Спросить
Войти
РУССКИЙ ИЭДАЙК
(ИСТОРИЯ .ОСВОЕНИЯ ИСУДЬБА ПРИРОДЫ 1 & & у ЮЖНОЙЯкУТЙИ) 1
(Продолжение. Начало в №1(8) за 2005 г.)
В. Р. Алексеев
Владимир Романович Алексеев,
доктор географических наук, профессор.
Период времени с 1654 по 1660 гг. стал переломным в судьбе края. Тогда основатель г. Якутска Петр Бекетов с сотней казаков переплыл оз. Байкал, перешел Яблоновый хребет и спустился по р. Ингоде в р. Шилку. Так был открыт более короткий путь из Прибайкалья на р. Амур. Это привело к тому, что реки Олекма, Учур, Алдан стали посещать все реже и реже.
С 1689 г. (почти на 200 лет) прекратилось освоение южно-якутской тайги. В этот год между Россией и Китаем был заключен Нерчинский трактат, по которому все левобережье Амура, вплоть до Станового хребта, отошло Китаю. Был потерян интерес и к югу Якутии как звену для достижения Дау-рии. Теперь эту обширную территорию лишь изредка, раза два в год, посещали предприниматели-купцы да сборщики ясака.
До прихода в Южную Якутию землепроходцев основным занятием эвенков были оленеводство и охота. Маршруты кочевий, какправило, определялись состоянием пастбищ и их размещением в пределах речных бассейнов мелких и средних рек. Крупные водотоки являлись естественным препятствием и пересекались сравнительно редко. Зимой семьи оленеводов вместе со своими стадами спускались в таежный пояс, весной и летом поднимались к гольцам или перемещались от одной наледной поляны к другой. Так было веками, так продолжалось последующие 300 лет. Петли, лук и стрелы - вот те немногие орудия, которыми пользовались охотники. Однако со временем промышленники и купцы, заинтересованные в большем количестве добытой пушнины, стали вносить в промыслы существенные изменения. Усовершенствовались орудия лова. Появились ружья, капканы, яды и т.д.
К середине XVIII в. лук и стрелы редко стали использовать при охоте. По данным М.П. Соколова, производившего перепись населения в южной части Якутии в начале XX столетия, в бывшем Олекминском уезде на 96 человек обоего пола приходилось 73 ружья, на это же количество людей имелось только 50 ловушек.
Добыча пушного зверя велась главным образом зимой, отчасти весной и осенью. Тогда эвенков и посещали скупщики пушнины. Это были, в основном,посредники крупных фирм, существовавших в г. Якутске и занимавшихся скупкой пушнины по всему востоку России. Меха приобретали через специальные конторы, разъездных агентов, доверенных приказчиков и прочих посредников. Проводились также и частные предпринимательские операции. Вся собранная пушнина обычно стекалась к центру торговли - на ежегодную Якутскую ярмарку, которая была организована в 1768 г. и устраивалась два раза в год - зимой (в декабре или январе) и летом (в июле - августе). Работала также и Учурская ярмарка.
Эвенки были язычниками. Они поклонялись всему, отчего были сильно зависимы. Существовал культ охоты, огня, солнца, жилища, неба, хозяина-медведя и др. Это можно рассматривать как священный культ природы, исключающий всякое насилие над живым или мертвым. Именно поэтому отношение охотника-оленевода к окружающему миру всегда было трепетно-бережным. С конца XVII в. после прекращения давления со стороны «служивых и охочих людей» гармоничное сосуществование человека и природы на юге Якутии стало постепенно восстанавливаться. В морально-этическом отношении этому способствовало проникновение христианских миссионеров, исповедовавших известные принципы: «не убий, не навреди, возлюби ближнего».
Христианство проникло в Якутию вслед за первыми землепроходцами и купцами в конце XVII - начале XVIII вв. Крещение коренного населения прошло довольно легко и быстро.
Этому есть простое объяснение. В результате ясака и прочих налогообложений за охотниками-оленеводами стали скапливаться большие долги. Крещеные люди получали от священников билеты, по которым на три года освобождались от уплаты налогов и других повинностей. После истечения указанного срока билеты отбирались, и надежды населения выйти из нужды после перехода в новую веру не оправдывались. Наоборот, к старым налогам прибавлялись новые, обманывали людей даже священники.
Надо сказать, что эвенки, сохраняя свои религиозные обряды, дисциплинированно относились и к новой вере. Богослужения обычно проходили два раза в год. В назначенное время в определенном месте охотники сходились, ожидая священника. Если дело происходило летом, «агабыт» (наш отец) являлся верхом на олене, если зимой - в нартах, закутанный в доху. К этому времени был готов походный храм - полукруг свежесрублен-ных лиственниц. Священник, привычно достав необходимые принадлежности и разложив их на походном столике, начинал «отпущение» грехов. Охотники каялись в своих бессознательно совершенных грехах, и, чем больше было грехов, тем меньше пушнины оставалось у них в запасе...
