Спросить
Войти
ОРГАНИЗАЦИОННОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ СУДОВ ТАМБОВСКОЙ ГУБЕРНИИ В 1922-1928 гг.
СОСЕДОВ ЕВГЕНИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ
Тамбовский государственный университет имени Г. Р. Державина, г. Тамбов, Российская Федерация, e-mail: svp_6870@mail.ru
Исследование посвящено выяснению проблем становления и функционирования судебной системы Тамбовской губернии в период осуществления НЭПа. Современная социально-правовая действительность обусловила необходимость обращения к идейно-теоретическому и практическому наследию предшествующих поколений, представляющему собой серьезный пласт бесценного опыта, способствующего объективному определению дальнейших ориентиров развития российского общества и государства. Особый интерес в этой связи представляет анализ процессов реформирования, свойственных периоду осуществления новой экономической политики в советской России, как попытка выхода из кризисной ситуации посредством преобразования всех сфер общества и государства, включая систему судов. Исследовательский интерес к означенной проблеме опосредуется тем, что именно выяснение принципиальных особенностей становления и развития системы судов в отдельно взятый исторический период в рамках определенного региона, делает возможным проекцию означенных процессов на современную государственно-правовую действительность. Подобный подход позволяет не только провести исторические параллели, но наметить перспективы дальнейшего развития, с учетом выясненной в процессе исследования специфики становления отечественной судебной системы. Соответственно, обращение к проблемам судоустройства в отдельно взятом регионе, а именно в Тамбовской губернии, в период осуществления новой экономической политики, обусловлено тем, что успешное преобразование системы судов не представляется возможным в отрыве от исторической ретроспективы. Подобный исследовательский подход призван способствовать формированию целостной картины эволюции системы судов в период НЭПа в призме государственно-правовых реалий. Учитывая тот факт, что современная правовая действительность характеризуется назревшей необходимостью судебных преобразований, обусловленных трансформациями в экономической сфере, целесообразным представляется обращение к означенному опыту создания, апробации и модификации органов государства, что в свою очередь призвано обеспечить укрепление современных демократических основ судопроизводства. Таким образом, представляя собой сложное государственно-правовое явление, суды Тамбовской губернии в означенный период не выступали в качестве предмета исследования государствоведов и правоведов, и анализ имевших место процессов проводился только в рамках работ, носивших обобщающий характер. Таким образом, специфические аспекты формирования и развития системы судов в Тамбовской губернии данного периода носят малоизученный характер.
Одной из определяющих характеристик формирования судебной системы Тамбовской губернии в период осуществления новой экономической политики является проблема организационного устройства судебных органов.
В соответствии с Положением «О судоустройстве РСФСР» от 1922 г., количество участков народного суда в губернии и границ участков определялось постановлением губернского суда и утверждалось губисполкомом и НКЮ РСФСР, который в случае несогласия с распределением районных участков имел право требовать установления определенного минимума участков народного суда для данной губернии.
По существу, первоначально после введения в действие Положения о судоустройстве районирование судебных участков народных судов в уездах основывалось на уже существующих судебных районах в том или ином уезде Тамбовской губернии. В дальнейшем в зависимости от экономических возможностей конкретного уезда создавались новые участки народного суда или сокращались существующие с перераспределением судебных полномочий между оставшимися.
Районирование судебных участков предварительно происходило на заседаниях пленума Губ. суда и оформлялось соответствующими протоколами. Периодичность решения таких вопросов Губсу-дом была разной.
Иными словами, проблемы судоустройства в данный период представляли собой компетенцию как государственных, так и судебных органов. В частности, в феврале 1924 г. на совещании судей города Тамбова было принято постановление о распределении города по четырем районам народных судей, при этом были указаны конкретные улицы, площади, хутора, закрепляемые в обслуживание того или иного участка [1]. В дальнейшем, вопрос районирования судебных участков города Тамбова был рассмотрен и одобрен пленумом Губ-суда [2], а затем утвержден на заседании президиума Тамбовского Губисполкома [3].
Таким образом, вопросы организационного устройства судов в Тамбовской губернии представляли собой проблемы, регулируемые как органами государственной, так и органами судебной власти.
Длительное время существовала определенная неразбериха в распределении контрольных функций во вновь сформированных судебных органах. В качестве примера могут быть приведены материалы копии циркуляра Наркомата Рабоче-крестьянской инспекции и НКЮ от 4 июня 1924 г. за подписями Зам. Наркома РКИ Лисицина, Наркома юстиции и Прокурора РСФСР Курского.
Учитывая тот факт, что районирование судебных участков, их организация и содержание зависели от финансирования местными органами власти, необходимым представляется привести некоторые данные, характеризующие социально-экономическое положение Тамбовской губернии, и ее уездов.
