. Правда, по существу этот документ комиссия так и не рассмотрела.

Участники II Всероссийского съезда ЛАР в июне 1917 г. высказались за национализацию лесов и передачу их в преимущественно кооперативное или земское пользование [30. С. 38].

Проблемы водопользования лишь изредка обсуждались Временным правительством. В продолжение работ, начавшихся еще в царский период, по использованию водной энергии р. Малая Иматра (Положение утверждено Советом министров от 23 декабря 1916 ?

ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ СОЦИОПРИРОДНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ВРЕМЕННОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО ГЛАВНЫЙ ЗЕМЕЛЬНЫЙ КОМИТЕТ ЛИГА АГРАРНЫХ РЕФОРМ environmental history socio-natural problems provisional government the chief land committee league of agrarian reforms
Другие работы в данной теме:
Контакты
Обратная связь
support@uchimsya.com
Учимся
Общая информация
Разделы
Тесты