Пути, по которым ездили священники, не отражены в отчетах воевод и исторических актах. Вероятно, они совпадали с традиционными кочевками коренных жителей, которые определялись ландшафтными особенностями, структурой речной сети и направлениями основных горных хребтов. Чаще всего эти «дороги» вели по верховьям горных рек, где легко было преодолевать водные преграды и перевалы. Здесь всегда можно было найти корм для оленей, встретить гостеприимные стойбища местного населения. Несмотря на злоупотребления, деятельность священников-христиан оказала положительное влияние на жизнь местного населения, так как они проповедовали мир, согласие и бережное отношение ко всему живому.
Верхне-Тимптонская лихорадка
Зимой 1844-1845 гг. будущий русский академик А.Ф. Миддендорф, возвращаясь из своего продолжительного путешествия по Восточной Сибири, прошел трудным и неизведанным путем от устья р. Уды, впадающей в Охотское море, до устья рек Шилки и Аргуни, откуда начинается Амур. Большая часть этого пути совпала с трассой будущей Байкало-Амурской железнодорожной магистрали. Десять лет спустя, почти повторив маршрут А.Ф. Миддендорфа, вдоль Станового хребта проследовал отряд из семи человек, возглавляемый геодезистом А.Ф. Усольцевым. В результате этих экспедиций выяснилось, что Верхнее Приамурье не заселено маньчжурами
или китайцами и является практически бесхозной территорией. Вскоре (16 мая 1858 г.) в г. Айгуне между Россией и Китаем был заключен договор, по которому левобережные территории бассейна Амура вновь стали принадлежать российскому государству.
С этого момента возобновилось активное освоение амурской земли: появились поселения вдоль великой реки и ее притоков, было организовано колесное, санное и пароходное сообщение, начали разрабатываться
Один из золотых приисков в Южной Якутии в начале XX века.
открытые в бурейской, селемджинской и зейской тайге россыпные месторождения золота. Вскоре возник вопрос о строительстве трансконтинентальной железной дороги от Урала до Тихого океана.
В конце XIX в. промышленники и предприниматели вновь проникли в Южную Якутию. К этому времени богатейшие прииски по левым притокам р. Амура ввиду хищнической разработки начали истощаться, а интенсивный приток рабочих с запада вызывал необходимость открытия все новых и новых месторождений. Предприимчивые золотоискатели группами и в одиночку, вооруженные неизменными лопатой и киркой, стали проникать в самые труднодоступные уголки тайги. Однако почти все эти попытки не имели успеха. Лишь в начале 90-х годов в результате упорных стараний крупнейшей в то время Ниманской золотопромышленной компании, поиски увенчались успехом. Открытие золота осуществлено доверенным лицом П.П. Аплаковым, под руководством которого была организована экспедиция, захватившая значительную полосу по северным склонам и отрогам Станового хребта. Подробных сведений о маршрутах и организации этой поисковой партии не сохранилось. Известно только, что она шла с востока на запад и, чтобы не вызывать излишнего интереса соперничающих партий, не заходила на территорию Амурской области. Всем необходимым она снабжалась при посредстве якутов, главным образом, богатого торговца и золотопромышленника А.Н. Жиркова, жившего на р. Нимане.
После долгих бесплодных поисков участники экспедиции наткнулись, наконец, на россыпи вблизи водораздела рек Брянты и Сутама. Это место когда-то пересек Василий Поярков с товарищами на пути к амурским землям.
В 1896 г. П.П. Аллаков после ряда предварительных работ заявил в Якутском полицейском управлении об открытии новых золотоносных площадей и приступил к разработке месторождения. Начатые разработки принесли хорошие результаты, и вскоре (к 1899 г.) Ниман-ской компанией была занята 21 площадь под россыпное золото и 3 площади заявлены под рудники. Одновременно с этим компания производила разведку в других местах: по речкам Большая Даурка, Брянта-Маката, рекам
Сутаму, Десу и другим, но эта разведка не дала ожидаемых результатов. Вследствие больших затрат на производство разведочных работ дела компании пошатнулись, эксплуатация открытых месторождений повлекла за собой неоправданные расходы, дорого обходилась заброска продовольствия и оборудования со стороны Амура.
Слабостью Ниманской компании воспользовалась конкурирующая с ней Верхне-Амурская золотопромышленная компания. Она арендовала крупнейший из возникших на р. Сутаме прииск Петровский и, кроме того, сама начала энергичные поиски. 8 июня 1897 г. служащий Верхне-Амурской компании Марчевский сделал заявку на разработку месторождения золота по ключу, впадающему в р. Джалинду, и открыл прииск Алексеевский. В феврале 1899 г. там были произведены предварительные подсчеты запасов золота, которые определились примерно в 150 пудов [1].
