Спросить
Войти
УДК 947:008+364.4
Р.Р.Салихов
БЛАГОТВОРИТЕЛЬНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ТАТАРСКОГО ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА РОССИИ (2-Я ПОЛ. XIX - НАЧ. XX ВВ.)
В работе рассматривается трансформация традиционной благотворительной системы татарского народа в период развития капиталистических отношений, укрепления национального торгово-промышленного класса. В статье показано распространение вакуфной благотворительности, способствовавшей укреплению материальной основы конфессиональных общин, мечетей и медресе. В ней также освещается процесс подчинения филантропической деятельности социальным амбициям молодой татарской буржуазии, добивавшейся с ее помощью высокого общественного положения.
R.R. Salikhov CHARITY ACTIVITIES OF THE TATAR BUSINESS RUSSIA (SECOND HALF XIX-EARLYXXCENTURIES).
This paper considers the transformation of the traditional charity of the Tatar people during the development of capitalist relations, the strengthening of national commercial and industrial class. The article shows the extent of vakufaoy charity that helped strengthen the material basis of religious communities, mosques and madrasas. It also covers the process ofsubmission philanthropy social ambitions young Tatar bourgeoisie who sought with the help of high social status.
После вхождения татарской мусульманской уммы в состав российского православного государства, в условиях полного игнорирования властными структурами империи интересов инородческого и иноконфессионального населения, забота о духовных нуждах и проблемах татарского народа превратилась в главное направление частной филантропической деятельности. Вплоть до второй половины XVIII века традиционная мусульманская благотворительность носила стихийный, во многом неуправляемый характер, обусловленный, в первую очередь, социально-политическим бесправием, экономической слабостью мусульман-ского населения. В результате, многие мусульманские общины того времени влачили жалкое существование и с большим трудом содержали свои храмы и проповедников. В дальнейшем, с развитием капиталистических отношений и осуществлением либеральных реформ императрицы Екатерины II, ситуация в благотворительной сфере меняется самым кардинальным образом. Эпоха просвещенной «веротерпимости», выразившаяся в высочайшем позволении на строительство каменных мечетей, учреждении Оренбургского магометанского духовного собрания, последующее становление татарского гильдейского купечества и, соответственно, крупного мусульманского капитала, способствовали стремительному росту благотворительных средств, систематическому поступлению пожертвований и адресному их распределению. Мобильная, социально активная, преуспевающая мусульманская буржуазия уже со второй половины XVIII столетия начинает формировать солидный благотворительный капитал, исчислявшийся сотнями тысяч рублей, который шел на строительство культовых зданий и зданий медресе, публикацию богословской литературы, содержание имамов и муэдзинов, материальную поддержку учащихся - шакирдов, благоустройство мест проживания мусульман. Кроме того, представители стремительно богатевшего татарского предпринимательства с помощью систематических пожертвований пытались вырваться за узкие сословные рамки, подняться на более высокий уровень общественного положения. Финансирование крупных социальных программ и неотложных государственных нужд, активное участие в попечительских советах различных учреждений и работе благотворительных организаций оказывали решающее значение при награждении правительством отдельных представителей предпринимательства почетными званиями, широкими льготами, правами [1; 2, с. 108-112]. Показателен пример одного из самых влиятельных татарских предпринимателей XIX столетия Ибрагима Юнусова, имевшего, благодаря активной и разноплановой благотворительной деятельности, обширные связи и авторитет в высших кругах не только Казани, но и столицы Российской империи. Купец трижды избирался Городским головой татарской Ратуши г. Казани, т.е. официальным лидером местных мусульман, гласным городской Думы (1871-1886). Вместе с братом в 1844 он основал в Казани Мусульманский детский приют - первое в истории татарское благотворительное заведение, благополучно просуществовавшее до 1917. На его нужды Юнусовы пожертвовали 14 каменных лавок на Сенной площади и отстроили для приюта двухэтажный каменный дом на Екатерининской улице (ныне ул. Тукая, 89). Это первоклассное богоугодное заведение, второе по времени возникновения в истории Казани, после Николаевского детского приюта, быстро превратилось в предмет гордости не только местных мусульман, но и всего городского населения. Здесь ежегодно призревалось до 30 мальчиков
сирот магометанского вероисповедания от 7 до 16 лет, которые получали бесплатную одежду и питание, неплохое по тем временам образование, включавшее в себя обучение основам веры, шариата, арифметике, арабскому, персидскому и русскому языкам, а также квалифицированную медицинскую помощь. Все это, конечно, требовало немалых денежных средств [3, с.1-5]. Впрочем, почти каждое филантропическое действие купца находило живейший отклик у обще-ства и государства.
