Борис Березовский как зеркало истории позднего брежневизма и 1990-х гг. (петр Авен "время Березовского")

РАЗМЫШЛЕНИЯ НАД КНИГОИ

www.hjournal.ru DOI: 10.17835/2078-5429.2018.9.4.214-232

БОРИС БЕРЕЗОВСКИЙ КАК ЗЕРКАЛО ИСТОРИИ ПОЗДНЕГО БРЕЖНЕВИЗМА И 1990-Х ГГ. (ПЕТР АВЕН «ВРЕМЯ БЕРЕЗОВСКОГО»)

ХАНИН ГИРШ ИЦЫКОВИЧ,

доктор экономических наук, профессор, Сибирский институт управления - РАНХГС при Президенте РФ,

г. Новосибирск, Россия, e-mail: khaning@yandex.ru

В книге Петра Авена сквозь призму жизни одного из крупнейших российских олигархов 1990-х гг. Бориса Березовского анализируется развитие позднего советского общества. Книга представляет собой серию интервью Петра Авена с видными деятелями политического, экономического и медийного мира России 1990-х гг., хорошо знавшими Березовского на ^ различных этапах его жизни - от сотрудника советского научного института до эмигранта ° в Англии. В процессе этих бесед выявляются особенности политической жизни и морального ^t климата общества в эти периоды. Выявляется период позднего брежневизма как предпосылки z: рыночных преобразований и имморализма 1990-х гг. Это проявлялось в функционировании сп сферы научной деятельности и взаимодействии научной сферы с остальным обществом. ^о Прослеживается процесс формирования олигархической империи Березовского во взаимосвязи с приватизацией государственного сектора экономики и залоговыми аукционами. Показываются механизмы проникновения Березовского в Кремль и его роль в важнейших g событиях ельцинского периода и восхождения Владимира Путина. На основе фактов | биографии Березовского определяются личные качества, содействовавшие его подъему на ° экономический и политический олимп, и последующее низвержение. Подчеркивается, что ^ его восхождение стало возможным благодаря примитивизму политической жизни России в ^ 1990-е гг., а низвержение - по причине смены революционной фазы развития современного ic российского общества эволюционной фазой в конце 1990-х - начале 2000-х г. и непонимания о российского и западного обществ. Последним объясняется крах попыток Березовского в

< эмиграции воздействовать на российское общество и постсоветское общество 90-х гг. ф Ключевые слова: Борис Березовский; СССР в период брежневизма; Россия в 1990-е гг.;

о ш ее о

о о ш

о © Ханин Г. И., 2018

BORIS BEREZOVSKY AS THE MIRROR OF LATE BREZHNEVISM AND THE 90S. («BEREZOVSKY TIME» BY PETER AVEN)

GIRSH I. KHANIN,

Doctor of Economics, Professor, The Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration, Siberian Institute of Management, Novosibirsk, Russia, e-mail: khaning@yandex.ru

JEL: Y30, N14, P37, L33

In the book of Peter Aven, the development of the late Soviet society and society of the 90s is analyzed through the life of Boris Berezovsky, one of the largest Russian oligarchs of the 90s. The book is a series of interviews of Peter Aven with prominent politicalfigures, economists andjournalists in Russia in the 90s who knew Berezovsky well at various stages of his life from a researcher at a Soviet scientific institute to emigration in England. These conversations reveal the features of political life and the moral principles of society in these periods. The period of late Brezhnevism is revealed as a prerequisite for market transformation and immoralism ofthe 1990s. This was manifested in the functioning of science and the interaction ofthe scientific sphere with the rest of society. The process of the formation of Berezovsky&s oligarchic empire is traced in conjunction with the privatization of the public sector of the economy and mortgage auctions. It shows the mechanisms of how Berezovsky penetrated the Kremlin and its role in the most important events of the Yeltsin ;> period and the ascension of Vladimir Putin. On the basis of Berezovsky&s biography, his personal qualities Q are determined, which contributed to his rise to the economic and political Olympus and its subsequent overthrow. his ascent was made possible by the primitiveness of Russian political life in the 1990s, and the ^ overthrow was due to the transition to the evolutionary phase in the late 1990s and early 2000s. The latter § explains the failure of Berezovsky&s attempts at emigration to influence Russian society. g

