Спросить
Войти
Критика и библиография
УДК 902
Рец. на: Моргунова Н.Л. ЭНЕОЛИТ ВОЛЖСКО-УРАЛЬСКОГО МЕЖДУРЕЧЬЯ (ОРЕНБУРГ: ОГПУ, 2011. 220 с.)
© 2013 г. В.В. Ставицкий
Важным и вместе с тем неожиданным событием для археологов, занимающихся проблемами становления и развития энеолитических общностей степной и лесостепной зон Евразии, стал выход монографии Нины Леонидовны Моргуновой. Его важность, прежде всего, обусловлена значимостью Волжско-Уральского региона, который в разные эпохи неоднократно становился очагом культурогенеза. Кроме того, исследователей энеоли-тических памятников сравнительно мало, поэтому выход новой обобщающей монографии это всегда большое событие, которое повторится не скоро. Неожиданным является то, что Нина Леонидовна обратилась к этой теме после длительного перерыва, связанного с исследованиями древностей раннего бронзового века. Кроме того, энеолит Волго-Уралья уже рассматривался ею на монографическом уровне (Моргунова, 1995). Хотя с момента выхода той работы прошло уже более полутора десятка лет, принципиально новых материалов по данной теме получено не было, поскольку после интенсивных разведок и раскопок 1980-90-х годов большинство археологов-энеолитчиков региона (И.Б. Васильев, П.П. Барынкин,
А.И. Юдин, Н.В. Овчинникова) взяли своеобразную паузу. Небольшие исследования проводились, но общей картины они не изменили. Вместе с тем, по неолиту-энеолиту региона была защищена докторская диссертация А.И. Юдина (2006), процесс осмысления ранее раскопанных памятников был продолжен и другими исследователями. Но самое главное, что новые данные были получены благодаря использованию естественнонаучных методов, главным образом, радиоуглеродной хронологии, анализ результатов которой «красной» нитью проходит через все разделы монографии, к названию которой стоило бы добавить: «хронологическое соотношение культур в свете радиоуглеродного датирования». Следует также отметить, что новое издание Н.Л. Моргуновой по своему объему в три-четыре раза превосходит раздел прежней работы по энеолиту и, кроме того, значительно шире его по территориальному охвату. Причем это именно новая работа, объем заимствования текста из прежней монографии минимален.
Монография состоит из введения, заключения и трех глав, каждая из ко -торых соответствует определенному
периоду энеолита. Во введении автором раскрывается содержание термина энеолит, который понимается как эпоха становления новых социально-экономических отношений, не обязательно связанных с синхронным распространением первого металла. Здесь же дается обоснование периодизации степного и лесостепного энеолита, которая, по словам автора монографии, с небольшими поправками совпадает с периодизацией И.Б. Васильева и А.Т. Синюка. Отметим, что стремление обойтись «небольшими поправками» характерно и для остальных разделов работы, где новое содержание нередко оказывается разлитым по «старым мехам». Как следствие, новые гипотезы и подходы исследователей (Н.С. Кото-вой, С.В. Богданова, П.П. Барынкина, И.В. Горащука), не совпадающие с концепциями, изложенными Ниной Леонидовной в монографии 1995 г., как правило, критикуются, а те, которые не противоречат, принимаются на веру (А.И. Юдина). Между тем, как становится ясно из последующего изложения в монографии «новой радиоуглеродной хронологии», она далеко не всегда вписывается в прокрустово ложе устоявшихся схем и представлений.
