Национальный вопрос в Грузии и проблема самоопределения южных осетин в 20-е годы ХХ века

УДК 94 (479.22)

НАЦИОНАЛЬНЫЙ ВОПРОС В ГРУЗИИ И ПРОБЛЕМА САМООПРЕДЕЛЕНИЯ ЮЖНЫХ ОСЕТИН В 20-Е ГОДЫ ХХ ВЕКА

У.Ш. ТЕДЕЕВА

В статье рассматриваются особенности национальной политики Грузии в 1920-е годы. Раскрываются этапы борьбы южных осетин в отстаивании права на национальное самоопределение, а также пути решения обозначенной проблемы.

Северо-Осетинская медицинская академия, г. Владикавказ

e-mail: Tedeeva76@mail.ru

В начале ХХ в. на территории Тифлисской и Кутаисской губернии, Батумской области и Сухумского округа кроме грузинского народа (на тот период 1 милл. 600 800 тыс. душ) жили еще и другие национальности. Из них по своему количественному составу наиболее значительными являлись: армяне (400-500 тыс.), русские (250-300 тыс.), осетины (70-80 тыс.), абхазцы (100 тыс.), татары, турки, греки, евреи и, наконец, аджарцы (150 тыс.) или омусульманившиеся грузины Батумской области1. Все эти народности на территории Грузии являлись, таким образом, более или менее значительными меньшинствами. Большею частью все эти национальности, за исключением абхазцев и аджарцев, жили рассеяно, хотя местами некоторые из них, как, например, армяне, осетины и татары, представляли более или менее компактные массы.

Национального вопроса в Грузии до Февральской революции как такового не существовало. С 1907 по 1917 гг. он начал здесь подробно дебатироваться в прессе. Особенно много писали меньшевики, но эти дебаты не имели никакого значения, за исключением, быть может, того, что они показали явный уклон грузинских меньшевиков (Н. Жордания, А. Чхенкели и др.) в сторону национализма, шовинизма, причем, одни, как Н. Жордания, стояли за национально-культурную автономию, другие же, как А. Чхенкели, за национально-территориальную. Начиная с Февральской революции, грузинские меньшевики все больше склонялись к национализму (национальный совет Грузии, национальные полки и т.д.). Одновременно в одном и том же городе образуются по несколько национальных Советов и национальных полков. Так, в Тифлисе в конце 1917 г. и в начале 1918 г. одновременно существовали Национальные Советы и национальные воинские части: грузин, армян, русских, осетин, греков и т.д. Все эти Советы играли роль национальных правительств, которые положили начало грузинскому шовинизму. Главнейшими идеологами подобного шовинистического направления были три партии: меньшевиков, дашнакцаканов и мусаватистов. После распада Закавказского Сейма каждая из этих партий оказалась во главе национально-буржуазного правительства: меньшевики — в Грузии, дашнаки — в Армении и мусаватисты — в Азербайджане. Не переставая враждовать между собой, каждая из этих партий в пределах территории своей республики вела систематическую войну против национальных меньшинств. Дашнаки выдворяли из пределов Армении татар, мусаватисты — армян, грузинские меньшевики — армян, татар и осетин, а все вместе русских. Тысячи и десятки тысяч семейств насильственным образом выбрасывались из своих домов, их грабили, избивали и заставляли бежать в неведомые места. Грузинские меньшевики, равно как дашнаки и мусаватисты, задались целью освободить территорию своих республик от других национальностей2. Для Закавказья, которая было населена народами разных национальностей, подобная политика казалась невозможной. Но, несмотря на пролитую кровь, разграбление и уничтожение семейств, издевательства, шовинистическим партиям не удалось достичь своей цели. Хотя, многие

селения и деревни были сожжены и уничтожены, десятки тысяч людей были насильственным образом выселены из насиженных мест. На национальные меньшинства Закавказья посыпались всякого рода гонения, преследования, репрессии; они фактически были лишены всех гражданских прав. В такое положение в Грузии попали русские, армяне, осетины, абхазы, аджарцы, татары и т.д.

О «демократичности республики» высказывался еще «отец» грузинской демократии Н. Жордания: «У нас в Закавказье очень много наций, частью перемешанных друг с другом. Как каждой из этих наций дать самоуправление, так, чтобы она не мешала другой? Это основная и самая трудная проблема. На основании чего мы можем решить эту проблему? Я должен сказать, что единственное основание, единственный базис, на котором мы можем строить эту постройку, — есть равноправие наций. Если какая — нибудь партия или нация поставит нам требования великодержавного характера, — а великодержавные требования могут ставить и маленькие нации, если у нас будут требования империалистические, — мы должны сказать, что у нас, несомненно, национального мира не будет»3.

