Структура мещанской семьи уездного сибирского города во второй половине XIX - начале XX вв. (на примере Верхнеудинска)

УДК 94(571.5)+ 314

СТРУКТУРА МЕЩАНСКОЙ СЕМЬИ УЕЗДНОГО СИБИРСКОГО ГОРОДА ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX - НАЧАЛЕ XX ВВ. (НА ПРИМЕРЕ ВЕРХНЕУДИНСКА)

Молонова Е.П.

Статья посвящена изучению структуры мещанской семьи уездного сибирского города Верхнеудинска во второй половине XIX - начале XX в. На основе анализа посемейных списков мещанского общества автор показывает различные формы семейной организации мещанской семьи и прослеживает их эволюцию на протяжении нескольких десятилетий. Вначале приближающаяся по своей структуре к крестьянской мещанская семья в конце XIX - начале XX в. постепенно теряет традиционные черты: уменьшается ее численность и упрощается внутренняя структура. Ключевые слова: типология семьи, мещанская семья, посемейные списки, Верхнеудинск.

При изучении мещанского сословия большое значение имеет анализ структуры мещанской семьи, поскольку это позволяет проследить ее влияние на деятельность, материальный достаток, общественные предпочтения сословия. Проблем семейной организации в своих трудах касались многие исследователи социальной структуры российского общества [3; 5; 9]. Однако они в большей степени изучали крестьянскую и купеческую семью, тогда как мещанская исследована недостаточно. К тому же анализ структуры и образа жизни мещанских семей проводился в городах центральной России, Урала и Западной Сибири. Исследований, выявляющих специфику мещанской семьи Восточной Сибири, на сегодняшний день нет.

Для анализа организации мещанской семьи Восточной Сибири мы избрали уездный Верхнеудинск - типичный провинциальный город Восточной Сибири, который, как и другие, даже крупные города региона, и в ХХ в. не стал промышленным узлом, продолжая играть роль торгово-административного центра [10, с.16]. Его специализацию обеспечило удачное расположение на пересечении торговых трактов на Баргузин и приграничную Кяхту, а также слиянии судоходных рек Уды и Селенги, что предоставляло широкие возможности для торговли и извоза, которые в XIX в. были основными занятиями верхнеудинского мещанства. Проведение Транссибирской железнодорожной магистрали еще больше активизировало торговые связи, втянув в торговую сферу даже мещан с незначительным капиталом.

Как и в других городах, в Верхнеудинске, мещанство, относящееся к городскому сословию, было наиболее многочисленным, составляя в городской социальной структуре больше трети населения: в 1877 г. - 35,2 %, 1880 г. - 38,7 %, 1884 г. - 44,8%, 1889 г. - 36,7%, 1893 г. - 36,7%, 1907 г. - 31,9% [2, Оп.1. Д.220. Л.17; Д.260. Л.3; Д.476а, Л.29; Д.714. Л.18; Д.1018. Л.21; Д.2124. Л.51]. Транссибирская магистраль, повлекшая за собой общий рост населения города, особенно «вырастила» ряды верхнеудинских мещан: к 1916 г. их в городе насчитывалось в 2,9 раза больше, чем в 1899 г. [6, с.31]. К тому же межсословные перемещения, интенсивность которых во второй половине XIX - начале ХХ вв. увеличилась [9, с.138], делали мещанское сословие одним из наиболее мобильных. Достаточно было купцу не возобновить гильдейское свидетельство и не объявить капитал, чтобы оказаться в числе мещан. Такие случаи бывали довольно часто: купцы стремились уменьшить расходы, связанные с приобретением торгового свидетельства [2, Оп.1. Д.219. Л.3-6,11,20,21; Д.768. Л.5,7; Д.1949. Л.6]. К мещанскому сословию причислялись и крестьяне, в том числе из иных губерний. В свою очередь, мещанство являлось основным источником пополнения купеческого сословия: после выкупа гильдейского свидетельства мещанин с семьей «записывался» в купцы. Это был наиболее частый способ исключения из мещанского сословия, реже - переход на государственную службу [2, Оп.1. Д.219. Л.16] или в духовенство [2, Оп.1. Д.219. Л.1-2]. Причисление и исключение из мещан производилось постановлениями Забайкальской Казенной палаты по ходатайствам Верхнеудинской мещанской управы.

