АДМИНИСТРАТИВНО-СУДЕБНЫЕ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ В БАШКИРИИ КАК ОПЫТ РАСШИРЕНИЯ ЕДИНОГО ПРАВОВОГО ПРОСТРАНСТВА РОССИИ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVIII ВЕКА

УДК: 351.87(470.57)"170/175" DOI: 10.24411/2312-3184-2019-10026

Буканова Роза Гафаровна

профессор кафедры истории и теории государства и права Уфимского юридического института МВД России доктор исторических наук, профессор

Бондаренко Юлия Викторовна

доцент кафедры истории и теории государства и права Уфимского юридического института МВД России кандидат юридических наук

Bukanova Roza Gafarovna

professor of the Department of History and Theory of State and Law at Ufa Law Institute of the Interior of Russia Doctor of Historical Sciences, professor

Bondarenko Julia Viktorovna

associate Professor of the Department of History and Theory of State and Law at Ufa Law

Institute of the Interior of Russia Candidate of law

АДМИНИСТРАТИВНО-СУДЕБНЫЕ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ В БАШКИРИИ КАК ОПЫТ РАСШИРЕНИЯ ЕДИНОГО ПРАВОВОГО ПРОСТРАНСТВА РОССИИ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVIII ВЕКА

Введение: в статье авторы предприняли попытку рассмотреть процесс сближения судебной системы и порядка управления окраин страны, в частности на примере территории Башкирии, с общероссийской и унификации правового пространства России в первой половине XVIII в. Отдельное внимание уделяется взглядам В. Н. Татищева по вопросам реорганизации административно-судебной и правовой систем башкирского общества.

Материалы и методы: правовой базой исследования послужили законодательные акты Российской империи XVIII в. Методологическую основу исследования составляет комплекс общенаучных методов, таких как анализ, синтез, сравнение, и специальных методов - историко-правовой, системно-структурный, сравнительно-правовой.

Результаты исследования: представлен процесс постепенного ограничения общинного самоуправления и местного суда у башкир; отражен процесс сужения применения норм обычного и мусульманского права в судопроизводстве и постепенного вытеснения их нормами общероссийского законодательства. Освещены отдельные аспекты государственной деятельности В. Н. Татищева и его проекты по преобразованию управления и суда в Башкирии.

Выводы и заключения: административно-территориальные и судебные преобразования в Башкирии в первой половине XVIII в. отвечали стремлению государства в условиях развития абсолютизма к полной интеграции башкирского края в единый управленческий механизм и имели большое значение для укрепления правопорядка Российской империи.

ADMINISTRATIVE-JUDICIAL TRANSFORMATIONS IN BASHKIRIA AS AN EXPERIENCE OF EXPANSION OF THE UNIFIED LEGAL SPACE OF RUSSIA IN THE FIRST HALF OF THE XVIII CENTURY

Introduction: in this article, the authors attempted to consider the process of rapprochement of the judicial system and the procedure for managing the country&s outskirts, in particular, on the example of the territory of Bashkiria, with the all-Russian and unification of the legal space of Russia in the first half of the XVIII century. Special attention is paid to the views of V.N. Tatishchev on the reorganization of the administrative-judicial and legal systems of Bashkir society.

Materials and methods: the legal basis of the study was the legislative acts of the Russian Empire of the 18th century. The methodological basis of the study is a complex of general scientific methods, such as analysis, synthesis, comparison; and special methods -historical-legal, system-structural, comparative-legal. The methodological basis of the study is a complex of general scientific methods, such as analysis, synthesis, comparison; and special methods - historical-legal, system-structural, comparative-legal.

Results: the process of gradual restriction of community self-government and local court at the Bashkirs is reflected; The process of narrowing the application of the norms of customary and Muslim law in legal proceedings and their gradual displacement in judicial practice by the norms of all-Russian legislation is reflected. Certain aspects of the state activity of V. N. Tatishchev and his projects on the transformation of management and the court in Bashkiria are highlighted.

