Организация радиовещания в Германии 1923-1939 гг

УДК 94 (430)

ББК 63.3(0)61 - 63.3(0)62

ОРГАНИЗАЦИЯ РАДИОВЕЩАНИЯ В ГЕРМАНИИ 1923-1939 ГГ.

Д.А. Бурашников, Е.В. Бурашникова

Аннотация. В статье рассматривается история становления и развития радиовещания в Германии в период Веймарской республики и национал-социалистической диктатуры: создание первых радиостанций в Берлине в 1923 г., их развитие при активном участии государства в лице министерства внутренних дел, национализация и реформа Папена, а также изменение политики в отношении радио после прихода к власти национал-социалистов. При этом авторы обращают внимание на определенную преемственность между политикой правительства Папена и национал-социалистов в отношении целей и задач радио. Отдельно анализируется состав радиоэфира в период национал-социалистической диктатуры, а также его изменение в период 1933-1939 гг. в связи с развитием идей и инструментов национал-социалистической пропаганды, в том числе и для зарубежного вещания.

D.A. Burashnikov, E.V. Burashnikova

Abstract. The article presents author&s opinion about history of formation and development of radio broadcasting in Germany during the Weimar Republic and the Hitler&s dictatorship: the creation of the first radio stations in Berlin in 1923, their development with the active participation of the state represented by the Ministry of internal Affairs, the nationalization and reform of Papen, as well as policy changes in relation to the radio after coming to power of the national socialists. The authors draw attention to certain continuity between the policy of the Papen government and national socialists regarding the goals and objectives of the radio. The article also analyzes the makeup of the airwaves during the national socialist dictatorship and its change during the period 1933-1939 due to the changing and developing

THE ORGANIZATION OF RADIO BROADCASTING IN GERMANY 1923-1939.

ideas and tools of the national socialist propaganda and propaganda for the foreign broadcast as well.

История развития радиовещания в Германии берет свое начало еще в 1923 г., ровно за 10 лет до прихода национал-социалистов к власти. Именно в этом году, 23 октября, вышла в свет первая радиопередача в Германии, положив, таким образом, начало динамичному развитию отрасли. Транслировала ее государственная радиостанция, одним из соучредителей которой была Имперская почта, «Час Радио Берлин» ("Funkstunde AG Berlin").

Программа передавалась из Берлина из здания Vox-Концерна на средних волнах. Один из первых радиодикторов Альфред Браун вспоминает: «У нас не было своей радиостанции, это была практически радиоточка, размещенная на третьем этаже большого торгового здания, где находились по соседству адвокатские конторы, всевозможные представительства, агентства и различные фирмы. У нас были свои дикторы, хор, оркестр. Так, поначалу, чтобы добиться желаемого эффекта звучания при трансляции, пришлось расставить музыкантов в фойе и на лестнице здания. Радиослушатель и предположить себе не мог, каким хитроумным и в то же время простым способом было достигнуто желаемое крещендо» [1, с. 81]. Однако проблемы были не только у самих радиостанций, но и у их слушателей: издержки первых радио лицензий равнялись 60 золотым маркам или примерно 780 млрд. марок по курсу на октябрь 1923 г.. Тем не менее, уже к концу года нашлось более 1000 оптимистов, которые были готовы отдавать эти чрезмерные суммы за привилегию слышать первые немецкие программы радиопередач.

Если первых слушателей было всего лишь около 400 человек, то уже спустя год их количество возросло до 100 тысяч, а в 1932 г. — до 4 миллионов. В 1924 г. возникает целый ряд радиостанций: «Северное радио» ("Nordische Rundfunk AG"), «Средне-германское радио» ("Mitteldeutscher Rundfunk AG"), «Радио Юго-запад -ной Германии» ("Südwestdeutscher Rundfunk AG"), «Немецкий час в Баварии» ("Deutsche Stunde in Bayern GmbH"), «Южно-немецкое радио» ("Süddeutscher Rundfunk"), «Запад- „.-. но-немецкое радио» ("Westdeutsche Rundfunk AG"), «Радио Силезский час» ("Schlesische Funkstunde AG"), «Радио Восточная Марка» ("Ostmarken-Rundfunk AG"), а 15 мая 1925 г. состоялось торжественное открытие «Радио ассоциации Рейха» ("Reichsfunkverbandes") [2].

Такие темпы развития радиовещания в Германии были вызваны целым рядом причин.

