Омск дореволюционный

23. Фиалков Д.Н. По следам Ивана Дмитриевича Бухолца // Известия Омского отделения Всеросс. геогр. об-ва Союза ССР. 1904. № 6 (13). С. 61-66.

Лизунов Владимир Васильевич - кандидат физико-математических наук доцент Омского института (филиала) Российского экономического университета имени Г.В. Плеханова, старший научный сотрудник Лаборатории экономических исследований Омской области Института экономики и организации промышленного производства СО РАН, действительный член Русского географического общества.

Соловьёв Анатолий Алексеевич - кандидат физико-математических наук профессор, заведующий кафедрой «Информационные технологии» СИБАДИ; член Общественной палаты Омской области, действительный член Русского географического общества.

Статья поступила в редакцию 17 июля 2016 г.

УДК 94(47) ГРНТИ 03.23.31

ОМСК ДОРЕВОЛЮЦИОННЫЙ

Ш.К. Ахметова

Омский филиал Института археологии и этнографии СО РАН Россия, 644010, Омск, просп. К. Маркса, 15; marizh.omsk@mail.ru

Автор воспроизводит облик г. Омска в конце XIX века, характеризует состояние промышленности, процесс заселения города, а также показывает его роль в судьбе кочевых народов.

PRE-REVOLUTIONARY OMSK

Sh.K. Ahmetova

Archeology and Ethnography Institute (Siberian Branch) ofRussian Academy of Science Russia, 644024, Omsk, prospektMarksa, 15; marizh.omsk@mail.ru

The author reproduces the shape of Omsk late in the XlX-th century and characterizes the industry state, the process of the city settling. She also shows its role in the destiny of the nomadic peoples.

© Ахметова m.K, 2016

УРОКИ ИСТОРИИ

В обзоре Акмолинской области за 1897 г. дана следующая характеристика природно-хозяйственных условий кочевых киргизов: «...большая часть их территорий состоит из обширных песчано-глинистых солонцеватых пространств, которые по почвенным и климатическим условиям пригодны больше для скотоводства, нежели для хлебопашества, и только киргизы могут утилизировать их табунным скотоводством, благодаря своим постоянным перекочевкам с места на место» [1]. Торговое и промышленное значение скотоводства простиралось далеко за пределы области. Степь в различных направлениях была изрезана скотопрогонными трактами, по которым в течение лета непрерывно двигались партии скота в промышленные и торговые центры области. Почти все местные заводы были заняты обработкой скотоводческого сырья, сала, кож, овчин и шерсти. Главным товаром на степных ярмарках были скот и сырые продукты скотоводства [2].

От крепости Железинской до Омской простирались кочевья в 90 кибиток «баганалы-киреевской» волости, которую возглавлял старшина Койбагар. От Омской крепости по линии Тоболной находились кочевья «киреевской» волости. На дистанциях Омской крепости в 1824 г. кочевали 73 кибитки, состоящие из 178 мужчин и 135 женщин [5]. В 1828 г. в Омском округе кочевали 124 кибитки в Прилосевской, Приле-бяжинской, Припокровской, и Причерлаковской станицах [6]. Помимо занятий на кочевье они устраивались еще на разную работу по найму [7]. Некоторые казахи, работавшие по найму, оседали в этих селениях, растворяясь со временем в новой среде [8].

Н.Н. Мартынов в своих воспоминаниях обращает внимание на незначительность местной промышленности в 1890-х гг., представленной в Омске шубным, свечным, салотопенным заводами, производством чернил, несколькими ветряными мельницами, примитивной бойней на окраине и мастерскими Сибирского казачьего войска. С 1892 по 1896 гг. шло строительство первой сибирской железнодорожной магистрали, участок которой от Челябинска до Омска вошел в эксплуатацию в 1894 г. С завершением строительства железнодорожного пути Петербург -Владивосток город и регион начинают стремительно развиваться. По словам Н.Н. Мартынова, «Омск сделался входом, через который в степь хлынули потоки людей, капиталов, товаров. с открытием железной дороги переселение стало более организованным. Эшелонами, переселенческими поездами ехали русские, украинцы,

немцы и голландцы - колонисты из Южной России... Все они садились на землю. Им требовались земледельческие орудия, конная и механическая сила, мясомолочный скот, строительные материалы, водоснабжение в безлесной и безводной степи, медицинская и ветеринарная помощь, ссуды и пособия, потребительское снабжение. С отведенных переселенцам земель автоматически вытеснялись кочевники-казахи, оказавшиеся вынужденными или уходить на юг в глубину степи, или садиться на землю и требовать такой же помощи» [3].