Первая глава монографии посвящена памятникам съзженского этапа самарской и прикаспийской культур, на материалах которых рассматривается генезис волго-уральского энеолита. При этом Н. Л. Моргунова приходит к выводу, что обе культуры сформировались на местной неолитической основе, в результате взаимодействия с культурами мариупольской культурно-исторической области. При обосновании происхождения прикаспийской культуры автор монографии опирается
на точку зрения А.И. Юдина, по мнению которого, процесс формирования данной культуры наглядно иллюстрируют верхние слои Варфоломеевской стоянки (Юдин, 1998, с. 83-105). О дискуссионности данного положения мне уже приходилось высказываться, и суть его заключается в том, что для подобного обоснования явно не достаточно находок в верхнем слое двух фрагментов «воротничковых» венчиков и одного фрагмента стенки с орнаментом оттисков гребенки, оконтуренных резными линиями (Юдин, 2004, с. 64, рис. 43: 2-4), приходящихся на сотни фрагментов, не имеющих в своем облике никаких прикаспийских признаков (Ставицкий, 2006, с. 20). «Воротничковые» венчики так же, как и костяные фигурки лошадей, видимо, являются результатами контактов местного неолитического населения с представителями культур мариупольского круга, что подтверждается и новой хронологией слоя 2А на Варфоломеевской стоянке. Поскольку, если судить по всему комплексу дат этого слоя, то вплоть до периода 5870-5810 ВР здесь имеет место развитие местных неолитических традиций, а не формирование прикаспийских древностей, сложение которых по радиоуглеродной хронологии происходит почти на тысячу лет раньше 6880-6790 ВР (Выборнов, 2008, с. 240, табл. 3; Выборнов, Ковалюх, Скрип-кин, 2008, с. 192, табл. 1). Но данная хронология не устраивает А.И. Юдина, поскольку вступает в противоречие с его концепцией происхождение прикаспийской культуры и он решает привести ее в соответствии со стратиграфией Варфоломеевки. Для этого из 8 радиоуглеродных дат, полученных из слоя 2А всего по трем образцам, он
выбирает 6: 4 ранних и 2 поздних, и поскольку поздних дат получается в два раза меньше, то они при обосновании хронологии слоя 2А не учитываются (Юдин, 2008, с. 282-284). В реальности же все обстоит иначе. Три даты образца № 5 из этого слоя действительно дают ранние значения в переделах 7100-6540 ВР, две даты образца № 4 различаются на тысячу лет 6980-5810 ВР, из трех дат образца № 6 одна дата ранняя 6860 ВР, две другие поздние 6040-5870 ВР (Выборнов, 2008, с. 240, табл. 1). И если их провести в соответствии, не с предполагаемой стратиграфией Варфоломеевки, а с реальной стратиграфией стоянки Джангар, материальная культура которой развивалась синхронно с варфоломеевской, то более верными будут выглядеть поздние даты. Поскольку внутренние наплывы на венчиках, характерные для варфоломевских слоев 2Б и 2А, появляются на Джангаре не ранее даты 6680 ВР (Выборнов, 2008, с. 240, табл. 1).
Крайне важным является вывод Н.Л. Моргуновой (2011, с. 39) о том, что генетическое родство населения самарской и прикаспийской культур не вызывает сомнения. На мой взгляд, степень этого родства свидетельствует о принадлежности материалов съезжинского этапа к памятникам прикаспийской культуры. Разница в их облике объясняется тем, что вслед за И.Б. Васильевым к памятникам съезжинского типа Н.Л. Моргунова относит материалы самарских стоянок, на которых отсутствует керамика с композициями из меандров (Гун-доровка, Лебяжинка 3 и др.). Между тем они отличаются от съезжинских не только формой и орнаментацией керамики, но еще и отщеповым характером кремневой индустрии, а также более поздней хронологией. Так, наиболее вероятный временной интервал существовании Лебяжинки 3 определяется Н.Л. Моргуновой в пределах 5200-4800 ВС, тогда как «воротнич-ковая» керамика могильника Съезжее датируется 5730-5470 ВС1. Таким образом, здесь мы имеем еще один пример того, как «новая радиоуглеродная хронология» вступает в противоречие с существующими концепциями. Если данное противоречие устранить, то становится ясно, что съезжинско-прикаспийский тип памятников ни хронологически, ни культурно не связан с основным массивом поселенческих памятников самарской культуры. Кроме того, судя по их синхронизации с неолитическими памятниками орловской и ранним периодом азово-днепровской культур, видимо, правы те исследователи, которые относят данные памятники к эпохе неолита, поскольку кроме крупнопластинчатой индустрии другие энеолитические признаки на них отсутствуют.
Во второй главе монографии рассматриваются памятники хвалынской и второго этапа самарской культур, где приводится ряд убедительных стратиграфических и радиоуглеродных данных, свидетельствующих о более ранней хронологии памятников съезжинского (прикаспийского) типа
относительно хвалынских. Здесь же справедливой критике подвергнут мой тезис о хронологическом паритете хвалынских и съезжинских памятников, который теперь должен быть снят в отношении памятников, расположенных в лесостепной зоне. Однако самые ранние хвалынские памятники, характеризующиеся микролитической индустрией, расположенные на полуострове Мангышлак, пока не датированы, что оставляет возможность их синхронизации со стоянками прикаспийской культуры (Ставицкий, Хреков, 2003, с. 126).