Во-первых, радиовещание сразу же попадает в центр внимания государства и становится «в течение короткого промежутка времени государственным радио» [3, с. 24]. Уже в 1926 г. правительством Веймарской

Республики была издана «Директива о регулировании радио». Так, один из ее первых пунктов гласил: «Радио не служит партии. Поэтому все сообщения и доклады должны носить надпартийный характер» [4]. Также директивой определялась и ответственность радио перед государством и назначались контролирующие органы. Вещание контролировалось Министерством внутренних дел и правительством земель, посредством создания специальных «контрольных комиссий», вопросы же технического характера передавались в Министерство Почты ("Postministerium"). При этом необходимо отметить тот факт, что полномочия этих комиссий были крайне широки. Например, согласно одному из положений радиостанция должна была связываться с комиссией по поводу того или иного эфира, касающегося политических вопросов, и ожидать решения данной комиссии. В свою очередь, «комиссия могла заявить протест против какой-либо программы или ее частей, но только если речь там не шла о вопросах искусства, науки или народного образования» [4]. Однако стоит отметить, что победа аполитичного подхода была во многом заслугой именно Ганса Бредова, в то время как его оппонент, советник министерства внутренних дел доктор Курт Хантцшель, придерживался диаметрально противоположной точки зрения. В его понимании радио было не столько культурным феноменом, сколько СМИ, имеющим огромное политическое значение. Именно поэтому он выступал за то, чтобы сделать радио проводником политической борьбы, представляя в эфире все точки зрения.

Во-вторых, большое влияние на развитие радиовещания в 20-ые годы XX века в Германии оказывала и внутриполитическая обстановка. Закончившийся экономический кризис и целая череда антиправитель -ственных выступлений открыли путь для налаживания мирной жизни, технического и культурного прогресса. Еще в самом начале радиовещания в Веймарской республике Ганс Бредов, бывший государственный секретарь в Министерстве Почты и будущий председатель правления Радио ассоциации Рейха, заявил: «Во времена тяжелой экономической нужды и политического давления радио должно быть открыто навстречу всеобщему. Оно не должно больше служить только экономическим целям, а должно осуществлять культурный прогресс, чтобы дать немецкому народу стимул и радость жизни». В какой-то мере это сообщение, сделанное задолго до принятия «Директивы о регулировании радио», предопределило его развитие.

Немецкое радио в Веймарской республике характеризовало, в первую очередь, высокий профессионализм всех существовавших радиопрограмм (информационных, публицистических и просветительских), пристальное внимание к акустическим возможностям радиопередачи, его качеству и способности отражать реальную жизнь в звуковых образах. Именно в это время появляются и совершенно новые жанры, рожденные выдающимися немецкими журналистами и литераторами, например, совершенно новые формы радиопьесы — поэтическая (Г. Кессер) и документальная (Э. Толлер, Р. Гуннольд, Р. Леонгард и др.). Развивалось и такое направление, как «акустическии фильм», которое по своеИ сути является разновидностью документальной радиопьесы с различным звуковыми вставками из жизни города, завода, села и т.д. В свою очередь, это привело к развитию и распространению этих жанров и за пределами Германии. Премьера пьесы Эрнста Толлера «Берлинские Новости», в основе которой лежит синтез информационных материалов новостного характера и традиционной театральной пьесы, состоялась в Берлине 4 декабря 1930 г., а уже 25 января 1931 г. звучит по московскому радио в постановке русского режиссера Н.О. Волконского - одного из руководителей советского радио конца 1920-х гг. [5, с. 106].

Помимо этого, стоит отметить и тот факт, что даже в техническом плане Германия опережала остальные европейские страны. В 1926 г. Ганс Бредов отмечал: «Больше чем три года должны были пройти, прежде чем большая часть немецких народных товарищей могла считать давнишнюю надежду осуществленной. Теперь немецкое радио подарит немецким западным землям самую большую радиостанцию, которая, вообще существует в настоящее время в Европе» [6]. По свидетельству современников и специалистов того времени, «Берлинский радиодом» был одним из лучших в своем роде по техническому оснащению.