Поскольку экономическое положение Тамбовской губернии, в 20-х гг. прошлого столетия было плачевным, количество судебных участков постоянно сокращалось, на что обращалось внимание, как местных, так и центральных органов власти.
При этом местные органы власти активно вмешивались в судебное строительство, по всей видимости, исходя из финансового положения губернии, давали указание Губсуду о принципах построения сети судебных учреждений.
Так, например, в сентябре 1924 г. Губиспол-ком предложил Губсуду установить твердую сеть судебно-следственных участков и там, где можно, увеличить ее, к началу нового 1925-1926 гг. хозяйственного года закончить составление нового проекта районирования судебно-следственных участков [4].
Подобные вопросы рассматривались на заседаниях президиума Тамбовского губернского суда в течение всего исследуемого периода 20-х гг. прошлого столетия, о чем свидетельствуют Протоколы заседаний президиума Тамбовского Губ-суда [5; 6]. Такое постоянство в повестке дня, свидетельствовало о сохранении означенных проблем на протяжении всего периода НЭПа.
Особый характер приобретали в данный период проблемы нормирования нагрузки на одного судью. Примечательно, что попытки руководства губернского суда установить норму нагрузки на одного судью, исходя из количества населения, проживающего на судебном участке, потерпели неудачу. Президиум Тамбовского Губисполкома в сентябре 1924 г. принял постановление об исключении из предложенной губсудом резолюции фразы о 30-тысячной норме населения на судебный район «и признать необходимым установить твердую сеть судебно-следственных участков и там, где нужно, принять меры к увеличению ее» [7].
Таким образом, отдельные участки народного суда в уездах обслуживали территории с проживавшим на них населением от 20-30 до 60-70 тысяч человек, что давало разную нагрузку на одного судью, причем в некоторых случаях разница была довольно значительная.
В качестве подтверждения подобных суждений представляется необходимым привести статистические данные, характеризующие количество жителей определенных волостей Тамбовской губернии на одного судью в частности в 1924 г.
Анализ представленных статистических данных позволяет установить значительных разброс в количестве жителей, приходящихся на одного судью, в зависимости от определенной волости Тамбовской губернии. Например, судья Лысогор-ской и Горельской волости был призван обслуживать 59397 жителей, а, соответственно, судьи Каменской волости работали с населением, составляющим 24165 жителей [8].
Позже подобное положение дел сохранит означенную тенденцию. В частности, исходя из данных отчета Тамбовского Губсуда за 1926 г., общая месячная нагрузка по уездам на одного судью составляла: в Тамбовском уезде - 168 дел (54 уголовных и 114 гражданских); в Козловском - 153 (64 и 89); в Кирсановском - 180 (74 и 106); в Мор-шанском - 138 (60 и 78); в Липецком - 156 (74 и 82); в Борисоглебском - 220 (75 и 145). Причем, нормальной считается нагрузка в 100 дел» [9].
В свою очередь, в докладе члена Тамбовского Губплана Орловского в июле 1927 г. было отмечено, что судебных участков в губернии 70, нормальной нагрузкой на участок нарсудьи считается 100 дел в месяц. Средняя месячная нагрузка на
одного судью в месяц составляла: по Липецкому уезду - 220 дел (75 уголовных, 145 гражданских); Моршанскому - 180 (74 и 106); Тамбовскому -168 (54 и 114); Кирсановскому - 156 (74 и 82); Козловскому - 153 (64 и 89); Борисоглебскому -138 (50 и 78) [10].
Вопрос о принципах районирования вызывал жаркие споры между руководством судебных органов и органов власти Тамбовской губернии. Предметом дискуссии являлась необходимость учитывать экономическое положение конкретного уезда, возможность размещения судебного участка в том или ином волостном центре.
Структурная нестабильность судебной системы Тамбовской губернии сохранялась и в дальнейшем. В частности, в докладе на совещании в НКЮ РСФСР в июле 1926 г. председатель Тамбовского Губсуда Брук отметил, что «сеть судебных участков в течение года изменялась три раза. На 1 января 1925 г. в губернии было 70 судебных участков (16 городских, 51 сельский и 3 смешанных); на 1 января 1926 г. - 75 (17 городских, 56 сельских и 2 смешанных); на 1 апреля 1926 г. -снова 70 (16 городских, 51 сельский и 3 смешанных)» [11].
Стремясь преодолеть подобные деструктивные явления, Совет Народных Комиссаров РСФСР в постановлении от 20 июля 1926 г. признал необходимым в целях территориального приближения суда к населению дальнейшее плановое увеличение количества судебно-следствен-ных участков до нормы: один народный суд на каждую волость и один народный следователь на две волости [12].
Таким образом, судебная сеть Тамбовской губернии к середине 1928 г., когда наметились зримые тенденции отхода от осуществлявшейся новой экономической политики, состояла из 78 участков и представляла собой достаточно пеструю картину. Яркой иллюстрацией подобного положения могут служить статистические данные, характеризующие сеть судебных учреждений Тамбовской губернии [13].