Так же следует согласиться и с иной этнокультурной интерпретацией Ниной Леонидовной четвертого жилища 1 Русско-Труевского поселения. Факт, что оно не синхронно хвалынским материалам этого памятника, стал ясен после получения радиоуглеродных дат по кости 4790 ± 70 (Ел-15732) и керамике 4680 ± 70 (Ел-15084) со 2 Русско-Труевского поселения, материалы которого очень блики артефактам из заполнения 4-го жилища. Согласен и с тем, что единственный сосуд из 4-го жилища со съезжинской керамикой имеет только самые общие аналогии. Однако его форма имеет определенные параллели с посудой стоянки Лебяжинка 3 (Овчинникова, 1995, с. 173, рис. 6, 6-8), а особенно близок к материалам данной стоянки кремневый комплекс 4-го жилища, который также носит отщеповый характер. Три других жилища имеют типично хвалынский комплекс керамики и кремня, без каких-либо посторонних влияний. С четвертым жилищем они абсолютно не связаны, поэтому тезис о смешанном (самарском) характере всех материалов 1 Русско-Труевского поселения не может быть принят.
В разделе по самарской культуре Н.Л. Моргуновой аргументируется точка зрения, что основой ее развития послужили керамические традиции местной неолитической культуры, связанные с гребенчатой группой керамики Съезжинского могильника (Моргунова, 2011, с. 102). Однако, судя по радиоуглеродной хронологии, местная гребенчатая керамика эпохи неолита в лесостепном Заволжье впервые появляется на стоянке Лебяжинка 4 в период 4350-4040 ВС (Выборнов, 2008, с. 242). Из чего следует вывод, что та керамика Съезжей, которая традиционно считалась местной, впервые попала на данную территорию вместе с носителями культуры Съезжинского могильника. Следовательно, именно гребенчатые традиции съезженского (прикаспийского), населения в дальнейшем получают развитие в местной неолитической культуре, а не наоборот.
Автором монографии справедливо отмечено, что весьма сложен вопрос о происхождении хвалынской культуры, в решении которого пока не удалось достигнуть консенсуса. В работе рассмотрены подходы разных авторов к решению данной проблемы, при этом особое внимание уделено критике точке зрения И. В. Горащука, которым высказано предположение о возможных переднеазиатских корнях сложения хвалынской культуры. По ряду позиций данная критика выглядит вполне справедливой, тем не менее, точка зрения о раннем характере хвалынских материалов Мангышлака не была аргументировано оспорена. Следует отметить, что к выводу о наиболее древнем облике кремневой индустрии памятников Шебирского типа мы с И. В. Горащуком пришли
независимо друг от друга и практически одновременно (Горащук, 2003, с. 123-127; Ставицкий, Хреков, 2003, с. 126). Происхождение Шебирских памятников пока что не ясно и, вполне вероятно, что они, как на этом настаивает Н.Л. Моргунова, могут не иметь местных корней. Однако это ничего не меняет, ведь в любом случае они являются самыми ранними, поскольку на них отсутствует такой важный признак стадиального характера, как крупнопластинчатая индустрия.
Третья глава книги посвящена культурам позднего и пережиточного энеолита, проблемам сложения ямной культуры и процессам взаимодействия энеолитических культур. В разделе по древнейшим подкурганным погребениям Н.Л. Моргуновой приведены достаточно весомые аргументы, свидетельствующие об их близких аналогах материалам грунтовых могильников хвалынской культуры, на основе чего сделан вывод, что те и другие могильники, видимо, существовали параллельно. Однако курганные могильники отличаются меньшим богатством заупокойного инвентаря, что противоречит логике развития погребального обряда. Поскольку в архаическом обществе увеличение трудозатрат при совершении погребений, как правило, связано с высоким социальным статусом умершего человека, который подкрепляли положенные в могилу ценности. Здесь же, если принять тезис об одновременном существовании курганов и грунтовых кладбищ, все получается с точностью до наоборот. Кроме того, грунтовые могильники, насчитывающие десятки погребений, вероятно, были оставлены людьми, ведущим оседлый образ жизни, что вряд ли применимо к населению, совершавшему единичные захоронения в разбросанных по степи курганах. Впрочем, данные размышления нисколько не противоречат выводу Н.Л. Моргуновой о невозможности отнесения курганных погребений с хвалынской керамикой к периоду сложения древнеямной культуры.