Таким образом, к началу 1930-х гг. радиовещание в Германии развивалось ускоренными темпами и охватывало все большее количество населения. Однако в 1932 г. издается «Директива для нового порядка радиовещания», получившая название «Радио реформа Папена». Безусловно, в данном случае большую роль сыграла внутриполитическая обстановка в стране, находящейся в глубоком кризисе и перед лицом национал-социалистической и коммунистической угрозы. Сам Франц фон Папен позднее так описывал сложившееся положение: «Положение в стране требовало сотрудничества и объединенных усилий всех патриотических пристрастий. Финансовая основа федерального, земельных и местных правительств была разрушена. Планы по реформированию общественной жизни никогда не продвинулись дальше неясных предложений. Безработица угрожала экономической жизни общества, а фонды социального обеспечения были совершенно истощены. Моральные силы нации были подорваны. В целях борьбы с марксистскими и атеистическими учениями следовало перестроить всю общественную жизнь государства на основе христианских принципов» [7, с. 160]. Это мнение нашло отражение и в его радио реформе. Так, первый пункт гла- 249 сил: «Радио работает ради жизненных целей немецкого народа», второй — «Немецкое радио хранит христианский образ мыслей и благонравие. То, что унижает христианство и угрожает обычаю и культуре немецкого народа, должно быть исключено из радиовещания», третий — «Радио служит всем немцам в пределах и вне имперских границ. Он связывает живущих за границей немцев с империей и позволяет германским слушателям участвовать в жизни и судьбе живущих за границей немцев», четвертый — «Радио принимает активное участие в великой задаче

формирования немцев как граждан, и формировании государственного мышления и укреплении воли слушателей» [8, с. 85] и т.д. Реформа радио продолжилась и в экономической плоскости. Имперская радиокомпания была национализирована, более 51% акций оказались у Министерства Почты, 49% — в руках земель. С этого момента начинается и отток частных инвестиций. Таким образом, радио реформа Папена стала предвестником будущего немецкого радио, точно также как в свое время и выступления Бредова. И к 1933 г. радио уже фактически было поставлено под контроль государ -ства и получило достаточно четкую установку относительно своих целей и задач.

Январь 1933 г. ознаменовался захватом власти в Германии национал-социалистами. Несмотря на то, что действующим президентом оставался Гинденбург, а в правительстве Гитлера большую часть постов занимали его оппоненты из консервативных партий или вовсе беспартийные, 250 во всех сферах жизни общества наметился серьезный переворот. Безусловно, не могло это не отразится и на сфере культуры, и в частности, на радиовещании.

Так, уже в марте 1933 г. был выпущен приказ, заложивший совершенно иной подход к организации всей культурной жизни Германии — «Указ о создании Рейхсминистерства народного просвещения и пропаганды». Главной задачей вновь создаваемого министерства являлось «просвещение и пропаганда политики национального правительства и национальной реконструкции немецкого Отечества», а возглавлял ее

«министр народного просвещения и пропаганды» [9]. Первым и единственным руководителем данного органа стал — Йозеф Геббельс. И именно он крайне точно сформулировал характер свершившейся революции и ее задачи в области культурной политики: «Революция, которую мы совершили, всеобъемлюща. Она затронула все сферы жизни людей и кардинально их перестроила. Она полностью поменяла отношение людей к друг другу, к государству, к насущным вопросам. Революции никогда не ограничиваются одной только областью политики. Отсюда они распространяются на все другие сферы социального существования людей. Экономика и культура, точные и гуманитарные науки, искусство не защищены от ее влияния» [10, с. 82]. Однако включение радио в сферу деятельности Министерства народного просвещения и пропаганды произошло только в июле 1933 г., когда было принято «Предписание о заданиях имперского министерства народного разъяснения и пропаганды». Согласно данному указу, определялась задача Министра народного просвещения и пропаганды — «духовного воздействия на нацию, восхваления государства, культуры и экономики, информации в отечественной и зарубежной общественности и управлении всех учреждений, служащих этим целям». Таким образом, в ведение Министерства просвещения и пропаганды переходило значительное количество различных учреждений, подчиненных ранее другим ведомствам. Так, из области Министерства иностранных дел изымалось все связанное с искусством, художественными выставками, спортом за границей. Из сферы Министерства внутренних дел — пресса, радио, театральные дела, кинематограф и даже «Немецкое книгохранилище в Лейпциге». Из сферы Министерства экономики — экономическая реклама, а Министерства Почты — транспортная реклама и т.д. [11].

В рамках проводимой политики унификации 22 сентября 1933 г. была создана «Имперская палата культуры» — корпорация публичного права, объединившая все относящиеся к культурной сфере профессии, регулирующая условия труда и контролирующая производственные предприятия, от их открытия до закрытия. Возглавляли ее исключительно высшие партийные чины, имеющие научные степени, полученные еще до Первой мировой войны или же в Веймарской республике. Ее президентом был сам Йозеф Геббельс — доктор философии, вице-президентами: доктор права Вальтер Функ, педагог Карл Ханке, газетный издатель Леопольд Гутеррер, доктор Вернер Науманн [12]. Ее главной задачей стало формулирование «ответственности немецкой культуры перед народом и Рейхом» и регулирование производственных и социальных условий работы входящих в нее профессиональных Палат, вопросов членства в каждой из них и выработка компромиссных соглашений между различными творческими группами. Имперская палата культуры включала в себя: Имперскую палату кинематографии, Имперскую палату печати, Имперскую палату радиовещания, Имперскую палату театра, имперскую палату литературы, Имперскую палату музыки, Имперскую палату изобразительного искусства.

