Спросить
Войти
УДК 376 (37.018.57)
Вестник СПбГУ. Сер. 2. 2012. Вып. 2
О. Б. Вахромеева
ВЗАИМОПОМОЩЬ БЕСТУЖЕВОК
(на курсах и в годы деятельности объединенных организаций)
Тема взаимной помощи в бестужевских кругах практически не раскрыта в отечественной историографии. О добровольном оказании помощи курсисткам и выпускницам Высших женских курсов в Санкт-Петербурге писали лишь отдельные авторы — бывшие бестужевки — в юбилейных сборниках XX в. Эти материалы следует отнести к источникам личного происхождения. Об экономической, социальной, бытовой поддержке бывших выпускниц в исторической литературе ничего не сообщается, и сведения о них можно почерпнуть в неопубликованных источниках, сохранившихся в частных архивах, архивах объединенных организаций бывших бестужевок.
Согласно анализу архивных данных, с 1882 по 1918 г. свидетельства об окончании Бестужевских курсов получили около 7592 женщин [1, с. 4]. От 70 до 90% выпускниц считались иногородними. Были среди них и дочери иностранных подданных (болгарских, австрийских, баварских, финляндских, швейцарских, французских, польских, бельгийских и сербских). Незамужние молодые женщины, стекавшиеся в столицу из разных уголков мира с единственной целью — учиться наукам на Бестужевских курсах, нередко испытывали чувство одиночества в большом городе, а многие и материальную нужду. Изменить ситуацию были призваны общественные организации, которые традиционно существовали на курсах.
Землячества, основанные на принципе объединения — чаще всего земляков одного региона, способствовали консолидации слушательниц одной нации. Курсисткам оказывались материальная помощь и моральная поддержка. Первые землячества были нелегальными организациями, только после 1905 г. их уставы стали утверждаться Советом профессоров [2, с. 105-106]. Средства землячеств составляли членские взносы (в размере 50 коп. в семестр) и сборы с таких мероприятий, как популярные лекции, концерты, литературные и музыкальные вечера.
На Санкт-Петербургских Высших женских курсах (ВЖК) осуществляли практическую деятельность 59 земляческих объединений [3, с. 654]. Землячества действовали на основании уставов, которые полностью регламентировали их работу. Традиционно из года в год в качестве цели выдвигалась «материальная помощь товарищам» [4, с. 238, 267]. Например, в уставе Эстонского землячества «Ро^а1а» говорилось о том, что «землячество ставит себе целью оказывать материальную, духовную и нравственную поддержку своим членам — слушательницам курсов — эстонского происхождения» [5, с. 151].
Для ведения дел представительное общее собрание избирало бюро, которое занималось текущей работой в течение учебного года. Контроль над деятельностью землячеств осуществляли ревизионные комиссии, избираемые в составе двух-трех человек внутри каждой организации. В конце каждого семестра бюро составляло отчет о своей деятельности и состоянии кассы. Прекратить свою работу землячества могли по решению общего собрания, утвержденного Советом профессоров. С 1911 г. функции
© О. Б. Вахромеева, 2012
контроля над общественными организациями курсов возложила на себя Советская комиссия, в которую входили представители Общества для доставления средств курсам и члены Совета профессоров [6, с. 297].
Молодых слушательниц сближало товарищеское общение, возникала возможность обсудить академические вопросы и политические сюжеты. Самыми активными участницами были не «академистки», которые призывали изгнать политику из стен учебного заведения, а «революционерки», которых не страшила перспектива ареста и высылки из столицы.
Слушательница химического разряда физико-математического факультета Эмилия Павловна Сакович в своих воспоминаниях живо описала сходку в самой большой, X аудитории курсов по случаю верноподданнического адреса профессоров в начале русско-японской войны 1904 — 1905 гг. Революционно настроенные слушательницы осудили неблаговидный поступок консервативных профессоров, дали резкую оценку политической обстановке, создавшейся в стране из-за непопулярной войны; выступили с бескомпромиссной критикой тех «верноподданных» бестужевок, которые призывали примириться с создавшейся ситуацией во имя «сохранения курсов» [7, л. 8].
