Спросить
Войти

Празднование татарами ("мусульманами") Казани столетнего юбилея Отечественной войны 1812 года в контексте выборов в Государственную Думу четвертого созыва

Автор: указан в статье

СТАТЬИ

Игорь Алексеев

ПРАЗДНОВАНИЕ ТАТАРАМИ («МУСУЛЬМАНАМИ») КАЗАНИ СТОЛЕТНЕГО ЮБИЛЕЯ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ 1812 ГОДА В КОНТЕКСТЕ ВЫБОРОВ В ГОСУДАРСТВЕННУЮ ДУМУ

ЧЕТВЕРТОГО СОЗЫВА

В последнее время всё больше исследователей обращается к истории празднования 100-летия Отечественной войны 1812 г., проводившегося в Российской Империи с особым размахом. Однако, как правило, из вида упускается то немаловажное обстоятельство, что юбилейные торжества проходили на фоне избирательной кампании в Государственную Думу четвёртого созыва.

Безусловно, поистине всенародное ликование по случаю этого события было, в первую очередь, обусловлено проявлением патриотических чувств, охвативших представителей всех сословий, национальностей и вероисповеданий. Но в ряде случаев здесь присутствовал и конкретный политический расчёт, что, при совпадении такового с господствовавшими в народной массе настроениями, ни в коей мере не дискредитировало, а, напротив, усиливало идейное содержание торжества.

Последнее утверждение можно, на мой взгляд, отнести к деятельности «лидеров мнений» лоялистских1 групп татарского («мусульманского») населения Казани и одноимённой губернии, к которым относились как люди консервативных и умеренно-монархических, так отчасти (главным образом, по тактическим соображени1 Мне представляется правомерным употребление в данном случае именно этого термина, в его буквальном значении - «лояльный», «верноподданный». - И.А.

2 В данном случае «двойное» обозначение - «татарский («мусульманский»)», на мой взгляд, является наиболее приемлемым, так как до конца 1910-х -начала 1920-х гг. понятия «татары» и «мусульмане» (по крайней мере, в отношении мусульманского населения Казанской губернии) были практически тождественны. - И.А.

ям) и либеральных взглядов, близких к кадетским.

В ряде предыдущих статей я уже указывал на специфику татарского («мусульманского») консерватизма и национал-либерализма3, вследствие чего считаю излишним подробно останавливаться на концептуально-теоретической стороне вопроса. Отмечу лишь, что подавляющее большинство тогдашних политических, общественных и религиозных лидеров татар («мусульман»)4 рассматривали в качестве своей главной задачи деятельность во «благо мусульманской нации» (под которой многие подразумевали, главным образом, представителей татарского народа). В известном смысле, это было для них «корневой» идеологией, в связи с чем общее направление татарской («мусульманской») общественно-политической мысли часто классифицировалось как «националистическое» (с неизменным акцентом на религиозной составляющей).

Однако представления о «благе мусульманской нации» и путях его достижения зачастую заметно варьировались между собой - в зависимости от «общих» политических убеждений и уровня религиоз3 См., например: Алексеев И.Е. Татарский след в черносотенном движении (Страницы истории) // На страже Империи/ Выпуск I: Статьи и документы по истории черносотенного и белого движений. - Казань: Издательство ООО «Фирма Интеграл», 2006. -С.с. 120 - 152.; Алексеев И.Е. На стыке общих интересов (Русский и татарский консерватизм XIX - XX вв.) // Русская народная линия, 31 мая 2012 года. URL

http://www.ruskline.ru/analitika/2012/05/31/na_styke_ obwih_interesov/

4 При этом следует особо отметить, что в традиционно-исламском обществе эти «статусы», как правило, тесно переплетались между собой. - И.А.

ности самих «лидеров мнений». Нередко к ним примешивался также характерный для восточного менталитета личный социальный и экономический расчёт, привносивший в политическую борьбу клановое противоборство и многоходовые интриги против «традиционных» врагов и конкурентов.

В период революционной «смуты» 1905 - 1907 гг. и последующей «думской лихорадки» в татарской («мусульманской») среде, как и в российском («русском») обществе в целом, произошёл идейно-политический раскол, не отличавшийся, однако, столь ярко выраженной и болезненной поляризацией различных общественно-политических сил и не отмеченный массовым национальным «партстроительством». Либеральное влияние проникло, главным образом, в весьма немногочисленную интеллигентскую массу, приобретя, по большей части, «подражательный» характер, искусственно приспособленный к религиозным особенностям татарского («мусульманского») общества.

