Главный священник Восточного фронта протоиерей Алексей Русецкий

^^источниковедение, церковное краеведение

Владимир Александрович Шулдяков «Главный священник Восточного фронта протоиерей Алексей Русецкий»

удК 322

ГЛАВНЫЙ СВЯЩЕННИК ВОСТОЧНОГО ФРОНТА ПРОТОИЕРЕЙ АЛЕКСЕЙ РУСЕЦКИЙ

Часть 2

Окончание. Начало в «Вестнике Омской Православной Духовной Семинарии» № 2 (3) 2017.

Владимир Александрович Шулдяков, кандидат исторических наук, доцент кафедры технического обеспечения (и тактики) Омского автобронетанкового инженерного института -филиала ФГКВОУ ВО «Военная академия материально-технического обеспечения имени генерала армии А.В. Хрулева»

Аннотация. Статья посвящена исследованию биографии главного священника 2-го Степного корпуса, Сибирской армии и Восточного фронта протоиерея о. Алексея Русецкого. На основании широкого круга архивных источников и новейшей историографии воспроизводятся главные вехи жизненного пути этого выдающегося священника Сибирского казачьего войска и православного проповедника Белоруссии. Ключевые слова: история Русской Православной Церкви, Первая мировая война, Гражданская война, военное духовенство, Сибирь, Польша, Белоруссия.

CHIEF PRIEST OF THE EASTERN FRONT PROTOIEREY ALEXEY RUSETSKY

Part 2 (ending)

Vladimir Alexandrovich Shuldyakov, PhD in history, associate professor of the Chair of technical support (and tactics) of the Omsk Automobile and Armored Engineering Institute -branch of the FSUE of HE «Military Academy of Material and Technical Support named after General of the Army A. V. Khrulyov»

Annotation. The article is devoted to the study of the biography of the chief priest of the 2nd Steppe Corps, the Siberian Army and the Eastern Front, protopriest Alexey Rusetsky. Based on a wide range of archival sources and modern historiography, the main milestones in the life of this outstanding priest of the Siberian Cossack army and the Orthodox preacher of Belarus are reproduced.

JM лексей Антонович Русецкий (1871-1945) принадлежал к той волне священ-zl нослужителей, которые в годы Первой русской революции активно включи-_11_лись в борьбу за Православие, монархию, русские национальные интересы. Служа до Великой войны в Еремичах Новогрудского уезда Минской губернии, он создал в этом волостном селе отдел «Минского Православного Народного Братства во имя Животворного Креста Господня», потребительское общество «Братство», «Общество трезвости». Более того, выступил с идеей сплотить русский народ посредством соединения усилий «Православного Народного Братства» и системы потребкоопе№ 2, 2018 (5)

рации. Плодотворная организационно-приходская деятельность, регулярные и популярные у народа внебогослужебные религиозно-нравственные братские беседы в храме, заведование женской церковно-приходской школой, строительство в волости новых школ, наконец, конкретная помощь остро нуждавшимся православным людям - все это позволило о. Алексею Русецкому в полной мере проявить свои организаторские и ораторские таланты, дало ему «огромнейший авторитет среди крестьян» и бесценный опыт работы в народной толще [см.: 51]. Этот его опыт оказался востребован в Сибири периода Гражданской войны.

Восстановлению биографии А. А. Русецкого много поспособствовали исследователи из Полесского госуниверситета в г. Пинске (Республика Беларусь) супруги Александр Ильин и Елена Игнатюк, которые нашли целый ряд документов, проливающих свет на деятельность о. Алексея в начале 1910-х и в 1920-е - 1930-е годы. Особую ценность представляет автобиография священника-белоэмигранта, составленная им в 1923 г. с целью получения польского гражданства. Текст ее был опубликован белорусскими исследователями в 2014 году в статье о трех братьях Русецких [20]. В следующем году А.Л. Ильин и Е.А. Игнатюк написали и опубликовали в Интернете (в трех частях) «Историю жизни» Алексея Русецкого [16; 17; 18]. Однако сибирский период, апогей в служении отца Алексея Церкви и Российскому государству, описан в этой «Истории» бегло, скудно, фактически лишь обозначены основные вехи. Попробуем хотя бы отчасти восполнить этот пробел.