Именно за создание детского приюта Ибрагим Юнусов был награжден золотой медалью и орденом Святой Анны III степени, а его брат Исхак золотой медалью и орденом Святого Станислава III степени и другими государственными наградами [4, с.46-47]. Эти поощрения сыграли важную роль в присвоении братьям Юнусовым звания «коммерции советников», которое давалось «за оказанные Отечеству заслуги в распространении торговли, засвидетельствованные министром финансов» и соответствовало чину коллежского асессора. Кстати, братья Юнусовы так и остались первыми и единственными в истории татарами-торговцами, удостоившимися подобного высокого звания.
Систематическая благотворительность способствовала упрочению влияния татарской буржуазии на жизнь локальных мусульманских общин. В Казани, например, на средства благотворителей в ХУШ -начале XX в. было построено 17 мечетей. Причем лишь одна из них - мечеть «Марджани» возведена коллективными усилиями прихода. Остальные храмы строились, а затем и содержались на личные деньги отдельных бо-гатых купцов и промышленников. Вот почему практически все махалли (общины) города имели названия, связанные с фамилиями татарских торговых династий, финансировавших их религиозно-просвети-тельские миссии. Среди таких исторических казанских мечетей можно назвать Апанаевскую (ул.Насыри,27), Азимовскую (ул.Фаткуллина,15), Бурнаевскую (ул.Ахтямова,7), Галеевскую (ул.Тукая,40), Усмановскую (ул. Тукая,15/17), Юнусовскую (ул.Кирова,74/15) и др. Однако, наряду с положительными обнадеживающими процессами новой буржуазной эпохи, ярко обнаружили себя и тревожные, опасные для мусульманской общины моменты. Монополизация благотворительности в приходах отдельными купеческим династиями, ее резко усилившаяся индивидуализация и зависимость от субъективных факторов, постепенное превращение богоугодного дела в инструмент карьеры и общественного влияния в корне противоречили коллективной сущности общины и никак не способствовали созданию надежной материальной основы для безбедного существования приходов.
Таким образом, быстрое усиление национальной буржуазии, ее беспрекословное доминирование в махаллях, с одной стороны, обеспечивало приток благотворительных средств, появление вакуфов, а с другой, подавляло коллективную волю и инициативу прихожан, не предполагая никакого их контроля и участия в филантропических действиях, что обуславливало неэффективность жертвуемого капитала, формальную размытость и в некоторых случаях, даже необязательность таких институтов как закят, вакуф и др.
Во второй половине XIX века, в связи с начавшимися масштабными преобразованиями в жизни российских мусульман, традиционная мусульманская благотворительность, предусматривавшая сбор закята - налога с имущества на религиозные нужды и содержание неимущих, иные пожертвования натурального и финансового характера, обеспечивавшие духовные потребности мусульман, переживала период своего радикального развития и коренной трансформации. Именно, в это время, соответственно с задачами противодействия миссионерским устремлениям государства, создания серьезной финансовой базы для реформы конфессиональной школы, широкое распространение получила практика передачи мечетям и общинам вакуфной собственности.
Она была обусловлена укреплением экономических позиций мусульманского предпринимательства, а также потребностями самих общин, остро нуждавшихся в постоянных источниках дохода. И хотя, институт вакуфа полностью отвечал требованиям необходимого компромисса между волей жертвователя и интересами всей махалли, на начальном этапе его становления в конце XVIП - начале XIX вв., он являлся лишь внушительным орудием влияния благотворителя и его семьи на единоверцев.