Начиная с 1900 г., разведочные работы стали вести в бассейне Верхнего Тимптона. В 1903 г. открылись прииск Скобельцинский на р. Мал. Биракане, прииск Муравьев-ский на Большом Биракане, в 1905 г. Адмиральский прииск на р. Тимптоне, а в 1906 г. возникла целая группа так
называемых Лебединских приисков - Аврора, Адриа-новский, Аркадьевский и др. Одновременно с этим производилась разведка в долинах рек Чульмана, Беркаки-та, Кабакты, но желаемых результатов она не принесла, так как основная часть этих водотоков дренирует «пустые» (не золотоносные) отложения юрского периода.
В 1908-1910 гг. в верховьях р. Тимптона работало 20 приисков, среди которых первое место по добыче (40%) занимала группа Лебединских поселений. В 1915 г. количество разработок на Тимптоне увеличилось до 22. Вместе с тем работы в Сутамском районе практически замерли, основная часть приискателей перебралась на Тимптон. Согласно данным Э.Э. Анерта [2], за 15 лет эксплуатации золотоносных площадей (начиная с 1898 г.)
здесь было добыто около 16 т благородного металла. Много золотого песка «уплыло» за границу нелегально.
Слухи об открытии золота на северных «покатях» Станового хребта распространились по всей России. В короткий срок в погоне за легкой и не легкой добычей на безлюдные пространства обширной южноякутской тайги стали прибывать приисковые рабочие, разорившиеся крестьяне, люди с самым темным прошлым (дельцы, коммерсанты, уголовники, аферисты) и пр. В отдельные годы, например, в период русско-японской войны, население уменьшалось на 20-30%, а затем снова увеличивалось, благодаря открытию все новых и новых месторождений. Только на Лебедином прииске работали 3-5 тыс. человек. Люди шли сюда двумя путями: 1) от Зейского склада (позже - г. Зея) и прииска Владимировского через Унаху и водораздел рек Сутама и Гилюя вьючной тропой протяженностью 350 км; 2) от с. Джалинды (на Амуре) через Невер, прииск Васильевский (п. Стрелка), прииск Евгеньевский (на р. Джелтулак), по долинам рекТында и Моготдо перевала через Становой хребет и далее, по правым притокам р. Тимптон, на север. Этот путь длиной 380-400 км назывался «верблюжьей тропой» или «туменьим трактом». Им пользовались в основном зимой по льду и снегу. 1 .
Доставка грузов стоила очень дорого, поэтому Верх-не-Амурская компания начала строить грунтовую дорогу. Первый ее участок - от Джалинды до прииска Васильевского (около 80 км) - обошелся предпринимателям в 300 000 руб., т.е. 3 тыс. руб. за 1 версту. Предполагалось, что Джалиндинский тракт продлится до Лебединого и «далее за Тымтонъ», соединив только что построенную Амурскую железную дорогу с Якутском. Независимо от этого якутская администрация представила «особое» ходатайство о постройке зимника на Тимптонские прииски от устья р. Енюки (приток р. Олекмы) до прииска Азовского. Колесный тракт от пос. Рухпово до прииска Якут на «вершине» Станового хребта длиной 293 км с
Типичные представители амурских и алданскихзолотоискателей.
Верблюды использовались для доставки грузов от пос. Ларинского на Амурской железной дороге до прииска Лебединого, а позднее и до Незаметного.
подходом к Лебединому прииску длиной 47,5 км был закончен в 1916 г.
В это же время от Якута до Чульмана была пройдена просека шириной в 10 сажен и длиной 128 км, которая стала использоваться как зимник [3]. Одновременно функционировала гужевая зимняя дорога по р. Тимптону от прииска Лебединого до устья Чульмакана и далее, в бассейн р. Бол. Нимныра. Построенная дорога использовалась не только для передвижения на телегах и двуколках. Зимой по ней передвигались на санях и нартах, при этом впервые стали использовать верблюдов. Инициатором внедрения этого вида транспорта был один из агентов Верхне-Амурской компании, который приобрел 100 животных в Забайкалье. Верблюды хорошо приспособились к местным условиям, были неприхотливы, менее чувствительны к отсутствию корма и могли перевозить в несколько раз больше груза, чем олени и лошади. В дальнейшем, вплоть до постройки Амуро-Якутской автодорожной магистрали, они использовались на всем протяжении пути отДжалинды на Амуре до самого Алдана. В литературе тех времен упоминается опыт применения «кораблей пустыни» и со стороны р. Олекмы.