При этом история учебного заведения знает и факты заступничества девушек друг за друга. Выпускница физико-математического Мария Иосифовна Чоповецкая ходатайствовала перед Советом профессоров о разрешении сдавать выпускные экзамены своим отдногрупницам, отчисленным после сходки 1904 г. В прошении она указала, что судьба ее товарищей («революционерок») очень опечалила «академисток»: «Мы не можем примириться с мыслью, что после четырехлетнего усиленного труда, тяжелой борьбы и лишений, они лишены возможности окончить Высшие женские курсы» [8, л. 215]. Прошение было отклонено.
Другая общественная организация, оказывавшая материальную поддержку всем нуждавшимся слушательницам — касса взаимопомощи, получала основные средства от взносов, сборов и единовременных пожертвований. Делами кассы ведало правление. Бестужевки могли рассчитывать на получение ссуды, дорожных денег, учебной литературы, книг в читальне и даже работы через бюро труда (с 1880 г.). Бывшая бестужевка математичка Т. Клочко, проживавшая во Франции, вспоминала, что в трудную минуту касса взаимопомощи выручала курсисток: «Деньги давали и в долг (с возвратом — кто мог) и без возврата, смотря по обстоятельствам. Некоторым малоимущим выдавали специально на обед, в расчете 1 рубль на неделю. При дешевизне нашей столовой этого хватало». Она замечала, что «касса взаимопомощи не была богатой, а нуждающихся курсисток было не мало» [9, с. 27].
Необходимо указать, что помимо названной кассы взаимопомощи на курсах с 1906 г. осуществляла свою деятельность еврейская касса взаимопомощи. В 1910-х годах на курсах успешно действовало отделение Общества распространения просвещения между евреями в России. С 1912 по 1916 г. им заведовала С. М. Коган (1884 — 1973), дочь купца, выпускница ставропольской Ольгинской женской гимназии (с золотой медалью) и группы русской истории историко-филологического факультета Бестужевских курсов. Получив диплом, она посветила себя начальной школе, попеременно возглавляла еврейские начальные школы в Ставрополе и Одессе, в советские годы работала редактором в Москве [1, с. 350]. С. М. Коган обладала широкой теоретической подготовкой и практическим опытом в области внешкольного образования. Ее отличали подвижническая деятельность, служение своему народу [7, д. 1834, л. 3].
Не менее популярной неофициальной организацией, действовавшей на курсах, было отделение Общества помощи политическим ссыльным и заключенным (Красный Крест). Организация существовала за счет средств кассы взаимопомощи и общественного книжного киоска (10%-процентная наценка на товар, книжную продукцию, шла в фонд организации). Бестужевки — члены Красного Креста — выполняли индивидуальные задания: ходили с передачами для заключенных в тюрьмы, посылали деньги по определенным адресам [10, с. 80-81].
Наиболее значительную роль в истории Бестужевских курсов сыграли две организации — Общество вспоможения окончившим курс наук на Санкт-Петербургских Высших женских курсах (1893-1918) и Общество вспомоществования слушательницам Высших женских курсов в Петербурге (1898-1918).
Мечты бывших слушательниц «о товарищеском единении», желание собрать более подробные сведения об окончивших и потребность помощи выпускницам курсов в трудоустройстве воплотились в открытии Общества вспоможения окончившим курс наук на Санкт-Петербургских Высших женских курсах в 1893 г. Общество имело ряд особенностей: во-первых, подобное общество было основано при курсах «в сравнительно благополучных условиях для сохранения товарищеских связей между окончившими слушательницами»; во-вторых, новому Обществу «горячо содействовал преданный делу женского образования комитет Общества для доставления средств курсам», существовавший уже в течение 15 лет и «предоставивший постоянное помещение в собственном доме»; в-третьих, «усердная работа "вечной" распорядительницы Н. В. Стасовой на благо женского образования». Это помогло бывшим бестужевкам «не разбрестись врозь» [11, с. 342].