Всего несколько страниц в монографии уделено памятникам репинской культуры, где в основном рассмотрены вопросы их хронологии. Термин репинская культура был введен в литературу А.Т. Синюком для памятников, характеризующихся керамикой с раструбообразным горлом и желобчатыми, сложно профилированными венчиками с жемчужными или ямочными вдавлениями на изгибе. Керамика Заволжья за небольшим исключением, по терминологии А.Т. Синюка, скорее является ямно-репинской, что очень точно характеризует ее место в культурогенезе ям-ной культуры.
В разделе о памятниках алтатин-ского типа автор монографии рассматривает концепцию А.И. Юдина на проблему их происхождения. Мне уже приходилось высказывать свою точку зрения по данному вопросу (Ставицкий, 2006, с. 24-25) и ее квинтэссенция такова. Местных неолитических корней ни алтатинская керамика, ни комплекс каменных орудий не имеют, поскольку гребенчатый штамп в орловской культуре не известен, профилированные венчики очень редки, а кварцитово-отщеповая индустрия не характерна. А.И. Юдин считает, что эти признаки алтатинцы могли получить с севера, но там не известна кварцитовая индустрия. Гребенчатая керамика на севере есть, но ее носители в степь никогда не выходили, и
вся степная керамика эпохи неолита орнаментирована исключительно на-колами. Вместе с тем все эти признаки вкупе известны на Нижнем Дону, откуда они, видимо, и попали в степное Заволжье. Следует отметить, что данное предположение хорошо вписывается во всесторонне обоснованную концепцию Н. Л. Моргуновой о наличии тесных связей между энео-литическим населением степной зоны (Моргунова, 2011, с. 117), контакты которого в основном носили широтный характер или имели направленность с юга на север.
Далее Н.Л. Моргуновой анализируются памятники алексеевского типа, которые, по ее мнению, выглядят весьма синкретично и, как следствие, не могут претендовать на самостоятельный культурный статус. На основе некоторых признаков (желобчатости венчиков, расчесов на поверхности сосудов, наличия Т-образных венчиков) данные материалы синхронизируются с репинским этапом ямной культуры, что вряд ли возможно. По системе орнаментации, желобчатости части венчиков эта керамика ближе всего к посуде алтатинского типа, а по пластинчатости кремневого инвентаря, признаку, имеющему стадиальный характер, данные материалы явно предшествуют алтатинским.
Не обладает полной степенью культурной целостности керамический комплекс, выделенный Н.Л. Моргуновой в турганикский тип. В частности, особую хронологическую группу образуют сосуды, имеющие резко выраженное внутреннее ребро (Моргунова, 2011, с. 171, рис. 113: 6-8), которые по ряду параметров близки к керамике вольско-лбищенского типа. Не случайно в результате радиоуглеродной датировки турганикской керамики был получен значительный разброс дат. Тем не менее основная масса данной керамики вполне справедливо синхронизируется автором монографии с посудой позднерепинского (михайловского) типа.
Особенное внимание в третьей главе уделено синхронизации и культурным связям степных и лесостепных культур с культурами лесной зоны, которые переосмыслены автором в связи с появлением целого массива радиоуглеродных дат. В этом разделе Н.Л. Моргунова не старается совместить данные новой радиоуглеродной хронологии с устоявшимися представлениями и, как следствие, приходит к ряду оригинальных выводов, касающихся проблем взаимодействия культур севера и юга. Опираясь на радиоуглеродные даты, она уточняет этапы взаимодействия энеолитиче-ских культур юга с неолитическими культурами севера лесостепной зоны. Особенно значимым представляется вывод автора о том, что появление в лесных районах воротничковой керамики относится к завершающему периоду развития самарской культуры. Данный тезис подтверждает предположение об отсутствии, либо ограниченном характере контактов съезжинского населения с представителями неолитических культур и бассейна р. Самары, где за исключением Ви-ловатовского поселения, следы столь ранних контактов практически не известны. По всей видимости, контакты между ними приобретают регулярный характер только после интеграции съезжинско-прикаспийского и хва-лынского населения. Ранние примеры подобной интеграции спорадически фиксируются на памятниках степной зоны (Барынкин, 2003, с. 54), а ее итоговый результат иллюстрируют материалы поселения Лебяжинка 1, в керамики которого наряду с преобладанием хвалынских признаков, явно просматриваются типичные съезжинские формы воротничковых венчиков и съезжинские узоры из оттисков «шагающей гребенки» (Барынкин, Козин, 1995, с. 156-157, рис. 10-11).