Введение се

Книга Петра Авена (2018) является, по-моему, одним из самых значительных изданий о позднем СССР и России 1990-х гг. В ней сквозь призму биографии Бориса Березовского анализируется история современной России и в какой-то степени и позднего СССР. Авен считает Бориса Березовского знаковой фигурой для России 1990-х гг. и поэтому решает возможным именно через его судьбу исследовать историю этого определяющего периода современной российской истории.

Это не первая книга о Борисе Березовском в России. Начало положено романом о

Юлия Дубова (2002) «Большая пайка», по которому был снят фильм «Олигарх» с сс

Владимиром Машковым в главной роли. Вскоре — нашумевшая книга американского —

журналиста Павла Хлебникова (2001). С небольшим интервалом глава в книге о

американского журналиста Дэвида Хоффмана (2007). Наконец, в 2007 г. книга близкого о

к российским спецслужбам журналиста А. Хинштейна (2007). И бесчисленное ш

количество статей в российской и западной печати. Огромное внимание к этой о

фигуре говорит о многом. <

И вот еще одна, уже после смерти Березовского. Книга очень оригинально

построена. Ведущая роль Авена в ней несомненна, хотя его соавторами были о

многие известные деятели 1990-х гг. Он написал общее предисловие и вводные статьи ко всем шести главам, в которых последовательно рассматриваются периоды профессиональной и личной жизни Березовского. Для каждого периода Авен приглашает людей, которые тесно с ним контактировали именно в это время. Книга представляет собой запись этих бесед. Именно бесед, поскольку Авен не просто задает вопросы своим собеседникам, но и активно с ними взаимодействует, часто полемизируя с их высказываниями и тем самым заставляя их уточнять свои оценки. Наконец, книга завершается подборкой общих оценок Бориса Березовского участниками интервью. В каждой главе имеется хронология событий в жизни Березовского и страны в тот же период.

В качестве приглашенных для беседы выступили несколько видных государственных деятелей и руководителей крупнейших частных компаний России 1990-х гг. и начала XXI в. Назову руководителей Администрации Президента РФ — «серых кардиналов Кремля»: Чубайса, Юмашева и Волошина, управляющего «Сибнефти» Швидлера. Сам Авен какое-то время был министром, а затем возглавлял (и возглавляет до сих пор) один из крупнейших и успешных частных банков России, был лично близок со многими руководителями российского государства, включая В. В. Путина. Я назвал его ученым, поскольку долгое время научная сфера была основной областью его деятельности в 1980-е гг. и он не прекращает ею заниматься (в конце книги помещены две его научные

покровительствовавший Березовскому многие годы Александр Коржаков и бывший

# премьер-министр Сергей Кириенко. Нет и Владимира Владимировича Путина, много

лет хорошо знавшего Березовского и многим ему обязанного. Это, конечно, придает

^ книге несколько односторонний характер. Хотя негативных оценок Березовского и «его

о времени» в ней хватает. Это особенно примечательно, поскольку Авен был многолетним

§ другом Березовского и достаточно активно содействовал его научной и политической т

к карьере.

^ Я построю свою рецензию как анализ мнения авторов книги на отдельные этапы

о истории СССР и современной России и жизни Березовского в эти периоды.

^ 1. Советское общество и советская наука

а> с^

т проливают свет на многие причины краха СССР.

