ПОЧИНКОВСКАЯ ПОТАШНАЯ КОНТОРА В СЕРЕДИНЕ XVIII В.: ПРОЕКТЫ ПРЕОДОЛЕНИЯ КРИЗИСА ПОТАШНОГО ПРОИЗВОДСТВА

ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА

УДК 94:338(470+571)«17» ББК Т3(2)5

Э. Д. Богатырев

ПОЧИНКОВСКАЯ ПОТАШНАЯ КОНТОРА В СЕРЕДИНЕ XVIII в.: ПРОЕКТЫ ПРЕОДОЛЕНИЯ КРИЗИСА ПОТАШНОГО ПРОИЗВОДСТВА

В статье рассматриваются меры, предлагавшиеся для восстановления рентабельности поташного производства в 1750-е гг. Автор показывает, что казенная поташная промышленность с самого начала существования представляла собой экспортоориентированную отрасль казенного производства, что придает дополнительный интерес ее изучению. Для управления ею в 1708 г была создана Починковская поташная контора. Во второй половине XVII - первой трети XVIII в. российское правительство стремилось получать максимальную прибыль от торговли поташом не за счет увеличения объемов продаж, а путем поддержания стабильно высоких цен на него. Но в 1732 г стратегия торговли поташом кардинально изменилась: был взят курс на продажу большого количества поташа по несколько меньшим ценам. Данное изменение стратегии продажи поташа позволило увеличить получаемую прибыль, но при этом потребовало предельного напряжения всех сил поташной конторы и породило кризис, который привел к свертыванию крупномасштабного производства поташа в России.

В 1755 г командир Починковской поташной конторы Дмитрий Ладыгин подал проект о реформировании поташной промышленности, основными целями которого являлись повышение эффективности поташного производства и возобновление крупномасштабного экспорта поташа. Но промышленное производство, ориентированное на экспорт, представляло интерес для правительства только при условии получения значительных объемов прибыли при минимальных затратах. По мнению автора, данная попытка не принесла результата в связи с потерей Россией своего сектора на европейском рынке, который был занят иностранными производителями.

Е. D. Bogatyrev

POCHINKI POTASH OFFICE IN THE MIDDLE OF THE XVIII CENTURY: PROJECTS TO OVERCOME THE CRISIS OF POTASH PRODUCTION

The article discusses the measures proposed to restore the profitability of potash production in the 1750s. The author shows that from the very beginning the public potash industry was actually export-oriented industry that gives additional interest to its study Pochinki potash firm was created for its management in 1708. In the second half of XVII - the first third of the XVIII century the Russian government tried to gain the maximum profit from potash trade not due to increased sales volumes but by maintaining high prices. But in 1732 the strategy of potash trade changed dramatically: the course to sell a large number of potash at a lower price was chosen. This change of allowed to increase the profit, but it required the exertion of all forces of potash office and created a crisis that led to the reduction of large-scale potash production in Russia.

In 1755 the commander of Pochinki potash office Dmitry Ladygin presented the project on reforming the potash industry; the main objective of it was to increase the efficiency of potash production and the resumption of large-scale exports of potash. But export-oriented industrial production was interesting to the government only in case of significant profit at minimum cost. According to the author&s opinion, this attempt did not give results because Russia lost its sector on the European market, which was occupied by foreign manufacturers.

Изучение проблем экономического развития России в последние десятилетия привлекает к себе большое внимание историков [1-7].

