РАЗДЕЛ ВЛАДЕНИЙ КРЫМСКОГО ХАНСТВА НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ

УДК 94(479)"17/18"

Раздел владений Крымского ханства на Северном Кавказе

Зарема Кипкеева

(Карачаевский научно-исследовательский институт)

Аннотация. В статье рассматривается военно-политическая ситуация на Северном Кавказе в период русско-турецких войн ХУШ-ХТХ вв. В 1783 г. Российская и Османская империи разделили между собой территории и подданные народы Крымского ханства, и до 1829 г. русско-турецкая граница в регионе существовала по реке Кубань. В результате массовых трансграничных миграций и установления российской власти менялась локализация и образ жизни приграничных кочевников - ногайцев, оказавшихся разделённым этносом без общего территориального и политического образования. Большую роль в сохранении ногайского этноса на российской стороне Кубанской линии сыграл начальник Бештовского приставст-ва, созданного в районе Пятигорья, генерал-майор Султан Менгли-Гирей, выдающийся потомок крымского хана Менгли-Гирея I.

Исторические судьбы народов современных республик Адыгея, Карачаево-Черкесия и Кабардино-Балкария тесно переплетены с Крымским ханством, вассалом Османской империи, препятствовавшим экспансии России на Северном Кавказе. На формирование этнических территорий в регионе существенно влияли массовые миграционные процессы, прямо зависевшие от утверждённых в мирных договорах границ между Российской империей и Крымским ханством до 1783 г., затем между Российской и Османской империями до 1829 г.

До царствования Екатерины II между владениями России и Крымского ханства практически не существовало прочных «линейных» границ, так как российскими подданными здесь являлись кочевые калмыки, а крымскими - кочевые ногайцы, и те, и другие постоянно меняли местоположение, с переменным успехом вытесняя друг друга с обширных степей Предкавказья. Ногайская орда, распавшаяся к началу XVII в. на несколько частей, играла значительную роль в военно-политической жизни Крымского ханства. В XVIII в. Едисанская, Джембойлукская, Едишкульская и Буджакская

орды (ордынцы) кочевали от степей Предкавказья до Дуная, а восточные границы Крымского ханства заселяли потомки бывшего Ка-зыева улуса под общим названием Кубанская орда (кубанцы), составлявшие основу крымского войска в особом бейлике (наместничестве) от Керченского пролива до Кабарды [8, с. 85]. Кроме ногайцев, подданными крымского хана в так называемой Черкесии являлись абазины, кабардинцы, а также часть западноадыгских народов от Лабы до Чёрного моря. Для управления многочисленными подданными народами крымский хан назначал в ногайские орды своих наместников из династии Гиреев - сераскиров, занимавших в крымском правительстве место после калги, нурадина и ор-бея, так же назначаемых из числа наследников престола. Сераскир-султаны в случае необходимости Крыму или Османской империи производили мобилизацию в своих ордах, собирали налоги и дань, осуществляли судопроизводство и охраняли границы ханства.

Среди многочисленной фамилии крымских Гиреев далеко не все «принцы крови» имели шанс занять ханский трон или получить место в правительстве, многие укоренялись в народах своих «аталыков», воспитывавших их с малолетства по древнему обычаю тюркской знати, и получали статус «султанов» или «хануко». Потомки Чингизхана являлись привилегированной знатью и имели надежную опору в различных северокавказских народах, почитавших их за ханское происхождение. Однако только сераскир-султаны могли попасть на крымский трон, в борьбе за власть они иногда выступали против действующих ханов и проводили собственную политику, тем не менее Кубанская орда под их управлением оставалась самым надёжным войском в русско-турецких войнах, ведь по их кочевьям в ХУШ в. стали продвигаться так называемые «линейные» границы России, заложниками которых в первую очередь становились ногайцы.