Книга начинается с воспоминаний о деятельности Березовского как научного работника в Институте проблем управления АН СССР. Они весьма колоритны, позволяют воссоздать облик научной жизни в СССР в период позднего брежневизма и

видных сотрудников много громких имен советской науки и техники (упомяну только ^ академиков Н. Н. Лузина и А. А. Андронова). В период Березовского институт уже много лет возглавлял академик В. А. Трапезников (дворянского происхождения), достигший ^ высокого положения в управлении наукой в СССР в качестве первого заместителя § Госкомитета по науке и технике СССР. Иными словами, речь идет об одном из лучших по советским меркам научных центров СССР. О чем говорило и место евреев среди его ^ научных сотрудников. Скорее всего, это было наследие прошлого, когда еще ценили ^ научные и технические результаты. По свидетельству Хинштейна (2007, с. 21), в

выдающихся учебных и научных успехов, как у Березовского (Хинштейн, 2007, с. 1820). Помог вездесущий в СССР блат (Там же, 2007, с. 22).

В ИПУ Березовского определили в лабораторию системного проектирования. Она занималась оптимизацией технических объектов. В технике Березовский понимал, если не считать вычислительную технику, мало. Оставалась математика. О применении матметодов по объекту оптимизации можно было, как это ни смешно, в СССР тогда знать самый минимум. При том, что обе его диссертации шли по техническим наукам, именно математическая их часть была основной. В этом и состояла хитрость: технари были не сильны в математике.

Каким же математиком был Березовский? Приведу мнение его соратников и Авена. Его коллега по лаборатории Александр Гнедин говорил, что он синус от косинуса не мог отличить (Авен, 2018, с. 104). И объясняет: «У человека не было математического образования» (Там же, с. 104). Его ближайший коллега Сергей Борзенко на вопрос: «Насколько Борис был квалифицированным, профессиональным?» отвечает: «Он был достаточно квалифицированным, чтобы создать впечатление» (Там же, с. 86). Прославивший его Юлий Дубов: «Не думаю, что у Березовского была какая-то репутация как математика» (Там же, с. 64). Он же: «Я не понимаю, как он мог написать две свои диссертации» (Там же, с. 67). Авен: «Борис был плохим математиком» (Там же, с. 32). Эмигрировавший в США в 1980 г. Виталий Гринберг подробно рассказывает, как Березовского мучило ФБР, подозревая в нем советского шпиона, поскольку на своих лекциях в американских университетах он не мог ответить ни на один вопрос (Там же, с. 79-81). И вот здесь начинается самое интересное: каким образом при таком низком профессионализме Борис Березовский стал кандидатом и доктором наук, а в 1991 г. даже членом-корреспондентом РАН. И это уже речь о советской науке позднего брежневизма.

На вопрос о реальных авторах диссертаций в качестве версии отвечает Хинштейн, > и эта версия не была никем опровергнута, а даже подтверждена в книге Авена, где ф только назывались другие имена: «Обе диссертации Березовский готовил не сам: ^ кандидатскую писал за него приятель юности Михаил Денисов. Докторскую — другой приятель, сослуживец по ИПУ Александр Красненкер» (Хинштейн 2007, с. 27). При § этом все собеседники Авена отмечают умение Березовского ставить проблемы, что, ^ конечно, требует определенной квалификации. т

Проследим всю цепочку событий. Блат при поступлении. Чужая диссертация. 1 Не та специальность. На каждом этапе при нормальном научном процессе можно т было споткнуться. Почему не был задан вопрос о правомерности защиты не по той ^ специальности? Как отвечал на вопросы? Те ли задавались вопросы? ^

Самый общий ответ на эти вопросы дает Александр Гнедин, правда, недолго а. проработавший в ИПУ, но из контекста, следивший за работой Березовского и в США: £ «В институте было две тысячи человек. Из них занимались наукой — настоящей наукой — ^ человек 50. Я имею в виду серьезную науку, которую сегодня цитируют» (Авен, 2018, с. 98). (§ Юлий Дубов обобщает: «Советская наука представляла собой возможность спокойного существования и ничегонеделания и в то же время возможность стремительного взлета, о если работаешь» (Там же, с. 66-67). Я бы добавил: или создаешь видимость работы, как ^ у Березовского.