Так говорил Н. Жордания еще в феврале 1918 г. на заседании Закавказского сейма, еще в ту пору, когда грузинские меньшевики предполагали создать Закавказское государство, и они не представляли еще в какую форму оно выльется, составленное из столь разнородных этнически и конфессионально элементов. С уверенностью можно предположить, что тогда он мечтал не о равноправии закавказских народов, ни о том, чтобы ни один из этих народов не проявлял великодержавных или империалистических стремлений, а совсем наоборот, он ничего бы не имел против, если бы грузины поглотили бы все остальные народности: и армян, и русских, и татар, и осетин и т.д. Но сам Н. Жордания боялся того, что в той закулисной игре, которая была затеяна грузинскими меньшевиками, армянскими дашнаками и азербайджанскими мусаватистами друг против друга, сам грузинский народ окажется «жертвой империалистических стремлений какой-либо другой нации».

После распада Закавказского Сейма и образования отдельных закавказских республик политика меньшевиков выразилась, во-первых, в стремлении расширить территорию Грузии за счет территорий соседних республик; во-вторых, сделать грузинский народ, или скорее его верхи, великодержавной нацией по отношению ко всем другим народностям, издавна населяющим территорию Грузии4. «Грузия для Грузии», — таков был основной лозунг грузинского меньшевистского правительства, который объединил и меньшевиков, и национал-демократов, и дворян. Все граждане Грузии оказались подразделенными на две категории: грузин и негрузин. Во вновь образовавшемся «демократическом» государстве граждан последней категории, т.е. негрузин, стали называть пришельцами, пришедшими в Грузию с коварными целями, обвиняли их в измене Грузии, называли подкупленными агентами, - словом всячески старались оклеветать их перед грузинским народом. Даже революционные восстания крестьян приписывали тайным козням то армян, то осетин, замысливших якобы разрушить молодое государство с целью отнятия у грузин всего их достояния.

Южной Осетии, прежде всего, пришлось непосредственно столкнуться с великодержавными стремлениями грузинских меньшевиков. Когда они без санкции народа объявили Грузию независимым государством, то жители юга Осетии, хорошо зная то враждебное отношение, проявленное к ним как раз перед этим событием, решили отстаивать свою автономию, которой фактически за время революции они уже пользовались. Но «демократическая» республика Грузии не могла примириться с тем, что осетины придерживаются советской ориентации. Почти с первого же дня своего появления «независимое» грузинское государство вступило в открытый конфликт с осетинским народом. Оно считало, что Осетия должна забыть об автономии и войти в рамки грузинской государственности и признать суверенность и великодержавность грузинского народа; осетины должны были отказаться от употребления своего языка в школе, в деловых сношениях и т. д. Началась борьба между осетинским народом, добивающимся самоопреде-

ления, дарованного всем народностям российской революцией, и грузинскими меньшевиками, которые не давали возможность воспользоваться этим завоеванием всем национальным меньшинствам. С другой стороны, на заседании парламента Грузии 18 февраля 1918 г. Н. Жордания говорил о создании истинной демократии в Грузии, где «народ становится властителем и господином собственной жизни, которая созидается на новой, дарованной революцией почве»5. В своей речи он также заявлял о том, что они желают всем народностям, населяющим Грузию «не насильственного их присоединения, а добровольного союза, основанного, однако, на признании с их стороны демократической Грузии». При этом, зная о том, что окраины отличаются от центра в культурном отношении, и считаясь с этим, правительство постановило предоставить этим окраинам автономию во внутренней своей жизни при одном условии: сохранения стратегической, исторической и экономической целостности Грузии: «...мы все их (национальных меньшинств) требования, касающиеся автономии, как бы ни была она широка, можем принять. Не можем принять лишь одного: отделения от нас.»6.

Но, ни одно из этих обещаний не было выполнено правительством Грузии. Наоборот, наблюдались систематические захваты грузинскими меньшевиками окраин, насильственного их присоединения к Грузии, войны с соседями, кровавые расправы с национальными меньшинствами. Не в малой степени именно эта политика Грузии по отношению к национальным меньшинствам стала причиной возникновения необходимости после провозглашения Советской власти в Южной Осетии образования автономной области и в ее объединении с Северной Осетией. Вопрос объединения всей Осетии, который обсуждался еще в 1917 г., а особое внимание ему стало уделяться в 1924-1925 гг., носил то административный, то культурно-просветительский, то религиозный характер.