Во второй половине XIX века, развернулась борьба за перевод вакуфных средств из-под контроля отдельных богатых жертвователей и их семей в совместное ведение всех членов общины. Это позволило покончить с частыми злоупотреблениями в благотворительной сфере, сконцентрировать и направить капитал приходов на удовлетворение насущных потребностей мусульман, реформу конфессионального образования. Управляла вакуфным имуществом сама община через мутаваллиев - попечителей
Количество, состав, порядок избрания мутаваллиев строго не оговаривался. Обычно в каждой махалле из числа наиболее уважаемых людей избиралось попечительство (мутаваллият) во главе с попечителем, как правило, авторитетным и преуспевающим предпринимателем. Выборы попечителя имели гласный характер и осуществлялись путем оформления приговора всех жителей махалли на общем собрании. Причем приговор этот подлежал обязательному утверждению сначала у нотариуса, а
затем в Духовном собрании. Согласно этому документу, лицо, избираемое попечителем, наделялось всеми правами по ведению имущественно-хозяйственной, финансовой деятельности мечети и медресе с обязательной ежегодной «подробной отчетностью со всеми оправдательными документами» [5].
Впрочем, создавались попечительства и по отдельным институтам махалли. Среди них, Попечительство вакуфного имущества А-В.Ю.Чукина при мечети «Марджани», обеспечивавшее существование особой школы для детей сирот. Кроме того, мусульмане часто создавали мутаввалиаты по управлению приходскими учебными заведениями без опоры на определенную вакуфную собственность [6].
По данным Д.Д.Азаматова в 1917 году в округе Оренбургского магометанского духовного собрания насчитывалось 91 учреждение с с выкуфным имуществом: 49 домов с надворными постройками, 2 гостиницы, 20 торговых лавок, 1382 десятины земли, более 516600 рублей неприкосновенного капитала. Общая стоимость вакуфов оценивалась в 990500 рублей [7, с.78]. Необходимо оговориться, что это только официальные данные. На самом деле количество попечительств было большим, за счет не зарегистрированных структур, опиравшихся на устные вакуфы, особенно в сельской местности. Здесь следует особо подчеркнуть, что в общей вакуфной собственности была высока доля городских мусульманских общин. По нашим подсчетам, стоимость имущества принадлежавшего махаллям в Казани, Оренбурге, Троицке и Москве составляла около 550000 рублей. Самыми богатыми в России, благодаря поддержке А.Г.Хусаинова и других предпринимателей являлись оренбургские общины. Им принадлежало капиталов и недвижимости на сумму в 313000 рублей. Казанские махалли располагали собственностью на 136000 рублей, московские почти на 50000 рублей и троицкие на 46000 рублей.
Сельские вакуфы, как правило, были недорогими и состояли в основном из пожертвованной земли. Исключение представляла собственность локальной мусульманской общины д.Болотцы Касимовского уезда Рязанской губернии [8].
В тоже время, можно предположить, что процесс передачи вакуфной собственности на религиозные цели только начинал свое поступательное развитие. Судя по стабильно увеличивавшемуся во втором десятилетии ХХ века количеству вакуфов, особенно в небольших городах, а также деревнях и селах, идея официального закрепления доходной собственности за конфессиональными общинами становилась все более популярной среди самых широких слоев мусульманского предпринимательства.
Необходимо отметить еще одно важное следствие происшедших в благотворительной сфере перемен. Это все более усиливающийся социальный характер личных завещаний видных представителей мусульманской буржуазии. Ярким примером тому является последняя воля крупного предпринимателя, основателя джадидского медресе «Хусаиния» в г.Оренбурге А.Г.Хусаинова (1837 -1906), который в конце своей жизни завещал на нужды национального образования почти полмиллиона рублей, заключенных в вакуфном имуществе. В завещании купца, помимо, фиксации традиционных для мусульманина воздаяний, фактичес-ки сформулирована долгосрочная программа по финансированию и развитию татарского конфессионального и светского образования, предусматривавшая создание солидных вакуфов при крупнейших джадидских медресе, существование целой системы целевых стипендий на обучение талантливых шакирдов в средних, средне-технических и высших учебных заведениях России, в мусульманских образовательных центрах арабского Востока, а также наличие своеобразных «грантов» на написание и издание научно-популярной, учебной и просветительской литературы [9]. Безусловно, благотворительный акт А.Г.Хусаинова стал своеобразной кульминацией в реформировании традиционной мусульманской филантропии. Он учитывал интересы не только какой-то одной конкретной мусульманской общины, но и нужды всей системы конфессионального образования, переживавшей противоречивый и сложный процесс реформирования.
