Спросить
Войти
УДК 94:323.1 (470.344)"189" ББКТ3(2Рос.Чув)53-38
А.П. ЗЫКИНА
УПРАВЛЕНИЕ ПОЛИЭТНИЧЕСКИМ РЕГИОНОМ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ В КОНЦЕ XIX ВЕКА (на материалах Чувашского края)
Российская империя к концу XIX в. сохраняла многонациональный характер. Результаты переписи населения 1897 г. свидетельствовали, что чуть менее половины населения страны составляли представители русского этноса. Другая половина населения насчитывала более 100 народов и народностей. В связи с этим одним из актуальных вопросов был поиск оптимальных средств и методов управления полиэтническими регионами империи. В статье рассмотрены особенности управления многонациональным регионом Российской империи в конце XIX в. на примере территории современной Чувашии. Выделены такие основные методы регионального управления, как административные, экономические, социальные, культурно-просветительские, духовно-религиозные, дана их характеристика. Показаны результаты их применения и влияния данных средств на развитие края.
В настоящее время наблюдается повышенное внимание к вопросам регионального управления в Российской Федерации. В обсуждении отдельных аспектов данной проблематики активно участвуют представители разных наук: историки, экономисты, политологи, юристы. В условиях актуализации данной проблематики возрастает интерес к историческому опыту, накопленному в России в управлении полиэтническими регионами. Данная статья посвящена характеристике основных методов и средств, применявшихся царским самодержавием при управлении Чувашским краем в конце XIX в.
Российское государство с момента своего формирования имело многонациональный характер, что было обусловлено присоединением новых территорий, на которых проживали нерусские этносы. В XVI в. в состав России были включены Среднее и Нижнее Поволжье, которое заселяли представители в основном тюркских и финно-угорских народов. На протяжении XVII— XIX вв. территория страны расширялась за счет Сибири, Дальнего Востока, Прибалтики, Средней Азии, Закавказья и т.д., что еще более усиливало ее полиэтничный характер. По статистическим данным, к 1917 г. представителей русского этноса в империи насчитывалось 43%, остальные 57% населения составляли другие национальности [5. С. 30].
Со стороны центральной власти по отношению к присоединяемым народам проводилась политика русификации. Она имела двойственный характер. С одной стороны, предусматривалось приобщение инородцев к высокоразвитой культуре «великороссов», что можно рассматривать как позитивное влияние со стороны русского народа, с другой - нерусские народы притеснялись со стороны официальной власти, поскольку ущемлялись национальные языки в результате навязывания русского языка, проводилась их насильственная христианизация. В то же время с формальной точки зрения российское законодательство не содержало в себе никаких ограничений по национальному признаку, хотя реально они существовали. В качестве яркого примера в связи
"Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ и Кабинета министров Чувашской Республики в рамках научного проекта № 17-46-210691 р_а
со сказанным можно назвать введение своеобразной «черты оседлости» для евреев в первой половине XIX в., т.е. установление официальной властью границ территории, где можно было проживать представителям этого народа [15. С. 34-35].
Другим важным обстоятельством, отличавшим народы Российской империи друг от друга, было то, что они входили в её состав при разных условиях (кто-то мирно, кто-то завоевательным путём) и далеко не в одно и то же время. Это, в свою очередь, также имело существенное влияние на взаимоотношения окраин империи с политическим центром. В зависимости от этого получалось так, что большинство нерусских народов России к началу XX в. отличалось низким уровнем социально-экономического и культурного развития, но огромной потенциальной возможностью национально-освободительного движения по всей стране.