О своем участии в Великой войне в автобиографии 1923 года о. Алексей написал так: «...Я был мобилизован и назначен военным священником в 8-й Сибирский казачий полк и выехал с полком на Западный фронт. 14 февраля 1915 года был ранен под Праснышем и лечился в госпитале, а после выздоровления вернулся в полк и

оставался в нем до конца войны с немцами» [16].

По данным А.Л. Ильина и Е.А. Игнатюк, Алексей Ру-сецкий занимал должность полкового священника 8-го Сибирского казачьего полка с 15 марта 1915 г. (старого стиля - В.Ш.) по 23 февраля 1918 года (стиль? - В.Ш.) [16]. По данным же списка по старшинству офицеров и классных чиновников 8-го Сибирского казачьего полка, он был полковым священником лишь со 2 апреля 1915 г.1 В этом же списке указано, что, будучи в походах с 1915 г., ранен и контужен о. Алексей не был [12, л. 101 об.].

Разнобой в датах, скорее всего, отражает стадии прохождения кадрового решения. Видимо, сначала священник был прикомандирован к полку (не позже февраля 1915 г.), затем последовали какой-то промежуточный приказ (15 марта) и, наконец, Высочайший приказ о зачислении в списки части (2 апреля).

Что касается ранения, в традициях Русской Императорской Армии было не указывать легкие раны в послуж1Здесь и далее даты по старому стилю.

Главный священник Восточного фронта протоиерей о. Алексей Русецкий

^^источниковедение, церковное краеведение

Владимир Александрович Шулдяков «Главный священник Восточного фронта протоиерей Алексей Русецкий»

ных списках; дескать, что выпячивать свои «царапины», когда товарищи умирают или становятся калеками. Но в эмиграции, чтобы размягчить сердца польских чиновников и получить гражданство Второй Речи Посполитой, о них можно было и вспомнить.

А.Л. Ильин и Е.А. Игнатюк пишут: «На фронте Алексей Русецкий храбро сражался, был ранен и награжден четырьмя боевыми орденами: Св. Анны 2-й и 3-й степени (с мечами и бантами) и Св. Владимира 3-й и 4-й степени (с мечами и бантами)» [16]. Конечно, военные священники в буквальном смысле не сражаются, не в этом их предназначение, и с количеством боевых орденов, и с мечами на них явный перебор. И банты, кстати, давались лишь офицерам за боевые заслуги и полагались не всем перечисленным степеням орденов.

Согласно помянутому полковому списку по старшинству, Русецкий к 1 января 1917 г. был награжден только двумя орденами: Святой Анны 3-й степени с мечами в 1915 году и Св. Анны 2-й ст. (без мечей) в 1916 г. [12, л. 101 об.]. Вряд ли он успел получить два боевых Владимира в 1917 году, т.к. в 1916-1917 гг. его 8-й полк то сидел в окопах, не имея ярких дел, то нес охранную службу в тылу фронта, а за нее боевых наград не давали. Тем не менее, наличие одной только Анны 3-й степени с мечами уже говорит о том, что под огнем противника священник побывал и проверку эту выдержал достойно.

И в дальнейшем 8-й Сибирский казачий полк «лихо выполнял боевые задачи». «Сотни полка все время бессменно работали, ведя разведку, неся службу связи, всегда с полным рвением и усердием при всяких обстоятельствах боевой обстановки, подчас очень серьезной». Будучи последним резервом корпуса, полк не раз выручал в тяжелых ситуациях своих сибирских стрелков, в частности, героически прикрывал их отход в июле 1915 г. В августе вместе с корпусом из района городов Люблина и Бреста он был переброшен под Ригу. Только в феврале 1916 г. после четырнадцати месяцев боевой работы со 2-м Сибирским армейским корпусом 8-й полк вернули в состав родной ему Сибирской казачьей дивизии [1, с. 114]. Дивизию эту в 1916 г. и до весны 1917 г. использовали вместо пехоты в окопах. Летом-осенью 1917 г. полки дивизии несли охранную службу в тылу.

Не найдено пока письменных свидетельств с деталями службы о. Алексея Русецкого в 8-м Сибирском казачьем полку. Зато есть несколько фотографий, показывающих полкового священника в разных ситуациях: во время молебнов в полевых условиях, с нижними чинами у братской могилы, с офицерами полка. По ним складывается впечатление, что священник органично вписался в полковой коллектив,

Прием пищи офицерами 8-го Сибирского казачьего полка на биваке у деревни Крамагорки. Германский фронт, 19 июня 1916 г.