Большой интерес для изучения представляет казенная поташная промышленность, которая с самого начала существования фактически представляла собой экспорто-ориентированную отрасль казенного производства. В условиях модернизационных процессов начала ХУШ в. она быстро развивалась. Для управления ею в 1708 г. была создана Починковская поташная контора. Во второй половине XVII - первой трети XVIII в. российское правительство стремилось получать максимальную прибыль от торговли поташом не за счет увеличения объемов продаж, а путем поддержания стабильно высоких цен на него. Поташная промышленность играла заметную роль в экономике России в первой половине XVIII в., являясь одним из важных источников поступления валюты в казну [8; 10]. Но предпринятая правительством Анны Иоанновны попытка получения максимальной прибыли за счет предельно возможного увеличения объемов производства и продажи поташа (2 000 бочек и более) породила системный кризис казенной поташной промышленности, заключавшийся в следующем: 1) были практически полностью уничтожены леса в окрестностях гартов, что сделало их работу невозможной и требовало переноса на новые места; 2) из-за чрезмерной эксплуатации была подорвана феодально-крепостническая система снабжения гартов припасами и рабочей силой, приписные крестьяне уже не могли справляться с возложенными на них обязанностями; 3) поставка на европейский рынок огромного количества поташа катастрофически снизила спрос на него и сделала невозможным его сбыт в ближайшем будущем [9].

В 1746 г., несмотря на все публикации о продаже имеющегося поташа, за исключением одного из двух компаньонов, которые по контрактам приобретали весь российский поташ с 1732 г. - генерал-консула

Вульфа - других желающих на его покупку не нашлось. Вульф соглашался приобрести весь имеющейся в наличии поташ, но с условием, что больше поставок поташа на европейский рынок в течение четырех лет не будет. Это условие он аргументировал тем, что за предыдущие годы предложение значительно превысило спрос и скопилось большое количество непроданного товара [11, л. 93]. Сенат принял это предложение и было решено остановить производство поташа в России до восстановления спроса.

В 1749 г., за год до окончания контракта с Вульфом, секретарь Починковской поташной конторы Семен Боголюбов представил проект, в котором обосновал целесообразность изготовления не более 1 000 бочек поташа в год. По его мнению, это дало бы возможность восстановить истощенные лесные ресурсы, повысить качество и снизить себестоимость поташа за счет того, что производство велось бы только в наиболее благоприятное теплое время [11, л. 9898 об.].

Но, вероятно, изготовление даже 1 000 бочек поташа в год было в то время чрезмерным. Поэтому в 1751 г. Сенат рассмотрел другой проект, согласно которому количество производимого поташа следовало сократить до 500 бочек в год. Так как для этого не требовалось привлечения всех приписных крестьян, которых числилось около 27 тыс. душ, планировалось разделить их на пять перемен по 5 500 душ. Каждая перемена крестьян, отработав год при гартах, четыре года занималась бы только своим хозяйством. Однако поташная контора, изучив предложенный вариант, заявила о его нереальности, так как за исключением умерших, старых и молодых крестьян имелось лишь на три с половиной перемены, а заготовить необходимое количество припасов силами одной перемены невозможно [13, л. 44].

В итоге было решено до особого определения поташ для продажи за границу не производить и делать его только для удовлетворения нужд российской промышленности по мере возникновения необходимости. При этом производство не обязано было носить ежегодный характер, год и объем его должен был определяться заранее соответствующими указами Сената. Вполне вероятно, что это решение во многом было определено резким увеличением в 1744 и 1750 гг. поставок на мировой рынок венгерского поташа [13, л. 4].

Изготовление поташа на Починковских гартах возобновлялось лишь в 1751 г. (было сделано 102 бочки 3 ушата 1 пуд поташа) и 1753 г. (сделано 193 бочки 8 ушатов хорошего поташа, 8 бочек 7 ушатов рума* и 7 бочек 1 ушат бракованного поташа) [13, л. 9, 167].

В дальнейшем вся деятельность казенной поташной промышленности была тесно связана с деятельностью нового главного командира Починковской поташной конторы Дмитрия Ладыгина. Впервые его имя в использованных нами источниках упоминается в 1755 г., когда он подал в Коммерц-коллегию развернутый проект о реформировании поташной промышленности, состоявший из нескольких частей. Основной его целью являлось повышение эффективности поташного производства и возобновление крупномасштабного экспорта поташа.

В первой части «О главных недостатках в произведении поташной работы» Ладыгин определял факторы, приведшие к истощению хозяйства приписных крестьян. По его мнению, основными были следующие.

