К вопросу локализации и греческом топониме Усть-Бельбекского городища

ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ И АРХЕОЛОГИЯ

УДК 94(495) ББК 63.3(0)

М.Н. АВТУШЕНКО

К ВОПРОСУ ЛОКАЛИЗАЦИИ И ГРЕЧЕСКОМ ТОПОНИМЕ УСТЬ-БЕЛЬБЕКСКОГО ГОРОДИЩА

Рассматривается вопрос о локализации и греческом топониме Усть-Бельбекского городища. На основании анализа портоланов и географических карт ХУШ-Х1Х вв., а также исторических источников делается вывод о локализации Усть-Бельбекского городища в районе 30-й береговой батареи (Любимовка, Севастополь). Возникновение городища, предположительно, относится к таврскому времени. Затем на месте таврского укрепления возникли римская крепость и торговый порт. В средние века Усть-Бельбекское городище было известно как порт Фети/Леффети (европейский топоним) и как порт Авлита (греческий/византийский топоним). В конце XIII в. Авли-та переходит под власть княжества Феодоро и становится одним из центров чер-номорско-средиземноморской торговли (крымский участок Великого шелкового пути). Упадок порта Авлита начался в 1475 г. как следствие захвата Крыма османами и общего упадка черноморско-средиземноморской торговли. Однако порт Авлита продолжал существовать вплоть до основания Севастополя в 1783 г.

Одной из главных задач в изучении античного и средневекового Крыма является понимание той роли, которую играл полуостров в системе Черно-морско-Средиземноморских морских коммуникаций. В отечественной и зарубежной науке уже накоплен достаточный материал по международным связям таких крупных центров античного и средневекового Крыма, как Херсонес, Сугдея, Кафа. Между тем изучение роли Западного Крыма в этом вопросе все еще находится на недостаточном уровне.

Еще в 1967 г. крымский археолог П.Н. Шульц обратил внимание на перспективы исследования устьев рек Кача и Бельбек: «Очень важно в дальнейшем обследовать городище в устьях рек Качи и Бельбека. Вполне возможно, что одно из них, скорее всего, Бельбекское, и есть Евпаторий, основанный Диофантом где-то невдалеке от Херсонеса, на том месте, где полководец одержал одну из побед над скифами» [25. С. 118-119].

Позднее на этот же вопрос обратил свое внимание С.Б. Сорочан: «Но наиболее интенсивные связи город (Херсонес. - М.А.) поддерживал с населением нижнего течения р. Бельбек, где обнаружено несколько могильников I в. н.э. - начала IV в. н.э. Особенно обильным херсонесский экспорт становится здесь во второй половине I в. н.э. - первой половине II в. н.э., т.е. совпадает по времени с общим подъемом торговли города.

С конца I в. н.э. Херсонес вел также торговлю в Качинской долине. Об этом свидетельствуют находки амфор, черепицы и краснолаковой керамики в поселении деревни Суворовка и Краснозоринском городище, в нижнем течении р. Качи. Вместе с тем количество находок здесь заметно меньше, чем в долине р. Бельбек...

Везде, где было возможно, в том числе и в Крыму, преобладало более выгодное и быстрое морское сообщение. Морем поддерживалась связь Херсонеса с Северной стороной Севастопольской бухты Инкерманом, устьем Бельбека, Балаклавой и Южным берегом Крыма» [19. С. 27-28].

О важной роли западного берега Крыма в политике Римской империи писал В.М. Зубарь: «Наличие следов пребывания римских военных отрядов не только в окрестностях Херсонеса, но на городище Алма-Кермен позволяет предполагать, что римские гарнизоны могли быть размещены и в других пунктах Таврики. А это ставит на повестку дня поиск тех мест, где еще могли дислоцироваться римские гарнизоны. Перспективным в этом отношении представляются раскопки на Усть-Альминском, Бельбекском (Усть-Бельбекском) и на Качинском (Усть-Качинском) городищах...» [8. С. 324].

Тем не менее, несмотря на призывы научной общественности и отдельные исследования, вопрос изучения акватории западного берега Крыма практически не сдвинулся с места. На сегодня нет точных данных о локализации Усть-Бельбекского и Усть-Качинского городищ, отсутствует целостная картина развития региона Западного Крыма в античный и средневековый период.

Причиной этого, на наш взгляд, являются как субъективные, так и объективные причины и, в частности, то, что узкоспециализированный подход к изучению данного вопроса практически исчерпал себя. Для преодоления кризиса необходимы широкомасштабные междисциплинарные исследования, которые, помимо традиционных археологических исследований, будут включать широкое привлечение исторических источников в непосредственной связке с гидрографическим исследованием прибрежной полосы Западного Крыма.

В данной статье предполагается с помощью нового прочтения и анализа письменных источников, а также на основании картографического и навигационного материала локализовать Усть-Бельбекское городище и попытаться определить его греческий топоним.