Все это было, было... А между тем у южных границ нынешней Республики Саха (Якутия) (рассматриваемая территория в то время входила в Зейский горный округ) скапливалась масса алчных, малообразованных людей, живущих одним днем, преследующих
сиюминутную выгоду. Вокруг приисков и по долинам многих рек возникли зоны истинного экологического бедствия. Для обеспечения пожогов при проходке шурфов, строительства зимовий и служебных помещений, для возведения гатей и отопления жилья безжалостно вырубался редкостойный лиственничный лес. Вновь запылали восстановившиеся было оленьи пастбища, активизировались эрозионные и термокарстовые процессы. Опустела окружающая тайга: большая часть зверя была выбита, другая мигрировала в отдаленные места.
Существенный вред был нанесен ихтиофауне. Ранее чистые прозрачные реки изобиловали первосортной рыбой - в большом количестве здесь водился хариус, ленок, сиг, таймень. Местное население (эвенки) практически не занималось рыболовством, поэтому популяции этих гидробионтов были практически нетронутыми. С приходом золотоискателей начался хищнический, ничем не ограниченный отлов рыбы заездками, сетями, уничтожение острогой («лучение» в ночное время).
Золото добывалось путем промывки песчано-галечных отложений, которые разрабатывались методом пожога в шурфах и канавах, способом «отвала» береговых обнажений, «черпанием» со дна реки или посредством водяных струй (гидромониторов). Для промывки породы требовалось очень много воды. Часто ее собирали поперечными наклонными канавами, вырытыми на склонах гор. Длина канав измерялась многими
Олени - незаменимый транспорт в алданской тайге зимой и летом.
километрами. В долине р. Тимптона до сих пор можно встретить заросшие следы водосборных сооружений, опоясывающих горные массивы от их водораздельных частей до основания. Небольшие речки перегораживались каскадом земляных плотин, укрепленных рядами лиственничных свай. Разработка и промывка породы приводила к сильному загрязнению водных потоков взвешенными наносами, вследствие чего стада рыб не поднимались к своим нерестилищам или вынуждены были мигрировать в другие речные системы. Вырубленные, выгоревшие, опустошенные и обезображенные горными работами долины тянулись на десятки километров без перерыва. В общей сложности такие «дурные земли» занимали сотни тысяч гектаров. Даже после того, как люди ушли из этих мест, «перебуторенные» отложения долго не зарастали, представляя собой безжизненные пространства. Их смежные участки также были бесплодны и угнетены. Такой высокой ценой природа Южной Якутии заплатила за встречу с «цивилизованным» миром. Но это было только начало.
(Продолжение следует) Литература
Владимиров Л.Н., Решетников И.С., Роббек В.А. Научные аспекты возрождения северного оленеводства.-Якутск, 2005.-336 с.
В монографии освещаются научные аспекты возрождения северного оленеводства. Изложены новейшие теоретические положения и морфофункциональная значимость тимуса северного оленя в онтогенезе.
Авторы предлагают осуществить оптимальное сочетание экстенсивного и интенсивного путей развития оленеводства в условиях многоукладной формы собственности в разных климатических и хозяйственно-экономических зонах Якутии.
Рассмотрены проблемы рыночной экономики, предлагается модель семейной оленефермы. Даются теоретические обоснования безотходной технологии в экстремальных условиях Крайнего Севера. Приводятся экспериментальные данные по получению Т-активина из тимуса северных оленей и результаты лечения больных телят иммуномодулирующим препаратом местного значения. Освещается новая проблема «Олень - фундамент циркумполярной цивилизации».
Монография предназначена для специалистов, занимающихся изучением актуальных проблем оленеводства, а также для преподавателей и студентов сельскохозяйственных вузов.
Сафронов В.М. Экология и использование дикого северного оленя в Якутии /
Отв. ред. Н.Г. Соломонов.-Якутск: ЯФ ГУ «Изд-во СО РАН», 2005. -188с. + вкл.
В монографии рассматриваются современное распространение, ареал, пространственная и половозрастная структура популяций дикого северного оленя в Якутии. Освещаются адаптивные особенности периодических миграций, питания и использования пастбищ, воздействие популяций на растительный покров. Проанализированы изменения численности тундрового дикого северного оленя за 40-летний период, механизмы воздействия промысла на состояние популяции. Показаны пути управления воспроизводством и численностью интенсивно эксплуатируемых популяций этого вида.
Книга представляет интерес для экологов, зоологов и широкого круга специалистов в области охраны природы, охотничьего и сельского хозяйства.
Якутский феномен: мир мамонтов (В глубь тысячелетий. По залам Музея мамонта Ин-та прикладной экологии Севера (г. Якутск)) / [авт.: П. А. Лазарев и др.]; Акад. наук Респ. Саха (Якутия), Ин-т приклад, экологии Севера, Музей мамонта ИПЭС АН РС(Я). -Якутск: Якутия, 2005. -128 с.
Эта научно-популярная книга раскрывает тайны одного из символов Республики Саха (Якутия), феномена региона - мамонта.