Многие собеседники Авена раскрывают действительные источники процветания ¡г Березовского в ИПУ. Они коренились в особенностях научного процесса в позднем СССР, — который был связан преимущественно с хорошими отношениями с подчиненными, о производящими научный продукт, и начальством, обеспечивающим его успешное о прохождение (публикации, защиты, научные премии). Березовский виртуозно владел ш обоими качествами: он набирал талантливых, преимущественно еврейских математиков и о многими путями завоевывал расположение начальства. Он уже тогда прекрасно понимал < советскую жизнь. Сюда входило, конечно, членство в КПСС с 1975 г. и сотрудничество о^ с КГБ с 1979 г., о чем со знанием дела пишет А. Хинштейн (2007, с. 32-36). Избранию о

в члены-корреспонденты АН СССР содействовала благосклонность ученого секретаря АН СССР Игоря Макарова и 126 «Жигулей», подаренных нужным людям в АН СССР (Там же, с. 45-46). По мнению Петра Авена, «он стал бы и академиком — думаю, среди советских академиков не менее половины, как и он, были не собственно учеными, а "организаторами науки", выполняющими необходимую в советской науке функцию — обмена одних ресурсов на другие» (Там же, с. 32). В качестве примера Авен приводит академика Шаталина: «Мы его уважали как человека, как старшего товарища, как очень опытного бюрократа и нашего защитника. Но как экономиста, как ученого мое поколение — Гайдар, я, Шохин — его, честно говоря, не рассматривали никогда» (там же, с. 88). Я мог бы добавить в эту же категорию еще немало академиков-экономистов того времени.

Авен в разных местах книги делает обобщения по всей советской науке того времени, совпадающие с рассказами его собеседников, которые «во многом развенчивают миф о великой и чистой советской науке» (Авен, 2018, с. 46), прослеживает связь нынешней коррупции и аморализма с аналогичными явлениями в академической среде 1970— 1980-х гг. (Там же, с. 31-32).

Выводы Авена о советской науке совпадают с моими. Еще в 1988 г. я решил разобраться с состоянием советской науки на основе ее истории и объективных показателей. Мой вывод состоял в том, что по производительности труда она отставала от ее аналогов в западных странах примерно в 6—8 раз (Ханин, 1989), как в сельском хозяйстве. В науке советское руководство пыталось действовать теми же экстенсивными методами, что в экономике и военном деле. Но там это еще давало результат, пока не были исчерпаны ресурсы. В науке это было бессмысленно: здесь успех достигается силами немногих талантов и гениев. Пример науки — решающего инструмента экономического прогресса — показывает обреченность тогдашнего СССР. Перестройка практически ничего здесь не % изменила. Ее осуществляли те же кадры.

Уже в период работы Березовского в ИПУ РАН выявились основные черты его ^ характера, обеспечившие ему успех в советской науке, в постсоветской жизни и о последующий крах:

§ 1) величайшая амбициозность. По словам Леонида Богуславского, «Боря себе

к построил совершенно четкий "бизнес-процесс" — кандидатская, докторская, премия Ленинского комсомола, Государственная премия, Ленинская премия, Нобелевская премия» (Авен, 2018, с. 55). Как совершенно правильно отмечает тот же Богуславский, «большой ученый хочет получить какой-то результат, ему вообще наплевать, какие ^ этапы он пройдет. Настоящее счастье — конкретный научный результат» (Там же, с. 55);

оо ■н о см

ш оно носило самодовлеющий характер. Амбициозность и стремление к успеху могут иметь

р деятельности. Было это и у Березовского, выражаясь преимущественно в изобретении

^ новых задач и привлечении талантливых сотрудников. Но его усилия и успехи были несравненно скромнее поставленных задач (или планок, как выражаются некоторые

^ собеседники). И дело не в том, что он таки не добился не только Государственной и Ленинской премии — это в СССР зависело как раз часто от других обстоятельств, кроме

§ авторов;

представляется, выводил свои представления об успехе в мировой науке по известным ему примерам из советского научного сообщества, где действительно успех достигался за счет общественной активности и хорошим отношением к сильным мира сего;

(Хинштейн, 2007, с. 29). Александр Ослон: «Он был таким активным, что поймать его было невозможно. Он появлялся то здесь, то там, звонил в миллион мест, обещал быть в ^ миллионе мест, но так и не попадал туда» (Там же, с. 29); о

жизнь и история это подтверждали. Генетика и воспитание не препятствовали. Отсюда ^

смена национальности в 14 лет при еврейском отце и отчестве Абрамович, вступление ^

.о о о с^ а

Бессовестная способность не отдавать долги самым разным людям и самого разного ш объема. Беспорядочные связи с женщинами, повергавшие в смятение многих его друзей, § отнюдь не пуритан; р

в КПСС и сотрудничество с КГБ при антисоветских настроениях, спекуляция самыми разнообразными предметами, эксплуатация чужого интеллектуального труда.