В качестве своего основного идеологического оружия (пригодного, по большей части, для «внутреннего пользования») татарские либералы избрали джа-дидизм, который один из его современных апологетов - директор Института истории имени Ш.Марджани Академии наук Республики Татарстан Р.С.Хакимов охарактеризовал как «реформированный ислам»5. Во всём остальном, не считая чётко сфокусированного автономизма (являвшегося, по сути дела, отправной точкой будущих национал-сепаратистских устремлений), пантюркистских и панисламистских симпатий, они солидаризировались с конституционными демократами (кадетами) (в широком смысле - с «прогрессистами»), оказывавшими татарским либералам широкую поддержку.

Следует упомянуть при этом, что в числе наиболее деятельных депутатов-мусульман Государственной Думы второго и третьего созывов выделялся избранный

5 См., например: Хакимов Р.С. (Хаким Р.) Джади-дизм (реформированный ислам). - Казань: Институт истории АН РТ, 2010. - 208 с.

от Казанской губернии потомок мурз Сю-юндюковых С.Н.Максудов (Садри Максу-ди) (1878 - 1957) - один из лидеров либерально-демократической партии «Иттифак аль-муслимин» («Союз мусульман»).

Являясь руководителем «мусульманской фракции» в «третьем издании» российского парламента, он стал широко известен благодаря многочисленным заявлениям и протестам против национальной и религиозной политики властей. Этим, несмотря на стремившуюся к нулю практическую результативность оппозиционной тактики, С.Н.Максудов, с одной стороны, приобрёл заметную популярность в мусульманской среде как «защитник интересов мусульман», а, с другой, способствовал утверждению в российском обществе стереотипного представления о последних как о противниках традиционной государственности, сепаратистах и агентах влияния исторического врага России -Турции (Османской Империи).

Последнее обстоятельство нередко становилось причиной настороженно-подозрительного отношения к мусульманам на самых различных уровнях и заметно ударяло, в том числе, по экономическим интересам активно развивавшейся татарской («мусульманской») буржуазии, что предопределило политическое дистанцирование от радикальствующих либералов целого ряда её представителей.

Очевидно, что тогдашний консервативно-религиозный строй жизни татар («мусульман») исключал какую-либо возможность естественного вызревания собственных либеральных сил в их традиционном - западно-европейском - понимании. В известном смысле «либералов» из многих депутатов-мусульман делала сама Государственная Дума и столичная политическая жизнь. Тот же С.Н.Максудов, например, по избрании его в Государственную Думу третьего созыва фигурировал в секретных полицейских отчётах и официальных бумагах Канцелярии Казанского губернатора как «консерватор»6, затем 6 «Свою молодость, - сообщалось, в частности, о С.Н.Максудове в датированном 10 февраля 1907 г. документе под названием «Биографические сведения о лицах, избранных 6-го Февраля 1907 года в

будучи уже депутатом, позволял себе

одобрительные высказывания в адрес оку

тябристов (за что порицался кадетами) , а к следующей думской избирательной кампании подошёл уже как законченный кадет («по общим вопросам - левый к.-д.»)8.

Вместе с тем, несмотря на свою внешнюю привлекательность, привнесённые извне в татарскую («мусульманскую») среду либеральные тенденции не отличались устойчивостью и глубиной проникновения в «массовое сознание», которое оставалось по преимуществу консервативным (как в религиозном, так и в общественно-политическом отношениях), хотя и испытывало достаточно заметное влияние панисламистских и пантюркистских идей.

К концу «занятий» Государственной Думы третьего созыва у ряда представителей мусульманского духовенства и торгового сословия Казани созрело убеждение в том, что оппозиционная линия ошибочна и отнюдь не способствует решению «мусульманского вопроса», а только загоняет его в политический тупик. В качестве альтернативы предлагался курс на единение с русскими правыми и проправительственными силами, на конструктивную работу в Государственной Думе и позиционирование мусульман в качестве защитников российской государственности и верноподданных русского царя.

С помощью этого лоялисты намеревались добиться политических и экономических преференций для российских мусульман и реальных подвижек в решении

члены Государственной Думы по г[ороду] Казани и Казанской губернии», - провёл в Турции; образование получил в Парижском Университете. По воззрениям - консерватор, насколько представляется убеждённым - определить трудно, сравнительно молодые годы не дают возможности судить о нём как о человеке, окончательно остановившемся в своих взглядах на жизнь общества и государства. При личном свидании произвёл впечатление человека довольно ограниченного». (Национальный архив Республики Татарстан /НА РТ/. Ф. 1. Оп. 6. Д. 364. Л. 30 об.)

7 См., например: Усманова Д.М. Депутаты от Казанской губернии в Государственной думе России. 1906 - 1917. - Казань: Татарское книжное издательство, 2006. - С. 66.
8 См., например: НА РТ. Ф. 199. Оп. 1. Д. 876. Л.л.
45, 71

«мусульманского вопроса» в рамках существовавшего тогда государственного строя.