Во второй части проекта Ладыгин предлагал следующий способ устранения указанных недостатков.

Третью часть проекта Ладыгин посвятил рассмотрению нерентабельного использования денежных и трудовых ресурсов поташной конторой. Одним из таких «излишеств», по его мнению, являлось содержание Кармалеевской десятинной пашни. Ладыгин считал, что ее обработка была слишком тяжелой для определенных для этого в зачет половины четырехгривенного подушного сбора крестьян с. Усад, Старое

Рум низкокачественный поташ.

Рождественное и д. Тагаево, так как они не могли заниматься промыслами, потому что летом были заняты работой на полях, а зимой - молотьбой собранного зерна. По мнению Ладыгина, гораздо выгоднее было бы сдавать эту землю в аренду местным крестьянам [12, л. 12-13 об.].

Другим «излишеством», по мнению Ладыгина, был заведенный при Кармалеевской пашне в 1735 г. конный завод. К тому времени на нем содержалось 113 лошадей, на содержание конного завода ежегодно уходило около 237 руб. 20 коп. Лошади были мелкие и часто погибали из-за отсутствия должного ухода. Дешевле было бы ликвидировать завод, а служителям конторы давать деньги на содержание собственных лошадей. Разницу между сэкономленными и необходимыми средствами он предлагал восполнить за счет сдачи сенокосных угодий завода в аренду* [12, л. 14-14 об.].

Также чрезмерно затруднительным и ненужным Ладыгин считал содержание в штате с 1738 г. двух браковщиков и четырех их подмастерьев с денежным жалованьем браковщикам по 150 руб.; подмастерьям -по 50 руб. в год; кроме того, каждому из них полагалось еще и хлебное жалованье - ржи по 10 четвертей, овса по 2 У четверти, соли по 3 пуда. По его мнению, для выходцев из крестьян, какими были браковщики и их подмастерья, эти оклады были слишком большими; к тому же, так как при отправке за границу поташ браковали сами купцы, то наличие других браковщиков в портах было излишним. Ладыгин предлагал оставить лишь трех подмастерьев, которые должны были браковать поташ на гартах и сопровождать его к месту продажи. Жалованье же им следовало платить по 20 руб. в год, а за проезд до портов выдавать прогонные деньги [12, л. 15].

Часть предложенного Ладыгиным проекта повторяла предлагавшиеся ранее другими управителями поташной конторы меры: ремонтировать гарты до начала поле* При оценке поступлений от сдачи в наем сенокосных полян Ладыгин исходил из того, что в этих местах

в среднем платили около 40 коп. за 100 копен (точнее, за площадь, с которой их накашивали).

вых работ; при сведении лесов или исчезновении воды переводить гарты на новые удобные места; начинать работы на них не ранее середины апреля и заканчивать до заморозков; распределять обязанности по заготовке припасов на приписных крестьян, учитывая дальность их проживания от гар-тов, и извещать их об этом до середины января [12, л. 19-19 об.].

По расчетам Лодыгина, для того чтобы изготовить 1 000 бочек поташа, следовало произвести 129 ломок, делая в каждую поташа 7 бочек 7 ушатов 1 У пуда. Расход припасов в ломки должен был остаться неизменным - 333 четверти золы, 30 саженей дубовых дров и 2 сажени липовых. Всего для 129 ломок требовалось, таким образом, золы 42 957 четвертей, дубовой и липовой клепки - соответственно 3 870 и 258 саженей. Эти материалы следовало заготавливать силами приписных крестьян, исключив из них юношей моложе 17 лет и стариков старше 55 лет. Итого годными к работе были 20 480 душ. Каждому из них требовалось поставлять по две четверти золы и четверти сажени дров [12, л. 19 об. -20].