Караногайцы, обитавшие на прикаспийской равнине в Дагестане, вступили в российское подданство во время Персидского похода Петра I в 1722 г., и к середине ХУШ в. граница между владениями России и Крымского ханства на Северном Кавказе весьма условно пролегла по ногайским кочевьям от устья Дона через Маджары на р. Куме (совр. г. Будённовск, Ставропольский край) до российской крепости Кизляр в устье Терека [7, с. 60]. При этом прерывалась не только связь между группами ногайцев, но терялись привольные кочевья, составлявшие первую жизненную необходимость для их обширного скотоводства. Взамен ногайцам предлагались весьма сомнительные проекты по переселению, ни один из которых не был интегрирующим или хотя бы безопасным для этноса.

Так, во время русско-турецкой войны 1735-1739 гг. солтанауль-цы, часть Кубанской орды, были переселены с Кубани к Кизляру и приведены к присяге России, однако в 40-е годы около 6 тысяч семей бежали назад, а их 30 аулов осталось в Кабарде. Чтобы прекратить массовые бегства, оставшиеся 3 тысячи солтанаульцев были спешно переселены с Кизляра к Астрахани, а часть - в Оренбургскую губернию [7, с. 43]. При заключении Белгородского договора российское правительство добилось для Кабарды независимости от Крыма и «вольного» статуса, и она попала под русское влияние и покровительство, но не опасалась потерять свою свободу, надеясь на удалённость пограничных укреплений и обширные пространства между ними. Однако в 1763 г. для усиления военного присутствия и контроля над Ка-бардой русские возвели на Тереке крепость Моздок. Недовольные таким близким соседством, кабардинцы в марте 1767 г. большей частью бежали с Баксана на Верхнюю Куму под покровительство Крымского ханства, и в русско-турецкой войне (1768-1774) выступили вместе с кубанцами против русских. Это оказалось удобным поводом для России ввести войска в район Пятигорья (Бештау - в переводе с карачаевского языка «Пять гор») и в ходе военных действий вернуть на свои места беглых кабардинцев, а также вывести с правобережья Кубани абазин-алтыкесеков и ногайцев-солтанаульцев, чтобы после войны они оказались в российском подданстве под общим именем «кабардинцев» [7, с. 72]. До этого постоянных поселений этих народов в районе Пятигорья не существовало [8, с. 51]. Археологи подтверждают, что только в конце XVIII в. основным населением здесь стали ногайцы и абазины, их тамги на могильных камнях соответствуют тамгам ханов Гиреев и другим крымским знакам [14, с. 246]. Массовые переселения во время войны осуществлялись в военно-политических интересах Российской империи, давая основание для изменения межгосударственных границ в её пользу, так как мигранты поступали в её подданство. Концепция Екатерины II по этно-политической централизации Кабарды и объявлению соседних народов «данниками» кабардинских князей позволила переселить с Крымского ханства на российскую сторону абазин-алтыкесеков и ногайцев-солтанаульцев. Расселив их в Пятигорье и на Верхней Куме Екатерина II превратила эту территорию в часть созданного ею Кабардинского приставства, а значит, и зоны влияния России.

Предоставляя пастбищные места на занятых её военными силами территориях, Россия увеличивала жизненное пространство своих новых подданных - кабардинцев, но они всё равно изменили присяге и ждали помощи от татар и турок. Однако Османская империя проигрывала войну, и успехи русских войск в северном Причерноморье склонили кочевавших там ордынских ногайцев искать российского покровительства. В 1771 г. Екатерина II, обещая создать независимую Ногайскую область, переселила на привольные степи от правобережья Кубани до границ Войска Донского около 80 тысяч ордынцев [9, с. 55]. В результате крымский хан, оставшийся в военное время без ногайской конницы, согласился на требование Екатерины II и отказался от покровительства Османской империи. В беззащитный Крым вошла тридцатитысячная русская армия и вышла оттуда только после того, как крымское правительство подписало «Декларацию об отделении от Порты» и «Союзный договор с Россией».