О ш ее о

о о ш

противостояние, как бы его ни оценивать, Президенту РФ в России и за границей вместо ^

спокойного и комфортного проживания богатства; з

Березовский гораздо быстрее многих коллег понял преимущества предпринимательства перед наукой (наверное, убедился в недостижимости Нобелевской премии), когда в перестройку создались условия для занятия предпринимательством в СССР. И здесь у него появились грандиозные планы, обусловленные и авантюризмом, и интуицией. Летом 1988 г. (!) на вопрос Авена, какова цель создания будущего ЛогоВАЗа, Березовский ответил: «Цель — заработать по миллиарду. Каждому» (Авен, 2018, с. 17). Его еврейские коллеги по лаборатории, не пожелавшие (или не приглашенные) присоединиться к его предпринимательской деятельности, эмигрировали, кто в США, кто в Израиль, и продолжили там научную деятельность.

Фундамент новым занятиям был заложен еще в советское время, благодаря ю псевдонаучным контактам с руководством крупнейшего автомобильного завода з СССР — ВАЗ. Схема бизнеса не отличалась изобретательностью: спекулировать на ^ разнице свободных розничных цен и фиксированных оптовых цен завода, отличавшихся о1 в конце 1980-х гг. в десятки раз. При колоссальном неудовлетворенном платежеспособном ^ спросе на легковые автомобили в СССР она была очень выгодна ЛогоВАЗу, руководству 5 завода и многочисленным криминальным группировкам вокруг ВАЗа и разрушительна _ для ВАЗа и его рядовых работников, поставщиков ВАЗа (Хлебников, 2001, с. 91). Бороться О с этим беспределом было некому. Министерство автомобильной промышленности было ^ ликвидировано, партийные и правоохранительные органы дискредитированы. ^ Вслед за торговлей «Жигулями» пришла очередь продаж иностранных автомобилей.

о Здесь уже после роспуска СССР огромную роль сыграли введенные указом Президента § РФ льготы для отдельных организаций, под прикрытием которых ЛогоВАЗу удавалось к избежать таможенных платежей (Дубов, 2002, с. 441-491). При всем том организация ^ работы ЛогоВАЗа была крайне неэффективной, и он имел огромную задолженность о перед ВАЗом (Хинштейн, 2007, с. 81). ВАЗ мог легко обанкротить ЛогоВАЗ, но его руководство было повязано с ЛогоВАЗом. Приобретение значительного пакета акций

с? ВАЗ на средства того же завода позволило ЛогоВАЗу назначить финансовым директором ВАЗа своего человека — Николая Глушкова. Лучше ВАЗу от этого не стало, а ЛогоВАЗу, наверное, стало легче грабить ВАЗ. Но в 1995 г. терпение Каданникова кончилось, и он изгнал людей Березовского с ВАЗа и прервал коммерческие контакты с ЛогоВАЗом.

т После разрыва с ВАЗом ЛогоВАЗ сдулся.

автомобилей для владельцев сертификатов. Собранные 50 млн долларов никогда

^ подписчикам не вернулись. Стоимость завода была два млрд долларов, и очевидно,

^ что деньги с самого начала собирались для целей обогащения Березовского и его

§ окружения, дальнейшей их экспансии. Они позволили в процессе приватизации

§ приобрести значительную часть АвтоВАЗа. Это была типичная и еще не знакомая россиянам финансовая пирамида. Здесь Березовский опередил Мавроди с его МММ.