Для характеристики мещанской семьи Верхнеудинска мы использовали посемейные списки, которые наряду с переписями и исповедными росписями относятся к наиболее массовым источникам, содержащим сведения о семейном состоянии. Уже созданные списки с течением времени дополнялись новой информацией до тех пор, пока не появлялась необходимость составления другого посемейного списка. Посемейный список мещан г. Верхнеудинска, датированный 1892 г., включает информацию о 256 мещанских семьях. Списки составлялись на основе ревизских сказок, в них регулярно делались записи о новорожденных, вновь прибывших, умерших. Последние записи в посемейные списки вносились уже в 1920 г., что дает возможность проследить тенденции изменения структуры мещанских семей на протяжении более 30 лет. Каждая страница посемейного списка представляет собой специальный бланк, заполненный по единому стандарту. Вся содержащаяся в нем информация «укладывалась» в семь столбцов:

Данная форма не была единой для всех городов Российской империи. Например, посемейные списки мещан Тюмени за 1875 и 1910 гг. включают 11 столбцов: 1) № по порядку; 2) № по ревизской сказке; 3) фамилия, имя и отчество лиц мужского пола в семье; 4) возраст по ревизии; 5) возраст на 1 января года составления списка; 6) дата рождения по метрике; 7) отметка о прибытии и убытии лиц мужского пола после составления посемейного списка; 8) отметка о поступивших по призыву на действительную службу; 9) имя и отчество лиц женского пола в семье; 10) возраст; 11) отметка о прибытии и убытии лиц женского пола после составления посемейного списка [12, с.29]. Сравнив столбцы, можно сделать вывод о наличии более полной информации по мещанским семьям Верхнеудинска, включающим данные не только по составу и движению членов семьи, но и иные данные, позволяющие более полно охарактеризовать род деятельности, достаток мещанских семей.

Принципы классификации семьи в исторической демографии отличаются большим разнообразием. Из всех существующих подходов к классификации и типологизации семей мы выбрали разработанный группой ученых под руководством П. Ласлетта [8, с.132-158]. Он имеет большое распространение, а с учетом имеющегося в нашем распоряжении источникового материала и цели исследования типология П. Ласлетта, адаптированная к особенностям окружного /уездного городов, является наиболее предпочтительной. Суть ее заключается в том, что в типологический анализ семьи включаются только родственники по крови или супружеству, без прислуги и других жильцов.

При анализе мещанских семей г. Верхнеудинска мы выделили три формы семейной организации:

Анализ распределения семей с различным типом внутренней структуры показал, что во второй половине XIX - начале XX большинство семей Верхнеудинска имели простую семейную ячейку, которую составляли, как правило, родители с неженатыми детьми, хотя представлены и все иные формы организации семей.

Таблица 1

Структура мещанских семей Верх Тип семьи неудинскав 1892г. [ Число семей 1] %

Нуклеарные (простые малые) семьи: Полные Неполные супружеская пара без детей 186 72,6

Расширенные семьи 29 i 1,3

Составные семьи: Отцовские Братские 41 16,1

Всего 256 100

Определенную долю составляли различные варианты расширенной семьи. Очень часто в таких семьях с родителями (нередко с одним из оставшихся в живых) жили дети, при этом старший сын был женат, имея иногда и собственных детей. Количество таких семей колебалось в пределах 5-15%, составляя примерно половину всех расширенных семей. В Верхнеудинске к восходящим семьям можно отнести 17 семей; 15 семей включают мать главы семьи, главу семьи, его супругу и детей. Семья вдовы Пелагеи Никаноровны Шитиковой включает троих детей и свекровь [1. Оп.1. Д.4. Л.115], семья Иннокентия Иннокентьевича Стрилоцкого - отца главы семьи 75 лет, жену и троих детей [1, Оп.1. Д.4. Л.47]. К нисходящим семьям можно отнести семью Александра Дмитриевича Ступакова, воспитывавшего двух племянников - детей умершего брата [1, Оп.1. Д.4. Л.41]. Довольно распространенными вариантами расширенных семей были такие, где вместе с супружеской парой и их детьми проживали братья и сестры - мы выделили 11 таких семей. Сложные по типу внутренней структуры семьи (отцовские и братские) были в меньшинстве, их совокупная доля не превышала 12%.