Summary and conclusions: the administrative-territorial and judicial transformations in Bashkiria in the first half of the 18th century responded to the state&s desire in the context of the development of absolutism to fully integrate the Bashkir region into a single administrative mechanism and were of great importance for strengthening the rule of law of the Russian Empire.

Процесс включения российских окраин в единое общегосударственное и правовое поле в XVIII столетии представляет собой не только научный интерес. Актуальность и практическое значение данной проблемы заключается в необходимости осознания того, что существующая на современном этапе форма государственного устройства России имеет исторические корни: ее уникальность сложилась в результате постепенной инкорпорации новых территорий с разнообразными этносами, со свойственными им традициями, своеобразием быта, духовной и материальной культуры. На протяжении многих столетий, обогащаясь во взаимосвязи и взаимодействии, формировались общие признаки государственного устройства, определяя единство территории со сложной системой управления, в пределах которой одновременно длительное время могла сохраняться некоторая административно-судебная и правая автономия башкирского края.

Особое положение Башкирии в Российском государстве было обусловлено во многом вхождением ее в состав России на принципах добровольности. Это событие оказалось поворотным не только в судьбе башкирского народа, но и в русской истории: явлением, заложившим основы новых взаимоотношений государства со своими подданными и открывшим возможность мирного освоения огромных восточных территорий [1, с. 64-70]. Процесс признания башкирами российского подданства начался после падения Казанского (1552 г.) и Астраханского (1556 г.) ханств и продолжался еще несколько лет. В 1554-1555 гг. в состав России вошли западные и северозападные башкиры, в 1555-1556 гг. - башкиры центральной, южной и юго-восточной областей Башкирии, откуда были направлены посольства к Ивану Грозному. Северовосточные башкиры оказались в составе России лишь в конце XVI в. после падения Сибирского ханства. На основании дошедших до нас сведений официальной датой присоединения Башкирии к России признан 1557 г. В этом году, судя по Никоновской летописи, «... башкирцы пришли, добив челом, и ясак платили». Уплата ясака и военная служба считались важным атрибутом подданства, которому в башкирском обществе придавалось очень большое значение. Московское правительство, признав вотчинное право башкир, практически не вмешивалось в их жизнь, что позволило им сохранить не только обычаи, религию, язык, но и внутреннее самоуправление. Эти условия почти без изменений оставались вплоть до середины XVIII в.

Несмотря на то что все присоединенные к России земли находились под общей юрисдикцией российского государя, в мусульманских областях, к которым относилась и Башкирия, длительное время продолжала существовать своя система судопроизводства. Сохраняя самобытный местный третейский суд и общинное самоуправление, башкиры стояли особняком по отношению к соответствующим общероссийским учреждениям.

После строительства в центре Башкирии по просьбе самих башкир Уфимской крепости (1586 г.) на территории края была образована особая административно-территориальная единица - Уфимский уезд, которым управлял назначаемый Разрядным приказом воевода. Полномочия воеводы были достаточно многообразными, в них входили и судебные функции. Центральная российская судебная и административная власть почти не затрагивала повседневную жизнь башкирского населения, регулируя только общие вопросы, касающиеся взаимоотношений башкирских вотчин— ВЕСТНИК ВОСТОЧНО-СИБИРСКОГО ИНСТИТУТА МВД РОССИИ —

ников с московским правительством. Если башкирская аристократия - тарханы, бии, вотчинники-землевладельцы решали свои дела в российских судебных инстанциях, то в башкирских волостях на бытовом уровне большим авторитетом пользовалось мусульманское духовенство, осуществлявшее правосудие на основе норм шариата.

