ЛЕНИНИЗМ КАК ПОПЫТКА ОСУЩЕСТВИТЬ НА ПРАКТИКЕ ТЕОРИЮ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ

http://daccess-dds-nv.un.org/doc/RESOLUTION/GEN/NR0/273/21/lMG/NR027321.pdf? OpenEl-ement (accessed date: 02.06.2019).

Дата поступления: 10.10.2019 Received: 10.10.2019

УДК 340.1+34(091)

ЛЕНИНИЗМ КАК ПОПЫТКА ОСУЩЕСТВИТЬ НА ПРАКТИКЕ ТЕОРИЮ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ

ШОНИН Николай Егорович

кандидат политических наук, доцент кафедры между народного права и международных отношений Института права ФГБОУ ВО «Башкирский государственный университет», г. Уфа, Россия. E-mail: shonin_nick@mail.ru

В статье рассматриваются теоретические аспекты развития В.И. Лениным социально-политической теории марксизма, что привело фактически к созданию собственной революционной теории, имеющей значительные отличия от социально-политической теории К. Маркса. Так, Ленин отказался от главных условий для возможности осуществления социалистической революции, а тезис о диктатуре пролетариата на практике так и не был реализован.

LENINISM АS AN ATTEMPT TO REALIZE INTO PRACTICE A THEORY OF SOCIALISTIC REVOLUTION

SHONIN Nikolay Egorovich

Candidate of Political Sciences, Assistant Professor of the Chair of International Law and International Relations of the Institute of Law of the Federal State Budgetary Educational Institution Higher Education "Bashkir State University", Ufa, Russia. E-mail: shonin_nick@mail.ru

This paper reveals the theoretical aspects of the Marxism social-political theory development by V.I. Lenin, which led to the creation of his own revolution theory, which significantly differs from the K. Marx social-political theory. For example, Lenin renounced the main conditions for the possibility to realize a socialist revolution and the thesis of the proletarian dictatorship was never put in practice.

Разработанное В.И. Лениным социально-политическое учение, получившее название большевизма, а затем ленинизма, базировалось на социально-политической теории К. Маркса и приняло ее терминологию. Попытка же осуществить эту теорию на практике оказалась неудачной по многим причинам. Осуществить удалось только национализацию средств производства, да и то не в полном объеме: в сельском хозяйстве утвердилась в основном коллективная собственность на средства производства (колхозы).

Развитие марксизма уже в конце XIX века стало необходимым в силу изменившейся экономической и социальной политической ситуации в странах Европы, но пошло оно, как известно, по двум направлениям: революционному, как это мыслилось К. Марксом, и рефор-мационному (II Интернационал). На возможность последнего есть, между прочим, намеки Ф. Энгельса в работе «Положение рабочего класса в Англии» (1845 г.), где говорится: «... коммунизм рассматривает ожесточение пролетариата против своих поработителей как необходимость, как наиболее важный рычаг начинающегося рабочего движения; но коммунизм идет дальше этого ожесточения, ибо он является делом не одних только рабочих, а всего человечества» [1, с. 516].

В.И. Ленин предпочел революционный путь, путь вооруженного захвата власти. Однако классики марксизма переоценили революционность пролетариата, считая, что ему нечего терять кроме своих цепей, исходя только из отсутствия у него «священной» частной собственности на средства производства. Кроме того, они рассматривали пролетариат как единый социальный класс. И в их время это было действительно так: труд на производстве не требовал особой квалификации, практически в любой сфере производства любого рабочего можно было заменить и буржуазия использовала это как средство давления на слишком строптивых рабочих, которые в ту эпоху начальной механизации производства стали, как отмечается в «Манифесте коммунистической партии», «.простым придатком машины, от которого требуются только самые простые, самые однообразные, легче всего усваиваемые приемы» [2, с. 430].

Но К. Маркс и Ф. Энгельс как гуманитарии не смогли оценить характер и темпы научно-технического прогресса, приведшего, в том числе, к расслоению рабочего класса. Так, Ф. Энгельс, ознакомившись с эффективностью нарезного оружия (винтовок) как-то заявил, что страшнее уже ничего не придумаешь. И В.И. Ленин, некритично восприняв этот тезис о революционности пролетариата, совершил ту же ошибку, рассматривая рабочий класс как единый социальный класс. А ведь научно-технический прогресс уже к концу XIX века породил расслоение рабочего класса на неквалифицированных, низкоквалифицированных и высококвалифицированных хорошо оплачиваемых рабочих, которым было что терять.