^ При создании АВВА Березовский использовал пробелы российского законодательства

^ об акциях и акционерных обществах и финансовую и юридическую безграмотность

де-факто захватывать лучшие куски государственной собственности» (Авен, 2018, с. 208). К сожалению, в книге Авена о коммерческой деятельности Березовского во главе

способностям Березовского, пусть и использованным в мошеннических целях.

«Врубиться» в акционерное законодательство и найти в нем лазейки для обогащения,

было для математика очень непросто.

В отличие от Мавроди Березовский уже в начале 1990-х гг. имел высокое покровительство

в российской власти. Ввел его в нее сам Петр Авен, ставший в конце 1991 г. министром по

внешнеэкономическим связям правительства РФ. Петр Авен сообщает новость. Вопреки

многочисленным утверждениям, что поход Березовского во власть начался после

печатания им на собственные средства мемуаров Ельцина в 1994 г., он рассказывает:

«Тринадцатого января 1993 года, на Старый Новый год, большую тусовку собрал Зураб

Церетели. Были там Лужков, Кобзон, Коржаков, Барсуков и Березовский с Леной. Я

очень ясно тогда ощутил, что Борис в этой новой элите уже свой, прочно и уверенно

укорененный» (Авен, 2018, с. 125). Для забывших: Коржаков в этот период был

начальников Службы безопасности Президента РФ, Барсуков — комендантом Кремля,

Лужков — мэром Москвы. Сам Авен был смещен с поста министра, но оставался вхожим

в высшие круги власти. Очевидно, что столь высокопоставленные лица не за красивые

глаза приняли Березовского в свою компанию.

Примечательна оценка заместителя генерального директора ЛогоВАЗа по

безопасности Марка Шеймана: «Как только свергли Верховный Совет, он стал великим»

(Авен, 2018, с. 194). Будучи простым человеком, ТТТейман чутко уловил изменение оо

психологического настроя Березовского в связи с победой близкого к Ельцину окружения: о

ему теперь все было возможно. ^

Новым этапом коммерческой и теперь уже впервые политической деятельности

Березовского стала приватизация по указу Президента РФ без конкурса самого

влиятельного тогда Первого телеканала. Вложив смешные 320 тыс. долларов,

Березовский вместе с ЛогоВАЗом получил 36% акций канала и стал заместителем

председателем Совета директоров канала (Хлебников, 2001, 158-159). Среди

акционеров был и Альфа-банк Петра Авена. Вскоре Березовский стал (вместе Тедом

Тернером) собственником Шестого канала телевидения и влиятельных печатных СМИ:

журнала «Огонек» и «Независимой газеты» (Там же, с. 167). Как пишет, возможно, с

некоторым преувеличением Павел Хлебников, благодаря контролю над этими СМИ

Березовский стал «архитектором национальной политики» и «превратился в главного

олигарха, первого среди равных» (Там же, с. 167-168). Очевидна значимость Первого

канала в национальной политике как рупора Президента Ельцина. Но, скорее всего,

контроль над рекламой первого канала приносил и немалые доходы Березовскому. Как

пишет, объясняя действия Березовского в этот период, Петр Авен, «он быстро понял, ^

что в российских условиях начала 1990 х гг. определенный политический вес позволяет ^

.о о о с^ а

Первого канала рассказано очень мало. По деятельности Березовского в СМИ уместно ш привести рассказ Юрия Шефлера в связи с кампанией «Известий» против Березовского ^ в 1996 г. Шефлер вспоминает, как Березовский попросил его найти бандитов, чтобы р убить тогдашнего главного редактора «Известий» Голембиовского (Там же, с. 342). ^ Сама мысль об убийстве говорит об уровне морали Березовского. В этом свете может показаться правдоподобной гипотеза Хинштейна об участии Березовского еще в 11 ^ убийствах видных российских деятелей, начиная с Листьева (Хинштейн, 2007, с. 102- ^ 104). Вместе с тем как раз обращение за помощью в поисках киллера говорит против § этого: значит, своих киллеров не было.