Обратимся к запискам русского посла в Стамбуле графа Петра Андреевича Толстого. Эти записки были составлены 24 февраля 1704 г. и представляют собой описание побережья Черного моря (морскую лоцию). Вот что пишет граф Толстой о акватории Западного Крыма (орфография автора сохранена. - М.А.): «Оттуду паки тем же предреченным ветром /л. 39/ 17 миль ита-лианских будет Киозлаве, или Козлов, город не малой, и порт тамо суть доброй: могут стоять бастименты многие и великие на якорях, понеже воды глубоки суть и чисты, от всех препятей и от ветров безопасно, кроме леванта, и сирока, и остра, могут бастименты тамо стоять, от берега блиско в 5-ти саженях, а и далеко, что в 20 саженях.

Оттуду на полдень в разстоянии 40 миль обретается 18 портов: хороши и безопасны и велики, однакож ныне место суть пусто. Прежде сего бывали тамо городы и запустели, и есть тамо у всякаго мысу порт, и могут бастименты ставитися от перваго въезду, выкрашенаго с балясами, однакож есть немногие камни /л. 39об./ в воде выше к первому мысу мили на полторы итали-анских, и подобает ставитися ближе к мысу в порте, которой имянуется Томе.

Потом будет Сиарсаны, от Сиарсан до Фанарскаго мысу 9 миль италиан-ских. Тамо во странах Козлова суть порты един другова в близости, их же имена описуются сице. Первой порт Риматус, второй Хахамсон, третей Азлем Лиман, четверты - Сорсонакади лиман, пятой - Рурфара, шестой - Авлитам, седмой - Ангиара. От мысу Фанарскаго до мысу, имянуемаго Фалагокия, 9 миль италианских.

От Фалагокия на ветр, имянуемы грего 18 миль италианских есть город /л. 40/ Пелеклава доброй. При том городе есть порт и называется безсмерт-ный Лима» [20. С. 96-97].

Мы знаем, что Киозлава, или Козлов, это османский город Гезлев или современная Евпатория. Сиарсаны - развалины Херсонеса, Фанарский мыс современный мыс Херсонес, мыс Фалагогия - мыс Феолент, Пелеклава - Балаклава. Ангиара - это, скорее всего, искаженное слово Инкерман. Разобравшись с известными нам географическими названиями, проанализируем все сообщение графа Толстого. Во-первых, Петр Толстой пишет о том, что на юг (на полдень) от Евпатории (Гезлева) находится 18 портов, при этом он отмечает, что все эти порты «хороши и безопасны и велики, однакож ныне место суть пусто».

Это позволяет нам исключить Инкерман и Балаклаву, которые были населены в XVIII в. и играли важную роль в османской навигации, и более четко определить термин «страны Козлова» как побережье Западного Крыма от современной Евпатории до Инкермана.

Во-вторых, Петр Толстой пишет о том, что вблизи портов находились города, которые также были покинуты жителями. В-третьих, он локализует порты у мысов.

В-четвертых, Петр Толстой дает названия семи из восемнадцати портов: Риматус, Хахамсон, Азлем Лиман, Сорсонакади лиман, Рурфара, Авлитам, Ангиара. Судя по выражению «тамо во странах Козлова суть порты един дру-гова в близости, их же имена описуются сице», список портов идет от Евпатории до Ангиара, который, если наше предположение правильное, есть искаженное произношение слово Инкерман. Название остальных портов граф Толстой не приводит, так как, судя по всему, он не знал их, как и, возможно, не знало уже и местное население.

В-пятых, Петр Толстой отдельно выделяет порт под названием Томе и приводит точные указания не только о том, где должны вставать на стоянку бастименты (корабли), но и упоминает первый въезд с «выкрашенными балясами», т.е. говорит о развитой портовой инфраструктуре. Эти данные позволяют предположить, что Томе был действующим портом и использовался во времена Толстого как стоянка для кораблей.

Где мог находиться порт Томе? Из текста графа Толстого ясно, что порт располагался недалеко от Херсонеса, так как далее он пишет о том, что «потом будет Сиарсаны». Само название порта Томе есть искаженное тюркское слово «tamaq» (читается как «тамак») и в переводе означает «горло, глотка» или же «устье реки».

Согласно карте Крыма, составленной русским военным картографом Федором Черным в 1790 г., на побережье от современной Евпатории до Севастополя отмечены два населенных пункта, в название которых входит слово «tamaq». Это Олматомага (Альма-тамак, с 1944 г. - село Песчаное) на морском побережье в устье реки Альма и Бельбегъ-томага (Любимовка с 1937 г. входит в состав городской черты Севастополя) на морском побережье в устье реки Бельбек [24].