Стоит отметить тот факт, что каждое из ведомств возглавлял профессионал своего дела: так, первым руководителем Имперской палаты музыки был назначен Рихард Штраус.

Ответственным за новую структурную единицу — «Имперскую палату радиовещания» был назначен Хорст Дресслер-Андресс. О его юности известно крайне мало: родился в семье рабочего, был солдатом в Первую мировую войну, после посещал школу Рейнхардта при немецком театре в Берлине, с 1925 г. по 1928 г. работал в театре в Гере. В 1930 г. вступает в НСДАП, принимает активное участие в деятельности и организации фабричных трудовых ячеек, в этом же году становится членом «Имперского союза немецких радиослушателей». В 1931 г. основал «Национал-социалистическое движение художников и работников умственного труда». В 1932 г. избирается в Прусский Ландтаг как член НСДАП. В 1933 г. возглавил немецкое радио. Занимая независимую позицию, он вступил в конфликт с Геббельсом, к 1939 г. полностью почи- 251 нившим себе всю радиослужбу Германии. В дальнейшем Дресслер-Ан-дресс, оставаясь на высоких постах, не оказывал серьезного влияния на политику в области пропаганды [12]. Возможно, дело здесь и в том, что радио не так сильно занимало Дрес-слера-Андресса, как организация трудовой деятельности. Об этом, в частности, говорят и его короткие, но многочисленные публикации, посвященные в основном вопросам отдыха и досуга немецких рабочих: «Виды отдыха и развлечений в Германии»

[13], «Культурная миссия отдыха»

[14], «Три г. национал-социалистического общества «Сила через радость»: Цели и показатели» [15] и т.д.

Несмотря на его пост и биографию, говорить о сколь-нибудь значимом влиянии на развитие радиовещания и определении его политики в Германии в период национал-социализма не приходится, чего нельзя сказать о его заместителе — Ойегене Хадамовски, бывшим одним из лучших пропагандистов в НСДАП. Именно на его личности, как руководителе интересующего нас направления, стоит остановиться подробнее.

Хадамовски родился в 1904 г. в Берлине в семье в семье инженера Пауля Альфреда Хадамовски и его супруги Эммы Каролины. В 1919 г. окончил среднюю школу в области химии и машиностроения. Потом в течение почти десяти лет Ойген Ха-дамовски постоянно менял то работу, то местожительство, пока в 1928 г. не вернулся в Берлин. В 1930 г. он вступил в НСДАП и начал свою карьеру в области пропаганды. Буквально за несколько лет он смог из рядового члена НСДАП стать одной из самых 252 значительных и влиятельных фигур. В 1931 г. он был назначен руководителем Берлинского отделения «Имперской ассоциации немецких радиовещателей», в 1932 г. он уже начальник отдела в «Имперском управлении пропаганды НСДАП», а 8 июля 1933 г. — вице-президент «Имперской палаты радиовещания». Однако это назначение далось Хада-мовскому нелегко: «На радио старый член партии Ойген Хадамовски получил руководящую должность и горел желанием возглавить все радиовещание рейха. Министр же пропаганды, у которого на примете был совсем другой кандидат, опасался,

как бы Гитлер и впрямь не вздумал поддерживать Хадамовского, поскольку тот в 1933 г. с заметным искусством организовал передачи о ходе избирательной кампании. Ханке, статс-секретарь в министерстве пропаганды, после этого пригласил Хадамовского к себе и официально сообщил, что недавно он был произведен Гитлером в „рейхсинтендан-ты". Восторг Хадамовского по поводу желанного назначения был за обедом доведен до сведения Гитлера в огрубленном и искаженном виде, так что Гитлер понял все произошедшее как интересную шутку. На другой день Геббельс нарочно велел напечатать несколько экземпляров одной газеты, в которой была опубликована ложная информация о назначении, а вновь назначенный осыпался неумеренными похвалами. В таких интригах Геббельс знал толк; теперь он мог доложить Гитлеру, какие преувеличения и восторги содержала газета и с какой радостью Хадамовски все это воспринял. Результатом был новый приступ хохота у Гитлера. В тот же день Ханке попросил вновь назначенного произнести приветственную речь в неподключенный микрофон, и снова это послужило источником бесконечного веселья...» [16, с. 167-168]. В то же самое время необходимо отметить, что иных подтверждений препятствованию Хадамовскому со стороны Геббельса не имеется, и данный эпизод стоит скорее расценивать, как обычную шутку, как и в случае с другим старым членом партии Эрнстом Ханфштенглем, также осуществленную Геббельсом. Во многом оно было заслуженным, так как за предшествующие этому несколько лет Ойген Хадамовски мастерски выполнил целый ряд партийных заданий: 30 января 1933 г., когда Гитлер пришел к власти, он выпустил радиорепортаж о событиях в Берлине — маршах и факельном шествии СА; с 10 февраля по 4 марта организовал прямую трансляцию по радио речей Гитлера на всех проходивших митингах. Позднее сам Хадамовски отмечал: «Такой массированный и ураганный огонь был просто необходим, чтобы привлечь внимание людей к новому правительству Гитлера» [17, с. 17].