Впрочем, султан Османской империи не сразу признал независимость Крымского ханства и прислал нового хана Девлет-Гирея ГУ, который с восьмитысячным турецким корпусом, усиленным ногайцами и западными адыгами, в мае 1774 г. начал военные действия в низовьях Кубани и дошёл до Кабарды [11, с. 63]. Но это уже ничего не могло изменить, так как Российская и Османская империи 10 июня 1774 г. подписали Кючук-Кайнарджийский мирный договор, по которому Крымское ханство стало суверенным государством, а на Кавказе официально утверждена российско-крымская граница от крепости Азов в юго-восточном направлении до Моздока. Народы от Азово-Моздокской линии до Чёрного моря: ордынские и кубанские ногайцы, адыго-абазинские народы за Лабой и казаки-некрасовцы в низовьях Кубани остались подданными крымского хана, а судьба Ка-барды была «предоставлена на волю крымского хана» [7, с. 311-312]. Девлет-Гирей отказался признать кабардинцев подданными России, но в декабре 1776 г. в Крым вошли войска генерала Суворова и посадили на престол российского ставленника Шагин-Гирея.

Несмотря на то, что Прикубанье осталось в составе Крымского ханства, степи на правобережье, занятые ордынцами, фактически составили «буферную» зону между российскими и крымскими владениями. От Азова до Пятигорья русская граница проходила почти по безлюдным местам, используемым ногайцами под кочевья, и России пришлось возводить свои опорные пункты и водворять в них постоянное население. Обустройство границы в голой степи оказалось довольно обременительным, тем более что Екатерина II не собиралась останавливаться на достигнутых рубежах. Командующий Кубанским корпусом Суворов со своими войсками зимой 17771778 гг. возвёл укрепления на территории Крымского ханства по Нижней и Средней Кубани. Шагин-Гирей не мог обеспечить территориальную целостность своего государства и положился на помощь

Екатерины II в подавлении вспыхнувшего против него восстания татар и ногайцев. Турецкий султан Абдул-Хамид I отправил к берегам Крымского ханства военные корабли «для поддержки мусульман в начавшемся сражении вследствие антиисламских действий России» [16, с. 54-55]. Было очевидно, что Османская империя на грани вступления в войну, поэтому русские ушли назад на Азово-Моздокскую линию, где были построены крепости Ставрополь, Александровск, Георгиевск, Константиногорск, Екатериноград и др.

Проекты создания независимой Ногайской области между Азо-вом и Кубанью были оставлены, а укрепление Азово-Моздокской границы со строительством крепостей и изъятием кочевий окончательно подорвало материальную базу ногайцев, кроме того, в 17791780 гг. от засухи, голода и чумы погибли тысячи людей, пал скот, так как привольные пастбища по Манычу заняли донские казаки [12, с. 244]. Таким образом, ногайцы снова оказались заложниками границы и отказывались подчиняться Шагин-Гирею. Против непопулярного хана не утихали восстания, и Екатерина II направила в Крым свою армию под предлогом его защиты, а на самом деле вынудила отречься от своего трона и уничтожила независимость Крымского ханства. Дружественные отношения последнего крымского хана с Россией и его добровольный отказ от престола в пользу Екатерины II в мирное время позволяет констатировать не военное покорение «силой оружия» и присоединение к России Крымского ханства, а, скорее, дипломатическую акцию по соглашению с Османской империей, которая также получила под свою юрисдикцию часть территории ханства на Северном Кавказе.

Так Закубанье официально стало территорией Османской империи, а самовольные перемещения туда ордынских и солтанаульских ногайцев, абазин-алтыкесеков и кабардинцев рассматривались как бегства российских подданных на чужую территорию, и анапский паша, как османский наместник, не имел права давать им прибежище. Чтобы разорвать сообщение между родственными народами и укрепить новую границу, по указу Екатерины II на освобожденное от ордынцев правобережье Кубани поселили запорожских и донских казаков, затем началось переселение сюда русских крестьян из Тамбовской, Курской, Орловской и других внутренних губерний России. [10, с. 271]. Казачьи станицы и укрепления возводились по всей длине новой Кавказской границы, включая Пятигорье и Кабарду. В мирное время Россия соблюдала международные соглашения, закреплявшие границы и правовой статус северокавказских народов. Так карачаевцы на Верхней Кубани остались независимыми, поскольку разделу между империями подлежали только народы, «издревле к Крымской области принадлежавшие» [10, с. 885]. Как показывает «Карта Кавказа с показанием политического состояния до 1801 г.» после раздела Крымского ханства российско-османская граница пролегла по нижней и средней Кубани от устья до впадения в неё Урупа, а дальше шёл «сухой отрезок» линии в предгорной полосе до Пятигорья [1]. Таким образом, это «сухой отрезок» линии был границей не с Османской империей, а с Карачаем на Верхней Кубани.