Если судить по сообщению графа Толстого, можно предположить, что он имел в виду именно Бельбегъ-томагъ. Это подтверждает и тот факт, что на картах конца XVIII - середины XIX вв. чаще всего именно Бельбегъ-томагъ обозначается как Тама или Бильбек-тама. Например, как урочище Тама на карте из сборника П.П. Кеппена (1836 г.) и на карте Самюэля Августа Митчелла (1859 г.).

Приведя искаженное тюркское название порта, граф Толстой не упоминает о его греческом названии или же потому, что оно было забыто, или же потому, что он упоминал его ранее по аналогии с Балаклавой и портом Лиме (liman - греческое слово, перешедшее в тюркские языки и означающее гавань, бухта). Если граф Толстой перечисляет порты в порядке от Евпатории

до Инкермана, то порт Тома также имел греческое название Авлитам (Авли-та) и находился перед Инкерманом (Ангиара). Если наши построения верны, то Тама/Авлитам и является Усть-Бельбекским городищем.

Однако не будем спешить с выводами и подведем первые предварительные итоги. Исходя из сообщения графа Толстого, мы знаем о существовании на побережье Западного Крыма не менее 18 портов. И хотя речь, скорее всего, идет о разновременных памятниках, тем не менее такое количество портов не может не вызвать удивление. Этот факт доказывает, что западное побережье Крыма играло важную роль в морских коммуникациях как в античности, так и в средние века.

Еще один важным источником в нашем исследовании стали портоланы -морские лоции, получившие распространение в средневековой Европе начиная с конца XIII в. Сами тексты морских лоций до нас не дошли, однако сохранились морские карты к лоциям. В современной науке именно эти морские карты и принято называть портоланами. В этом же значении используется термин «порто-лан» и в нашей статье. На сегодня наиболее полной работой по средневековым портоланам Черного моря является монография А.Ю. Гордеева «Топонимия побережья Черного и Азовского морей на картах-портоланах XIV-XVII вв.» [5].

В интересующем нас районе, от Севастополя до Евпатории, А.Ю. Гордеев локализует семь топонимов:

а) мыс Fanar, локализуемый как мыс Херсонес;

б) Gerezonda (наиболее часто встречающаяся форма), который обозначает развалины Херсонеса;

в) Calamita, по словам А.Ю. Гордеева, «на картах-портоланах этот топоним указывает на бухту, в вершине которой находится устье реки» [5. С. 373], и локализуется как средневековый порт и крепость Каламита (район современного Инкермана);

г) Feti, о котором А.Ю. Гордеев пишет следующее: «Всего 32 варианта написания. Из них: feti 48, lefti 33, lofeti 20, rosetti 12, rofeti 11, lefeti 7, fetis 3, roseti 3, fotis 2, lofar 2, lofeto 2, nipi 2, rati 2, c. brancho 1, fati 1, fetim 1, lefeto 1, lefetti 1, litar 1, llofer 1, lofety 1, lofti 1, loseto 1, ro[...] 1, rofe 1, rosett 1, rosite 1, rosoti 1, rosseti 1, rossetti 1, seti 1, zapi 1, ? 7.

Впервые был обозначен как «nipi» на карте Весконте Петра 1311 г., Италия, Генуя. Наиболее устойчивая форма «feti» впервые встречается на карте Пизигани Доменика и Франческо 12.12.1367 г., Италия, Венеция (Венеция), в последний раз в этой форме на исследуемых картах встречается на карте Омема Диего 1574 г., Португалия (Венеция). В форме «lefti» впервые встречается на карте Бенинказы Грациозо 1469 г., Италия, Анкона (Венеция). В последний раз топоним в форме «rosetti» указан на карте Каваллини Джиованни Батисты 1652 г., Италия, Генуя, Ливорно. Всего указан на 173 картах из 299 (57,9%). Коэффициент вариантности 18,5%. Коэффициент применения 27,7%.

Описание.

На картах-портоланах этот топоним обозначает устье реки. В этом районе находится 4 устья рек, а именно: Бельбек, Кача, Альма и Булганак. Какую из них имели в виду авторы портоланов, сказать трудно, но чаще всего на ранних картах этот топоним располагался между топонимом «Каламита» и побережьем. Отсюда, методом исключения, можно сделать вывод, что это либо река Бельбек, либо Кача, одни из самых полноводных рек Крыма. На картах Грациозо Бенинказы этот топоним обозначает устье реки посередине между Севастопольской бухтой и озером Сасык - в этом районе находится устье реки Альма. Известий о поселениях в этом районе практически нет.

Но наиболее приемлемо, по рисунку на картах, это устье реки Кача. Поэтому условно принимаем, что это устье реки Кача» [5. С. 374];

д) Follitico (наиболее часто встречающаяся форма), который локализуется в районе современного озера Кызыл-яр и о котором А.Ю. Гордеев пишет следующее: «Впервые был обозначен как «rossocaua» на карте Весконте Петра 1318 г., Италия, Генуя (хранится в Италии). На картах-портоланах этот топоним обозначает большой залив. На современных картах этот залив соответствует озеру Кызыл-Яр.