Первый съезд народов Южной и Северной Осетии состоялся в 1917 г. Съезд заслушал доклад Н. Джиоева по вопросу объединения южных и северных осетин, вследствие которого была вынесена следующая резолюция: «Обсудив вопрос об объединении Южной и Северной Осетии, съезд делегатов всей Осетии признал, что объединение это возможно только в области культурно-просветительских задач. Что касается политического объединения, то таковое нельзя рассматривать вне зависимости от решения общего политического устройства всего Российского государства. Если же кавказские народы получат территориально-национальные автономии, то осетинам Северной и Южной Осетии предоставляется право на самоопределение»7.

Непосредственной разработкой путей решения этой проблемы занимались С. Та-коев и К. Бутаев, а также «Осетинский Социалистический Союз», проект программы которого составили Г. Гагкаев и М. Гадиев. В программе, в частности, говорилось о том, что «тот факт, что единое тело Осетии рассечено и Осетия в настоящее время представляет две половины, совершенно разобщенные друг от друга, является продуктом исторического процесса, происходящего на фоне столкновений и войн разных человеческих групп. В открываемый русской революцией исторический период перед нами во весь рост встала сознательная историческая задача — воссоединить Осетию и, образовав единый национальный организм, создать общенациональную основу для прогрессивного развития осетинского народа»8.

Для достижения своей основной цели Союз ставил перед собой следующие зада-чи:«1.Установление демократической федеративной республики; 2.Автономия единой Осетии с законодательными органами, избранными на основании всеобщего равного прямого тайного, пропорционального избирательного права для местного законодательства, а также разработки и развития законов, издаваемых российским парламентом; 3. В целях уничтожения результатов самодержавной завоевательной политики, Осетинский Социалистический Союз требует признания земель и лесов, отобранных в российскую казну, собственностью осетинского народа; 4. Широкое развитие осетинской нацио-

нальной культуры как единственного пути к развитию общественности и общему поднятию культуры масс в Осетии»9.

А проект устава «Осетинского Национального Совета» гласил, что: «Учреждаемый во Владикавказе Осетинский Национальный Совет имеет своей целью: 1. Объединить всех осетин, признающих необходимость взаимного сближения на экономической основе при полном уважении их политических воззрений; 2. Деятельность Совета распространяется на всю Осетию — как на Северную, так и на Южную; 3. По вопросам общеосетинским или чрезвычайным созывается сессия Всесоюзного национального Совета»10.

Эти документы взяты из фонда Г.В. Баева. Глубоко обеспокоенный судьбой своего народа, он не обошел вниманием и проблему разделенности Осетии. Его интерес в возможности проведения дороги через Кавказский хребет, в подготовке педагогических кадров и специалистов для Южной Осетии был очень велик. Среди документов Г.В. Баева есть также один из проектов объединения Северной и Южной Осетии: «1. Административное объединение для осуществления общекультурных задач: а). Национальная школа в пределах средней; б). Общая почта; в). Суд на родном языке; г). Общее санитарное положение; 2. Представительство в Учредительном собрании; 3. Осетинское епископство для Северной и Южной Осетии: а). Выборное начало духовенства; б). Богослужение на осетинском языке; в). В церковно-административном отношении осетинское духовенство подчиняется русской церкви»11.

Шаг за шагом сторонники объединения продвигались к цели. Вопрос о культурнопросветительном объединении Осетии очередной раз официально рассматривался на первом съезде деятелей по народному образованию Осетии, который проходил в Цхинвали с 19 по 23 августа 1924 г. На съезде было сказано о том, что «.осетинский народ до настоящего времени не составлял единой административной единицы. В силу географического положения и расселения осетинского народа Осетия распалась на две автономные области, которые территориально сопредельны и разделяет их только Кавказский хребет (Юго-Осетинская автономная область входит в состав Грузинской Советской Социалистической Республики, а через нее в Закавказскую Федерацию, Северо-Осетинская автономная область же входит в состав РСФСР). Кроме того, довольно большая часть осетинского народа, как на севере, так и на юге, численностью до 50 тысяч человек остается вне автономных областей Осетии. Такие условия политического существования осетинского народа нельзя признать благоприятными для его культурного и национального развития»12.