Отец Алексей Русецкий сидит по правую руку от командира полка полковника П.П. Иванова (наклонился к столику)

стал для сибирских казаков своим человеком. Особенно показательно фото приема пищи командиром и офицерами 8-го Сибирского казачьего полка на биваке у деревни Крамагорки 19 июня 1916 г. [46, с. 184-185]. На этом снимке символично то, что о. Алексей сидит по правую руку от командира полка полковника Павла Павловича Иванова, будущего Иванова-Ринова - войскового атамана сибирцев, командира 2-го Степного корпуса и командующего Сибирской армией. И если Ива-нов-Ринов в Гражданскую войну потянул Русецкого за собой вверх по карьерной лестнице, значит, он высоко оценивал способности, потенциал своего бывшего полкового священника.

По данным А.Л. Ильина и Е.А. Игнатюк, А.А. Русецкий с 20 марта 1916-го по 23 декабря 1918 года являлся благочинным 2-й Сибирской казачьей дивизии [16]. Здесь две очевидные ошибки. Во-первых, единственная в Великую войну конная дивизия сибирских казаков (безномерная) была расформирована в январе-мае 1918 г. А 2-я Сибирская казачья дивизия появилась лишь в Гражданскую войну: летом 1919 года. Поэтому Русецкий, видимо, был благочинным 2-й бригады Сибирской казачьей дивизии (эта бригада как раз состояла из 7-го и 8-го Сибирских казачьих полков) по 23 декабря либо 1916 года, либо, что более вероятно, 1917-го. Причем, скорее всего, он совмещал должности благочинного 2-й бригады и полкового священника 8-го полка.

^^источниковедение, церковное краеведение

Владимир Александрович Шулдяков «Главный священник Восточного фронта протоиерей Алексей Русецкий»

После Октябрьского переворота, с началом демобилизации «старой» Русской армии, 8-й Сибирский казачий полк был отправлен большевиками с Западного фронта домой в Сибирь. Как военный священник Русецкий обязан был оставаться в своем полку либо до увольнения из армии, либо до перевода в другую часть. Вместе с полком, взяв с собой жену, белорусский священник отправился в дотоле неведомую ему Западную Сибирь. Видно, он надеялся на быстрое расформирование полка и скорое возвращение домой, так как трех дочерей супруги оставили на малой родине - у родни. Наверное, не захотели посреди учебного года ломать своим девочкам процесс обучения. Русецкий с супругой оказываются в Петропавловске [16], уездном городе Акмолинской области, где началось расформирование 8-го Сибирского казачьего полка и где они пережили установление советской власти.

Если, согласно Ильину и Игнатюк, Русецкий покинул пост полкового священника 8-го Сибирского казачьего полка 23 февраля2 1918 г. [16] (надо полагать, тогда же последовала и его демобилизация из армии), почему он сразу же не уехал из Сибири к оставленным в Минской губернии детям?

Дело в том, что пока священник следовал с полком в Сибирское казачье войско, пока завершал в Петропавловске служебные дела и отчетность, военно-политическая ситуация в стране, особенно в ее западных губерниях, кардинально поменялась. Затеяв перемирие и сепаратные переговоры с Германией, затем сорвав 11 февраля 1918 г. переговорный процесс (глава советской делегации в Брест-Ли-товске Л.Д. Троцкий-Бронштейн занял совершенно непонятную другой стороне позицию: «Ни мира, ни войны, а армию распускаем»), большевики спровоцировали внешнего противника на активные действия. 18 февраля 1918 г. началось новое и последнее на Восточном фронте Первой мировой войны наступление германцев и австро-венгров. Их операция называлась «Фаустшлаг», т.е. «Удар кулаком». Они продвигались малыми силами, но быстро, пленяя остатки «старой» Русской армии, захватывая оставшиеся от нее колоссальные запасы вооружений и военного имущества (орудий немцы захватили более 5,5 тысячи, пулеметов - около 10 тыс., винтовок -800 тыс., паровозов - 2,1 тыс., аэропланов - 152 и т.д.). Уже 21 февраля 1918 г., на четвертый день наступления, противник занял г. Минск [8, с. 284-285]. Родные места четы Русецких оказались оккупированы германцами. 24 февраля правительство В.И. Ульянова-Ленина приняло германский ультиматум, и 3 марта 1918 г. в Брест-Ли-товске был заключен сепаратный мир, по условиям которого от России были отторгнуты не только Белоруссия, но и Польша, Украина, Прибалтика, Крым, т.е. страна лишилась территории в 780 тыс. кв. км с населением 56 млн. чел., 40% своей промышленности и одной трети всей пашни. К тому же немцы не очень-то считались с границами, установленными Брестским миром, и на целом ряде участков их ударные группы в марте-апреле 1918 г. продолжили наступать в восточном направлении, останавливаясь лишь тогда, когда встречали вооруженное сопротивление советских заслонов. Так, немцы заняли западные районы области войска Донского (Донбасс, гг. Таганрог и Ростов-на-Дону) и оттуда пытались наступать на Кубань [49]. Ехать в Белоруссию в феврале-марте 1918 г. значило попасть в зону боевых действий, в хаос, и нет ничего удивительного в том, что Русецкие решили временно задержаться в Петропавловске, чтобы дождаться хоть какой-нибудь стабилизации на новой западной границе Советской России. Эта задержка предопределила участие о. Алексея в Граж2Стиль неизвестен. Далее даты по новому стилю.