Башкирия в то время занимала огромную территорию: с запада на восток - от р. Волги до р. Тобола, с севера на юг - от р. Чусовой до среднего течения р. Яик (р. Урал). Даже в XIX в. обширность ее территории поражала воображение современников. Пермский историк А. Дмитриев писал, что северной и восточной окраиной расселения башкир являются Красноуфимский и Осинский уезды Пермской губернии, восточной - Шадринский уезд Пермской губернии, Верхнеуральский, Троицкий и Челябинский уезды Оренбургской губернии. Он считал Башкирию страной, «представляющей много своеобразных особенностей в ее прошлом» [2, с. 19]. Население этих земель преимущественно составляли башкиры, чей уклад определялся преимущественно нормами обычного права и шариата, что исключало их по большей части из общероссийского правового поля в регулировании большей части как гражданско-правовых, так и уголовно-правовых отношений. Исключение составляли земельные тяжбы и дела об убийстве, отнесенные к юрисдикции центральной власти и, соответственно, разрешаемые на основе общерусского законодательства. Но и в этих случаях башкиры стремились избежать по возможности обращения к центральной власти, поэтому нередки были случаи рассмотрения как земельных споров, так и дел об убийстве третейским местным судом, выносившем в последнем случае смертные приговоры, руководствуясь обычным правом.

Исключительный статус Башкирии в составе России сохранялся и после губернской реформы Петра I: попытка включить ее территорию в состав Казанской губернии не увенчалась успехом, учрежденная вместо прежнего уезда Уфимская провинция с 1728 г. напрямую управлялась Сенатом.

Вместе с тем XVIII в. отличает стремление власти к универсализации всего политико-правового порядка, что соответствовало потребностям государства в контексте укрепления абсолютизма в России. Петр I был увлечен идеей создания государства со стройной системой управления, что, по его мнению, могло быть осуществлено на основе «регулярства». Это предполагало регламентацию всех сторон жизни российского общества, установление единообразия как в управлении, так и в обыденной жизни.

«Регулярство» наиболее ярко проявилось в формировании и функционировании государственно-бюрократической системы, поставленной под жесткий контроль Петра I. Соответственно, большое значение придавалось законодательному регулированию всех сторон общественной жизни. По «Табелю о рангах» были введены новые принципы организации государственной службы: отныне все царские чиновники были обязаны строго исполнять свои обязанности на основе законов, установленных сверху правил и инструкций. Артикулы, регламенты, уставы и другие акты, регулирующие деятельность органов государственной власти, а также жесткий контроль над их исполнением - все эти меры были направлены на модернизацию российского общества. Они были наполнены смыслом, новыми идеями, открывшими перед молодым поколением реформаторов большие перспективы. Не случайно в петровскую эпоху

выросла целая плеяда выдающихся деятелей - «птенцов гнезда Петрова», которые и в последующем продолжали соблюдать заложенные Петром I принципы управления государством, направленные на его процветание. Одним из них был Василий Никитич Татищев, инженер-артиллерист, историк, географ, знаток горного дела, сторонник и активный проводник политики Петра I.

Государственная деятельность В. Н. Татищева имела непосредственное отношение к истории Башкортостана, в частности к изменению судебной системы в крае, что, на наш взгляд, еще слабо исследовано.

В 1720 г. В. Н. Татищев был направлен на Урал для организации казенной горнодобывающей промышленности. Здесь он впервые вошел в контакт с местным башкирским населением, которое было хорошо осведомлено о богатствах уральских недр, среди башкир было немало знатоков горного дела [3, с. 16-24]. Но вскоре В. Н. Татищев был отозван в Санкт-Петербург по доносу заводчиков Демидовых, которым появление принципиального и требовательного представителя власти на Урале явно было не по душе.