В Казани данное политическое направление, начиная с 1905 - 1906 гг., было тесно связано, прежде всего, с деятельностью купца А.Я.Сайдашева (1840 - 1912), которого за глаза называли «татарским губернатором Казани», и его сына и единомышленника М.А.Сайдашева (1865 -1914), издававших здесь с 1906 по 1914 гг. на татарском языке газету религиозно-консервативной направленности «Баянуль-хак» («Баянельхак») («Разъяснение истины» или «Глашатай истины»).

А.Я.Сайдашев был весьма яркой, но противоречивой личностью, что создало ему неоднозначную репутацию в обществе, в том числе, и среди его соплеменников. На протяжении многих лет он всячески старался заслужить расположение властей и, одновременно, расширить и укрепить своё влияние в татарской («мусульманской») среде, используя для этого любую возможность9.

Несмотря на широкую «амплитуду» политической активности А.Я.Сайдашева (от поддержки «Иттифак аль-муслимин» до контактов с октябристами и правыми монархистами), в последние годы жизни он зарекомендовал себя как консерватор, за что его оппоненты - либералы и социалисты - неоднократно навешивали на «татарского губернатора Казани» ярлыки «ре9 Довольно показательным в данной связи является, к примеру, такой эпизод. Как сообщил, помимо прочего, на заседании Совета «Общества Археологии, Истории и Этнографии при Императорском Казанском Университете» его председатель профессор Н.Ф.Катанов, «к нему, как к «хозяину Общества», обращался редактор-издатель газеты Бая-нуль-Хакк («Изложение правды») Ахмеджян Сай-дашев, член комитета по ремонту Суюмбекиной башни, с просьбой исхлопотать ему звание потомственного почётного гражданина или значок в виду его археологических интересов». (См.: Протокол заседания Совета 4 сент. 1907 г. 6 - 8 ч. в. // Протоколы общих собраний и заседаний Совета Общества Археологии, Истории и Этнографии при Императорском Казанском Университете за 1907 год. Отчёт Общества за 1907 год, составленный секретарём Общества К.В.Харламповичем и доложенный им общему собранию 18 марта 1908 г. Список изданий Общества, находящихся в его складе. Список членов Общества. - Казань: Типо-литография Императорского Университета, 1908. - С. 23.)

акционера» и «черносотенца» (перекочевавшие затем в труды «красных» историков).

После смерти отца, последовавшей 6 мая 1912 г., М.А.Сайдашев10, являвшийся гласным Казанской городской думы, твёрдо решил избираться в Государственную Думу, чтобы лично способствовать изменению направленности политической деятельности мусульман-парламентариев. При этом он вынашивал достаточно амбициозные планы, представление о которых можно составить по секретным донесениям Казанского губернского жандармского управления (КГЖУ).

В одном из них, датированном 23 сентября 1912 г., говорилось, в частности, что М.А.Сайдашев намеревался «воздействовать на массу так, чтобы она не проявляла себя левее октябристского духа, шла бы рука об руку с Правительством». «По осуществлении этого, - говорилось в документе, - по мнению [М.А.]Сайдашева, российские мусульмане займут у Правительства такое же привилегированное место, какое занимают албанцы в Турции»11.

«У него даже было намерение, - говорилось в другом документе - секретном донесении начальника КГЖУ полковника К.И.Калинина Казанскому губернатору М.В.Стрижевскому от 25 октября 1912 г., -в будущем образовать всероссийское общество правых мусульман. Таким путём, по мнению [М.А.]Сайдашева, мусульма10 Похороны А.Я.Сайдашева прошли в Казани 8 мая 1912 г. при большом стечении народа. «При выносе из квартиры тела покойного, - сообщал «Казанский Телеграф», - присутствовали город[ской] голова С.А.Бекетов, член управы К.А.Осипов, председатель училищной комиссии Н.Ф.Грауэрт, некоторые из русских гласных городской думы, в полном составе гласные думы мусульмане и всё мусульманское духовенство города. На кладбище покойного провожала громадная масса мусульман; насчитывалось до 300 экипажей». В числе прочих, речь над гробом покойного произнёс мулла Г.М.Галиев (Ба-руди). (См.: Похороны издателя газеты «Баянуль-Хак» А.Я.Сайдашева// Казанский Телеграф. - 1912. - № 5710 /11 мая/. - С. 4.)

11 Помимо этого, М.А.Сайдашев надеялся «получать от Правительства субсидии для своей газеты». (См.: НА РТ. Ф. 199. Оп. 1. Д. 876. Л. 45.)

нам удастся получить даже некоторые привилегии»12.

С лоялистскиверноподданническими взглядами представителей торгово-промышленных кругов резонировали настроения большей части казанского мусульманского духовенства. Причём, понимание пагубности либерального пути развития было свойственно как исламским консерваторам - кадимистам («старометодникам»), противостоявшим усиливавшемуся натиску джадидистов («новометодников»), так и части самих умеренных «реформаторов».