В завершающей части монографии Н.Л. Моргунова рассматривает радиоуглеродную хронологию зауральского энеолита, отмечая при этом, что здесь, как и в лесных районах Волго-Камья, имело место запаздывание процесса энеолитизации.
Подводя итоги, хотелось бы отметить, что дискуссионность ряда положений, высказанных в данном издании, никоим образом не умаляет значения той огромной работы, которая была проделана автором по систематизации и интерпретации материалов энеолитических памятников Волжско-Уральского междуречья, которые впервые были проанализированы сквозь призму «новой радиоуглеродной хронологии». Хочется надеяться, что в ближайшем будущем такая же работа Ниной Леонидовной будет проделана по памятникам волго-уральского неолита, и мы увидим ее очередную монографию.
Барынкин П.П., Козин Е.В. Стоянка Лебяжинка 1 и некоторые проблемы соотношения нео-энеолитических культур в степном и южном лесостепном Заволжье // Древние культуры лесостепного Поволжья. - Самара: СамГПУ, 1995. - С. 136— 163.
Барынкин П.П. Северный Прикаспий в период энеолита и ранней бронзы // Вопросы археологии Поволжья. — Самара, 2003. — С. 47—60.
Выборнов А.А. Неолит Волго-Камья. — Самара, 2008. — 490 с.
Выборнов А.А., КовалюхН.Н., Скрипкин В.В. О корректировке абсолютной хронологии неолита и энеолита Северного Прикаспия // Тр. II (XVIII) ВАС в Суздале. — М., 2008. — С. 191—193.
Горащук И. В. Технология изготовления каменных орудий хвалынской культуры // Вопросы археологии Поволжья. — Самара, 2003. — С. 118—133.
Моргунова Н.Л. Неолит и энеолит юга лесостепи Волго-Уральского междуречья. — Оренбург, 1995. — 222 с.
Овчинникова Н.В. Лебяжинка 3 — поселение эпохи энеолита в лесостепном Заволжье // Древние культуры лесостепного Поволжья. — Самара: СГПУ, 1995. — С.164—190.
Ставицкий В.В. Неолит, энеолит и ранний бронзовый век Сурско-Окского междуречья и Верхнего Прихопровья: динамика взаимодействия культур севера и юга в лесостепной зоне. Автореф. дис. ... докт. ист. наук. — Ижевск, 2006.
Ставицкий В.В., Хреков А.А. Неолит — ранний энеолит лесостепного Посурья и Прихоперья. — Саратов: СГУ, 2003. — 166 с.
Юдин А.И. Орловская культура и истоки формирования степного неолита Заволжья // Проблемы древней истории Северного Прикаспия. — Самара: СГПУ, 1998. — С. 83—105.
Юдин А.И. Варфоломеевская стоянка и неолит степного Поволжья. - Саратов, 2004. - 200 с.
Юдин А.И. Культурно-исторические процессы эпохи неолита и энеолита на территории Нижнего Поволжья. Автореф. дис. ... докт. ист. наук. - Ижевск, 2006.
Юдин А.И. Хронология неолита степного Поволжья в свете новых данных // Тр. II (XVIII) ВАС в Суздале. - М., 2008. - С. 282-284.
Информация об авторе:
Ставицкий Владимир Вячеславович, доктор исторических наук, профессор, доцент, Пензенский государственный университет (г. Пенза, Российская Федерация); stawiczky.v@yandex.ru
Review of the book: Morgunova N.L. ENEOLIT VOLGO-URAL&SKOGO MEZHDURECH&YA [THE ENEOLITHIC OF THE VOLGA-URALS INTERSTREAM AREA] (Orenburg, 2011. 220 p.)
V.V. Stavitsky
The author of review expresses a high opinion of the book of N.L. Morgunova - prominent researcher in the Eneolithic of the Volga-Urals area. This large-scale study systematizing and interpreting the data on the Eneolithic has been fulfilled in correlation with new radiocarbon chronology. However some disputable conclusions have been noted by V.V. Stavitsky in the book reviewed.
REFERENCES
Barynkin P.P., Kozin E.V. Stoyanka Lebyazhinkal i nekotorye problemy sootnosheniya neo-eneoliticheskikh kul&tur v stepnom i yuzhnom lesostepnom Zavolzh&e [The site of Lebyazhinka I and some problems of correlation of neo-eneolithic cultures in the steppe and south forest-steppe at Trans-Volga area]. In: Drevnie kul&tury lesostepnogo Povolzh&ya [Ancient cultures of the forest-steppe Volga region]. Samara, 1995, pp. 136-163.