Самым важным вопросом, имевшим исключительное значение для культурного и национального развития осетин, съезд посчитал вопрос о согласовании культурнопросветительной работы в обеих частях Осетии, в целях которого первый объединенный съезд деятелей по народному образованию постановил осуществить: «Единую систему народного образования; единый литературный язык; единую графику, орфографию и десятичную систему счета; единый план издательства; объединение деятельности всех научных обществ и организаций Северной и Южной Осетии в один исследовательский институт»13. Съезд также выразил желание и готовность созывать в будущем подобные объединенные съезды деятелей по народному образованию. Но он оказался первым и последним подобного рода форумом, хотя и были попытки созвать и второй съезд. Значительную роль, наверное, в этом сыграли события последующего 1925 г.

автономной области с докладом о поездке в Ростов и Москву выступил председатель Президиума К. Борукаев. Его выступление касалось вопросов об объединении севера и юга Осетии, в котором он отметил, что этот вопрос, в принципе, был предрешен еще первым съездом Совета Северо-Осетинской автономной области, а формы объединения поручалось определить Исполнительному комитету. «Само объединение, — по мнению К. Бору-каева, — должно произойти в составе Грузинской Социалистической Советской республики по настоянию представителей Южной Осетинской автономной области, которые были связаны наказом съезда Советов области о том, чтобы на объединение с Северной Осетией идти при непременном условии вхождения всей Осетии в состав Грузинской Советской Социалистической Республики»14.

Заседание Большого Президиума Северо-Кавказского ЦИКа 12 июля 1925 г. по докладу С. Такоева «Об объединении Северо-Осетинской и Южно-Осетинской автономных областей» было постановлено: «1. Не возражать против объединения СевероОсетинской и Южно-Осетинской автономных областей со вхождением нового административного образования в состав ССРГ. 2.Не возражать против нахождения административного центра объединенной Осетии в городе Владикавказе»15.

На седьмом Пленуме бюро Северо-Кавказского крайкома РКП (б) 12 июля 1925 г. по этому же вопросу выступил А.И. Микоян. Он, в частности, отметил: «В плоскости разрешения стоит вопрос об Осетии. Имеется два осетинских объединения: одно объединение Северо-Осетинское, входящее в состав СССР, другое Южное. Их отделяет хребет, но промежуточных других народностей между ними нет. Товарищи осетины, как северные, так и южные, высказались на своих съездах за объединение. Бюро Крайкома, обсуждая этот вопрос, считает с точки зрения самоопределения национальностей, что это предложение осетинской нации приемлемо»16. По мнению А.И. Микояна «бюро Крайкома не закрывало глаза и на ряд препятствий на этом пути, которые могут отразиться некоторым нарушением того равновесия, взаимоотношения национальных сил, которые находятся у нас на Северном Кавказе»17. Поэтому он считал необходимым предотвратить угрозы и опасности, тем более что всякие затруднения (экономические, социальные), были менее значимы, чем политические. Секретарь Крайкома указывал и на то, что «разрешение этого вопроса возможно политически, считаясь с тем, что это объединение вызывает необходимость перехода в состав Грузии»18. Он предложил два пути разрешения этой проблемы: или объединение Северной и Южной Осетии в составе РСФСР, или в составе Грузии. И тут же дал объяснение своему предложению: «Может быть, с точки зрения экономической и политической им было бы лучше быть в составе РСФСР, но с точки зрения общей политики, придется им быть в составе Грузии»19.

Югоосетинская позиция в вопросе объединения с Грузией склонялась к тому, что союз с Грузией представляет собой с политической точки зрения несправедливый акт, который послужит причиной постоянных конфликтов, и этот акт не будет обоснован также и с точки зрения культурной жизни.

Для Грузии же факт образования на территории Южной Осетии автономной единицы и ее интеграции в состав ГССР формировали так называемую «осетинскую пробле-му»20, поскольку автономный статус Южной Осетии ограничивал грузинский и закреплял осетинский этнический контроль в регионе и обеспечивал выражение прав осетинского этноса. Поэтому Грузия расценила факт образования Юго-Осетинской автономной области как «нанесение большого урона территориальной целостности Грузии, осуществленное без разрешения грузинского народа, против воли и интересов...»21.

Так решалась судьба Южной Осетии в 20-е годы XX века, плоды «политики предотвращения угроз и опасностей» которой дадут о себе знать в конце ХХ — начале

XXI столетия. В итоге ни в одну из вышеперечисленных форм объединения югоосетинский народ не вошел.