В последнем случае особо значимой оказалось выступление на стороне антилиберальных сил известного богослова -имам-хатипа 5-й соборной мечети Казани муллы Г.М.Галиева (Галеева) (Галимджана Баруди) (1857 - 1921), пользовавшегося в Казани и одноимённой губернии большим общественно-религиозным авторитетом. В период избирательной кампании в Государственную Думу четвёртого созыва он прямо заявлял о том, что «дело избранника мусульман - не борьба и насильственное требование и защита перед правительством мусульманских интересов, а спокойная, планомерная работа, законное проведение и просьба о мероприятиях, ведущих к благу мусульманской нации»13.

Пытаясь, по-видимому, подогнать тогдашнее поведение Г.М.Галиева (Бару-ди) под насаждаемую в настоящее время в Татарстане в исторической науке «либерально-освободительную» парадигму, казанский историк Д.М.Усманова пишет, в частности, что: «Слова Г.Баруди не просто отражают очевидную эволюцию взглядов отдельного мусульманского деятеля вправо, произошедшую, вероятно, под воздействием революционных событий, репрессий и двухлетней ссылки. Они весьма красноречиво характеризуют настроения, широко распространённые в значительной части мусульманского населения края во время выборов в последнюю дореволюционную Думу. В этом смысле позиция

12 Там же. Л. 93 и об.
13 См.: А. Дм. Предвыборное собрание мусульман// Казанский Телеграф. - 1912. - № 5811 (14 сентября). - С. 5.

Г.Баруди не была исключительной и отражала стремление мусульманских деятелей найти наиболее оптимальный тон во взаимоотношениях с властью в крайне неблагоприятных для себя условиях»14.

Вполне солидаризируясь с утверждениями об «эволюции взглядов» и соответствующем «стремлении мусульманских деятелей», невозможно согласиться с тем, что позиция Г.М.Галиева (Баруди) стала результатом некоего надлома, произошедшего вследствие «репрессий и двухлетней ссылки»15, так как ещё до этого - 22 октября 1905 г. - именно он, вместе с А.Я.Сайдашевым, возглавил в Казани массовую татарскую («мусульманскую») «депутацию», влившуюся в антиреволюционную, монархическую патриотическую манифестацию, которая днём раньше радикально покончила с так называемой «Казанской республикой» и восстановила законную власть в городе16.

Что же касается «крайне неблагоприятных» условий, то их созданию, если следовать логике высказываний самого Г.М.Галиева (Баруди) и его единомышленников, способствовала как раз политическая деятельность тех самых думских либералов-мусульман, которые предпочитали вместо конкретной работы и укрепления выгодных для своих единоверцев связей в правительственных кругах заниматься откровенным оппозиционным политиканством.

14 Усманова Д.М. Указ. соч. - С. 35
15 В 1907 г. Г.М.Галиев (Баруди) привлекался к «охранной переписке» по делу «о противоправительственной деятельности образовавшегося среди шакирдов союза «Бреги». В 1908 г. он был в административном порядке выслан на два года в Вологодскую губернию, под гласный надзор полиции, однако уже через несколько месяцев получил разрешение на выезд за границу, совершил хадж в Мекку, посетил Медину, Каир, Дамаск, Стамбул

(Константинополь), Берлин. В 1910 г. Г.М.Галиев (Баруди) вернулся в Казань. (См.: НА РТ. Ф. 199. Оп. 1. Д. 876. Л. 39.; Айнутдинова Л.М. Баруди // Татарская энциклопедия: В 5 т./ Гл. ред. М.Х.Хасанов, отв. ред. Г.С.Сабирзянов. - Казань: Институт Татарской энциклопедии АН РТ, 2002. -Т. 1: А - В. - С. 306.)

См.: Алексеев И.Е. Татарский след в черносотенном движении (Страницы истории). - С.с. 120 - 152.

В силу особенностей тогдашней политической системы и замкнутого характера российской исламской уммы татарам («мусульманам») приходилось бороться за голоса избирателей на выборах, главным образом, между собой, что вносило специфические коррективы в содержание и ход избирательной кампании.

Сложившаяся в Казани перед выборами в Государственную Думу четвёртого созыва общественно-политическая ситуация, несмотря на усилившийся абсентеизм большинства обладавших правом голоса татар («мусульман»), представляла лояли-стам реальную возможность провести в депутаты своего представителя. Соответственно, под таковым изначально подразумевался М.А.Сайдашев, политические взгляды которого жандармские аналитики классифицировали как «левооктябристские» (что, однако, с учётом его последующих заявлений, следует считать некой условной «левой» границей «сайда-шевского лоялизма», правая же граница проходила в консервативномонархическом поле). «По своим политическим убеждениям, - писал, например, 3 октября 1912 г. «Казанский Телеграф», -г[осподин] [М.А.]Сайдашев умеренный,

беспартийный»17.