Что же касается мастеровых людей, то Ладыгин предлагал содержать следующий штат:

нужное количество золы, вычищать брак, накладывать под присмотром поливача дрова в гарт и запаливать их [12, л. 22 об.];

Кроме того, было бы выплачено жалованье: коллежскому асессору Починковской поташной контры (ее управителю) - 98 руб. 94 коп., конторским служащим - 160 руб., 10 солдатам - 48 руб., трем браковщикам подмастерьям - 60 руб., кузнецам казенной кузницы - 15 руб. 97 % коп., и еще 35 руб. 78 % коп. было бы издержано на мелкие конторские расходы [12, л. 25 об.].

На основании вышеизложенного Ладыгин составил смету стоимости производства 1 000 бочек поташа с учетом реализации его предложений: общие расходы составили бы 13 613 руб. 24 коп., а себестоимость одной бочки - 13 руб. 61 % коп.* [12, л. 26].

Большое внимание Ладыгин уделил мерам по предотвращению самовольной вырубки пригодного для поташного дела леса

* Себестоимость берковца произведенного поташа равнялась бы 4 руб. 53 % коп., что было гораздо выше, чем в предыдущие годы.

на другие цели, так как она затрудняла долговременную работу гартов. Окрестные крестьяне, по его утверждению, тайком нажигали из него золу, которую продавали «многие тысячи четвертей» возами и стругами в Ярославле, Шуе, Арзамасе и Нижнем Новгороде (в Арзамасе, например, четверть золы стоила 50 коп.). Там местные промышленники употребляли ее «в мыльныя и коже-венныя заводы, тако ж на беление полотен, и на крашение пряжи, сукон и холстов, ибо такие поташные промышленники умеют оную золу приготовлять наподобие поташа слитками». Кроме того, он заявил, что крестьяне многих сел рубят лес и на другие промыслы, также лес сводился на купеческие винокуренные заводы и уничтожался во время пожаров, когда крестьяне расчищали землю под пашню [12, л. 3 об. - 4].

Починковская поташная контора, несмотря на то что функция надзора за сохранностью лесов была приписана ей изначально, по мнению Ладыгина, не могла реально бороться с самовольной вырубкой, так как не имела права штрафовать браконьеров, а лишь ходатайствовала об этом в местные городские канцелярии. В городских же канцеляриях внимания этим вопросам уделялось крайне мало. Так, с 1744 по 1755 г. поташная контора направила в различные города 93 промемории о незаконной порубке леса, штраф же был наложен только по одной за два дубовых дерева. По остальным 92 промемориям о вырубке 6 585 деревьев никакого решения принято не было. Кроме того, трудность в охране лесов заключалась еще и в том, что определенные для производства поташа леса не были точно определены территориально. Как правило, в документах их расположение указывалось приблизительно - от такого-то урочища до такого-то [12, л. 3].

Для лучшей сохранности лесов Ладыгин предлагал: 1) составить точные карты пригодных для поташного дела лесов и всех сел около них на расстоянии до 10 верст. В случае хищения леса привлекать к ответственности крестьян этих сел; 2) надзирателям и приставам постоянно осматривать леса на предмет

их порубки; 3) предоставить Починковской поташной конторе право штрафовать порубщиков; тем же, кто доставит нарушителей в контору, выплачивать по одному рублю наградных денег; 4) за самовольное нажигание золы в заповедных лесах установить штраф в размере 10 руб. за четверть; 5) ввести штраф за вырубку матерой липы; 6) ликвидировать все винокуренные и железноделательные заводы вблизи поташных лесов; 7) в поташных лесах в крестьянских «дачах» запретить расчищать и выжигать землю, а также разводить огонь. В случае возникновения пожара обязать тушить его всех окрестных жителей, виновных в возгорании наказывать; 8) каждый год делать поташ, так как в этом случае приписные крестьяне постоянно будут находиться в лесах, и посторонние люди станут остерегаться появляться в них [12, л. 4 об. - 5].

Помимо изложенного, Ладыгин сделал еще одно важное предложение, призванное улучшить работу гартов. Ссылаясь на опыт 1708 г., он утверждал, что над гартами необходимо сделать укрытие, которое позволило бы ликвидировать зависимость производства поташа от погоды [12, л. 54 об.].