Обществу вспоможения предшествовала 15-летняя деятельность Н. В. Стасовой и ее кружка. По Уставу Общество имело целью оказывать поддержку нуждающимся лицам, окончившим ВЖК, двумя способами: 1) единовременными денежными пособиями и 2) приисканием постоянных или временных занятий. Общество включало в себя несколько типов членов: действительными могли быть только окончившие курсы; прочие лица, по определению Общего собрания, могли быть избраны или в члены-соревнователи, если они внесли единовременно 100 руб. либо ежегодно 5 руб., или в почетные члены, если они оказали особые услуги Обществу [12, с.5]. К 1 января 1916 г. в Обществе состояло 739 членов: 3 почетных, 699 действительных и 37 членов-соревнователей [5, с. 5].
Для ведения дел Общества на три года избирался Совет из 9 членов, исполнительный орган, и Общее собрание, обладавшее распорядительной властью.
Средства Общества слагались из членских взносов, а также пожертвований и доходов от публичных лекций и издаваемой печатной продукции. Подобное ограничение в получении средств часто приводило к материальным затруднениям. «Товарищеская» цель Общества «не давала особых прав на постороннее внимание», так как у членов Общества не было возможности «пополнять кассу, как разные благотворительные общества: оно не устраивало ни вечеров, ни концертов, ни спектаклей, предпочитая существовать своими силами и помощью лиц, так или иначе ближе с ним связанных. Общество вспоможения пополняло свои средства путем благотворительных акций только при участии комитета Общества для доставления средств, который делился со своим "младшим братом" доходами с "прочих мероприятий"» [10, с. 82].
Со временем Общество обзавелось капиталами и стало учреждать стипендии. Ценные бумаги запасного капитала Общества хранились в Государственном банке.
Существовал фонд имени Н. В. Стасовой, имени В. П. Тарновской, имени В. А. Фаусека; средства хранились на счету «Издательской комиссии», «Памятной книжки», среди капиталов со специальным назначением были капитал выпуска 1893 г. и капитал стипендии имени Общества. Однако средств Общества было недостаточно для достижения поставленных целей, поэтому его члены были вынуждены решать извечную проблему «дос тавления средств».
Первый совет Общества вспоможения окончившим курсы в составе Н. В. Стасовой (председательница), Е. Н. Половцовой (помощница председательницы), Н. А. Вет-веницкой (казначей), Е. Н. Шепкиной, В. Е. Томасовой, Н. А. Колубовской, Е. Балоба-новой, В. Г. Гутман и еще трех кандидаток решил, что «дела Общества следует поставить так, чтобы каждая слушательница, расставаясь с курсами, уезжая куда-нибудь на дальние окраины, была уверена в том, что близ курсов есть такой центральный орган, которому близки ее судьба и интересы, который готов, по мере сил, поддержать ее в трудную минуту жизни» [13, с. 22]. Начали составлять списки окончивших курс наук. Н. А. Ветвеницкая ко дню первого годового собрания Общества, 20 января 1895 г., подготовила первую «Памятную книжку окончивших курс наук на С.-Петербургских Высших женских курсах», которую предлагалось дополнять по мере сбора сведений.
Члены совета Общества занимались поиском возможностей для увеличения средств организации. Наиболее доходным способом оказался сбор с публичных лекций, устраиваемых в помещении ВЖК в пользу Общества. Лекции читали преподаватели курсов и университета Ф. Д. Батюшков, А. Н. Бекетов, Ф. Ф. Зелинский, Н. И. Кареев, И. М. Сеченов, С. Ф. Платонов, В. А. Фаусек и др. За первый год было прочитано 10 публичных лекций, в течение 5 лет — 28, а за 10 лет существования Общества — 38. «Чистого дохода от прочитанных лекций в течение 5 лет в кассу поступило 2984 р. 34 к.». Основной доход Обществу приносили полные и частичные взносы членов. В течение пяти лет по главной статье прихода было получено 5381 руб.
В первые годы существования Общества его члены оказали материальную помощь 92 лицам на сумму 6495 руб. 41 коп. (выдавались временные и безвозвратные ссуды и пособия, средства на дорогу и лечение).
При обществе действовали издательская (с 1895 г.), справочно-педагогическая комиссии (с 1907 г.) и бюро для приискания мест и занятий бывшим курсисткам (с 1897 г.). Н. А. Ветвеницкая устраивала ежемесячные собрания и годовые акты, а также возглавляла издательскую комиссию, С. П. Лыжина была распорядительницей бюро и справочно- педагог ического отдела. Всю деятельность Общества курировала ревизионная комиссия, которая избиралась ежегодно и докладывала свои наблюдения на годовых собраниях.