Следующей жертвой Березовского стал крупнейший международный авиаперевозчик — Аэрофлот. Здесь не пришлось вторгаться в собственность компании, оказалось достаточным, пользуясь влиянием на власть, поменять руководство этой все еще преимущественно государственной компании на своих людей и взять под контроль

о о ш и_

ее финансовые потоки с помощью зарегистрированной в Лозанне небольшой компании Andava, являвшейся собственностью Бориса Березовского и Николая Глушкова, и ряда других аналогичных компаний в Лозанне и Дублине (Хлебников, 2001, с. 169186). Результатом деятельности Березовского явилось резкое ухудшение финансового положения Аэрофлота (Там же, с. 185). Тут удача изменила Березовскому. Его люди были в начале 1999 г. изгнаны из Аэрофлота, как в 1995 г. из ВАЗа. Так что даже в ельцинский период у Березовского были коммерческие неудачи. Коммерческие интересы не полностью подконтрольных компаний и независимых от власти СМИ могли возобладать. И период Аэрофлота не нашел отражения в книге Авена.

Крупнейшим успехом Березовского явилось приобретение в самом конце 1995 г. на залоговом аукционе собственности на крупнейшую нефтяную компанию «Сибнефть» за ничтожную сумму в 100 млн долларов. Аукцион был, конечно, видимостью. Вся сделка была настолько позорной, что Авен об этом эпизоде даже не вспоминает, ограничившись осуждением залоговых аукционов в целом (Авен, 2018, с. 210, 386). Возможно, из-за низких цен на нефть и плохого управления компания в то время и не стоила много, но уж никак не 100 млн долларов. В предвосхищении будущих доходов ее рыночная капитализация уже на 1 августа 1997 г. при тех же ценах на нефть выросла до пяти млрд долларов (Хлебников, 2001, с. 208). Ельциным и его окружением она была подарена Березовскому вместе с Первым каналом за медийную и финансовую поддержку в избирательной кампании по выборам Президента РФ в 1996 г. В дела «Сибнефти» Березовский не вмешивался. На вопрос Авена: «Он хотя бы читал годовые отчеты Сибнефти?» фактический руководитель «Сибнефти» Швидлер отвечает: «Ты смеешься, что ли?» (Авен, 2018, с. 292). Таких собственников крупнейших компаний в мире, видимо, было немного. Так или иначе, к началу 1996 г. Березовский контролировал уже несколько крупнейших по политическому и экономическому значению российских % компаний: Аэрофлот, Первый канал телевидения и «Сибнефть». Доходами он был обеспечен. Теперь настало время заняться политикой. Это не значит, что он прекратил з: экспансию в экономику, но она стала в его деятельности с тех пор сопутствующим

к 3. Политика в период позднего ельцинизма и Березовский

Прежде чем обсуждать политическую деятельность Березовского, целесообразно выяснить, каков был его интеллектуальный уровень в этой области. Об этом, на мой взгляд, лучше всего говорят его рассуждения о политической системе США, о которых ^ рассказывает Авен: «Америкой на самом деле управляют семь или восемь семей, мы точно не знаем сколько. В основном, конечно, еврейских. Они собираются, я думаю, где-то раз в год и решают основные вопросы — кандидатура президента США, ставки ФРС, вторжение в какой-нибудь Ирак. На самом деле решают именно они, а демократия —

оо ■н о см

т разводка для лохов» (Авен, 2018, с. 18). Из этих слов видно, насколько пещерными были

р же дилетантом, как в науке и предпринимательстве. И если ему все же в российской ^ политике немало удалось добиться, то в силу ее примитивности остальные ее участники понимали в ней немногим больше. И, конечно, у него была немалая интуиция. Она ^ часто заменяла знания. Но убеждение, что «демократия — разводка для лохов», скорее всего, отражает глубинные политические взгляды Березовского. Отсюда фальшивой ^ выглядит его борьба с Путиным в защиту демократии против авторитаризма. Другое § дело, что демократический фасад казался ему более подходящим для господства олигархии, чем открытый авторитаризм. Отсюда отвержение им антидемократических проектов Ельцина в 1996 и 1998 г. и авторитарных методов Путина.