В 1755 г. Коммерц-коллегия, рассмотрев предложенный Дмитрием Ладыгиным пакет предложений, издала указ, в котором предписывала реорганизовать поташное производство на их основании. Коммерц-коллегия признала достойным внимания рассуждение Ладыгина о сооружении защитных сооружений над гартовыми строениями, но для вынесения окончательного решения по этому вопросу было велено сделать их на одном гарте и произвести на нем две пробные ломки [12, л. 118 об. - 120 об.].

Согласно этому указу, на Тольском майдане под руководством Ладыгина были построены сарай над колодами и покрытие над гартом по образцу 1708 г. Но осуществлять производство поташа под таким укрытием оказалось невозможно, поэтому оно было снесено и вместо него было построены новые сооружения, на этот раз спланированные самим Ладыгиным.

Под этим укрытием в ноябре 1755 г. там были произведены две ломки, из которых

вышло: из первой - хорошего поташа 7 бочек 2 пуда, рума 2 ушата и 4 ушата брака; из второй - 9 бочек поташа, рума 3 ушата и 6 ушатов 2 пуда брака. Всего, таким образом, было изготовлено поташа любого качества 17 бочек 19 пудов [12, л. 136]. По расчетам Починковской поташной конторы, на производство поташа после произведенных усовершенствований было израсходовано 206 руб. 21 коп.; первый вариант сооружений обошелся в 75 руб. 20 коп., второй вариант - в 192 руб. 59 коп., всего - 474 руб. [12, л. 136 об.]

По заключению Ладыгина, опыт полностью оправдал себя [12, л. 136]. Поэтому в дальнейшем следовало бы сделать такие же укрытия на всех гартах, а для удобства работ в летнее время в кровле над гартом проделать ворота, которые можно было бы открывать или закрывать в зависимости от погоды. Но поскольку решение о возобновлении производства поташа принято не было, не были построены и укрытия над гартами.

Сложнее обстояло дело с Кармалеев-ской пашней, арендную плату за найм которой Коммерц-коллегия установила гораздо выше, чем рассчитывал Ладыгин, - 278 руб. 30 коп. вместо 114 руб. 10 коп. [12, л. 150]. В течение 1756 и 1757 гг. пашню арендовали купцы Гусев и Попов. Но в дальнейшем с 1758 г., они отказались от ее найма, ссылаясь на слишком высокую плату [12, л. 176].

В 1758 г. починковской волостной староста Родион Марков с волостными крестьянами согласились взять пашню в аренду по обычной здесь цене - 40 коп. за десятину в озимом поле и 30 коп. за десятину в яровом, всего же за 114 руб. 55 коп., но при условии, что в дальнейшем она будет передана им безоброчно [12, л. 176 об.]. Поскольку это условие не было выполнено, в следующем году крестьяне не захотели арендовать землю и за эту плату. Тогда Починковская поташная контора для предотвращения убытков распорядилась в принудительном порядке передать ее волостным крестьянам за те же 114 руб. 55 коп.

Таким образом, рассматривавшиеся в 50-х гг. XVIII в. меры по повышению эффективности поташного производства были реализованы лишь в части повышения доходности либо предотвращения ущерба имевшихся в распоряжении Починковской поташной конторы ресурсов. Само производство так и не было восстановлено, главной причиной чего, судя по всему, являлась неуверенность в успешной реализации изготовленной продукции. В то же время мы не имеем никаких сведений о том, что правительством предпринимались какие-либо меры по выявлению спроса на российский поташ на международном рынке.

Библиографический список

References

Поступила в редакцию 10 ноября 2015 г.

Сведения об авторе

Богатырев Эдуард Дмитриевич - доктор исторических наук, профессор кафедры истории России Историко-социологического института ФГБОУ ВПО «Мордовский государственный университет им. Н. П. Огарёва». Область научных интересов: история России периода феодализма, экономическая история. Автор более 90 научных и учебно-методических работ.

Тел.: 8-927-276-31-83

E-mail: edbog@mail.ru