Знание В. Н. Татищевым особенностей региона, его опыт управления горными заводами оказались востребованными в 1734 г. при организации широкомасштабной экспедиции, предпринятой правительством Анны Иоанновны для открытия сухопутно-морского торгового пути в страны Средней и Юго-Восточной Азии. Маршрут экспедиции должен был пройти через Башкирию: новопостроенный город на р. Орь - на границе между башкирскими и казахскими землями, территорию Младшего Казахского жуза; а морским путем - через Аральское море и далее - по среднеазиатским рекам до Индии. Первоначально экспедиция называлась «кигиз-кайсацкой» (так называли в то время казахов), но после того, как этот проект был успешно провален, она стала называться «Оренбургской» по названию города на р. Орь (ныне - г. Орск), а экспедиция - комиссией, на которую было возложено управление Башкирией. В 1737 г. инициатор и первый начальник экспедиции И. К. Кирилов скончался, оставив после себя огромную территорию, охваченную башкирским восстанием (1735-1740 гг.). Начальником Оренбургской комиссии был назначен В. Н. Татищев.

В. Н. Татищеву удалось выработать свою тактику в решении сложных задач, связанных с управлением Башкирией. Он понимал бесполезность многих мер, предпринимаемых со стороны российского правительства. Экономическая самостоятельность башкир, обусловленная вотчинным правом на земли, отсутствие крепостной зависимости, достаточные развитые институты самоуправления, которые существовали во внутренней жизни башкирского общества, делали их независимыми от царских чиновников.

Башкиры упорно продолжали отстаивать свои права, закрепленные по условиям их добровольного вхождения в состав Российского государства, что нередко приводило к открытому восстанию. В. Н. Татищев видел причины башкирских непокор-ностей и своевольств в традиционном устройстве внутреннего самоуправления башкирского общества.

В первой трети XVIII в. особо актуальным становится установление единой системы управления на всей территории Российской империи. А потому правительственная власть все чаще посягает на самоуправление башкир. Согласно указу Сената от 31

мая 1734 г. ограничивалась и деятельность третейских судов, которые отныне не могли создаваться в каждом населенном пункте, а только в «знатных селениях, куда челобитчики и ответчики съезжаться и судиться должны» [4, с. 164]. Но вместе с тем власть по-прежнему дозволяла осуществлять правосудие, основываясь на обычаях народов, населяющих край.

Более решительные меры, направленные против башкирского самоуправления и местного суда, правительство осуществит вследствие подавления восстаний башкир 1735-1736 гг., вызванных в совокупности посягательствами на вотчинные права, попытками насильственной христианизации мусульманского населения и другими причинами. Прежде всего речь идет об указе Сената 11 февраля 1736 г., согласно которому башкирам было разрешено продавать свои вотчинные земли дворянам, мишарям и тептярям, что изменило правовой режим земельной собственности башкир, тем самым способствуя их интеграции в систему российского законодательства. Тем самым были созданы благоприятные условия для промышленной и сельскохозяйственной колонизации Башкирии.

Свое мнение о способах прекращения башкирских восстаний и новых принципах в организации управления Башкирским краем В. Н. Татищев обстоятельно изложил еще в 1724 г. после возвращения с Урала в трактате «Представление о причинах башкирских волнений и о мерах для улучшения управления башкирами» [5, с. 481-483].

В этой обширной аналитической записке он сначала дал общую характеристику башкирскому обществу, также отметил, что башкиры никому из царских чиновников были неподсудны. Только на ежегодных йыйынах (съездах) под Уфой, «для которого они всягодно из разных отдаленных мест ко Уфе съезжаются многолюдством», в результате обсуждения принимались коллегиальные решения. В этих съездах Татищев видел главную опасность. Башкиры, как он отмечал, не только «в тех съездах о делех своих имеют советы». Там решались и другие вопросы, имеющие для башкир принципиальное значение.

В. Н. Татищев считал, что невозможно покорить башкир только репрессивными мерами. Немаловажное значение он придавал обучению их представителей русской грамоте, что способствовало бы установлению взаимопонимания царской администрации с местным населением. «Есть и та причина, - писал он, - что междо оными грамоте имеющих никого нет и, когда указ придет, то они перевести ни выразуметь обстоятельно не могут и приемлют за невыразумением правильное в непристойное. Или и то случается, что посыльныя читают им и требуют не то, что написано, за которое от них бывают споры и посланным смертныя убивства, а потом притчина большим замешани-ям» [5, с. 481]. Таким образом многие проблемы, по его мнению, возникали из-за различных подходов башкир и царских чиновников к правопониманию. Эту мысль он повторил и в другой своей работе, дошедшей до нас под названием «Разговор двух приятелей о пользе науки и училищах»: «Чтоб законы один другому ни в чем противен не был, дабы как судящие, так судящияся не имели случая законы по своим прихотям толковать и тем коварством законы скрытно нарушать» [6, с. 125].