Расширенные и составные семьи в основном были небогаты, жили в одном доме. Все, как правило, кроме главы семьи, были неграмотны и занимались сельским хозяйством или служили чернорабочими. Это вполне вписывается в структуру занятий жителей Верхнеудинска, который, несмотря на статус крупного торгового центра, обладал «сельскими» чертами. Как и во многих сибирских провинциальных городах, достаточно высокий процент населения занимался земледелием и огородничеством, даже в 1912 г. в городе с 16,6 тыс. населения

имелось около 1,5 тыс. голов скота [7, с.96]. Таким образом, более 40 % мещанских семей Верхнеудинска приближались к крестьянским - и по структуре, и по укладу жизни.

Согласно типологиии Ласлетта выделяются еще и одиночные семьи - одинокие мужчины или женщины, записанные под отдельным номером. При характеристике мещанских семей Верхнеудинска мы сознательно не стали выделять этот тип, т.к. одиночных семей в посемейных списках не обнаружено, хотя активно колонизируемый регион даже в конце XIX в. все еще значительно отличался половой диспропорцией (по Первой Всеобщей переписи населения 1897 г. мужчины в Верхнеудинске составляли 62,3 % населения города [11, с.2-3]. Это существенно отличает верхнеудинских мещан от мещанских семей городов центральной России, Западной Сибири, Урала, где исследователи отмечают наличие достаточно высокого процента одиночных семей - до 8-15% от их общего количества [4; 5; 12].

Количество семей вдов и вдовцов с детьми, не вступивших в повторный брак, составляет 15, т.е. 5,8% от всего числа семей.

Среди всех мещанских семей пять брачных пар (все супруги старше 50 лет) не имеют детей, одна брачная пара «воспитывает приемную девочку шести лет». Внебрачные дети практически отсутствуют (мы обнаружили только двоих).

Ниже мы приводим таблицу численности детей в простых семьях, где оба супруга живы. В посемейном списке мещан Верхнеудинска таких семей 186.

Таблица 2

Число детей в мещанских семьях [2]

Число детей в семье Количество семей Процент(°/о)

Как видим, в большинстве семей было по одному, два или три ребенка (20,8, 30,5 и 23,6% соответственно), 16,1% семей имели четверых детей, 5,4 % семей - пятерых. Самыми многодетными были семьи Александра Ивановича Ступакова и Алексея Прокопьевича Мордовского. В семье Ступакова было восемь детей. Эта простая семья, где еще ни один из детей не вступил в брак, - пример близости крестьянской и мещанской семей в провинциальном сибирском городе: глава чернорабочий, основу жизнедеятельности составляет хозяйство: четыре коровы, три лошади, два теленка [1, Оп.1. Д.4, Л.10]. Семья Мордовского по использованной нами типологии является расширенной по восходящей линии и включает семерых детей и престарелую мать. Семья проживает в собственном доме и занимается сельским хозяйством [1, 19. Оп.1. Д.4, Л.10].

В списке есть семьи и с большим количеством детей, но это уже, как правило, дети от разных браков. Достаточно большое количество мужчин (11,3%) сочетались вторым браком, трое - третьим. Женщины после смерти мужа оставались вдовами, что объясняется скорей всего нежеланием мужчины идти в семью женщины и воспитывать чужих детей - даже с риском при имеющейся половой диспропорции остаться одиноким. В посемейных списках нами обнаружен только один случай вступления женщины во второй брак.