Представленные данные позволяют заключить, что основные элементы судебной сети Тамбовской губернии в период свертывания новой экономической политики имели неоднородный характер, что в свою очередь оказывало существенное влияние на функционирование судебной системы в целом.
В качестве подтверждения подобных рассуждений представляется возможным указать на тот факт, что средняя численность населения участка колебалась от 11 682 человек в г. Тамбове до
В силу высказанных соображений, структурные особенности построения судебных органов Тамбовской губернии в период НЭПа наряду с принципиальными чертами, свойственными для всего советского государства и нормативно закрепленными в действовавшем законодательстве, характеризовались определенными отличиями, опосредованными социально-экономическими и политическими чертами, свойственными именно для Тамбовской губернии в данный исторический период.
Организованная таким образом судебная система была призвана предоставить наибольшие возможности для установления единообразного применения законов и судебной практики, хотя бы в масштабах губерний, исправления допускаемых судебных ошибок, укрепления законности в деятельности судов, однако под влиянием советско-партийной номенклатуры на направления судебной деятельности классовой линии и формированием карательной политики.
Результатами осуществления преобразований стали: создание многозвенной судебной системы, способной в достаточной степени гарантировать хотя бы формальное соблюдение принципа законности при рассмотрении уголовных и гражданских дел; формирование профессиональных кадров для работы в судебных учреждениях; появление системы правоохранительных органов; переход к пониманию права как системы позитивных норм, санкционированных государством и обеспеченных силой государственного принуждения.
Подобное обращение к рассмотрению особенностей структурного устройства судебных органов в определенном регионе в период реформирования судебной системы в 20-е гг. XX в., позволит создать наиболее целостную картину исследуемого явления и оценить опыт правовой жизни, обрести возможность развивать, совершенствовать отдельные элементы современной правовой системы, наполняя их новым правовым смыслом.
Особое место в обеспечении должного функционирования судебной системы занимает материальное обеспечение судов и судей, напрямую сказывающееся на деятельности конкретных судебных органов и реализации стоящих перед ней задач.
Таким образом, в дореформенный период, руководство судебной системы было возложено на органы Народного комиссариата юстиции РСФСР, его органы на местах - Губернский отдел юстиции и уездные бюро юстиции, через которые и осуществлялось материально-техническое обеспечение судов.
Подобные патронажные отношения оказывали влияние на авторитет судебных органов. Так, в докладе отдела юстиции Губернского исполнительного комитета 6-му съезду Советов Тамбовской губернии отмечалось, что «постановления судебных органов не имеют достаточного авторитета и потому часто не только игнорируются местными властями, но и совершенно незаконно отменяются.
Кроме того, в докладе указывалось, что такое отношение местной власти опосредовало несоответствующее материальное обеспечение, например, по устройству помещений, подаче лошадей. При этом отмечается неаккуратное разассигнова-ние центром нужных средств, что ведет, особенно на местах, к нежелательным, а иногда и печальным последствиям. Сотрудники судебных учреждений, не получая своевременно, иногда месяцами, денежное содержание, стремились, вполне понятно, при первой возможности перейти в другие учреждения» [14].
Таким образом, представляется возможным говорить об отсутствие должной независимости и самостоятельности судебных работников, следствием чего является вмешательство в деятельность судебных работников других органов власти, подрывающее авторитет и достоинство народного суда в глазах населения и местных органов власти.
Подобное положение дел, при всей глобальности задач, стоящих перед судебными органами в период осуществления новой экономической политики, сохранялось длительное время, о чем ярко свидетельствуют архивные материалы. В частности, на расширенном заседании пленума Тамбовского Губсуда 22 сентября 1927 г. судьей Яковлевым было доложено о результатах ревизии судебных учреждений Липецкого уезда. В частности, отмечено, что «камеры нарсудов располагались в муниципализированных зданиях, за исключением камер 3 и 8 районов, находившихся в частных крестьянских домах. В судах 3, 6, 7 и 8 районов мебели очень мало, для вызываемых лиц скамеек совершенно не имеется, из явившихся в судебные заседания лиц некоторые сидят на окнах, а большинство стоят по несколько часов, а, утомившись, садятся и ложатся на пол» [15].
Степень важности проблемы материального обеспечения судов подтверждается, например, тем фактом, что в сентябре 1927 г. вопрос об обследовании прохождения дел в судебно-следственных органах с целью ускорения и упрощения расследования «в разборе» дел и соблюдения классовых интересов рассматривался на коллегии Тамбовской РКИ (протокол № 63). По результатам рассмотрения было предложено Губсу-ду «принять меры к предоставлению нарсудам более подходящих помещений...» [16], что свидетельствует о крайне неблагополучном положении дел в этом направлении и их особой роли.