В городе открыли свои представительства столичные и иностранные фирмы, для обслуживания которых открыли свои отделения крупные частные банки, такие как Сибирский торговый банк, Волжско-камский, Русско-Азиатский, Русский банки. Все названные банки, кроме Волжско-камского, опирались на иностранный капитал. Все командные позиции в экономике Западной Сибири и Казахстана были заняты иностранным капиталом, который в первую очередь монополизировал торговлю сельскохозяйственными машинами и экспорт масла. Передовая иностранная машинная техника значительно ускорила развитие сельского хозяйства в Сибири, намного опередившее истощенное земледелие в Центральной России. Массовая скупка масла стимулировала развитие скотоводства и маслодельного производства. Наряду с частным маслодельным производством широкий размах получило артельное производство масла. Высококачественное иностранное оборудование позволяло повысить качество вырабатываемого на экспорт масла [4]. В Омске было занято экспортом масла до 50 контор. Из оборотного капитала, составлявшего более 12 млн рублей, на скупку масла для экспорта в городе уходило 5млн рублей.

Строительство железнодорожной магистрали повлекло бурное развитие экономики региона, результатом которого стало зарождение новых городских поселений по линии магистрали, выросших из станций и пристанционных поселков. Районы, через которые проходили эти железнодорожные магистрали и где расположились станционные поселки, являлись традиционными кочевьями казахов Среднего Жуза.

В пяти километрах от г. Омска на левом берегу Иртыша в Омской станице располагался аул Каржас. Сергей Залыгин вспоминал: «До войны, еще в 30-х годах, там, где нынче возвышаются корпуса Кировского района г. Омска, простиралась степь, в степи, вблизи небольшого озерца, потягивались старые ветлы, а под ветлами стояли юрты казахского аула Каржас. Казахи

водили здесь кобылиц и продавали кумыс. Через Иртыш эти ветлы и этот аул были видны из самого центра Омска» [9]. Остатки этого поселения и его кладбища сохранились на первой надпойменной террасе Иртыша. По рассказам старожилов, до нападения джунгар Каржас был летовкой рода каржас, зимовка которого была в Баянаульских горах. После того, как казаки прогнали джунгар, подразделения ак бура, акша, алтын торе, бабас рода каржас вернулись на старые летние кочевья и остались жить под прикрытием крепости, устроив на этом месте зимовку. Вначале зимовка располагалась на месте летовки в пойме Иртыша, и они продолжали кочевать на небольшие расстояния вдоль левого берега ИрБИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

тыша, доходя до деревни Захламино. Далее (в процессе оседания) на месте бывшей летовки, а затем зимовки, возник стационарный аул Каржас. Постепенно поселение переместилось на первую надпойменную террасу, к кладбищу рода каржас [10]. Известный советский поэт Леонид Мартынов в своих воспоминаниях пишет, что по рассказам стариков аула, «жители Каржаса, казахская беднота, принимали участие во всех почти больших строительствах в Омске и поблизости от города, участвовали в постройке Великого Сибирского железнодорожного пути, работали на постройке магазинов купцов Ганьшина и Шаниной и т. д.» [11]. В 1913 г. в ауле было 45 дворов с числом жителей 237 человек [12].

REFERENCES

Ахметова Шолпан Камалидиновна - кандидат исторических наук, старший научный сотрудник сектора этнографии. Омский филиал Института археологии и этнографии СО РАН

Статья поступила в редакцию 6 июня 2016 г.