№ 2, 2018 (5)

данской войне в Сибири. К тому же в новом для него крае ему сразу же нашлось живое и даже рискованное дело.

Полковник П.П. Иванов, бывший командир 8-го полка, привел с Кавказского фронта в Петропавловск свою Отдельную Сибирскую казачью бригаду (1-й и 2-й Сибирские казачьи полки, бригадные команды) и приступил здесь к ее расформированию. Параллельно с легальной деятельностью он создал в январе 1918 г. (стиль? - В.Ш.) при Петропавловском станичном правлении тайную военную организацию для свержения советской власти из казаков ближайших станиц и офицеров. Сам П.П. Иванов работал в подполье под псевдонимом Ринов. В дальнейшем он объединил нелегальные военные организации Петропавловска и Омска, сам обосновался в областном центре, а вместо себя в Петропавловске оставил войскового старшину В.И. Волкова [13, л. 4 об.; 11, л. 97- 97 об.].

Вероятно, с деятельностью белых подпольщиков связан всплеск контрреволюционной агитации в сельской местности Петропавловского уезда, который одна из местных газет зафиксировала уже на рубеже февраля-марта 1918 г. По ее сведениям, по уезду разъезжали священники (! - В.Ш.) и другие лица и вели «вредную агитацию против советской власти», распуская ложные, с точки зрения совдепа, слухи и «натравливая» одну часть населения на другую. Исполком уездного Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов предложил всем волостным совдепам арестовывать таких лиц и направлять к нему в Петропавловск [28, с. 2].

Уже при белых в войсковом еженедельнике «Иртыш» была опубликована заметка К. Марковича «Отрадное явление», видимо, принадлежащая перу известного духовного писателя священника Константина Марковича Околовича. Заметка посвящена чествованию «Петропавловским просветительским благотворительным союзом православных братчиков и сестриц» своего члена священника Алексея Антоновича Русецкого по случаю назначения его на пост главного священника Сибирской армии и оставления им г. Петропавловска. Согласно К. Марковичу, после возвращения с Германского фронта и расформирования 8-го Сибирского казачьего полка Русецкий стал миссионером-проповедником в Петропавловске. В этом качестве он «совершает с опасностью для своей жизни миссионерские поездки по (Омской - В.Ш.) епархии, силою своего мощного слова бичует большевизм, зовет народ к братскому единению и открывает во многих местах отделы братства». Отец Алексей открыл 83 отдела братства, собрал на благотворительные цели 23 тыс. руб., из которых была оказана помощь местному союзу увечных воинов, приюту, беженцам, заключенным тюрьмы. Официально «Союз православных братчиков и сестриц» являлся лишь просветительским и благотворительным обществом, реально же был глубоко оппозиционен советской власти и фактически вел против нее подрывную работу. Видимо, этот союз сыграл важную роль в агитационно-пропагандистской подготовке антисоветского переворота, а лично Русецкий своей миссионерской деятельностью, по оценке Марковича, «поднял воинский дух казаков» [27, с. 11; 50, с. 63]. Нет никаких указаний на то, действовал священник по заданию белого подполья или по собственному почину. Но результаты его работы были впечатляющими, а риск ареста большевиками отнюдь не выдуманным. Даже если полковник Иванов-Ринов и не руководил непосредственно деятельностью Русецкого, он не мог не оценить его организаторского таланта, смелости, умения работать с людьми.