Положительный опыт концентрации благотворительного капитала на уровне локальных мусульманских общин позволил буржуазии освоить новые организационные формы филантропической деятельности. Речь идет о мусульманских благотворительных обществах, получивших распространение у татар в пореформенный период.
Интересен, в частности, опыт работы Мусульманского благотворительного общества Санкт-Петер-бурга. Оно возникло в 1898 году по инициативе видных кавказских промышленников и коммерсантов, пре-дставителей тюркской знати, дворянства, интеллигенции. Это бакинские 1 гильдии купцы Ш.Асадуллаев, М.Нагиев, З.Тагиев, доктор медицины А.Ахундов, учитель С.Ганиев, генерал-майор, султан киргиз - кайсацкий Вали хан Гази Булатович, действительный статский советник Д.С.Смольский и др. З.Тагиев заложил основы финансовой состоятельности организации, внеся на ее счет 11.000 рублей [10, с.31]. Впрочем, сразу же после возникновения общества, его активными членами и щедрыми благотворителями стали, именно, татарские предприниматели, проживавшие в разных
губерниях России: Рамеевы, Хусаиновы (Оренбург), Акчурины (Симбирская губерния), Алышевы, Байрашевы, Бекбулатовы (Касимов), Агафуровы (Екатеринбург), С.Шамигулов (У фа) и многие другие. А если учитывать разовые благотворительные сборы, то здесь также самыми отзывчивыми людьми проявляли себя татарские купцы, обязательно откликавшиеся на просьбы и призывы руководства организации. Так среди тех, кто в 1908 году прислал пожертвования на пригласительные билеты на Восточный вечер стали казанские 1 гильдии купцы С.М.Аитов, С.С.Галикеев, саратовские фабриканты Дебердеевы, иркутские предприниматели Шафигуллины, торговцы из Касимова Ширинские, А.Р.Дуймакаев и др. [11, с.24-25]. Всего в 1898-1899 гг. в состав общества входило 125 членов.
Таким образом, Санкт-Петербургское мусульманское благотворительное общество оказалось в центре внимания всего национального предпринимательского класса, дворянства и интеллигенции, что было обусловлено его столичным месторасположением.
Деятельность организации осуществлялась в нескольких направлениях. В первую очередь, конечно же, в центре внимания находились неимущие и незащищенные жители Санкт-Петербурга мусульманского вероисповедания. Средства выделялись главным образом на материальную поддержку учащейся молодежи и помощь местной бедноте. Кроме этого, Общество финансировало культурно-просветительные и религиозно-нравственные нужды единоверцев. В 1906 году по инициативе председателя организации действительного статского советника Давида Сулеймановича Смольского было открыто первое в столице русско-татарское училище и выбран мулла-духовник для преподавания в нем религиозных предметов. Уже в первый год существования это учебное заведение имело 34 ученика и 16 учениц. Преподавание велось на двух языках - русском и татарском, а программа обучения включала в себя уроки чтение и письма, географию, вероучение, арифметику. Необходимо отметить, что данное учреждение, являвшееся единственным собственным заведением общества, пользовалось у всех ее членов особой заботой и вниманием. Так, в 1913 году была создана специальная комиссия «для улучшения постановки как материальной, так и учебной части школы». В результате целенаправленной работы, ее программу привели в соответствии с требованиями Ми-нистерства народного просвещения, увеличив курс обучения с 3 до 4 лет. Кроме этого, ввели новые предметы - пение и рисование. Одновременно было повышено жалование всем учителям до 600 рублей. Также в практику вошел обязательный медицинский осмотр всех учащихся и прививка их от различных заболеваний [12, с. 1-2].