Интерес исследователей к проблеме национального самоопределения южных осетин, а также к национальному вопросу в Грузии не ослабевал и позже. В начале 90-х гг. XX в. — на заре демократизации всего советского общества — был сделан значительный прорыв в изучении проблематики грузино-осетинских взаимоотношений в целом, национального самоопределения в частности. В конце прошлого столетия появляются работы, различные как по исследовательскому уровню, так и своей политической направленности. Среди них выделяется ряд грузинских публикаций, авторы которых ставили перед собой цель доказать, что осетины являются якобы «пришельцами» и «гостями», поселившимися на территории Грузии ХУ11-ХУШ вв.22 По мнению этих авторов, Осетия представляет собой лишь географическое понятие и ее территория будто является исконной землей Грузии. По их утверждению, до 1922 г. «осетины не имели этнополитического и этнотерриториального образования».23 Причину обострения межнациональных отношений в Грузии они видели в политике Центра и «местных сепаратистских сил», которые хотели создать свое национальное государство, что было недопустимо с точки зрения грузинского правительства. Работы грузинских исследователей представляют собой явную фальсификацию исторических фактов не только в области формирования южной ветви осетинского народа, но и характера развития взаимоотношений Грузии с Российским государством в целом.

В противовес грузинским авторам, исследователями Южной Осетии были и з-даны научные труды, основная цель которых — восстановить историческую правду о подлинных взаимоотношениях двух народов с древних времен до конца советской власти в Грузии и показать на исторических фактах право югоосетинского народа на самоопределение.24

С середины 1990-х гг. предметом исследования осетинских историков становятся непосредственно грузино-осетинский конфликт 1989-1992 гг. и постконфликтное развитие Южной Осетии. В свет выходят работы, освещающие один из сложных периодов в истории юга Осетии — осуществление грузинским националистическим правительством третьего геноцида, в условиях которого происходило становление и развитие югоосетинской государственности.25 В этом направлении особый интерес вызывает книга экс-президента Республики Южная Осетия Л.А. Чибирова,26 описавшего «кровопролитный развод Южной Осетии с Грузией». В книге воспроизводятся основные вехи истории Южной Осетии, ранее малоизвестных массовому читателю; почти детально высвечиваются наиболее значимые события последнего десятилетия минувшего века, ознаменовавшего собой нелегкий путь строительства собственной государственности в истории южной ветви осетинского народа.

И только в начале XXI столетия южным осетинам удалось решить вопрос национального самоопределения. События августа 2008 г. позволили Президенту РЮО, основываясь на результатах референдумов и решениях республиканского парламента, очередной раз обратится к России с просьбой о признании государственного суверенитета Южной Осетии. Совет Федерации и Государственная Дума РФ поддержали его обращение. Исходя из сложившейся ситуации, России необходимо было принять решение. И она ее приняла — 26 августа 2008 г. Президент РФ Д. А. Медведев подписал Указ о признании РФ независимости Южной Осетии, и призвала другие государства последовать ее примеру, поскольку «это единственная возможность сохранить жизни людей»27. Независимость Южной Осетии была также признанна Никарагуа, Сербской Краиной (Хорватия) и Гагау-зией (Молдавия).

Сегодня Республика Южная Осетия обладает всеми атрибутами государственности: компактным населением, территорией, всенародно и демократически избранными органами верховной власти. Ею осуществляется также независимая внутри и внешнеполитическая деятельность. Окончательное признание международной правосубъектности Республики Южная Осетия не только обеспечит безопасное существование, но и позволит сделать дополнительные шаги в сторону сближения ее с Грузией путем установления равных межгосударственных отношений на договорной основе, что, в свою очередь, будет способствовать стабилизации происходящих сегодня на юге России процессов, и вместе с тем, позволит Южной Осетии стать связующим звеном между Закавказьем и Россией, а также региона в целом.

THE NATIONAI MATTER IN GEORGIA. PROBLEM OF SOUTH OSSETIANS’ SELF-DETERMINATION IN THE 1920S

The article analyses the peculiarities of the national policy in 1920-s. The article also reveals the stages of struggle of the South Ossetians for self-assertion the right of the national self-determination and the methods of solution of this problem.

U. Sh. TEDEEVA

North-Ossetian State Medical Academy, Vladikavkaz

e-mail: Tedeeva76@mail.ru