В крайне сложном положении оказались кубанские ногайцы, кочуя по обширной территории, разделённой между двумя империями. Подобные перекочевки составляли основу их хозяйственной жизни, только теперь для сохранения обычных маршрутов они вынуждены были переходить государственную границу, что вызывало пограничные конфликты. Взаимные перемещения через Кубань рассматривались как трансграничные миграции и регулировались властями в зависимости от статуса левобережного и правобережного населения. Екатерина I писала им: «...ни у России, ни у Порты Оттоманской не можете, конечно, найти ни убежища, ни защиты потому, что обе сии великие империи формальным договором точно и свято одна другой обещали полюбовно между собой согласиться в рассуждении всяких надобностей по делам, до татарских народов касающимся» [15, с. 90]. Однако и русские, и турки пытались использовать кочевников в своих военно-политических интересах, привлекая на свою сторону владетельных князей - султанов из рода бывших крымских ханов Гиреев. Многие добровольно переходили на российскую службу, так как указом Екатерины II с 1784 года было позволено «князьям и мурзам татарским пользоваться всеми преимуществами Российского дворянства» [10, с. 51].

В очередную русско-турецкую войну (1787-1791) большая часть кубанских ногайцев с левобережья Кубани была насильно выведена на российскую сторону и получила кочевья в ставропольских степях от Кумы до Егорлыка. Когда в 1790 г. состоялся поход из Анапы турецкого корпуса под предводительством Батал-паши, на Кубани оказать ему военную помощь было просто некому. Многочисленное турецкое войско попало в ловушку и потерпело сокрушительное поражение от русских войск, после чего многие владельцы закубанцев стали искать покровительства России, как более могущественной стороны. Так, в 1790 г. перешёл в российское подданство прямой потомок крымского хана Менгли-Гирея I - Султан Менгли-Гирей, а подвластные ему ногайцы-наврузовцы перешли кочевать на правобережье Кубани [13, с. 387]. Султана отправили в Санкт-Петербург, откуда он вернется в звании генерал-майора и до конца жизни будет на российской службе. Это был представитель той ветви династии Гиреев, которая шла от старшего сына крымского хана Девлет-Гирей III кубанского сераскира Бахты-Гирея, известного в истории под прозвищем Дели-Султан (безрассудный султан), так как после отставки своего отца он развернул самостоятельную бурную военную деятельность против России на Северном-Кавказе и упорно отказывался подчиняться Крымскому ханству и Османской империи, заключившей с Петром I Константинопольский мир в 1713 г. После смерти Бахты-Гирея в 1729 г. многочисленные его сыновья остались в Кубанской орде в качестве султанов - ногайской аристократии. Сын Бахты-Гирея кубанский сераскир Казы-Гирей в русско-турецкую войну 17681774 гг. искал союза с Россией и помогал Шагин-Гирею, которого Екатерина I готовила на крымский трон [7, с. 309]. После раздела

Крымского ханства сын Казы-Гирея кубанский сераскир Арслан-Гирей в русско-турецкую войну 1787-1791 гг. собирал войска из за-кубанских народов, как подданных Османской империи. Однако после её поражения изъявил желание переселиться на российскую сторону Кубани и стать сераскиром у ногайцев Пятигорья, но ему отказали, объяснив, что сераскирство не соответствует российскому управлению, а вот старший сын Арслан-Гирея генерал-майор Менг-ли-Гирей сделал на российской службе блестящую карьеру.