К январю 1899 г. Общество насчитывало 407 членов, что составляло 21,1% всех окончивших курсы с 1882 г. по 1898 г. К этому времени касса Общества располагала остатком в 3323 руб. 58 коп. Совет занимался ежегодной рассылкой напоминаний членам об уплате взносов (для этого был выработан типовой анкетный лист). Однако в действительности члены совета были вынуждены констатировать, что «число членов и их материальная поддержка растут медленно, между тем увеличивается число нуждающихся в поддержке» [14, с. 1-3].
Бюро для приискания мест и занятий бывшим курсисткам располагалось в здании курсов, его члены дежурили ежедневно: принимали заявления, направляли на работу, вели переписку с бывшими слушательницами. Сбору сведений сопутствовали ежеме-
сячные собрания членов Общества, так называемые «чаепития», разрешенные министром внутренних дел в 1897 г. «Была получена возможность встречаться на курсах со своими товарищами, знакомыми и сближаться с новыми выпусками и таким образом чувствовать себя членом обширной, все возрастающей семьи бестужевок» [15, с. 7375]. Собрания были двух типов: на одних делали небольшие сообщения и доклады, на других проводили время за свободной беседой. Бюро Общества собирало архив, в котором хранилось много сведений о деятельности бывших слушательниц, составляя «интересный материал для исследователя судеб русской женщины и истории быта» [11, с. 344]. С 1897 по 1915 г. в Бюро обратились 4539 слушательниц, но работу получили только 1231 слушательница [5, с. 14-17].
В 1898 г. при Бюро по просьбе членов совета Общества были открыты курсы иностранных языков, которые просуществовали две зимы (1899 и 1900 гг.). Занятия французским и английским языками проходили в здании Бестужевских курсов по вечерам 2 раза в неделю. Плата за обучение была минимальной — 4 руб. 50 коп. в месяц за 4 часа занятий в неделю [14, с. 6].
По предложениям бывших слушательниц совет Общества вспоможения неоднократно ходатайствовал перед городской Думой и другими правительственным инстанциями о предоставлении прав женщинам заниматься адвокатурой [16, стлб. 1092]; «о пересмотре постановления училищной комиссия о недопущении лиц замужних и вдов с детьми занимать места учительниц городских начальных училищ» [17, с. 109]; об открытии Высших женских курсов в городах Европейской России и Сибири; о равнозначности выпускных свидетельств Санкт-Петербургского университета и Бестужевских курсов [18, с. 3]. Положительное решение многих из этих вопросов стало возможно только во время роста общероссийского женского движения в начале XX в., когда «повысился интерес участвовавших личностей к расширению гражданских и политических прав женщин» [11, с. 356].
Перед закрытием Общества в 1918 г. деятельность его членов вышла далеко за рамки устава организации. Идя в ногу со временем, испытывая тяжелейший финансовый кризис, «они обращались к товарищеской кассе в редких случаях: в период болезни, не имея определенного заработка или для приобретения средств на дорогу домой или к месту службы» [19, с. 4-5].
Традиция создания общественных организаций при учебных заведениях для оказания помощи «недостаточным» студентам и слушательницам восходит ко второй половине XIX в. Общество вспомоществования слушательницам Высших женских курсов в Петербурге было основано в 1898 г. по инициативе В. П. Тарновской в память скончавшейся в 1895 г. Н. В. Стасовой, ее соратницы и друга. По утвержденному в 1898 г. уставу Общество было призвано «доставлять нуждающимся слушательницам ВЖК средства к существованию в С.-Петербурге для окончания образования на Курсах» [20, с. 1]. Общество имело счет в Государственном банке, запасной и расходный капиталы, а также капитал имени Е. А. Поповой для ссуд и стипендий.
Дела этого Общества велись правлением, состоявшим из председателя, товарища председателя, казначея, секретаря и членов. Председателем долгие годы была В. П. Тар-новская, после 1913 г. — О. К. Нечаева.