Ойген Хадамовски является автором многочисленных работ, посвященных не только пропаганде и радио, но и внешнеполитическим событиям. Во многом его труды показательны и наглядно демонстрируют нам отношение руководства НСДАП к пропаганде и ее методам. В своей первой брошюре «Пропаганда и национальная власть: Организация общественного мнения для национальной политики», вышедшей еще в начале 1933 г., он писал: «Пропаганда и дифференцированное применение силы должны дополнять друг друга в особо продуманной форме. Они никогда не являются абсолютными противоположностями. Применение силы может быть частью пропаганды» [18, с. 22]. В дальнейшем им были выпущены такие труды, как: «Радио на службе руководства народа» [17], «Гитлер захватывает экономику» [19], «Гитлер борется за мир в Европе» [20] и т.д.

В 1935 г. он становится руководителем отдела телевидения в Имперской палате радиовещания, однако с началом войны отправляется на фронт, принимая участие в польской кампании как командир роты. С конца 1939 по 1943 год он — инспектор радиовещания в Верховном командовании Вермахта, а в 1940 г. руководит отделом радиовещания в Министерстве пропаганды. В 1942 г. по непонятным причинам он отстраняется от управления радио и в 1943 г. опять отправляется на фронт. Погиб 1 марта 1945 г. во время контратаки на село Хелькевизе в Померании, занятое советскими войсками. Его бывший руководитель, узнав о его гибели, сделал в своем дневнике следующую запись: «Я получил печальное известие. Погиб мой старый друг и сотрудник Ойген Хадамовски, ведший в атаку свою роту. Пуля попала ему в сердце, и он тотчас же скончался. В его лице я потерял одного из моих спутников жизни, много лет неустанно и преданно сопровождавших меня. Я сохраню о нем благодарную память» [21, с. 78].

Тем не менее, можно говорить о том, что именно Ойген Хадамовски выступал основным исполнителем и проводником идей Геббельса в сфере радиовещания. После своего назначения он был ответственным за чистку кадров радиосистемы от «нежелательных элементов» и евреев. Так, 16 августа 1933 г. он издал следующее распоряжение, в котором говорилось: «Мы, национал-социалисты, обязаны проявить достаточно динамизма и энтузиазма, чтобы молниеносно завоевать Германию и остальной мир. Партайгеноссе д-р Геббельс поручил мне 13 июля 1933 г. очистить германское радиовещание от влияния противников нашего дела. Теперь я могу сообщить, что эта работа проведена полностью». А годом позже именно он выступил вдохновителем суда над руководителями радиовещания Веймарской респу253

блики, который вошел в историю как «процесс вещания». В сентябре 1933 г. начались многочисленные аресты представителей так называемого системного радио. Из-за «коррупции» были задержаны и отправлены в концентрационный лагерь Ораниенбург бывший директор «Берлинского радио Час» ("Funk-Stunde AG Berlin") Ханс Флеш, режиссер Альфред Браун, а также известный социал-демократический политик Эрнст Хайльман. Также после протеста против этого произвола был задержан и сам Ганс Бредов. Тем не менее пресс-служба в Берлине в апреле 1934 г. объявила, что это дело исключительно криминальное, а не политическое. В процессе обвинения задержанным вменялись хищение и подлог документов, разглашение коммерческой тайны и даже предательство партии. Показательный процесс тянулся до июня 1935 г., сопровождаемый постоянными атаками на журналистов и членов радио союзов. Однако так как все пункты обвинения были необоснованны и 254 бездоказательны, Бредову, Флешу и Магнусу удалось избежать тюремного заключения, уплатив денежный штраф [22, с. 27]. В контексте данной чистки крайне показательна судьба одного из радиоработников Йохена Клеппера, жена которого была еврейкой, а сам он имел социал-демократическое прошлое. Он был уволен и несколько лет перебивался случайными заработками, пока, наконец, снова не был принят на работу в радиожурнал издательской компании Ульштейна [23, с. 59-85]. Однако многим другим его коллегам пришлось покинуть страну или же сменить область деятельности.