Выстраивая систему местного управления на территориях с большинством нерусского населения, центр руководствовался не национальным (этническим) принципом, а территориальным. В результате применения соответствующего принципа представители одного этноса оказывались в составе совершенно разных административных единиц. Как это выглядело на практике, можно посмотреть на примере одного из наиболее пестрых в национальном отношении регионов Российской империи - Среднего Поволжья. Если рассматривать территориально-административное деление, то Среднее Поволжье в конце XIX в. преимущественно было представлено Казанской, Симбирской, Самарской, Нижегородской и Пензенской губерниями, отличавшимися много-этничностью. В этом отношении особенно выделялись Казанская и Симбирская губернии. Из представителей нерусских народов здесь в основном проживали марийцы, мордва, татары и чуваши. Территорию, на которой компактно проживало чувашское население, можно определить несколькими уездами Казанской (Цивильский, Чебоксарский, Ядринский, Козьмодемьянский и Тетюшский) и Симбирской (Алатырский, Буинский и Курмышский) губерний. Если говорить о максимальной сосредоточенности чувашского этноса, то необходимо ограничиться тремя уездами Казанской губернии: Цивильским, Чебоксарским и Яд-ринским. Именно эта территория традиционно рассматривается историками как «Чувашский край», или «Чувашия». В середине XIX в. в Чебоксарском уезде Казанской губернии проживало всего 85 500 жителей (горожан было 4736 человек). Из них 70,1% составляли чуваши, 16,8 - русские, 10,7 - луговые марийцы, 2,4 - татары; в Ядринском уезде - 108 400 жителей (горожане -2513 человек), из них 89,6% - чуваши, 10,4% - русские [см.: 2. С. 3].
Материалы Первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г., по которым национальная принадлежность проживающих на территории Среднего Поволжья этносов определялась на основе родного языка, содержат следующие статистические данные. В Казанской губернии при общей численности населения 2 170 663 человека преобладали представители трех народов: русских здесь было 833 340 (38,4%), татар - 675 419 (31,1%), чувашей - 502 042 (23,1%), мордвы - 22 187 человек (1%) [13. С. 14]. В Самарской губернии всего проживало 2 751 336 человек, из них русских - 1 893 558 (68,8%), мордвы - 238 598 (8,7%), татар - 163 191 (5,9%), чувашей - 91 839 (3,3%). На территории Симбирской губернии насчитывалось всего 1 527 848 человек, в том числе 1 041 219 русских (68,2%), мордвы - 188 980 (12,4%), чувашей - 159 766 (10,5%), татар - 133 977 (8,8%) [13. С. 22-23]. Таким образом, из представителей титульных наций в регионе самыми многочисленными были татары, составляя 15,1% всего населения, второе место занимали чуваши - 11,7%, третье - мордва с 7%.
Управляя регионом, центральная власть использовала различные методы и средства для установления безопасности и сохранения в нем стабильности и спокойствия. Прежде всего следует подчеркнуть стремление центра подавить самобытность и своеобразие многочисленных народов Поволжья, разобщить их при помощи назначения здесь на государственные должности русских по происхождению чиновников. Представители региональных этно-наций могли присутствовать лишь в низшем управленческом звене. Также широко практиковалась передача земель мари, мордвы и чувашей во владение русским по происхождению помещикам.
Ю.В. Гусаров пишет, что в чувашских уездах волостными писарями очень часто служили русские купцы и мещане, которые для получения этой должности записывались в крестьянское сословие и не давали возможности грамотным чувашам занимать управленческие должности. Поступившие на службу чуваши могли рассчитывать только на место писарей в сельской администрации, находящейся в подчинении у первых. Только единицам из чувашей удавалось сделать успешную чиновничью карьеру [1. С. 52].
Центральная власть пользовалась еще одним средством управления многонациональным регионом - запрет на производство металлического оружия, медленное развитие промышленного производства и т.п. Данная мера, скорее всего, демонстрировала боязнь перед национально-освободительным движением, а также стремление государственных органов еще больше подчинить нерусские народы. По данным исследователей, на территории, где преимущественно проживали представители марийского и чувашского этносов, в начале XX в. можно насчитать около 30 предприятий полукустарного производства, то же самое можно сказать и о районах современной Мордовии.