^^источниковедение, церковное краеведение

Владимир Александрович Шулдяков «Главный священник Восточного фронта протоиерей Алексей Русецкий»

В ноябре 1918 г. в качестве главного священника Сибирской армии о. Алексей присутствовал на Томском Соборном совещании членов Всероссийского Поместного собора, создавшем единый центр церковной власти на Востоке России, а именно: Временное высшее церковное управление (ВВЦУ). Когда на совещании епископ Томский и Алтайский Анатолий вину за развал России в 1917 г. возложил на армию и военное духовенство, Русецкий выступил с горячей отповедью [7; 32, с. 39-40]. Он сказал, что такое «огульное обвинение» ударило военных священников «в самое сердце» и «отзовется долгой тупой болью в сердце русского воинства». «Вы обвиняете военное духовенство в разложении армии, - с горечью говорил Русецкий. - Но кто из вас, обвинители, видел нас, когда мы годами сидели в сырых окопах под градом пуль и снарядов, когда мы гнили в болотах, когда нас травили удушливыми газами, когда нас заедали паразиты, когда мы, сидя в земле, месяцами не видели солнца, когда мы на чуждых нам полях Польши и других фронтах совершали томительные переходы без воды, в пыли и грязи, не досыпая и не доедая месяцами. Вы знаете, обвинители, сколько военных священников убито, ранено, контужено, сколько томится в плену? Обо всем этом вы забыли. В то время вы сидели дома и только ждали от нас подвигов. Мы их совершили: об этом скажет история. И вот как вы нас благодарите за наши подвиги, раны и болезни.»

По мнению о. Алексея, надо, наконец, научиться замечать не только отрицательные стороны в рядах русского воинства, но и положительные, воздавать честь и славу не только «пришельцам» (очевидно, чехам и другим интервентам - В.Ш.), но и «своим родным сынам, которые, хотя и больные, но все же наши дети, наша плоть и кровь». В такой исторический момент, когда «истекающая кровью мать Родина требует к себе полной сыновней самоотверженной любви всех ее сынов», необходимо

О Л 100 Л \3\JU щ^^^Л \9\JU щ^^Гя \3JJU \9\JU щ^^Гя

-дЛ^оЧгО С

№ 2, 2018 (5)

«очень бережное отношение к ее выздоравливающему детищу, молодой армии, надежде и спасительнице России». «Как бы Вы не обвиняли армию, - говорил Русец-кий, - все-таки нужно сознаться, что спасение от большевизма и прочих недугов мы можем получить только через армию как здоровую нашу силу, как живое воплощение нашего бытия. Ведь благодаря только армии Вы сидите здесь, и мы все получили возможность собраться сюда».

А.А. Русецкий объяснил, почему «всеми фибрами своей души протестует против такого тяжкого обвинения армии епископом Анатолием». Потому что, по его твердому убеждению, «разложение армии началось не на фронте, а в тылу» и «сидящую в окопах армию насильно удалили из окопов руководители политической жизни России тыловой, а не фронтовой». «Господь наш Иисус Христос всю вину приписал не соблазненным, а соблазнителям, - говорил о. Алексей. - Вы же, Преосвященнейший епископ Анатолий, обвиняя армию, совершенно умолчали о тех главных виновниках, которые довели ее до такого состояния и делали это сознательно».

Свою речь оратор завершил следующим: «Когда мы ехали сюда, то рассчитывали услышать слова мира, любви и взаимной поддержки, но вместо этого услыхали слова осуждения, упреков и даже вражды. Если мы будем только упрекать друг друга, то я боюсь, как бы работа такого Высокого Собрания, как Сибирский Священный Собор, не свелась, в конце концов, к сведению личных счетов» [42].

Совещание услышало и учло замечания Русецкого и до сведения личных счетов не опустилось. Рассмотрев военно-церковные вопросы, оно определило статус главного священника Сибирской армии как находящегося в непосредственном ка-

Полковой священник о. Алексей Русецкий с офицерами и чиновниками 8-го Сибирского казачьего полка. «Праснышский фронт», деревня Каминец, 1915 г.

^^источниковедение, церковное краеведение

Владимир Александрович Шулдяков «Главный священник Восточного фронта протоиерей Алексей Русецкий»

ноническом общении с Временным высшим церковным управлением и предоставило ему право назначать священников в части действующей армии из состава епархиального духовенства и с согласия епископов соответствующих епархий [32, с. 40].