Однако для победы лоялистам необходимо было, решить несколько непростых задач. Во-первых, им следовало нейтрализовать самых популярных конкурентов из числа непримиримых либералов. Во-вторых, привлечь на свою сторону наиболее авторитетных религиозно-общественных деятелей, заручившись, таким образом, поддержкой большинства татарского («мусульманского») населения. В-третьих, как можно убедительнее продемонстрировать искренность и серьёзность своих намерений представителям власти, правым и умеренно-монархическим силам и всему русскому обществу, обеспечив их заинтересованное участие в продвижении и последующей поддержке лоялистских мусульманских проектов.

17 См.: Выборы // Казанский Телеграф. - 1912. - № 5825 (3 октября). - С. 3

В преддверии выборов в Государственную Думу четвёртого созыва политическая борьба у татар («мусульман») происходила, по большей части, между достаточно аморфными «лидерскими группами», а не политическими организациями с чётко выраженной идеологией. «Среди татар в настоящее время не замечается особой политической организованной партии, - говорилось, в частности, в одном из документов жандармского происхождения, датированном 23 сентября 1912 г., - а от мусульманской партии осталось одно лишь название. Здесь в Казани имеются лишь партии лиц, добивающихся депутатского кресла»18. Причём, как уточнялось далее, «к этой цели стремятся, главным образом, Садретдин Максудов, Мухамет-зян Сайдашев и Шайхугаттар Иманаев», первый из которых мог выдвигаться от Казанского уезда, а двое остальных - от города Казани.

В сложившейся обстановке каждый из претендентов вынужден был, с одной стороны, идти на заключение тактических союзов со своими потенциальными противниками, а с другой, постоянно интриговать против них. Наметившаяся «тройка лидеров» представляла собой весьма специфическую «комбинацию», так как «вклинившийся» между либералом С.Н.Максудовым и лоялистом

М.А.Сайдашевым третий претендент -присяжный поверенный округа Казанской судебной палаты Ш.-А.Х.Иманаев (1875 -1939)19, придерживавшийся «по умолчанию» кадетских взглядов, являлся зятем М.А.Сайдашева и, соответственно, принадлежал к «сайдашевскому клану», но, в то же время, он в тайне вынашивал планы «нейтрализации» своего тестя.

Показательно при этом, что со вступлением в избирательную кампанию и

18 См.: НА РТ. Ф. 199. Оп. 1. Д. 876. Л. 42 об.
19 Любопытно, что Ш.-А.Х.Иманаев, как сообщает М.М.Курманов: «Сам себя считал башкиром-тептярём, иногда именовался татарином». Впоследствии он стал известен как редактор-издатель юридического журнала на русском и татарском языках

«Хокук ва хаят» («Право и Жизнь»). (См.: Курма-нов М. Бесценная летопись республики // Хокук hэм хэят /Право и жизнь/. - 2008. - № 3 /май/. - С. 7.)

А.Я.Сайдашев, и Ш.-А.Х.Иманаев объявили себя «умеренно правыми» и всеми силами старались соответствовать этому «имиджу». Общим их потенциальным противником - на предстоявшем губернском избирательном собрании - являлся С.Н.Максудов, намеревавшийся выставить свою кандидатуру по Казанскому уезду, где этот, по выражению «Казанского Телеграфа», «парижский адвокат»20, уехавший из деревни в восемнадцать лет, числился «крестьянином». Однако губернские власти и КГЖУ не преминули воспользоваться последним обстоятельством, чтобы оспорить цензовые права «вождя местных младомусульман», что оказалось на руку, в первую очередь, М.А.Сайдашеву.

В этих условиях у М.А.Сайдашева и его сторонников родилась идея использовать в политических целях юбилей Отечественной войны 1812 г. «Ещё несколько месяцев тому назад, - говорилось, в частности, в донесении начальника КГЖУ полковника К.И.Калинина в Департамент полиции МВД от 25 октября 1912 г., - Казанские мусульмане предвидели, что на губернском избирательном собрании большинство составят правые землевладельцы. Поэтому лично заинтересованный в выборах редактор татарской газеты «Баянуль-Хак» Мухамедзян Сайдашев сплотил более или менее влиятельных мусульман гор[ода] Казани к блоку с правыми. Для этого, говорил он, сначала нужно заслужить репутацию правых, и с этой целью он организовал и празднование мусульманами юбилея Отечественной вой-21

ны» .