Кызыл-Яр в переводе с крымско-татарского языка означает «красный обрыв» (крымско-тат. qizil - красный, yar - обрыв). В озеро впадает река Тобе-Чокрак. Кызыл-Яр, как и другие расположенные по соседству солёные озёра, образовался из морского залива, который глубоко врезался в сушу. Постепенно намывался песок, отделявший часть залива от моря и образовывалось озеро.

На картах Весконте Петра 1318 г. этот топоним также можно перевести с латыни и итальянского как «красный обрыв» [5. С. 374];

е) Saline, который локализуется в районе современного села Новофедо-ровка;

и) Trinici, локализуемый в районе современной Евпатории.

Для нас наиболее важной информацией является топоним Feti и его вариации, который А.Ю. Гордеев считает обозначением устья реки Качи или Бельбека и локализует в районе пгт. Кача, отмечая при этом то, что «известий о поселениях в этом районе практически нет» [5. С. 374].

Однако это не соответствует данным графа П.А. Толстого, приведенным нами ранее. Также в нашем распоряжении есть и более ранние исторические свидетельства, которые подтверждают существование города-порта в устье реки Бельбек. В генуэзском документе от 26 марта 1393 г., а именно в договоре о поставке зерна из Причерноморья в Геную, говорится следующее: «Прокураторы обязуются от имени поручителя погрузить на указанную наву от 4000 до 5000 мин зерна (329 736 - 412 170 кг. - М.А.) в течение ноября 1393 г. Порты погрузки: Матрега, Воспоро, Кавалари, Кубатуба, Каффа, Чембало, Леффети. Закупки должны производиться до 1/Х11 по цене не выше 100 аспров за модий. При невозможности закупки зерна в указанных портах патрон обязан плыть в Перу и закупить зерно там или на близлежащих хлебных рынках по цене 8 перперов за модий. Все зерно должно быть привезено в Геную» [17. С. 10].

Порт Leffeti/Feti упоминается также в сообщении от 13 марта 1387 г. о доставке шести человек из порта Таны в порт Leffeti в рамках соглашения между генуэзцами и послом сельджукского бея Синопа Койха Тогханом (Coiha Toghan) [29. S. 126].

Из этих документов видно, что Feti (вариант написания по А.Ю. Гордее-ву - Lefeti. - М.А.), - это не название устья реки, а название порта, находившегося в устье реки. Если судить по документу, порт Feti играл важную роль в черноморско-средиземноморской торговле и был хорошо известен морякам и торговцам, чем и объясняется его частое упоминание в портоланах.

С учетом роли порта Feti в морской торговле кажется странным, что он не упоминается в других средневековых источниках. Мы предполагаем, что название порта было скрыто под другим названием, а именно Сары-кер-ман/Сар-керман/Сару-керман.

Этот город упоминается в книге «Упорядочение стран» курдского географа и историка из рода Айюбидов эмира Хамы Абу-ль-Фида (1273-1331): «Потом море простирается также на юго-запад до [города] Судак, расположенного на 56° долготы и 51° широты, поворачивает от Судака на юг и отклоняется на восток, пока не достигнет выступающего в море участка суши, где расположен город Сару-Карман, лежащий напротив Синуба (Синоп), упомянутого выше. Далее от Сару-Кармана море поворачивает на запад с отклонением к югу. Оно простирается также до города, называемого Акджа-Карман. Затем море поворачивает на юг к городу, именуемому Сакджа (Исакча). Там находится устье Туны (Дунай) - реки великой и знаменитой» [1. С. 208].

Сару-Керман упоминается также и в таблице городов, приводимой Абу-ль-Фида в описании города Акджа-Карман: «Акджа Карман - это небольшой населенный пункт на побережье моря Ниташ. Он находится к западу от Сару-Кармана, и между ними пятнадцать дней [пути]. Акджа Карман расположен на равнине» [1. С. 208].

Кроме того, в описании города Керкри, Абу-ль-Фида упоминает, что «Керкри находится на расстоянии почти дня пути к северу от Сару-Кермана» [11. С. 309].

Город Сары-керман упоминается и у Шихаб ад-дина аль-Калшаканди (13551418) в его описании Золотой Орды, известном под названием «Светоч для подслеповатого в искусстве писца»: «Среди них - Сары-керман. Говорится в «Так-вим ал-булдан»: [это название пишется] с фатхой «сада» без точки, с «алифом», кесрой «ра» без точки и «йа» с двумя точками внизу. О [написании] слова «кер-ман» говорилось выше, ибо оно входит в название Акча-керман. А этот город представляет собой городок меньше, чем Акча-керман. Его местоположение -в седьмом климате из семи. Говорится в «Таквим ал-булдан»: его долгота 55 градусов, а широта - 50 градусов по координатам. Напротив него с другой [стороны] моря - город Синоп (Сануб), на побережье страны Рум. Он на восток от упомянутого выше Акча-кермана. Между ними около 15 дневных переходов, а между ним и Солхатом около 5 дневных переходов» [4].