Пока в Томске шло Соборное совещание, в Омске случилось очень важное политическое действо: военный переворот 18 ноября 1918 г. и установление военной диктатуры Колчака. Прибыв в Омск, главный священник Сибирской армии А.А. Русецкий обратился к Верховному Правителю и Верховому Главнокомандующему Русской армией адмиралу А.В. Колчаку со следующими словами: «Военное духовенство Омского гарнизона, вознося свои горячие молитвы к престолу Всевышнего о здравии и благополучии Вашего Высокопревосходительства, счастливо приветствовать в Вашем лице единоличную Верховную власть, которая единственно только и может положить предел партийному шатанию умов, приведшему нашу Родину на край гибели. Духовенство, всегда стоящее на страже мира, правды и любви, и впредь будет молить Бога о ниспослании Вам крепости и сил с Божьего благословления возродить Россию и явить ее снова единой и сильной в ряду прочих Великих Государств. Все свои душевные и телесные силы духовенство беззаветно отдаст на поддержку Вашего Высокопревосходительства и нашей доблестной армии». 3 декабря 1918 г. Колчак ответил на это приветствие: «Главному Священнику Сибирской Армии Русецкому. Прошу передать духовенству гарнизона мою искреннюю благодарность за молитвы и приветствие. Знаю, что духовенство, верное заветам Христа, и впредь положит все силы, дабы вести свою паству по пути веры, правды и добра» [34, с. 61-62].

Большое значение для войск имело пастырское обращение А.А. Русецкого «Военному духовенству Сибирской армии» от 13 декабря (30 ноября) 1918 г. [43, с. 124125; 32, с. 41, 75, 206-208; 7].

В начале обращения указывалось на то, что «Церковь Православная переживает времена чрезвычайные, что представители ее - Архипастыри и Пастыри - подвергаются гонениям, жесточайшим мучениям и даже смерти за Веру Христову, что

Православная Церковь стала, как в первые века христианства, воинствующей и должна поэтому выступить во всеоружии своей духовной мощи на борьбу с врагами Христовой Веры». По мнению о. Алексея, все беды «посланы Богом для нашего испытания и вразумления, для укрепления нашей оскудевшей веры, для нашего исправления и спасения», эти беды временны, но, чтобы справиться с ними, пастырям надо укрепить

Отец Алексей Русецкий на молебне чинов 8-го Сибирского казачьего полка в деревне Плессы, 1915 г.

№ 2, 2018 (5)

собственную веру и передать ее в «восприимчивые сердца молодых воинов». Пастыри должны «положить все усилия к укреплению духа нашей молодой армии, укреплению ее веры в помощь Божию, в правоту своего дела, в свои собственные силы». «На нас, военных священниках, - говорилось в обращении, - лежит долг возродить и оздоровить армию и спасти Родину. Мы все должны проникнуться одной мыслью, что [в] настоящее чрезвычайное время все должно быть для Родины и что мы, пастыри, первые должны проявить высшую степень доблести, мужества и самопожертвования». В пример были приведены полковые священники 4-го Енисейского и 6-го Мариинского стрелковых полков, раненные в бою и тем самым запечатлевшие «свой пастырский долг своею кровью».

Главный священник Сибирской армии просил военное духовенство армии «усугубить свою пастырскую работу», причем подчеркивал: «Чтобы успешно влиять на воинские части, нужно стать возможно ближе к ним...», - и предлагал для этого целый комплекс мер. Тезисно их можно сформулировать так:

Завершалось пастырское обращение очень душевно: «Ценю, дорогие сопасты-ри, Ваши труды, целую Ваши раны, радуюсь за вверенное мне духовенство и благодарю Господа, благодеющего к нам» [43, с. 124-125; 32, с. 206-208].