Именно в этот период существенно меняется и репертуар радиопередач. Все большие акценты ставятся именно на его политической составляющей. Как отмечают некоторые исследователи, одной из главных функций радиовещания в Германии в эти годы была трансляция политических речей руководства НСДАП: «Передача речей Гитлера требовала создания радио, как одной из технологий власти в Национал-социалистическом государстве» [24], которую, находящийся тогда на посту президенте «Имперской палаты радиовещания» Хорст Десслер-Андресс назвал «абсолютной общностью национал-социализма и радио» [25, с. 102]. Это отчетливо видно и при изучении количественных показателей политических речей, так в период февраля — марта 1933 г. было транслировано 45 предвыборных заявлений правительства, в том числе целый ряд речей А. Гитлера и комментариев Йозефа Геббельса к ним [26, с. 300]. Как отмечает Константин Шварцкопф: «Благодаря значительному расширению аудитории эффект любого выступления нацистских лидеров, будь то заявление А. Гитлера о намерениях нового правительства от 1 февраля 1933 г. или его же речь в берлинском Дворце спорта 10 февраля 1933 г., и любой массовой акции, будь то „День Потсдама" 21 марта 1933 г. или „День национального труда" 1 мая, многократно усиливался» [27]. Оценить эффект радиопропаганды (и иной пропаганды национал-социалистов) можно не только исходя из данных о поддержке тех или иных инициатив режима населением, но и по ироничному и вместе с тем очень точному сообщению У. Ширера, бывшего в 30-ые гг. XX века иностранным репортером, работающим на территории Германии: «Тот, кто не жил годами в тоталитарном государстве, просто не в состоянии представить, насколько трудно избежать страшных последствий продуманной и систематической пропаганды господствующего режима. Часто в доме знакомого немца, в конторе или во время случайного разговора с незнакомым человеком в ресторане, в пивной или кафе я слышал довольно странные утверждения от, казалось бы, интеллигентных людей. Было очевидно, что они как попугаи, повторяют разные нелепости, услышанные по радио или вычитанные из газет» [28, с. 360].

Интересен и тот факт, каким образом достигалось такое влияние на слушателя. Так, Даниэл Гетман отмечает, что Геббельс ставил перед собой задачу «интегрировать слушателя в пространство, откуда идет трансляция и одновременно вербализовать звуковое восприятие развития событий». Этот совершенно новый подход достигался, во-первых, за счет определенного стиля комментирования событий: «В нарастающем шуме они слышат, как лихорадочное напряжение начинает расти! Мужчины и женщины поднялись с мест! Весь спортивный дворец подобен кишащему муравейнику. Вы всюду слышите призывы воодушевления, согласия, ликования!». Притом, во многом решающую роль играл и голос самого оратора. Речи Геббельса заставляют содрогнуться и прислушаться любого человека, даже не владеющего немецким языком. Во-вторых, сказывалась и специфика передачи звука. Так, при трансляциях со стадионов, например, установка различных микрофонов позволяла записывать звук и делать акцент на удаленности событий — близкой, средней и далекой. В дальнейшем, при передаче, это сводилось в единую запись [29].

В то же время Геббельс отлично понимал, что любая пропаганда не только быстро приедается, но и со временем вызывает отторжение. Поэтому уже с середины 1933 г. он начал постепенно менять радиокурс. Так, им было отклонено значительное количество обращений из руководства НСДАП, желавших выступить по радио с той или иной речью [30, с. 150]. В 1934 г. ситуация не изменилась, подавляющее количество радиоэфира еще занимали политические новости. Например, 1 мая 1934 г. трансляция первомайских празднований с речами, песнями, маршами и всем остальным заняла не менее семнадцати часов эфирного времени. Поэтому совсем неудивительно, что немецкие радиослушатели быстро пресытились и начали массово переключаться на зарубеж- 255 ные радиостанции. Это вызвало резкую смену формата радиовещания.