Поход в политику начался для Березовского с президентских выборов 1996 г. В этот период Березовский возглавлял клуб богатейших в результате залоговых аукционов

предпринимателей России, собиравшихся в особняке ЛогоВАЗа. Вот как об этих встречах вспоминает Авен: «Не реже раза в месяц Борис стал собирать крупнейших бизнесменов для обсуждения ситуации в стране и выработки, если получится, общей позиции, в том числе по кадровым вопросам. На самом деле на этих собраниях солировали Березовский и Гусинский, остальные были скорее статистами. Бизнесмены хотели заниматься бизнесом, а не политикой (Фридман встречи в ЛогоВАЗе регулярно пропускал). Борис же использовал остальных для поддержки собственного авторитета, для создания впечатления мощной силы, стоящей за его спиной и способной влиять на будущее страны» (Авен, 2018, с. 209). И хотя Авен считает преувеличенным представление о влиянии Березовского на политические решения, он рассказывает о том, как «однажды в клуб приехал Александр Лившиц, в то время министр финансов. Березовский за что-то отчитывал его, как мальчишку. Все остальные бизнесмены молчали, насколько я помню, по сути, все поддерживали Березовского» (Там же, с. 210).

К началу президентской кампании ситуация для Ельцина складывалась катастрофически: в связи с экономическими провалами, чудовищным неравенством и коррупцией, преступностью, поражениями в Чечне рейтинг Ельцина был на уровне нескольких процентов. Казалось, его уже было не спасти в ходе нормальной политической борьбы. Отсюда и родилась у Коржакова и Сысковца идея роспуска Думы, запрета КПРФ и переноса президентских выборов. Даже скептически относящийся к ^ Березовскому Авен признает, что поворот наступил благодаря Березовскому: «Ему о удалось договориться со всеми бизнесменами, что они соберут все ресурсы в единый ^ кулак и дальше Чубайс начнет реализовывать план» (Авен, 2018, с. 245). Вторым вкладом Березовского в победу Ельцина было привлечение на его сторону генерала Лебедя (Там же, с. 248), еще совсем недавно беспощадно критиковавшего Ельцина за развал СССР и его вооруженных сил, в обмен на обещание высоких должностей. Разумеется, ОРТ наряду с НТВ играли огромную роль в кампании в пользу Ельцина. Победа Ельцина в большой степени наряду с финансовым, медийным и административным ресурсом была связана со слабостью противников Ельцина, прежде всего КПРФ. Их предвыборная кампания была намного менее изобретательной, чем президентская, часто просто пассивной. Лучшие интеллектуальные силы страны из убеждения или корысти все-таки в большинстве поставили себя на службу Ельцину.

В связи с победой Ельцина на выборах 1996 г. в высшей степени важными мне представляются нынешние размышления Авена, который в 1996 г. финансировал § наряду с другими магнатами капитала избирательную кампанию Ельцина: «Всегда ^ есть пределы того, что можно и что нельзя. Тот уровень беззастенчивой поддержки и ^ навязывания Ельцина, который, в общем, Боря организовывал, — сейчас я не уверен, ^

что это было правильно. Я не уверен, что было правильно то, что Зюганов не стал тогда § президентом... Возможно, надо было пройти период возвращения и полевения с тем, с чтобы позже более уверенно двигаться вперед» (Авен, 2018, с. 348). Такие рассуждения ш одного из крупнейших магнатов российской экономики дорого стоят. Они опровергают § широко распространенное представление, что все магнаты одним миром мазаны. р Такую же оценку этой кампании дает Владимир Познер. Говоря об ответственности ^ журналистов за беззастенчивость кампании 1996 г., он подчеркнул: «Исполнители — журналисты. В этот момент они перестали ими быть. Они стали пропагандистами. Отсюда то, что мы видим сегодня, когда журналистики вообще нет, а количество журналистов можно сосчитать по пальцам двух рук» (Там же, с. 308). Неплохо было бы при этом справедливости ради учест