Первым попытался локализовать Сары-кермен П.И. Кеппен в своем знаменитом «Крымском сборнике»: «Сарыкерман или Саркерман; под этим именем татары разумеют места, находящиеся возле Севастополя». Он приводит слова крымских татар: «Спросите, например, татарина деревни Корбеклы (ныне с. Изобильное около Алушты. - М.А.), где зимуют их овцы, и он ответит вам: в сентябре, после стрижки, их выгоняют на Перекопские степи, а оттуда, спустя три месяца, в Сары-керман (или Саркерман) опять же на три месяца, после чего они возвращаются домой» [11. С. 309].

Из этих слов Кеппен делает вывод, что Сары-керман - это тюркское название Херсонеса, при этом игнорируя сведения приведенных им же источников XVIII в. (Боплан, Витсен, митрополит Мелетий) о том, что Херсонес назывался Топетарканом [11. С. 309].

Некритическое прочтение Кеппена и его предшественников, прежде всего Мартина Броневского, привело к тому, что последующие исследователи все сведения, относящиеся к Сары-керману, стали автоматически относить к Херсонесу. При этом игнорировались русские источники конца XVIII в., согласно которым татары отгоняли на зиму скот не только в район Херсонеса, но и на Северную сторону Севастополя, что подтверждает и сам П.П. Кеппен, когда пишет, что «под этим именем татары разумеют места, находящиеся возле Севастополя».

В 2000 г. турецкий исследователь Юджель Озтюрк опубликовал в своей книге «Кефе под османским управлением 1475-1600 гг.» данные о налоговых ведомостях (дефтерах) Османской империи, относящиеся к Крыму [28]. В отечественную науку эти данные были введены Э.А. Черновым в статье «Османские налоговые ведомости 1520 и 1542 гг.» [23].

Определяя границы между османскими владениями в Крыму и землями Крымского ханства, Э.А. Чернов локализует Сары-Керман (Сары-Кермен) как

населенный пункт Акъяр, находившийся на Северной стороне Севастополя, и, следовательно, не имевший никакого отношения к Херсонесу [23].

Действительно, деревня Сарыкирман (Бапк1гтап), согласно османским дефтерам, является северо-западной точкой османских владений в Крыму [26. Б. 13-14], что полностью исключает локализацию Сары-Кермена в районе Херсонеса. Согласно османским дефтерам XVII-XVIII вв., деревня Бапк1г-тап входила в состав Мангупского кадылыка [26. Б. 24].

Сведения, приводимые Шихаб ад-дина аль-Калшаканди в «Светоче для подслеповатого в искусстве писца» о городе Сары-керман, также противоречат попыткам идентификации его с Херсонесом. Приводя сведения о Сары-кермане, Шихаб ад-дина аль-Калшаканди пишет о том, что «этот город представляет собой городок меньше, чем Акча-керман».

Акча-керман (Акджа-керман) - это бывшая крепость Аккерман (с 1940 г. -Белгород-Днестровский, Одесская область, Украина). Общая площадь Аккер-манской крепости в XIII-XV вв. составляла не более 9 га, и поэтому даже разрушенный и обезлюдевший Херсонес никак не мог быть Сары-керманом, который, по свидетельству Шихаб ад-дина аль-Калшаканди, был меньше, чем Акча-керман.

Теперь обратимся к другому османскому источнику - «Книге путешествий» Эвлия Челеби, в котором, в частности, содержится подробное описание Крыма третьей четверти XVII в. Хотя в своем труде Эвлия Челеби приводит баснословные исторические сведения, в то же время он дает точное и подробное описание городов и сел Крыма, что делает «Книгу путешествия» ценным источником по исторической географии полуострова и позволяет поставить точку в дискуссии о локализации Сары-кермена.

Вот что рассказывает Эвлия Челеби о двух древних городах, находившихся на территории современного Севастополя:

«Описание благоустроенной древней крепости Сар-керман

В древние времена ее построили польские короли. Когда обладателями Крыма стали генуэзские франки, генуэзцы захватили эту крепость. Через 70 лет польский король и хозяин Ак-кермана Салсал-оглу соединили сердца и помыслы и вырвали эту крепость из рук генуэзцев. Тут один из сыновей польского бея не смог ужиться с братом, и сын польского бея по имени Михаил убежал к московскому королю и привел по воде реки Озю 3 тысячи лодок, а также пешее войско к этому Сар-керману. Они долго воевали с братом. В конце концов ночью брат сел в корабли и убежал из крепости, и ее захватил брат, пришедший из Москвы. Он жил в крепости с московским войском 1 год, и чтобы она не досталась его брату, в конце года разрушил ее. И сейчас в некоторых местах крепость разрушена. А в те времена в этой крепости было 70 тысяч отстроенных зданий.