Так что, идея революции могла соблазнить только люмпен-пролетариат и сельскую бедноту, составивших позднее основу Красной гвардии, но не квалифицированных рабочих, которые и есть собственно рабочий класс. Эти рабочие имели хорошую зарплату и различные льготы как от хозяина, так и от государства. Даже низкоквалифицированные рабочие (грузчики и сплавщики, рабочие на мыловаренном заводе) имели в 1913 году зарплату 20 рублей в месяц, при том, что 1 рубль содержал 0,774234 г. чистого золота. Печатник получал 52 руб. 30 коп., металлисты - 49 руб. в месяц [3]. Для сравнения: дворянин подпоручик армии имел оклад 70 руб. [4]. При этом цены на продукты питания были следующие:

Гречневая крупа (фунт (0,4 кг) - 10 коп.

Мука пшеничная (фунт) - 10 коп.

Рис (фунт) - 8 коп.

Сахар (фунт) - 12 коп.

Соль (фунт) - 2 коп.

Молоко бутылка 0,6 л 8 коп.

Сливочное масло (фунт) - 56 коп.

Мясо (фунт) - 20-22 коп.

Курица (шт.) - 70 коп. [3].

При таком соотношении зарплаты и цен жить можно было, по крайне мере не бедствуя. Так нужна ли была этим рабочим революция? Заинтересовать эта идея, помимо городской бедноты, могла и беднейшее и безземельное крестьянство, ибо большевики обещали им отдать все помещичьи уголья. Именно поэтому армия и флот поддержали большевиков, поскольку они традиционно набирались из крестьянских многодетных семей, ибо лишение одного работника не сильно било по хозяйству. Кстати, и в Германии первое «социалистическое» восстание произошло в ноябре 1918 года тоже в морском флоте.

Далее. Согласно социально-политической теории марксизма социалистическая революция сможет достичь цели только, если она произойдет во всех странах одновременно или в большинстве стран мира, в противном случае мировая буржуазия раздавит революционные силы [5, с. 334]. Ленин отказался от этого положения, видимо, осознав, что «мировая буржуазия» и «мировой пролетариат» всего лишь научная абстракция. Кроме того, он исходил из собственного вывода, что эта формула устарела в эпоху монополистического капитализма и действие закона неравномерного, скачкообразного экономического и политического развития капиталистических стран предопределило разновременность созревания пролетарской революции в разных странах. Это устаревшее положение Ф. Энгельса В.И. Ленин заменил новым положением о возможности победы социализма первоначально в нескольких или даже в одной, отдельно взятой, стране и невозможности одновременной победы социализма во всех или в большинстве стран. Оставив в стороне его прочую мотивацию, отметим, что государственный переворот в России удался только потому, что дворянство и средние слои не смогли понять, к установлению какого политического режима ведет страну партия Ленина, а ведущие капиталистические державы получили из-за мировой войны и мировых кризисов слишком много своих проблем, чтобы всерьёз заняться Россией. Помешало этому и возникшее в этих странах движение «Руки прочь от Советской власти!» как проявление солидарности с российским рабочим классом.

Далее. По Марксу: «Ни одна общественная формация не погибает раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она даёт достаточно простора, и новые более высокие производственные отношения никогда не появляются раньше, чем созреют материальные условия их существования в недрах самого старого общества. Поэтому человечество ставит себе всегда только такие задачи, которые оно может разрешить, так как при ближайшем рассмотрении всегда оказывается, что сама задача возникает лишь тогда, когда материальные условия её решения уже имеются налицо, или, по крайней мере, находятся в процессе становления» [6, с. 8]. А назвать Россию начала ХХ века капиталистической можно лишь с очень большой долей условности. Ленин сам отметил в работе «Развитие капитализма в России» наличие 5 укладов. Да и численность рабочих составляла всего 4-5 млн, а квалифицированных совсем немного. Согласно марксизму революционная ситуация наступает, когда производственные отношения становятся тормозом для развития производительных сил. Ленин свел этот вывод к примитивному утверждению «когда низы не хотят жить по-старому, а верхи не могут управлять по-старому» и решил, что можно сначала захватить власть, а потом уже ринуться догонять развитые страны. Здесь уместно вспомнить замечание К. Маркса по аналогии: «... благое желание «идти вперёд» во много раз превышало знание предмета» [6, с. 7]. Впрочем, «благое» сюда не подходит, правильнее будет «фанатичное». Подобную ошибку совершил позднее Н.С. Хрущев, провозгласив построение коммунизма за двадцать лет.