Ясский договор 1791 г. сохранил русско-турецкую границу на Северном Кавказе, а в 1798 г. на Кубани был устроен самый верхний Баталпашинский редут между устьями её правых притоков Тохта-мыш (р. Абазинка) и Батмаклы (р. Овечка), после чего уже отсюда «сухая» граница шла на юго-восток по ногайским кочевьям до крепости Константиногорской в Пятигорье [1]. В 1802 г. Кавказская губерния состояла из 5 уездов: Кизлярского, Моздокского, Георгиевского, Александровского и Ставропольского с центром в г. Геор-гиевске, и ногайцев разных орд и родов стали называть по уездам, к которым их причислили. На российской стороне значились кизляр-ские, моздокские и бештовские (пятигорские) ногайцы в количестве 8813 дворов, в то время как за Кубанью их насчитывалось до 5 тыс. дворов [3, с. 878]. В 1800 г. одним из учреждённых приставств «магометанского исповедания народов, кочующих от Кубани до Каспийского моря», стало Бештовское приставство, состоявшее из ногайцев и абазин Пятигорья. «Бештовские» ногайцы включали каспу-латовцев, кипчаков, едисанцев, едишкульцев, джембойлукцев и нав-рузовцев, которые поддерживали родственные связи с закубанскими ногайцами. Кабардинское приставство потеряло свою актуальность, и власти больше не пытались «смешивать» ногайцев, абазин и кабардинцев, разведя их под отдельное управление. Положение Беш-товских народов ухудшилось в связи с отводом их земель под размещение войск и казаков, кроме того, целенаправленная деятельность властей по изъятию кочевий не учитывала последствий резкого перехода к оседлой жизни, социальные бедствия не заставили себя долго ждать, и народ оказался под угрозой вымирания.

В 1803 г. во главе народов Пятигорья стал генерал-майор Султан Менгли-Гирей. Российский император Александр I лично велел использовать его на службе, «чтоб привязанность его к России обращалась в добрый пример его соотечественников и утверждала бы их в приверженности к империи» [7, с. 276]. Кавказовед Бентковский писал: «Назначение Султана Менгли-Гирея начальником ногайцев было для них великим и желанным событием, а с нашей стороны большим

политическим тактом» [6, с. 45]. Менгли-Гирей ограждал ногайцев от притеснений, ввел между ними шариатский суд - мехкеме и строил мечети, развивал меновую торговлю с русским населением, привлекал ногайскую конницу к военной службе по охране Кубанской линии, но, главное, старался сохранять ногайские кочевья и пастбищные земли, и правительство не оставалось безучастным к его настойчивым обращениям. Так, в 1802-1803 гг. положение Бештовских ногайцев усугубилось необычайными морозами, начался массовый падёж скота. Признав, что голод и высокая смертность начались из-за уменьшения кочевий и падежа скота, император подписал манифест о помощи ногайцам и разрешении косить сено на отобранных у них для русских крестьян землях [9, с. 124]. В 20-х годах XIX в. на российской стороне от Кубани до Георгиевска, тянулись «кочевья разных татар» [2, с. 57]. Это были, в основном, бештовские ногайцы в Пятигорье и по рр. Тан-лык, Барсуклы, Янкули, Калаус и Карамык. Выше Баталпашинского укрепления переходы через Кубань были неподконтрольны российским властям, и чтобы иметь «буферное» население между границей и Карачаем вдоль «сухой» линии водворили солтанаульских ногайцев или «тохтамышевцев», как их стали называть, так как за чертой линии они обосновались по речке Тохтамыш со своими владельцами Туга-новыми, ведущими свой род от легендарного основателя Ногайской орды Эдигея.