Земля, на которой находится эта крепость, находится около устья залива, и в сторону кыблы от нее - большой залив, в который может поместиться 10 тысяч судов. [Крепость эта] подобна крепости Кандии на острове Крит, около которой находится залив Суда. Между этой крепостью Сар-керман и двумя большими заливами, на противоположной стороне залива этой крепости, на расстоянии мили находится Великий город - крепость Салуния. И здесь было 180 тысяч зданий, 40 тысяч лавок, и в каждом квартале - по церкви, и много сот тысяч зданий с валяющимися на земле разбитыми мраморными колоннами. Фундаменты зданий заметны и различимы.

Этот город Салуния находится напротив города Сар-кермана, а между ними находится вышеупомянутый залив. Из города в город перевозили в лодках по 40 тысяч человек. И [этот город] разрушили московские войска сына польского бея, здесь поселились совы и вороны, змеи и ящерицы, [разные твари] свили себе гнезда. В зимние времена в эти развалины крепости загоняют много сот тысяч овец крымских благородных людей, а причитающиеся за зимовку отдают эмину Балаклавы.

Потому что земля, на которой стоит крепость, принадлежит роду Османов и входит в область Балаклавы. Однако [земля эта] находится в глухом месте, вдали от дорог, где на голых скалах между двумя портами на заливе Черного моря некогда находились сильные крепости. Если бы они были отстроены, их доходы равнялись бы трем урожаям Египта» [22. С. 67-69].

Город Салуния, упомянутый Эвлия Челеби, это развалины Херсонеса. Это мнение никем из комментаторов Челеби не оспаривается. Но где же тогда находился город Сар-керман, располагавшийся на противоположной стороне от Херсонеса?

Большой залив, который упоминает Эвлия Челеби, это, безусловно, Севастопольская бухта, ранее называвшаяся Северной. Челеби пишет, что Салуния находится на противоположной стороне от Сар-кермана, на расстоянии мили (видимо, имеется в виду турецкая миля, приблизительно равная 2 км). Значит, крепость Сар-керман находилась на северной стороне Севастополя. Как мы уже знаем, эта локализация подтверждается и информацией османских дефтеров.

Челеби пишет о регулярном морском сообщении между Сар-керманом и Салунией (Херсонесом), что подразумевает наличие морского порта или пристани в Сар-кермане. И в то же время Челеби сравнивает Сар-керман с крепостью Кандией (современный греческий город Ираклион на Крите).

Крепость Сар-керман, по словам Челеби, находилась около устья залива, напротив Салунии (Херсонеса), между двумя заливами. Если взять за точку отсчета устье реки Бельбек, то получается, что именно данный район и является наиболее подходящим местом для локализации Сар-кермана. Именно здесь находится безымянный залив, который ограничен мысом Толстый и устьем Бельбека. Второй залив, который упоминает Эвлия Челеби, это, скорее всего, Карантинная бухта. А на юг (на киблу) от устья реки Бель-бек находится большой залив Эвлия Челеби (Севастопольская бухта).

Теперь посмотрим, что сообщают нам источники о наличии развалин древних городов и портов на северной стороне Севастополя. Первые известия о развалинах крепости в районе устья реки Бельбек мы находим у П.И. Кеппена. В своем труде «Крымский сборник. О древностях южного берега Крыма и гор Таврических» П.И. Кеппен пишет о том, что французский путешественник Дюбуа де Монпере сообщил ему в письме от 9 апреля 1835 г., что он нашел несколько древних крепостей, строительство которых де Мон-пере отнес ко времени скифского царя Скилура. Одну из этих крепостей, по словам Дюбуа де Монпере, он обнаружил недалеко от устья реки Бельбек.

«Я нашел (крепость. - М.А.) в долине Бельбека, в двух верстах от его устья, на холме, который находится на левой стороне реки. Квадратный фундамент четырехугольного замка, занимающий всю ширину узкого холма, был еще хорошо виден, как и канал, проводивший в то время воду из Бельбека к подножию крепости; вообще видны в окрестностях сего возвышения развалины из кирпичей, обломки сосудов и следы прежних жилищ» [11. С. 248].

Следующие известия о поселениях в районе устья реки Бельбек приводит артиллерийский офицер Н.М. Печенкин, который в 1903-1904 гг. провел археологические раскопки в этой местности: «В имении г. Шталя у устья Бельбека неоднократно при разработке плантажа были находимы монеты,

амфоры и другие сосуды, но из них не сохранилось ничего - все безжалостно разбивалось и уничтожалось.