Даже сама ленинская концепция партии рабочего класса не имеет ничего общего со взглядами К. Маркса и Ф. Энгельса. Так, в «Манифесте коммунистической партии» говорится, что коммунисты не имеют «никаких интересов, отдельных от интересов всего пролетариата в целом. ... не выставляют никаких особых принципов, под которые они хотели бы

подогнать пролетарское движение» [2, с. 437]. По Ленину же партии рабочего класса создаются для руководства рабочим классом и учат его понимать свои интересы (выделено мной. - Н.Ш.) [7, с. 37], а затем они гордятся тем, что воспитали его [7, с. 35].

Более того, Лениным было запрограммировано превращение своей партии после завоевания ею власти в особую касту, стоящую над обществом. Это выразилось в идее двухуровневого строения партии как 1) организации профессиональных революционеров и 2) организации рабочих [8, с. 251]. Такое строение раскрывает сущность партии «нового типа»: это не партия рабочих, поскольку не они её создавали и не они ею руководят. Это партия для руководства рабочим движением, поскольку все руководство сосредоточено в «организации революционеров», т.е. таких органах, как ЦО, ЦИК, позднее ЦК и Политбюро, но в первую очередь в руках вождя, что подкрепляется принципом единоначалия, который на практике подменил официально провозглашаемый принцип демократического централизма, оставив от него один централизм.

Кастовость ленинских партий «нового типа» выражается еще и в том, что в них на уровне устава запрещается образование фракций и то, что в отличие от классовых партий в них принимают по особому отбору, а в классовые партии вступают по желанию. Именно это послужило основанием для Веры Засулич, назвать РСДРП «организацией интеллигентов для пропаганды среди рабочих», чем вызвала неудовольствие Ленина, поскольку это раскрывало истинную сущность ленинской концепции «рабочей» партии. Справедливости ради следует заметить, что В. Засулич ошибалась, называя РСДРП организацией интеллигентов, ибо последних в ней не было вовсе. Ни у кого из так называемых профессиональных революционеров не было никакого образования, кроме школьного. Так что их даже к разночинцам нельзя отнести. Только В. Ленин получил университетский диплом, да и то экстерном. Содержать партию они не могли и потому, создавали банды боевиков, добывавших деньги для них путем грабежей и даже киднеппинга. Впоследствии большевистская пропаганда прославляла их как героев, и даже был создан художественный фильм о самом известном из них по кличке Камо.

Практически не было в ней и рабочих. Иначе чего ради Ленин писал бы: «Мне думается, что 50-100 членов Ц.К. наша партия вправе требовать (!!! - Н.Ш.) от рабочего класса и может получить от него без чрезмерного напряжения его сил» [9]. Т.е. рабочих буквально загоняли в партию и госорганы, чтобы создать видимость диктатуры пролетариата. На самом деле была установлена диктатура партии: всё общество должно было выполнять указы её руководящих органов [8, с. 251]. Ни один орган государственной власти не имел права принимать решений без указаний ЦК [10, с. 30], даже «выборные» органы законодательной власти, депутаты должны были подчиняться «контролю и указаниям Цека партии» [11, с. 193]. Таким образом, не было не только диктатуры пролетариата, но и даже намека на демократию и советскую власть. Этот грех ленинизма попытался исправить Ю.В. Андропов, ставший генеральным секретарем ЦК КПСС после смерти Л.И. Брежнева в 1982 году. Командная система управления зашла в тупик и Ю.В. Андропов заявил, что партия должна править, но не управлять.