В конце 1936 г. была опубликована «Программа немецкого радио», в которой содержалась информация о заявлении Ойгена Хадамовски по поводу развития радиовещания в Германии. Он отмечал, что главной целью радиовещания является «внедрение в общественное сознание радости и единения общества», поэтому была составлена соответствующая программа для радиоэфира. В ней основные политические передачи отнесены в раздел «Слово предоставляется партии», программа, рассчи256

танная на время перерывов на фабриках и заводах, идет под рубрикой «Веселые минуты на работе и дома», первая передача открывается фестивалем под лозунгом «Музыка и танцы на предприятии». Концерты должны были передаваться с 6:00 до 8:00 и с 8:30 до 9:30 утра и с 12:00 до 13:00. Вечерняя музыкальная программа предусматривала выступления первоклассных дирижеров и солистов с наиболее значительными музыкальными произведениями. В разделе «Крестьянство и страна», предназначенном исключительно для крестьянского населения, трансляции начинаются с передачи сельскохозяйственных новостей. Также Ойген Хадамовски отметил, что число музыкальных передач по радио увеличилось с 25 тысяч в 1932 г. до 40 тысяч в 1935 году. А в будущем увертюры, классические музыкальные произведения и крупные драматические произведения мировой литературы должны были потеснить лекции и чтения [31].

Об этом свидетельствуют и программы радиопередач, регулярно издававшиеся в Германии в то время. Согласно одной из таких программ, обычный день, например, в Кенигсберге, состоял из следующих радиопередач: 6:03-6:05 погода, 6:056:30 утренняя зарядка, 6:30-7:00 утренний концерт, 7:00-8:00 новости от Д. Дратла (ведущий), 8:00-8:15 «заутреня», 8:15-8:40 гимнастика для женщин, 8:40-9:30 музыка, 9:3010:15 повтор одной из прошлых передач, 10:15-10:45 «народ на работе», 10:45-10:50 погода, 10:50-11:00 радиомолчание, 11:00-11:30 французское школьное радио для средней школы, 11:30-11:55 радиомолчание, 11:5512:00 повторение Веттербера, 12:0013:00 легкая музыка для наших слушателей, 13:00-14:00 время, погода, предварительный обзор от Д. Дратла, 14:00-14:15 новости от Д. Дратла, 14:15-14:30 «Девочка и три гнома в лесу», 14:30-15:00 музыка, фортепьяно и песни, 15:00-15:15 новости экономики, 15:15-15:40 передача для детей, 15:40-16:00 Д. Фрау в Монтене-гро, 16:00-16:25 радиопередача «Как маленькие вещи могут сделать нас счастливее», 16:25-17:10 музыка, 17:10-17:30 историческая передача посвященная графу фон Шлиффену, 17:30-17:50 передача посвященная развитию экономики в 1936 г., 17:5018:00 «ценовые сообщения» (имеется ввиду сводки средних цен в регионе по тем или иным товарам), 18:0018:45 концерт, оркестр, 18:45-19:45 радиопрограмма «Служба отечеству», 19:45-20:00 сообщения от радио редакции, 20:00-20:10 погода, новости, 20:10-22:00 передачи с разных центров: северо-запада, северо-востока, юго-востока, 22:00-22:20 новости, спорт, 22:20-22:30 радиопередача «О чем говорят в Америке», 22:30-23:00 "FehleQuartett" (музыка), 23:00-24:00 народная музыка [32].

Для того чтобы составить реальное представление о характере радио эфира в национал-социалистической Германии, проанализируем состав коллекции грампластинок производства немецкого радио за весь период правления национал-социалистов, являющихся частью фонда № 74 "Deutsche Rundfunk" РГАФД. Все имеющиеся материалы можно разделить на несколько крупных блоков: оперная музыка, симфоническая музыка, камерная музыка, вокально-симфоническая музыка,

легкая танцевальная музыка, народная музыка, записи речей государственных и партийных деятелей, а также записи шумовых эффектов.

Наиболее широко представлены музыкальные произведения оперного жанра. Опера «Оберон» К.М. Вебе-ра [33], «Риголетто» Д. Верди [34], «Нюрнбергские мейстерзингеры», «Парсифаль» и «Риенцы» Р. Вагнера [35], «Браконьеры» А. Лорцинга [36], оперетта «Калиостро» И. Штрауса [37], «Похищение из Сераля» Моцарта [38] в различных исполнениях, «Йессонда» [39] Л. Шпора и многих других известных авторов.

Также необходимо отметить и аудиозаписи симфонической музыки. Данные аудиозаписи представлены работами З.В. Мюллера «Симфония ветра» [40], Э. Бершеля «Штрауссиа-на» [41], «Симфония № 1» А. Брукнера [42] и т.д.

Однако наиболее широко представлена танцевальная музыка. В основном это записи фокстрота [43], а также фокстрот в исполнении франкфуртского танцевального струнного оркестра [44] и множество иных произведений.