Любопытно, что татарские («мусульманские») либералы также высказывались за исправление заметно подпорченного за предыдущие годы общественно-политического «имиджа» российских мусульман, хотя и возлагали ответственность за это на «старометодников» (кадимистов), которые якобы пошли на сговор с православными миссионерами и завалили «лживыми доносами» чиновников, а миссионе20 См.: Казанский Телеграф. - 1912. - № 5816 (21 сентября). - С. 3.

21 НА РТ. Ф. 199. Оп. 1. Д. 876. Л. 93

ры, в свою очередь, «настращали правые партии». «Все эти застращивания и подстрекательства, - говорилось, в частности, в опубликованной в № 875 за 31 августа 1912 г. максудовской газеты «Юлдуз» статье «Любовь казанских мусульман к оте-22

честву» , - привели к тому, что правительство стало смотреть на мусульман с недо23

верием» .

Однако, несмотря на эти явно несостоятельные и местами откровенно наду24

манные идеологические умозаключения, многие наблюдения и общие выводы автора статьи нельзя не признать обоснованными и вполне вписывающимися в общую канву лоялистских настроений. «Левое направление у евреев не удивительно: - рассуждал он, в частности, - будучи стеснены во всех отношениях, они неизбежно желают прекращения этих стеснений. Мусульмане никогда не подвергались таким утеснениям, как евреи, поэтому появление в их среде нескольких левых было только временным поветрием или преходящей мо25

дой» .

Соответствующие выводы делались и по поводу необходимости преодоления сложившихся за прошедшие послереволюционные годы негативных представлений о российских мусульманах. «Как бы то ни было, - говорилось в статье, - мусульманам надо было доказать, что они любят отече22 Здесь и далее приводятся переводы из помещавшегося в «Инородческом Обозрении» - приложении к журналу «Православный Собеседник» (заведующий редакцией - профессор Н.Ф.Катанов) «Обзора текущей инородческой литературы». - И.А.

23 См.: Юлдуз. - 1912. - № 875 (31 августа).; VIII. Казанско-татарские газеты за август месяц 1912 г. // Обзор текущей инородческой литературы/ Инородческое Обозрение. - 1913. - Книга 2-я (март). - С. 145.
24

Так, в одном из документов жандармского происхождения, датированных 23 сентября 1912 г., при характеристике части «татарских избирателей», состоявших «из мулл-старометодистов» и религиозно («до фанатичности») настроенных лиц, указывалось, в частности, что: «Большинство из этих лиц боится лишь миссионеров, а потому и представитель их должен только защищать религию, а до общих политических вопросов им дела нет». (См.: НА РТ. Ф. 199. Оп. 1. Д. 876. Л. 42.)

25 См.: Юлдуз. - 1912. - № 875 (31 августа).; VIII.

Казанско-татарские газеты за август месяц 1912 г. -С. 144

ство не менее русских. Судя лишь по газетным сообщениям, этому не верили. Юбилей отечественной войны дал возможность доказать существование этой искренней любви. То обстоятельство, что 26 августа казанские мусульмане приняли в праздновании этого юбилея более деятельное участие, чем даже иные русские, послужило важным доказательством патриотизма мусульман, что подтвердил даже правый «Казанский Телеграф».

Зачем мусульманам быть врагами отечества? Разве это отечество не принадлежит также и им? Как любят общее для них отечество русские, так же любят его и татары. Татары любили отечество даже раньше русских. Любовь к отечеству у них одно из основных положений их религии. -Как не любить Россию мусульманам, которые составляют одну седьмую часть её населения?»26.

Идея празднования столетнего юбилея Отечественной войны 1812 г. нашла широкий отклик у проживавших в Казани татар («мусульман»), тем более, что в ней принимали участие предки некоторых национально-религиозных деятелей - в частности, упомянутого уже муллы Г.М.Галиева (Баруди). В то же время, не обошлось и без досадной бюрократической несогласованности, произошедшей в связи с отправкой представителей татарского («мусульманского») населения Казани и Казанской губернии на юбилейные торжества в Москву.

Телеграммами за №№ 1649 и 1661 от 3 и 4 июля 1912 г. за подписью министра внутренних дел А.А.Макарова Казанский губернатор М.В.Стрижевский был уведомлен о том, что, согласно «порядка торжественного празднования столетия Бородинского сражения», в юбилейных мероприятиях в селе Бородино, намеченных на конец августа, «принимают участие от Казанской губернии» Казанский губернский предводитель дворянства, а также, по выбору губернатора, один волостной старшина от всей губернии и «не более пяти представителей инородческого

26 См.: VIII. Казанско-татарские газеты за август месяц 1912 г. - С. 145.

населения, принимавшего участие в Отечественной войне» (означенные лица должны были прибыть в Москву к 22 августа, заявив об этом Московскому градоначальнику). Кроме того, там могли присутствовать «прибывшие на торжества: Председатель Губернской Земской Управы, Городской Голова губернского города и депутации от сословий и обществ, прибывшие в Бородино для возложения венков на памятник Бородинского сражения»27.