В 1898 г. в члены Общества были избраны 235 человек, в 1899 г. — 147. В 1918, последнем отчетном году, Общество насчитывало трех почетных членов и 223 действительных [10, с. 87].
При Обществе состояло несколько комиссий: по изысканию средств, по распределению пособий и комиссия дежурных членов. Работа была строго скоординирована, их члены непрерывно сотрудничали.
Средства Общества составлялись из членских взносов, пожертвований, поступавших как от частных лиц, так и от благотворительных обществ и некоторых учреждений, а также от сбо ров с разл ичных мероприятий Общества — музыкальных вечеров, концертов, лотерей (последние устраивались совместно с Обществом для доставления средств Бестужевским курсам). Руководство Общества нередко с горечью отмечало: «Трудно было доставлять средства для Общества вспомоществования слушательницам, потому что, например, даже люди, которые, казалось бы, стояли совсем близко к нему, не могли разобраться в трех существовавших обществах при курсах, и, записавшись в одно из них, не хотели признавать других» [21, с. 7-10].
Общество оказывало материальную поддержку слушательницам в виде денежных ссуд, подлежащих возврату, когда это оказывалось возможным для получившей ссуду. В 1898/1899 учебном году главную статью расхода составила выдача ссуд и пособий: 82 слушательницы получили 4238 руб. 57 коп., причем 16 выдач было повторных, следовательно, всего было удовлетворено 98 просьб. По данным за 1906/1907 г. правление выдало ссуды 37 слушательницам на сумму 1067 руб. (при 17 повторных выдачах), всего же было удовлетворено 54 просьб. В последнем опубликованном отчете, за 1915/1916 г., содержатся следующие цифры: «Комиссия по распределению ссуд и пособий выделила 166 слушательницам (421 выдача) 4999 руб. 90 коп.». При сравнении этих данных необходимо учитывать увеличивавшееся с каждым годом число слушательниц, таким образом, сумма оказанной материальной помощи катастрофически минимизирова лась.
Безвозвратные пособия выдавались из пожертвований, поступавших со специальным назначением, или из сумм, которые поступали в кассу Общества от концертов и вечеров, устроенных частными лицами, причем жертвователи указывали фамилии слушательниц, которым эти пособия предназначались. Слушательницы, получая ссуды, расписывались на бланках, составленных по образцу существовавших в Обществе вспомоществования студентам университета. Фамилии слушательниц, обращавшихся с просьбами и получавших ссуды и пособия, заносились на карточки алфавитного каталога, который хранился в архиве Общества. В последние годы существования курсов слушательницы подписывали обязательства о возврате Обществу выданной суммы.
Ссуды выдавались на уплату за слушание лекций, и прежде всего удовлетворялись просьбы слушательниц старших семестров. Так же выдавались пособия и ссуды на обеды, лечение и дорогу [10, с. 87].
При распределении пособий учитывалась успешность в занятиях, но Правление наталкивалось на определенный заколдованный круг. Академик С. Ф. Ольденбург вспоминал: «...Считалось, что слушательница не должна была получать пособие по малоуспешности, но малоуспешность стояла в прямой зависимости от крайней нужды. В интересах справедливости создавались нормы и тут же нарушались, решавший голос всегда принадлежал председательнице В. П. Тарновской» [10, с. 87-88].
В отчетах Общества публиковался список врачей и аптек, готовых оказывать услуги слушательницам бесплатно или со значительной скидкой (от 15 до 30%). Список был вывешен и на курсах, в нем указывались фамилии более 50 врачей и названия 8 аптек. Правление помещало нуждавшихся слушательниц в больницы и санатории, причем ос-
новная их часть принималась бесплатно или за небольшую плату из доходов Общества. Несколько десятилетий курсовым врачом была А. И. Сырку, которая оказывала безвозмездную помощь с лушательницам, за что была отмечена благодарнос тью министра н а-родного просвещения.
Общество занималось наймом квартир для слушательниц, за которые последние платили не более 5-6 руб. в месяц. Мебель или «обстановка» для них предоставлялась безвозмездно во временное пользование Обществом для доставления средств Бестужевским курсам. Уже в 1901/1902 г. из-за ряда значительных затруднений Обществу пришлось отказаться от найма квартир. Осенью 1916 г. в период наступления квартирного кризиса члены Общества вновь вернулись к этому вопросу, и правление оборудовало под общежитие помещение столовой курсов [10, с. 88].