Чтобы предотвратить в будущем выступления башкир и окончательно подчинить их царской власти, В. Н. Татищев предлагал ряд мер. Прежде всего следовало «разделить» башкир «под разные суды, подобием как казанския татара розделены бы— ВЕСТНИК ВОСТОЧНО-СИБИРСКОГО ИНСТИТУТА МВД РОССИИ —

ли по пригородам». Для этого необходимо было в удобных местах построить городки, и в каждом из них назначить особых судей, чтобы башкиры не имели возможности ездить в Уфу. Для безопасности судей он предлагал дать несколько солдат с ружьем [5, с. 482].

Следует особо подчеркнуть, что В. Н. Татищев придавал соблюдению законов

__Т"ч и и

в государстве исключительно важное значение. В своей практической деятельности он строго придерживался их и требовал того же от своих подчиненных. «Воля зако-нодавца есть во всех законех, что всякия обиды, коварства и обманы пресечь, оби-женнаго оборонить, а обидящаго смирить и наказать, немощнаго от руки сильнаго защитить», - эти слова были, можно сказать, девизом всей его жизни [6, с. 128].

Многие идеи В.Н.Татищева о праве, суде и судопроизводстве, обоснованные им еще в 1724 г., были реализованы в 1737-1739 гг., когда он в лице начальника Оренбургской комиссии фактически был единовластным царским наместником в Башкирии. При нем в Башкирии наступило временное затишье, появилась возможность заняться обустройством крепостей и организацией среднеазиатской торговли [3, с. 16-24]. Он вскрыл многие злоупотребления должностных лиц, которые и стали причиной недовольства местного населения. Большое внимание он уделил вопросам реорганизации судебно-правовой системы башкирского общества.

В июле 1737 г. в г. Мензелинске В. Н. Татищевым был созван генеральный совет, состоявший из чиновников разных ведомств, находившихся в Башкирии. Одним из главных вопросов было расчленение Башкирии на отдельные административно-территориальные единицы с прикреплением их к городам. Так, в г. Осе, например, который находился «в самом удобном месте, но от Казани удален», было решено назначить особого воеводу. Под начало воеводы г. Осы подпадали русские дворцовые крестьяне до Сарапула, Гайнинская волость Уфимского уезда с башкирским населением. Красноуфимская крепость, к которой были приписаны близлежащие волости и деревни, стала пригородом г. Уфы. Эти новые территориальные округа в административном отношении были приписаны к Уфимской провинциальной канцелярии.

На генеральном совете было также решено основать Исетскую провинцию в Зауралье и перенести центр управления Пермской провинцией из Соликамска в Кун-гур. Вскоре по представлению В. Н. Татищева указом от 3 августа 1737 г. башкирское Зауралье, которое прежде было приписано к Сибирской губернии, было от нее отделено и образована Исетская провинция.

Выделение новых административно-территориальных единиц должно было привести к упорядочению судебной системы. На генеральном совете башкиры были разделены «под разные суды и правления», а внутри башкирского общества учреждалась должность старшин, подчиненных местной царской администрации. Это было по сути начало судебной реформы в Башкирии, у истоков которой стоял В. Н. Татищев.

Подводя итоги данного исследования, можно отметить, что административно-судебные преобразования имели очень большое значение не только для укрепления правопорядка в Башкирии и включения всей ее территории в единое правовое поле России, но и для укрепления государства и права Российской империи в XVIII в.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ

BIBLIOGRAPHIC REFERENCES