Средний брачный возраст мещан Верхнеудинска - 26-28 лет для мужчин и женщин - заметно отличался от такового в городах Западной Сибири, где возраст женихов-мещан, вступавших в первый брак, составлял в среднем 24-25 лет, а мещанских невест в большинстве случаев - 19-21 год [5, с.116-117.]. Естественно, и первые дети появлялись достаточно поздно: в 23% мещанских семей в возрасте 28-33 лет [1, Оп.1. Д.4, Л.2,8,11,24,26,31,37,40-42]. И если высокий брачный возраст ссыльных можно объяснить судами, этапами, обустройством на новом месте, то по отношению к мещанам оно годится лишь в том случае, если их натурализация в Сибири затянулась по времени: от причисления отбывших поселение к крестьянам до их последующего перехода в мещанское сословие.

Подводя итог, можно сделать вывод, что в целом верхнеудинской мещанской семье были присущи многие особенности, характерные для мещанских семей сибирских городов. Высокий процент простых семей говорит о процессах модернизации семьи, в которые в исследуемые период был втянут и забайкальский регион. Вместе с тем и достаточно высокая доля сложных семей при сохранении патриархального уклада и приверженности традициям позволяет сделать вывод о сохранении «сельских» черт уездным городом с неизбежным притоком населения из округов/уездов и о «сельских» чертах самого сословия, в значительной мере пополнявшегося за счет крестьянства. Отсутствие одиночных семей и относительно высокий брачный возраст, что является специфической особенностью мещанской семьи Верхне-удинска, демонстрирует две противоположные тенденции. С одной стороны, долгий «путь в мещанство» в регионе ссылки, когда на этом пути человеку приходится преодолевать несколько ступеней социальной лестницы; с другой -обретение семьи задолго до достижения «конечной цели», т.е. включения в городское сословие.

The article is devoted to the study of the structure of the philistine family in a provincial Siberian city Verkhneudinsk in the second half of XIX - early XX century. On the basis of the analysis of family lists of philistine society, the author shows various forms of family organization of the philistine family and traces their evolution over several decades. In the beginning approaching in structure to the peasant, the philistine family in the late XIX - early XX century is gradually losing its traditional features: reduces the number and simplifies the internal structure.

Список литературы

Об авторе

Молонова Екатерина Петровна - аспирантка Института монголоведения, буддологии и тибетологии Сибирского отделения Российской академии наук, директор центра юридического образования Байкальского филиала Гуманитарного института (г. Москва), molonova1975@mail.ru

УДК 94.47

ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ УЧИТЕЛЕЙ В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА (НА МАТЕРИАЛАХ ВЯТСКОЙ ГУБЕРНИИ)

Сайфуллова Р.Р.

В данной статье представлены профессиональные характеристики учителей в Российской империи во второй половине XIX века. Автор приходит к выводу, что главными показателями учительского профессионализма в этот период являлись уровень образования учителя, политическая и нравственная благонадежность. Работа с архивными материалами, статистическими сведениями, законодательными актами и данными периодики позволила осуществить глубокий анализ профессиональных характеристик учителей. Автор рассматривает их в контексте существовавших в Вятской губернии типов школ с их целями образования и воспитания. Автор обращает внимание на то, что реформирование системы образования полностью зависело от общественно-политических условий, складывавшихся в этот период в Российской империи. В первую очередь, это было связано с развитием революционного движения и возрастающим недовольством населения незавершенной политикой русских императоров. В этой связи рост общественного недовольства вызывал реакцию со стороны властей, которые стремились сохранить незыблемое самодержавие. Подобную реакцию можно было осуществлять только в условиях контроля pf системой образования в целом. Ключевые слова: учитель, образование, приходское училище, уездное училище, гимназия, прогимназия, Вятская губерния, XIX век.

Сегодня в России важное место в законотворчестве уделяется реформированию системы образования. Не остался без внимания и вопрос отбора педагогических кадров в российских школах, поскольку учитель является творцом школьного дела, внедряющим инновации в современное образование. В 2012 году в Российской Федерации был разработан профессиональный стандарт педагога, полномасштабное введение которого началось с сентября 2014 года. Как определяет профессиональный стандарт, «педагог - это ключевая фигура реформирования образования» [5]. Попытки создания подобных стандартов существовали и в Российской империи во второй