После моей просьбы уже в следующем году мне были представлены амфоры без клейм и сосуд, найденные в глиняных выработках у устья реки Бельбека, где в разных местах, особенно ближе к морю, заметны остатки глиняных выборок и остатки обжигательных печей. Имея в виду, что Бельбек-ское глинище - ближайшее к Херсонесу место добычи глины с крайне удобным водяным сообщением, трудно отказаться от мысли, что устье Бельбека играло значительную роль в поставке Херсонесу глиняной посуды, так называемого местного производства, или, по крайней мере, материала для ее изготовления» [15. С. 31].

Впоследствии предположения Н.М. Печенкина о роли района устья Бель-бек как одного из основных поставщиков глины для гончарного производства античного Херсонеса получили свое полное подтверждение. Вот что пишет об этом С.Ю. Монахов: «Месторождение (глины) находится в прямой видимости Херсонеского городища. Благоприятны и условия транспортировки морем... Работами последних лет в этом районе также отмечаются следы гончарного производства в периоды поздней античности и средневековья. Следует, правда, заметить, что пока не ясно, кому принадлежали эти производственные комплексы - Херсонесу или какому-то другому центру в Юго-Западном Крыму. Эллинистические материалы в окрестностях глинищ пока не обнаружены. В настоящий момент эти пласты большей частью выклиниваются, уходят в глубину. Однако в период фанагорийской регрессии, приходящейся на античное время, уровень моря был значительно ниже современного. Естественно, данные пласты глины были более доступны и мощнее» [12. С. 110].

Вернемся к исследованиям Н.М. Печенкина. Он пишет об обнаружении остатков поселения и могильника в районе современного села Поворотное. Это поселение датируется VIII-IX вв. и было исследовано в 1973-1974 гг. научным сотрудником Херсонесского историко-археологического заповедника О.А. Савелей, а в 1975-1976 гг. на нем были проведены охранные раскопки отрядом Крымской археологической экспедиции Уральского государственного университета под руководством А.И. Романчука [18. С. 94]. Могильник, получивший название Бельбек III, датируется более ранним периодом, приблизительно II - началом IV вв. [21].

Далее Н.М. Печенкин упоминает еще одно место обнаружения руин древнего поселения в районе будущей 30-й береговой батареи и еще одного могильника: «Еще южнее на склоне заметна терраса с остатками сооружений, а еще южнее на поверхности заметны выдающиеся из земли камни, а местами и небольшие каменные ящики, из которых некоторые кем-то раскопаны и, как это заметно, даже в недавнее время» [15. С. 32].

Этот могильник, датируемый I-III вв. н.э., впоследствии получил название Бельбек IV и был повторно открыт в 1960-х гг. научным сотрудником Херсонесского историко-археологического заповедника О.А. Савелей, а с 1969 г. раскопки на могильнике проводились Крымской археологической экспедицией ГИМ под руководством И.И. Гущиной, а затем Д.В. Журавлева [6. С. 4].

Об остатках укрепленного поселения в районе устья реки Бельбек пишет и севастопольский краевед Е.В. Веникеев в книге «Севастопольские маршруты», приводя малоизвестный факт из истории Крымской войны 1853-1856 гг., сыгравший решающую роль в срыве молниеносного захвата Севастополя англо-французской армией в сентябре 1854 г. Вот что пишет Е.В. Веникеев: «Определенную роль сыграла эта возвышенность (Мекензиевы горы. - М.А.)

и в годы Крымской войны. Командование англо-французской армии, в сентябре 1854 г. приблизившейся к реке Бельбек, еще не имело определенного решения, с какой стороны атаковать Севастополь - с севера или с юга. Союзники увидели на возвышенности форт, который показался им очень мощным (это было слабое Северное укрепление), и другой, нависший над рекой Бельбек, на отроге Мекензиевых гор, и двинулись в обход Северной стороны. Любопытная вещь: если Северное укрепление, как бы слабо оно ни было, все-таки реально существовало, то второй форт - вообще плод воображения! Однако о нем пишут почти все французские и английские мемуаристы. Скорее всего, за действующую крепость неприятельские наблюдатели приняли валы средневекового укрепления. Это несохранившееся сооружение находилось на месте 30-й береговой батареи» [3. С. 117].

Тогда укрепленный замок, который упоминает Дюбуа де Монпере, и фантомный русский форт, который видели в сентябре 1854 г. союзники, идентичны развалинам поселения, обнаруженного Н.М. Печенкиным.

По нашему мнению, это и есть город Сар-керман, упоминаемый Эвлией-Челеби, следовательно, в этом же районе находился и порт Фети, изображенный на средневековых портоланах. Для того, чтобы убедиться в этом достаточно просто подняться на возвышенность, которая, как минимум, с конца XIX в. называлась Алькадар и на месте которой была построена 30-я береговая батарея.