В 1817 г. главнокомандующий на Кавказе Ермолов начал свою деятельность с наделения землёй казаков, изъяв у ногайцев обширные степи в приграничной полосе. Александр I поддержал его и повелел отмежевать на каждого казака по 30-ти десятин, но при этом стараться не ущемлять интересы местных народов, «оседлую и кочевую жизнь ведущих» [4, с. 446]. В 1822 г. правительство, выделив Менгли-Гирею за долголетнюю и верную службу 5 тысяч десятин земли на Верхней Куме в частную собственность, поставило народ перед выбором: жить на его земле в качестве крепостных или, оставшись на «казённой» земле, стать государственными крестьянами. Пока существовала русско-турецкая граница по Кубани (1783-1829) ногайцы и абазины в Пятигорье сохранялись как этносы благодаря огромному авторитету Султана Менгли-Гирея и его заботе о сохранности кочевий. После его смерти в 1831 г. ногайцев стали переводить на оседлый образ жизни.

Накануне очередной русско-турецкой войны (1828-1829) от Кубани до Кумы были расселены станицы Баталпашинская, Беломе-четская, Барсуковская, Бекешевская и Карантинная с отводом земель из кочевий тохтамышевцев. В 1828 г. российские войска завоевали

Карачай и присоединили к России, а в 1829 г. по Адрианопольскому мирному договору Османская империя уступила России свои владения на Северо-Западном Кавказе. Кубанские ногайцы постепенно были сконцентрированы в низовьях Малого и Большого Зеленчуков и составили ногайский этнос современной Карачаево-Черкесии. В Ставропольской губернии ногайское население оставалось довольно значительным до массового исхода в Турцию в 1857-1861 гг., в которое они вовлекли и значительную часть кубанцев. Миграция под предлогом паломничества в Мекку началась из-за сокращения кочевий, принуждения к оседлому образу жизни и проектов (неосуществлённых) по привлечению их к рекрутской повинности. Примечательно, что часть этих ногайцев вернулась из Турции и основала крупное селение Канглы в Пятигорье, а на бывших частных владениях Менгли-Гирея построен город Минводы.

Так, в результате раздела Крымского ханства разделились судьбы Гиреев, часть из них перешла на российскую службу, сохранила свои сословные привилегии, получила образование и могла быть полезной своему народу. В Российской империи уважалось происхождение чингизидов, имя их великого предка даже через века помнилось и всплывало в реляциях о победах русского оружия, так министр иностранных дел Российской империи Нессельроде писал в 1830 г.: «В числе важных приобретений, умножающих величие России с того времени, как она стала твёрдою ногою на развалинах грозной некогда орды Чингиз-хана, можно полагать присоединение к Русским владениям Кавказа» [5, с. 888].

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Сведения об авторе: Зарема Борисовна Кипкеева - доктор исторических наук, заведующая отделом истории и этнографии Карачаевского научно-исследовательского института (369015, ул. Ленина, д. 411, корп. А., п/о №15, Черкесск, Карачаево-Черкессия, Российская Федерация); zaremakipkeeva@mail. т

Separation of possessions of the Crimean Khanate

in the North Caucasus

Zarema Kipkeeva

(Karachay Scientific-Research Institute)

Abstract. The article is about a military-political situation in the North Caucasus during Russian-Turkish wars of the XVIII-XIX centuries. The subjects and territories of the Crimean Khanate were divided among Russian and Ottoman Empires in 1783, and the Russian-Turkish border ran along the Kuban River up to 1829. The massive cross-border migration and the establishment of The Russian government resulted change of lifestyle and location of border nomads -Nogai people, deprived of a general territorial and political education since separation. A major role in preservation of the Nogai ethnic group on the Russian

side of the Kuban River played a military chief of Beshtovskoe Pristavstvo located in the vicinity of present-day Pyatigorsk, Major General Sultan Mengli Giray, an eminent descendant of the Crimean Khan Mengli Giray I.

REFERENCES

century]. Istoriya Severnogo Kavkaza s drevneyshikh vremen po nastoyashchee vremya [History of Northern Caucasus from ancient times till present days]. Pyatigorsk, 2000. 281 p.

About the author: Zarema Borisovna Kipkeeva - Dr. Sci. (History), head of the department of history and ethnography of Karachay Scientific-Research Institute (369015, Lenin st., 411, block A., p/o № 15, Cherkessk, Karachay-Cherkessia, Russian Federation); zaremakipkeeva@mail.ru