В последние годы существования Общества вспомоществования слушательницам курсов, в условиях военного времени, его создатели решились на строительство лазарета —Дома курсистки имени В. П. Тарновской. Постройка потребовала значительных финансовых и людских затрат. К достройке здания на Среднем проспекте Васильевского острова и его оборудованию были привлечены городские средства и техника. Все работы велись под наблюдением строительной комиссии Бестужевских курсов. 28 декабря 1914 г. состоялось освещение лазарета, и через несколько дней его заполнила одна тысяча раненых. После Первой мировой войны лазарет был закрыт, а здание передали городу [22, с. 62].
Основная деятельность членов Общества в последние годы существования учебного заведения сводилась к работе комиссии дежурных членов, которая занималась удовлетворением просьб слушательниц. В состав комиссии входили М. А. Бейер, О. Н. Грау, В. И. Гримм, А. Г. Емельянова, М. И. Хортик. Пять дней в неделю в помещении курсов они принимали обращения курсисток со всевозможными вопросами, просьбами, протестами и т. д. Как правило, курсистки обращались в комитет за материальной поддержкой: ссудами на обеды, усиленное питание и уход за слабыми и больными слушательницами, на уплату за комнаты, выкуп теплых вещей (в особенности галош), покупку лекарств, приобретение железнодорожных билетов, помещение тяжело больных слушательниц в лечебные заведения, пользование мебелью, с прошениями об оплате за слушание лекций [10, с. 89].
Корпоративный дух и традиции взаимопомощи бывшие слушательницы сохранили на всю жизнь. Когда в 1959 г. в аудитории филологического факультета ЛГУ бывшая слушательница, преподавательница университета, собрала своих однокурсниц и предложила общими усилиями выпускниц курсов сохранить имя первого женского университета в истории России [23, с. 142], никто из собравшихся не мог предположить, что объединенная деятельность бывших курсисток выльется в многолетнюю плодотворную работу в рамках Ленинградского комитета, Московского бюро и Парижского объединения бестужевок.
При ЛГУ действовал Ленинградский комитет (1959 г. — начало 1980-х годов), который включал архивную, бытовую, финансовую и культурно-просветительскую комиссии. В 1960-1970-е годы в компетенцию бытовой комиссии входила помощь одиноким и больным бестужевкам. Начиная с конца 1970-х годов основная работа комитета осуществлялась именно в этой комиссии. Ни издания сборников по истории курсов, ни подготовка и проведение ежегодных и юбилейных встреч бестужевок не могли сравниться с ежедневным самопожертвованием, на которое шли бывшие слушательницы,
пожилые люди, чтобы оказать поддержку нуждавшимся. Члены комитета определяли бывших курсисток в дома престарелых, навещали их дома, вели за них хозяйство, помогали писать воспоминания.
Московское бюро при МГУ было учреждено как филиал Ленинградского комитета, хотя работу собственной бытовой комиссии вело самостоятельно. Кроме того, члены бюро вели координационную деятельность, собирали сведения обо всех нуждавшихся бестужевках, проживавших на территории СССР. В 1974 г. материалы бюро слились с архивом комитета.
Парижское объединение активизировало свою деятельность в 1971 г., когда небольшой группой бывших бестужевок был издан сборник воспоминаний «Наша дань Бестужевским курсам». На закате жизни бывшие курсистки оказывали взаимную поддержку друг другу, в буквальном смысле считая себя сестрами, членами бестужевской семьи. Материалы Парижского бюро сосредоточены в частных коллекциях.
Добровольное оказание помощи на рубеже Х1Х-ХХ вв. и в 50-80-е годы XX в. курсистками и бывшими слушательницами друг другу было направлено на поддержание жизнедеятельности женщин — носителей особой культурной традиции, и развитие корпоративного духа — несмотря на преклонный возраст бывших бестужевок.
Источники и литература
Статья поступила в редакцию 29 декабря 2011 г.