Безусловно, важность такой деятельности трудно переоценить. Для Санкт-Петербурга, где приходские организации мусульман были слабы, организация современного учебного процесса с обязательным преподаванием веры имела решающее значение, и, создавала необходимые условия для воспитания подрастающего поколения национальном духе. Вообще, учитывая важнейшую роль образования в деле противодействия ассимиляционным процессам, мусульманское благотворительное общество 2/3 своего дохода тратило на просветительские нужды. Вот как выглядели статьи расходов общества в 1908 году: выдано пособий учащимся 1085 рублей, вдовам и сиротам 377 рублей, на погребение 30 рублей, наем и содержание помещения правления и школы 970 рублей, типографские и почтовые расходы 148 рублей 95 копеек, изготовление жетонов 94 рубля 50 копеек, расходы на содержание кладбища 36 рублей, разные непредвиденные расходы 32 рубля. Вместе с остатком кассы общество имело расходов на 3442 рубля 13 копеек.
Доходы общества, в основном, формировались за счет процентов с капитала - 460 рублей 92 копейки, членских взносов - 280 рублей, специальных пожертвований - 223 рубля, кружечного сбора -74 рубля 60 копеек и др. Всего с остатком кассы они составляли 3442 рубля 13 копеек [13, с.3-4]. Большую работу по сбору средств осуществляли низовые подразделения организации - 29 районных попечительств в 14 полицейских частях Санкт-Петербурга. Мусульманское благотворительное общество города оказывало сильное воздействие на жизнь трех мусульманских общин столицы. В 1916 году, правление организации сумело скоординировать деятельность духовенства и состоятельных прихожан по благоустройству мусульманского кладбища. В результате махалли обязались постоянно ухаживать за ним без напоминаний со стороны благотворительного общества.
Следует отметить, что эта сравнительно небольшая и небогатая организация стремилась, согласно своему столичному статусу, участвовать в финансировании общемусульманских благотворительных проектов. Так, например, в 1902 - 1903 гг. петербуржцы отправили в пользу пострадавших от землетрясения в Средней Азии 493 рубля 60 копеек, в 1905 г. войнам-мусульманам на Дальнем Востоке выслали 7500 молитвенников и 50 рублей, в 1906 - 1907 гг. пострадавшим от неурожая в Оренбургской губернии 200 рублей и т.д.
В 1913 году мусульманское благотворительное общество учредило 2 стипендии имени Г.Тукая по 100 рублей каждая для беднейших мусульман, обучающихся в высших учебных заведениях Санкт-Петербурга [14, с.42]. Эти действия, несомненно, повышали авторитет организации в масштабах всей
России и придавали ей одно из ключевых положений в формирующейся системе финансирования национальных нужд.
Мусульманские благотворительные общества России в этот период, несмотря на разный характер и масштабы своей деятельности, имели одну общую цель. Она заключалась во всемерной поддержке этно-конфессиональных потребностей татарского населения, его социальных и культурных нужд. Вряд ли суммарный капитал, всех мусульманских благотворительных обществ империи достигал полумиллиона рублей, однако эффективная концентрация, целенаправленное расходование имеющихся средств, позволяли решать непростые и злободневные проблемы.
Таким образом, на рубеже XIX-XX веков татарской буржуазии удалось создать собственную стройную и целостную систему финансирования национальных интересов, включавшую в себя элементы традиционной благотворительности (разовые пожертвования на нужды отдельных лиц и др.), специальные благотворительные организации социального обеспечения широких слоев татарского населения и попечительства махаллей, обеспечивавших стабильное экономическое существование мечетей м мусульманских священнослужителей, а также функционирование и реформирование конфессиональных приходских училищ.
Трансформация традиционной благотворительности сыграла решающую роль в становлении элементов организованного, общественного самоуправления в татарских махаллях, способствовала массовым проявлениям социальной ответственности предпринимательства, сформировала независимые от государства источники финансирования духовных и культурных потребностей мусульманской общины.