Самоотверженная и плодотворная деятельность главного священника Сибирской армии на благо Родины и Церкви была по достоинству оценена военным командованием. Командующий Сибирской армией генерал-майор П.П. Иванов-Ринов ходатайствовал о награждении его саном протоиерея и Георгиевской лентой для ношения наперсного креста. По данным Д.В. Олихова, 20 декабря 1918 г. Временное высшее церковное управление удовлетворило это ходатайство [32, с. 113]. По сведениям же А.Л. Ильина и Е.А. Игнатюк, ВВЦУ удостоило о. Алексея Русецкого сана протоиерея и наградило его Золотым наперсным крестом на Георгиевской ленте 30 (17) декабря 1918 г. [16]. Возможно, в датах нет противоречия, если 20 декабря -день решения ВВЦУ, а 30 (17) декабря - день утверждения этих наград Верховным Правителем и Верховным Главнокомандующим адмиралом А.В. Колчаком. Между прочим, под речью главного священника Сибирской армии на Томском Соборном совещании, датированной 22 ноября 1918 г., стоит подпись: «Протоиерей Алексей Русецкий» [42]. Видимо, эту речь размножали типографским способом уже в самом конце декабря 1918 г.-начале 1919 г. и учли при этом новый сан о. Алексея.

В декабре 1918 г. в ходе военных реформ А.В. Колчака Сибирская армия была расформирована, вместо нее приказом Верховного правителя и Верховного Главнокомандующего от 24 декабря 1918 г. из Екатеринбургской группы войск была образована новая Сибирская армия под командованием генерала Р. Гайды. Для формиро^^источниковедение, церковное краеведение

Владимир Александрович Шулдяков «Главный священник Восточного фронта протоиерей Алексей Русецкий»

Отец Алексей Русецкий и казаки 8-го Сибирского казачьего полка у братской могилы, 1915 г.

вания ее штаба использовали штаб прежней Сибирской армии, который в кратчайший срок перебазировали из Омска в Екатеринбург. Есть данные, что протоиерей Русецкий был назначен главным священником Западной армии [32, с. 77] (сформирована из частей Самарской и Камской групп войск, 3-го и 6-го Уральских корпусов). Возможно, приказ о таком назначении и состоялся. Однако в действительности, согласно целому ряду свидетельств, А. Русецкий остался в новой Сибирской армии и в прежнем статусе главного священника армии.

Известна телеграмма главного священника Сибирской армии А.А. Русецкого Верховному Правителю А.В. Колчаку из освобожденного от большевиков города Осы Пермской губернии от 8 марта 1919 г.: «Возблагодаривши Господа в Осинском соборе за дарованное чудо богатырям-сибирцам с непобедимой колонной полковника Казагранди, помолившись за здравие Вашего Высокопревосходительства и верной Вам непобедимой Армии, счастлив передать чувство беспредельной благодарности от жителей г. Осы за освобождение от ненавистного ига большевистского. Радость горожан не описана». 17 марта Верховный Правитель ответил телеграммой: «Оса. Протоиерею Алексею Русецкому. Благодарю Вас и жителей Осы за выраженные чувства. Твердо верю, что освобожденное от гнета большевиков население города Осы поможет нашей доблестной Армии и впредь в ее самоотверженной борьбе за светлое будущее единой России. Адмирал Колчак» [34, с. 203].

Интересно, что телеграмму Колчаку от 8 марта Русецкий подписал не только как главный священник Сибирской армии, но и как «уполномоченный» [34, с. 203] (надо полагать, уполномоченный командующего Сибирской армией). Видимо, в качестве уполномоченного командарма о. Алексей организовывал работу с населением в

№ 2, 2018 (5)

освобожденных армией районах. В том числе объяснял рабочим Урала, чем власть Омского правительства лучше советской власти. Так, известно его «Пастырское обращение к рабочим Мотовилихинского завода», выпущенное в г. Перми и датированное 4 июня (22 мая) 1919 г. [4, с. 197-199].

Так называемые «Пермские пушечные заводы», расположенные в селе Мотови-лиха близ Перми, по данным А.В. Суханова, в начале XX в. ежегодно производили для Русской армии по 180-200 артиллерийских орудий и по 140-150 тысяч снарядов к ним. В Первую мировую войну объемы производства пушек и снарядов выросли втрое, а в Гражданскую в Мотовилихе стали делать и бронепоезда [4, с. 199]. Ясно, что для скудной в военно-промышленном отношении белой Сибири «Пермские пушечные заводы» имели важное оборонное значение. От того, будут рабочие Мотовилихи хорошо работать или станут саботировать действия белых властей, во многом зависело, удастся ли наладить на заводах хоть сколько-нибудь масштабное производство вооружения и боеприпасов для колчаковской армии. Когда весной 1919 г. Красная армия подошла к р. Каме, создав угрозу Пермскому военно-промышленному району, большевистская агитация и, естественно, колебания рабочих резко усилились. Для отступавшей же белой армии, уступающей красным и в численности, и в вооружениях, важно было каждое новое орудие, каждый снаряд. В этих условиях о. Алексей и счел необходимым обратиться к трудящимся Мотовилихи.