Необходимо отметить, что в данной коллекции содержится очень много записей вальсов [45], пьес [46], в том числе и русских авторов. Например, Римского-Корсакова [47] в исполнении разных оркестров, Чайковского [48], В. Ребикова [49], С.В. Рахманинова [50], С.Э. Бортке-вича [51].

Жанр народной музыки представлен уже намного скромнее. В основном это народные напевы в исполнении Х. Верле [52], швабские народные песни и танцы в обработке Хойс-лера [53] и Менха [54], народные

песни в исполнении А. Шульца [55], Ланге [56], Куше [57], Г. Шуттенхель-ма [58] и т.д. Достаточно много имеется пластинок с народной музыкой разных европейских народов: например, народные песни Южной Франции [59], румынские танцы [60], норвежские сельские танцы в исполнении Г. Шютца [61], музыкальный коллектив профессора Г. Динера и его «польскими народными танцами» [62], а также целой чередой иных польских народных песен [63].

К пропагандистским материалам и записям речей государственных и партийных деятелей можно отнести следующие материалы: аудиозаписи выступления Г. Геринга на одном из собраний [64], аудиозаписи, посвященные академии германского права [65], а также аудиозаписи, посвященные 10-летию со дня первого съезда партии, на которой выступили президент академии Г. Франк, ректор Мюнхенского университета Л. Кельб, бургомистр Мюнхена К. Филер и Рейхсминистр внутренних дел Германии В. Фрик [66], речи Руста на открытии одной из выставок в Берлин- 25& ском музее [67], а также речь Рудольфа Гесса на открытии заседания олимпийского комитета в Берлине и запись самого заседания [68].

Завершая обзор данного фонда можно отметить и такие записи, как «шумовые эффекты». Представляется наиболее логичным разделить их на природные и технические звуки. В свою очередь, к природным звукам можно отнести записи шума ветра, воды, плач новорожденного ребенка [69], голоса животных, щебетания птиц (соловья, кукушки), рычание льва, стрекотание кузнечиков [70]. К техническим звукам можно

отнести записи шума уличного движения, шум идущего поезда [71], работающей техники, различные звоны, например, колокола [72], а также звуки военных сражений [73] и фанфар [74].

Данное на сайте РГАФД заключение о том, что «все записи, находящиеся в этом фонде отражают историю страны в годы нацизма и носят явно выраженный политико-пропагандистский характер» [75], неверно характеризует документы данного фонда. Об этом говорит не только превалирующее количество аудиозаписей развлекательного характера над различными политическими выступлениями, но также и их характер: можно отметить, что в составе всех выделенных групп встречаются исполнители разных стран мира, в том числе польские, румынские, а также русские.

Также одним из наиболее интересных аспектов радиовещания в Германии в период национал-социалистической диктатуры является радиовещание, рассчитанное на за-258 рубежную аудиторию. Первые тестовые радиопрограммы для зарубежной аудитории были запущены в Германии еще в середине 1920-х гг. из радио центра в "Sender Königs Wusterhausen", располагавшегося в небольшой городке недалеко от Берлина. Однако ввиду целого ряда причин постоянные радиопередачи для заграничной аудитории начались только в 1929 г. с запуском станции «Мировое радиовещание» ("Weltrundfunksender") и передавались на коротковолновой частоте 95600 кГц. По сути, это была ретрансляция внутренних немецких радиопередач на коротких волнах

для зарубежной аудитории. Помимо этого, «Мировое радиовещание» передавало и немецкие новости Берлинской радиостанции "Funk-Stunde Berlin" [76].

С приходом к власти национал-социалистов и при создании новых институтов, а также назначением новых ответственных лиц за развитие радиовещания немецкое радиовещание для зарубежной аудитории также было срочно реформировано. Изменилось не только название, теперь к «Мировому вещанию» прибавилось еще одно «Немецкое коротковолновое вещание» ("Deutscher Kurzwellensender"), но и существенно расширился штат сотрудников. Если в апреле 1933 г. зарубежное радиовещание было рассчитано в основном на жителей Северной Америки, то уже в феврале 1934 г. начались трансляции и для жителей Латинской Америки, Африки и Азии. В дальнейшем мощности постоянно продолжали расширяться. Так в 1935 г. в строй был запущен новый коротковолновый передатчик, позволявший увеличить количество воспроизводимых трансляций. К 1936 г. немецкие радиопередачи транслировались до 22 раз в сути на нескольких иностранных языках: английском, испанском, французском, португальском и нидерландском. В 1936 г. были вве?