Из шести кандидатур - потомственный почётный гражданин М.(М-Р.)И.Юнусов (директор известного «Юну-совского приюта»), купцы 1 -й гильдии И.Утямышев, Г.А.Ишмуратов, С.Мусин, мулла Казаковской мечети, ахун Х.А.(А-Г.)Усманов и мулла Азимовской мечети Х.А.Абдулгафаров - выбор начальника губернии пал на М.(М.-Р.)И.Юнусова и Х.А.(А.-Г.)Усманова, которым выпала честь стать «представителями от мусульманского населения на Московские торже-28

ства» . Кроме того, в чрезвычайном заседании Казанской городской думы 7 августа 1912 г. «представителями города для участия на торжествах, имеющих происходить в Москве по случаю 100-летнего юбилея Отечественной войны», были избраны гласные С.А.Землянов и С.С.Галикеев (один из местных татарских «миллионщиков», известный мануфактурный торговец)29.

Однако министр внутренних дел А.А.Макаров телеграммой из Санкт-Петербурга от 26 июля 1912 г. уведомил М.В.Стрижевского, что указанные представители «правом участия [в] торжествах не пользуются, и им нельзя выдать удостоверения, так как порядок празднования предусматривает лишь те народности, кои, как особая воинская часть, участвовали [в] отечественной войне», о чём Х.А.(А-Г.)Усманову и М.(М.-Р.)И.Юнусову было объявлено «под подписку», соответствен30

но, 4 и 7 августа 1912 г. 30

Тем не менее, 13 августа Московский губернатор, генерал-майор Свиты Его

27 См.: НА РТ. Ф. 1. Оп. 4. Д. 5095. Л. 67
28 См.: Там же. Л.л. 88 - 89.
29 См.: Там же. Л. 119.
30 См.: Там же. Л.л. 92, 94 - 96.

Величества В.Ф.Джунковский сообщил М.В.Стрижевскому, что, согласно сообщённых им сведений «и последовавших распоряжений Министра Внутренних Дел», в число «представителей на Бородинские торжества» от Казанской губернии «включены следующие лица: Губ[ернский] предв[одитель] Двор[янства] Гофмейстер Высочайшего Двора Сергий Сергиевич Толстой-Милославский,

Гор[одской] Голова Действ[ительный] Ст[атский] Сов[етник] Сергий Андреевич Бекетов, Предс[едатель] Губ[ернской] Зем[ской] Упр[авы] Колл[ежский] Асесс[ор] Николай Александрович Мельников, Бетьковский Старшина Александр

31

Муравов , от инородцев Мухамед Юну-сов, Хабибулла Усманов»32. Причём, судя по поставленному М.В.Стрижевским большому вопросительному знаку рядом с подчёркнутыми фамилиями М.(М.-Р.)И.Юнусова и Х.А.(А.-Г.)Усманова, это неожиданное «разрешение» вызвало у него большое недоумение.

Из сохранившихся документов известно, что в Москву «официально» (с сопроводительными бумагами) были направлены С.С.Толстой-Милославский, Н.А.Мельников, А.Г.Муравов, а также члены Казанской губернской земской управы губернский секретарь К.П.Берстель и надворный советник Б.П.Ильин (при этом Н.А.Мельников, К.П.Берстель и Б.П.Ильин - в качестве депутации от Казанского губернского земского собрания)33.

Между тем, в последующих документах и публикациях содержится достаточно противоречивая информация, не дающего точного ответа на вопрос о том, принимали ли участие вышеозначенные представители татар («мусульман») в Бородинских торжествах 26 августа 1912 г. Так, «Камско-Волжская Речь», к примеру, 29 августа 1912 г. сообщила, что от Казанской губернии на них присутствуют С .С .Толстой-Милославский, Н.А.Мельников, С.А.Бекетов,

31 Волостной старшина Бетьковской волости Лаи-шевского уезда Казанской губернии. - И.А.
32 См.: НА РТ. Ф. 1. Оп. 4. Д. 5095. Л. 99.
33 См.: Там же. Л.л. 121 - 123, 125, 131.

А.Г.Муравов, М.(М.-Р.)И.Юнусов и Х.А.(А.-Г.)Усманов34. Однако каких-либо достоверных отзывов на сей счёт лично мне не попадалось.

Следует предположить, что «всеобщая мобилизация» (как в организационно-идеологическом, так и в финансовом отношениях) татарского («мусульманского») населения Казани потребовала от М.А.Сайдашева и поддерживавшего его Г.М.Галеева (Баруди) значительных усилий.