Диктатура пролетариата невозможна в принципе, ибо рабочий класс не имеет соответствующих знаний и не может сам организовать управление страной (об этом и сам В.И. Ленин писал, разрабатывая свою концепции рабочей партии), а те рабочие, которые (в наше время, например) всё-таки получают образование, становятся, например, депутатами, переходят в другой социальный слой и перестают быть рабочими. Так что «рабочие» партии это - партии не рабочих, а для рабочих (выделено мной. - Н.Ш.). Только партии имущих классов (буржуазии, мелкой буржуазии и «средних слоев») могут считаться классовыми партиями, ибо их создают сами представители этих социальных групп, и они же управляют ими, не теряя своего социального статуса. На это мы уже указывали в диссертации [12, с. 26].

Результат известен: ни демократии, ни социализма, ни советской власти не получилось, ибо советы должны были действовать, как было показано выше, строго в соответствии с указаниями партийных органов. Даже выборов не было: не народ выдвигал своих кандидатов в депутаты, коммунистическая партия назначала по одному кандидату на место, разыграв спектакль выдвижения своего кандидата. В стране был установлен жесткий, тоталитарный режим единственной политической партии. Коммунистическая партия стала новым коллективным феодалом, отличающимся от исторического только отсутствием наследственной передачи членства. Народ был закрепощен: все обязаны были где-то работать, никто не мог уволиться по собственному желанию, не предоставив доказательств, что его берут на другую работу, крестьяне не могли самовольно менять местожительства, многие из них не имели паспортов.

В 1932 году в Советском Союзе была введена единая паспортная система и создана паспортно-визовая служба (ПВС), вошедшая в структуру органов внутренних дел (НКВД). ПВС был поручен «учёт населения городов, рабочих посёлков и новостроек, разгрузка этих мест от лиц, не занятых общественно-полезным трудом, а также очистка от укрывающихся кулацких, уголовных и иных антиобщественных элементов, в целях укрепления диктатуры пролетариата» [13]. На ПВС была возложена и обязанность регулировать прописку населения, а с 1935 года она приобрела разрешительный характер, став одним из институтов государственного управления, ограничивая перемещение граждан внутри страны.

Только в 1974 году Постановление Совета Министров СССР № 677 распространило общегражданскую паспортную систему на сельских жителей. Согласно постановлению, выдача паспортов «гражданам СССР, которым ранее паспорта не выдавались», должна была быть осуществлена «в срок с 1 января 1976 г. по 31 декабря 1981 г.» [14].

Что еще В.И. Ленин взял из марксизма, так это понятие классовой сущности морали: «Мы говорим, что наша нравственность подчинена вполне интересам классовой борьбы пролетариата. Наша нравственность выводится из интересов классовой борьбы пролетариата» [15]. Но разве массовые расстрелы рабочих и крестьян, а также концлагеря, созданные Лениным по образцу английских, соответствуют интересам классовой борьбы пролетариата? Кроме того, если считать, что мораль имеет классовую сущность, то коммунистической морали не может быть и вовсе, ибо коммунисты не являются социальным классом, а их «мораль» диктуется исключительно политическими интересами, это политическая идеология, а не мораль. Для Ленина важно было укрепить свою власть и реализовать своё понимание нового общества. Именно поэтому он высказался однажды, что в политике нет морали, а есть только целесообразность [16].

Следовательно, использовать формулировку «марксизм-ленинизм» будет неверно, ленинизм - это только один из вариантов попыток применить учение марксизма к конкретной социально-политической ситуации в своей стране. История ХХ века знает и другие варианты: социал-демократизма, троцкизм, маоизм, чучхеизм, еврокоммунизм и т.д.

Что же касается реформистского пути к социалистической революции, то рабочее движение и его партии к концу ХХ века добились в развитых капиталистических странах (Германии, Франции, Швеции и др.) куда большего улучшения социального положения рабочих через реформы: сокращения рабочего дня и недели, значительного повышения оплаты труда, большого отпуска, тринадцатой зарплаты на Рождество и др. Так что утверждение Маркса о беспочвенности всяких планов устранения «дурных сторон» капитализма в рамках самих капиталистических отношений путем реформ было верно только до второй половины ХХ века.

Библиографические ссылки

References

Дата поступления: 11.08.2019 Received: 11.08.2019