Обращаясь к «дорогим братьям рабочим», Главный священник Сибирской армии, прежде всего, указывал, что для того чтобы воевать с красными, перенося «все ужасы братской бойни», «мы должны быть уверены в правоте своего дела, мы должны твердо знать, почему большевики - враги и почему мы ведем с ними борьбу».

Для автора пастырского обращения большевики - это «самые заклятые враги всего русского народа», «изменники и предатели нашего Отечества», продавшие «за деньги свою совесть, святую Православную русскую веру и благо Отечества», ведущие страну «к неминуемой духовной и политической гибели», они - братоубийцы, залившие «русскую землю братской кровью», обманщики, обещавшие «земной рай» и свободу, а на деле разорившие дотла Русское государство и обрекшие русский народ на нищету, рабство, позор и унижение. Впрочем, автор оговаривался, что «главМолебен 8-го Сибирского казачьего полка. «Праснышский фронт», 17 мая 1915 г.

^^источниковедение, церковное краеведение

Владимир Александрович Шулдяков «Главный священник Восточного фронта протоиерей Алексей Русецкий»

ные виновники большевистской смуты» - это вовсе не русские, что эта «кучка насильников» террором поддерживает власть над народом, а «русские люди - только слепые исполнители чужой, злой воли».

Основное внимание в обращении о. А.А. Русецкий уделил вопросам веры и гонениям на Русскую Православную Церковь. По его мнению, большевики заковали русский народ «в цепи постыдного духовного рабства, они отняли от русского народа то, что дороже жизни: ОТНЯЛИ СВОБОДУ ВЕРИТЬ И МОЛИТЬСЯ» (выделено автором пастырского обращения. - В.Ш.). Говоря о гонениях, о. Алексей на первое место поставил декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви: этим «безбожным декретом» большевики поставили церковь вне закона, и над нею стало возможным «совершать всякое насилие и издевательство». Они стали закрывать и осквернять храмы, «превращая их в театры, клубы, кинематографы и даже конюшни». «Они осквернили мощи святых Угодников Божиих, .которые с радостью умирали за счастье, за свободу русского народа и своими подвигами сделали русский народ великим и славным». Упомянул Русецкий о сносе в Москве памятника генералу М.Д. Скобелеву (на Тверской площади, снесен 01.05.1918 г.), увидев в этом пример того, как большевики не щадят «священной памяти наших национальных героев». Но особое возмущение протоиерея вызвало сообщение о воздвижении в г. Тамбове памятника Иуде Искариотскому (о соответствующем постановлении Тамбовского совдепа писали в мае 1919 г. со ссылкой на советскую периодику белые газеты). «Это ли не безумие., - писал о. Алексей. - Это ли не оскорбление русского народа и всего православного мира. Это ли не вызов Самому Господу нашему Иисусу Христу.» Главный священник Сибирской армии считал, что своими «безбожными декретами» (о гражданском браке и др.) большевики «развратили нашу семью, развратили нашу школу, наших детей, нанесли самое тяжкое оскорбление русской матери-христианке, они разрушили наш семейный очаг, наше семейное счастье и, наконец, посягнули на нашу душу».

А.А. Русецкий, указывая на некоторые из злодеяний большевиков, констатировал: «Пролитая ими братская кровь вопиет к небу, вопиет к разуму, к совести русского народа. Совесть зовет нас на борьбу с этими извергами рода человеческого, - и продолжал: - Поэтому они как величайшие преступники и предатели должны быть побеждены и наказаны, и мира с ними быть не может». О. Алексей призвал мотовили-хинских рабочих помочь «доблестной армии» «спасти Родину от позора, от неминуемой гибели», помочь «возвратить русскому народу святое право веровать и молиться». В заключительной части протоиерей писал: «Помогите дать скорее измученной русской душе успокоение. На вас смотрят дети советской России, умирающие от духовного и физического голода, на вас с величайшим упованием смотрит вся Россия, ожидая от вас подвигов и чудес. Работайте же на оборону, не покладая рук, для скорейшего изготовления пушек и патронов, зная, что каждый час промедления унесет сотни жизней лучших сынов России, сражающихся за благо и счастье Родины против предателей и изменников». Заканчивалось пастырское обращение так: «Да воскреснет же в в?