Наряду с проблемами подобного характера, особое значение в процессе реформирования судебной системы в период НЭПа приобрели вопросы финансирование деятельности судов.
Наиболее характерные черты финансового состояния судов Тамбовской губернии отражены в частности в докладе уполномоченного Губ. суда по городу Тамбову и Тамбовскому уезду Фирсова о работе с 1 января по 1 октября 1923 г. на VI съезде судебных работников Тамбовской губернии, где было отмечено «совершенно неудовлетворительно обеспечение судов. Например, по Тамбовскому уезду на канцелярские и хозяйственные расходы отпущено: в январе - 28 % от сметы, в феврале и августе ничего, в марте - 27 %, апреле - 43 %, мае - 9 %, июне - 8 %, июле - 9 %, сентябре - 17 %. На путевое довольствие, вознаграждение свидетелей и экспертов отпущено: в январе - 50 %, в феврале, марте и мае ассигнований не было, в апреле - 25 %, июне -16 %, июле - 33 %, августе - 67 %, сентябре -29 %. На наем, оборудование и содержание помещений выделено: в январе - 35 %, марте - 8 %, мае - 20 %, июне - 27 %, июле - 26 %, августе - 22 %, сентябре - 33 % [17].
Вышеозначенные финансовые проблемы были характерны для всего периода НЭПа. Например, в тезисах к отчетному докладу уполномоченного Губсуда по Моршанскому уезду о деятельности судебно-следственных органов уезда за время с 1 января 1927 г. по 1 июня 1928 г. отмечается, что работа судебного аппарата «все время протекала в неблагоприятных материальных условиях. ... Ассигнования на канцелярские, почтовые и хозяйственные нужды, а также командировочные расходы не отвечают самым насущным потребностям. Отсутствуют средства передвижения, суточные и командировочные расходы» [18].
Отдельного разговора требует вопрос единообразия материального обеспечения судей и работников судебного аппарата губернии в 19221928 гг. Архивные документы всего исследуемого
периода содержат множество обращений как нижестоящих судебных работников, так и руководства Губернского суда с просьбой о приведении финансово-материального положения судов к единой форме.
Подобное положение дел, сохранявшееся на протяжении всего периода осуществления новой экономической политики, имело ряд объективных причин, объяснявшихся экономическими трудностями в стране в целом, однако следует учесть, что само отношение государственных органов к обеспечению деятельности судов носило своего рода остаточных характер по сравнению с финансированием иных государственных сфер.
Таким образом, очень слабое финансирование судов губернии в 20-х гг. прошлого столетия, а порой и его отсутствие, при запредельной судебной нагрузке приводило к частой смене судей, оттоку квалифицированных кадров и без того небольшого аппарата судов, к браку в судебной работе, низкому авторитету судебных органов у населения.
References
ORGANIZATIONAL SUPPORT OF COURT ACTIVITY OF THE TAMBOV PROVINCE IN 1922-1928
SOSEDOV YEVGENY ALEKSANDROVICH Tambov State University named after G. R. Derzhavin, Tambov, the Russian Federation, e-mail: svp_6870@mail.ru
Research is about clarification of problems of formation and functioning of judicial system of the Tambov province during implementation of the New Economic Policy. The modern social and legal reality caused need of the appeal to ideological theoretically and practical heritage of the previous generations representing serious layer of the invaluable experience promoting objective definition of further reference points of development of the Russian society and state. In this regard the analysis of the processes of reforming peculiar to the period of implementation of new economic policy in the Soviet Russia, as attempt of an exit from a crisis situation by means of transformation of all spheres of society and the state, including system of courts is of special interest. Just clarification of basic features of formation and development of system of courts during separately taken historical period within a certain region mediates research interest in the marked problem It does possible a projection of the marked processes to modern state and legal reality. Similar approach allows not only to draw parallels in history, but to plan prospects of further development, taking into account the specifics of formation of domestic judicial system which author found out in the course of research. The fact that successful transformation of system of courts isn&t possible in a separation from a historical retrospective causes, respectively, the appeal to judicial system problems in separately taken region, especially in the Tambov province, during implementation of new economic policy. Similar research approach has to promote formation of a complete picture of evolution of system of courts in the period of the New Economic Policy in a prism of state and legal realities. Considering that fact that the ripened need of the judicial transformations caused by transformations in the economic sphere characterizes the modern legal reality the appeal to the marked experience of creation, approbation and modification of bodies of the state that is in turn urged to provide strengthening of modern democratic basis of legal proceedings is expedient. Thus, representing the difficult state and legal phenomenon, courts of the Tambov province during the marked period didn&t act as an object of research of political scientists and men of law, and the analysis of taking place processes was only within the works which had the generalizing character. Thus, specific aspects of formation and development of system of courts in the Tambov province of this period have the low-studied character.