Высота Алькадар представляет собой узкий холм, протянувшийся на несколько километров с востока на запад, возвышающийся в своей высшей точке над уровнем моря более чем на 80 м. Плато холма господствует над окружающей местностью от 30 до 60 м. Высота фактически запирает выход Бель-бекской долины к морю, и поэтому является наиболее выгодным местом для строительства крепости. Расположение укрепления на высоте позволяет решить сразу же несколько оборонительных задач: перекрыть выход к морю со стороны горного Крыма, перекрыть наиболее удобный путь к берегам Севастопольской бухты со стороны степного Крыма, контролировать не только морские походы к Херсонесу с запада, но и все морское побережье Западного Крыма, а также защищать морской порт в устье Бельбека, обеспечивающий морскую торговлю и, в частности, вывоз зерна из Бельбекской долины.

Следует также отметить, что высота Алькадар хорошо просматривается с Мангупа, на плато которого находилась столица средневекового княжества Феодоро. Это позволяло владетелям Феодоро не только быть в курсе всего происходящего на западном побережье, но и использовать морской порт в устье Бельбека в случае блокады своего основного порта - Каламиты.

Неудивительно, что именно эта высота была впоследствии выбрана для строительства 30-й береговой батареи, и именно этот район стал местом наиболее тяжелых боев во время обороны Севастополя в 1941-1942 гг. Выгодное стратегическое положение высоты Алькадар не могли не понимать и в древности, следовательно, Фети/Сар-керман и был тем центром Юго-Западного Крыма, которому, по словам Монахова, принадлежали гончарные производственные комплексы в устье реки Бельбек.

Теперь вернемся к нашему предположению о том, что Усть-Бельбекское городище носило имя Авлита. В форме Авлута это название упоминается у Эвлия Челеби: «Если отправиться на юг по берегу Чёрного моря, [встретишь] заливы Авлута, Хамамлы, Сулуджа, Улу, Бахчели, Чоргуне, короче говоря, там всего восемнадцать заливов. Мы осмотрели их разрушенные крепости с башнями, и я видел множество замечательных и удивительных строений» [22. С. 67].

Из сообщения Челеби не совсем ясно, где именно находился залив Ав-лута. Судя по тексту, залив Авлута находился недалеко от Инкермана и Севастопольской бухты. Однако у нас есть еще один источник, в котором содержится упоминание Авлуты. Это название содержится и в не дошедшей до нас Хронике Тохта-бея, пересказ которой содержится в уже упомянутом труде Эвлия Челеби.

Первое упоминание Авлуты/Сар-кермана у Тохты-бея относится к обстоятельствам похода монгольского хана Джучи (ок. 1184-1227) в Крым в 1223 г.: «Тогда Джучи-хан пришел на Крымский остров с огромным войском, подобным морю. Не давая пощады и передышки, он в ... году день ото дня захватывал крымское государство из рук генуэзских франков, и захватил все, кроме крепостей, что на берегу моря: Ин-кермана, Сар-кермана, Балыклагы-кермана, Мангуп-кермана, Кефе-кермана, Ченишке-кермана и других мощных и укрепленных крепостей. Прибрежные крепости остались в руках неверных, и Джучи-хан заключил мир с неверным королем генуэзцев» [22. С. 231].

Второе упоминание относится к концу XIII в.: «В его время ляшские казаки вошли в залив Авлута на западе Крыма и отобрали крепость Сар-керман из рук генуэзских неверных. Тадан-хану не суждено было отобрать вышеуказанную крепость у казаков. Крымский народ чрезмерно обвинил в этом Та-дан-хана, и он был свергнут собственным народом» [22. С. 235].

Третье упоминание относится ко времени завоевательного похода османов в Крым в 1475 г.: «В ... году султан Мехмед-киши захватил из рук ляхов Ин-керман и Авлута-керман, и один из углов Крымского острова был завоеван. Потом, в ... году везирь султана Баязида Вели Гедик Ахмед-паша с помощью Менгли Герай-хана захватил из рук генуэзских франков крепость Ке-фе, и крепости Судак, Керчь, Балаклаву, Ин-керман и Сар-керман, какие -битвой, какие - милостью. Неверные бежали в крепость Азак» [22. С. 237].

Из этих упоминаний можно сделать три вывода. Во-первых, в Хронике Тохта-бея четко сказано, что залив Авлута находился на западе Крыма, и именно около этого залива и должна находиться крепость Авлута-керман. Во-вторых, упоминание в одной связке Ин-кермана и Авлута-кермана, Ин-кермана и Сар-кермана позволяет отожествить Авлута-керман и Сар-керман. Таким образом, название Авлута/Авлита относится к греческому, а Сар-керман - к тюркскому топониму одной и той же крепости.

В-третьих, интересно упоминание о ляшских (запорожских) казаках и захвате ими Авлута-керман. Выше мы уже говорили, что историчес