Ближе к главному событию стало известно о том, что к подготовке к торжествам активно подключилось «Общество пособия бедным мусульманам города Казани». Как сообщала 15 августа 1912 г. газета «Казанский Телеграф», Правление последнего в своём экстренном заседании, «в виду исполнения столетия Отечественной войны 26 авг[уста]», постановило: «1) совершить молебствие во всех мечетях г[орода] Казани в память сей войны, 2) устроить против озера Кабана, вблизи дома общества, фейерверк и 3) устроить бесплатный обед для беднейших жителей-мусульман г[орода] Казани на сто чело35

век»35.

Всенародные торжества, посвящён-ные столетнему юбилею Отечественной войны 1812 г., прошли в Казани, как и по всей Российской Империи, 26 августа 1912 г. - в день Бородинского сражения. По практически единодушному признанию их участников и местной прессы, праздничные мероприятия отличались большим размахом и были организованы на весьма достойном уровне. Причём, татары («мусульмане») приняли в них самое активное участие, удостоившись за это целого шквала одобрительных откликов.

Один из них (наиболее «весомый») принадлежал Казанскому полицмейстеру А.И.Васильеву, который посвятил львиную долю своего рапорта на имя Казанского губернатора М.В.Стрижевского о событиях 26 августа 1912 г. в Казани рассказу

34 См.: Юбилейные торжества // Камско-Волжская Речь. - 1912. - № 193 (29 августа). - С. 3.
35 См.: Казанский Телеграф. - 1912. - № 5788 (15

августа). - С. 4.

об участии в торжествах татарского («мусульманского») населения.

«В особенности дружно и весело, -отмечал он, - празднование происходило в магометанской части города. Весь берег Кабана был украшен плошками и разноцветными фонариками. На всех мечетях развешаны разноцветные электрические лампочки. На озере Кабан выпущен фейерверк и всё время играл оркестр музыки.

О мусульманской части должен сказать более подробно.

С 9 час[ов] утра мусульманское население стало собираться на Юнусовской площади на молитву о здра[в]ии ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА. Собравшись в числе нескольких тысяч человек с национальными русскими флагами в руках, предшествуемые муллами всех 17 мечетей гор[ода] Казани, отправились на Арское поле, место парада, куда прибыли в двенадцатом часу дня. Построившись на отведённом на площади месте, муллой Кама-футдином Тарзитдяновым и затем муллой Салихзяном Галеевым на татарском языке выяснено значение торжества этого дня, после чего муллой Хабибуллой Дземано-вым прочтена молитва о здравии ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА и всего Царствующего Дома, по окончании молитвы муллой Иманаевым оглашён текст верноподданнической телеграммы, посланной мусульманами через посредство Вашего Превосходительства. После этого избранная мусульманами депутация в числе 60 человек была поставлена на отведённое для неё среди русского народа место на параде, а остальные разместились за цепью, сме36

шавшись с православными» .

Согласно появившемуся 31 августа 1912 г. в «Казанском Телеграфе» сообщению не подписавшегося очевидца, в шествии от Юнусовской площади до Арского поля приняли участие до десяти тысяч татар («мусульман»), во главе с двумя основными претендентами на депутатское кресло - М.А.Сайдашевым и Ш-А.Х.Иманаевым, а также братом и единомышленником третьего основного претен36 НА РТ. Ф. 1. Оп. 4. Д. 5095. Л. 172 об.

дента С.Н.Максудова - редактором газеты «Юлдуз» («Звезда») А.Н.Максудовым (1868 - 1941).

«26-го, рано утром, - сообщалось в газете, - Юнусовская площадь стала загружаться народом.

В начале 10-го утра собралось духовенство мусульман и представители от мусульман, общественные деятели. Громадная толпа до 10000 человек спокойно выстроилась, поставивши во главе представителей местной татарской прессы, редактора газ[еты] «Баянуль-Хак» М.А.Сайдашева, редактора газ[еты] «Юл-дуз» А.Н.Максудова и ближайшего сотрудника газ[еты] «Баянуль-Хак», прис[яжного] пов[еренного] А.Х.Иманаева с двумя флагоносцами по сторонам.

Вслед за представителями прессы шло духовенство от всех казанских приходов, а затем народ.

Процессия торжественно двигалась к Арскому полю, останавливаясь в известных местах для произнесения молитвы, как, напр[имер], у дома главнокомандующего. При остановках всеми участниками процессии произносилась вслух молитва.

Такого воодушевления, такого патриотически безыскусственного взрыва чувств мне до настоящего времени наблю37

дать не приходилось» .

Позже, помимо участия в общих торжествах, татарами («мусульманами») в Казани были организованы и проведены соб

Другие работы в данной теме:
Контакты
Обратная связь
support@uchimsya.com
Учимся
Общая информация
Разделы
Тесты