Barynkin P.P. Severnyy Prikaspiy v period eneolita i ranney bronzy [Northern Caspian Sea region during the Eneolithic and the Early Bronze Ages]. In: Voprosy arkheologii Povolzh&ya [Issues of the Volga region Archaeology]. Samara, 2003, pp. 47-60.
Vybornov A.A. Neolit Volgo-Kam&ya [The Neolithic Age of the Volga-Kama region]. Samara, 2008, 490 p.
Vybornov A.A., Kovalyukh N.N., Skripkin V.V. O korrektirovke absolyutnoy khronologii neolita i eneolita Severnogo Prikaspiya [Concerning to correction of absolute chronology of the Neolithic and Eneolithic Ages of the Northern Caspian Sea region]. In TrudyII (XVIII) VAS v Suzdale [Proceedings of the II (XVIII) All-Russian Archaeological Congress at Suzdal]. Мoscow, 2008, pp. 191-193.
Gorashchuk I.V. Tekhnologiya izgotovleniya kamennykh orudiy khvalynskoy kul&tury [Production technology of stone tools of the Khvalynsk culture]. In: Voprosy arkheologii Povolzh&ya [Issues of the Volga region Archaeology]. Samara, 2003, pp. 118-133.
Morgunova N.L. Neolit i eneolit yuga lesostepi Volgo-Ural&skogo mezhdurech&ya [The Neolithic and Eneolithic Ages in the South of forest-steppe at the Volga and Ural Interfluve area]. Orenburg, 1995, 222 p.
Ovchinnikova N.V. Lebyazhinka 3 - poselenie epokhi eneolita v lesostepnom Zavolzh&e [The Lebyazhinka III - the Eneolithic Settlement in the forest-steppe of the Trans-Volga region]. In: Drevnie kul&tury lesostepnogo Povolzh&ya [Ancient Cultures of the Forest-steppe Volga Region]. Samara, 1995, pp. 164-190.
Stavitsky V.V. Neolit, eneolit i ranniy bronzovyy vek Sursko-Okskogo mezhdurech&ya i Verkhnego Prikhoprov&ya: dinamika vzaimodeystviya kul&tur severa i yuga v lesostepnoy zone [The Neolithic, Eneolithic and Early Bronze Age of the Sura and Oka interfluve area and the Upper Khoper River region: Dynamics of interaction of cultures of the North and the South in the forest-steppe zone]. Avtoref. dis. ... dokt. ist. nauk [The author&s abstract of Doctor of History Sciences dissertation]. Izhevsk, 2006.
Stavitskiy V.V., Khrekov A.A. Neolit - ranniy eneolit lesostepnogo Posur&ya i Prikhoper&ya [The Neolithic - Early Eneolithic Age at the forest-steppe of the Sura and Khoper rivers area]. Saratov, 2003, 166 p.
Yudin A.I. Orlovskaya kul&tura i istoki formirovaniya stepnogo neolita Zavolzh&ya [The Orlovskaya culture and the origins of formation the steppe Neolithic Age at the Trans-Volga area]. In: Problemy drevney istorii Severnogo Prikaspiya [Problems of ancient history of the Northern Caspian sea-side]. Samara, 1998, pp. 83-105.
Yudin A.I. Varfolomeevskaya stoyanka i neolit stepnogo Povolzh&ya [The Varfolomeyevskaya site and the Neolithic Age of the steppe Volga region]. Saratov, 2004, 200 p.
Yudin A.I. Kul&turno-istoricheskie protsessy epokhi neolita i eneolita na territorii Nizhnego Povolzh&ya [Cultural - historic processes during the Neolithic and Eneolithic Ages on the territory of the Low Volga region]. Avtoref. dis. ... dokt. ist. nauk [The author s abstract of Doctor of History Sciences dissertation]. Izhevsk, 2006.
Yudin A.I. Khronologiya neolita stepnogo Povolzh&ya v svete novykh dannykh [Chronology of the Neolithic Age of the steppe Volga region in the lite of new data]. In: TrudyII (XVIII) VAS v Suzdale [Proceedings of the II (XVIII) All-Russian Archaeological Congress at Suzdal]. Мoscow, 2008, pp. 282-284.
Information about the author:
Stavitsky Vladimir V., Dr. Habil. (History), professor, docent, Penza State University (Penza, Russian Federation); stawiczky.v@yandex.ru