К началу столетия в регионе преобладало кустарное и полукустарное производство, которое было тесно связано с его лесными массивами. Наиболее популярными видами деятельности было производство смолы, скипидара, дёгтя, древесного угля. В этой сфере хозяйственной деятельности в основном было занято крестьянское население. Кроме того, население Среднего Поволжья было занято кожевенным производством, кулеткачеством, сплавом по реке, гончарным, винокуренным делом, производством мочала. Машинной индустрии в конце XIX в. в крае не было, механизация также отсутствовала, т.е. преобладал ручной труд. Таким образом, говорить о развитой промышленности в регионе не приходится.
Территория современной Чувашии в рассматриваемый период отличается низкими показателями социально-культурного развития. Следует подчеркнуть, что данная тенденция характерна для представителей всех этносов Среднего Поволжья [6. С. 373]. В Казанской губернии из каждой тысячи 821 человек не умел ни читать, ни писать. Среди всех остальных народов региона несколько выделяются татары, у них этот показатель был выше: были грамотными 24,95% мужчин, 11,1% - женщин. Для чувашского населения показатель грамотности равнялся среди мужчин 13,22% и 1,05% среди женщин. Уровень образованности марийцев составляла 9,86%. Однодневная перепись начальных школ в империи, проведенная 18 января 1911 г., свидетельствовала, что из 100 детей школьного возраста обучением охвачены среди мордвы всего 2,63%, чувашей - 3,52% [3. С. 124].
Данная картина, характеризующая низкий уровень грамотности народов Среднего Поволжья, в определенной степени устраивала высшую администрацию. Как известно, малообразованным населением удобней и проще управлять. По мере развития школьного образования в регионе происходил
процесс формирования национальной интеллигенции, которая использовала национальные чувства народов для оформления этнического национализма. Поэтому можно говорить, что центр по возможности предпочитал не вкладывать средства на распространение грамотности в многонациональных регионах страны. В действиях представителей власти встречаются примеры, свидетельствующие об их стремлении даже помешать открытию школ в крае.
Окружной инспектор Казанского учебного округа С.С. Ларионов в докладе о начальном образовании среди инородцев Казанского и Уфимского краев, изданном в 1915 г., приводил пример, как представители местной власти в начале XIX в. предпринимали попытки противодействовать распространению грамотности в крае. Приводился пример о стремлении священника села Бур-тасы Цивильского уезда Казанской губернии отца Н. Михеева в 1807 г. пожертвовать свой двухэтажный дом для открытия школы для чувашей. Как пишет С.С. Ларионов: «Своему благому начинанию о. Михеев встретил серьезное противодействие со стороны местного помещика и особенно со стороны исправника. Последний всячески противодействовал открытию училища, запретил чувашам отдавать детей и доказывал директору училищ, что нет чуваш, желающих обучать своих детей в открывающемся училище, что для чуваш просвещение вредно» [10. С. 114]. Хотя училище все же удалось открыть, просуществовало оно очень недолго, до 1811 г. Первые учебные заведения на территории Чувашии были открыты в конце XVIII в. в Алатыре, Чебоксарах и Ядрине, т.е. для детей городского общества, а преподавание в них велось только на русском языке [14. С. 108-109].
Наряду со сферой образования на крайне низком уровне развития в регионе находилась сфера здравоохранения. Среди народов Среднего Поволжья широкое распространение получили такие заболевания, как трахома, туберкулёз, венерические болезни. В силу названных причин показатель продолжительности жизни в регионе была небольшой, а смертность, наоборот, достигала высоких показателей. По мнению исследователей, эта тенденция была общей для всей страны [9. С. 11]. Среди чувашского и марийского населения средняя продолжительность жизни в начале XX в. составляла чуть более 30 лет.
Одной из важных особенностей Среднего Поволжья являлось присутствие в регионе нескольких конфессий. Наиболее влиятельными были ислам и православное христианство. Особенно прочными были позиции ислама, с которым российское самодержавие было вынуждено считаться. В 1788 г. был определён правовой статус ислама в империи. Мусульмане получили ограниченную религиозную автономию в виде Оренбургского магометанского духовного собрания, а в 1832 г. управление делами иноверцев было включено в структуру Министерства внутренних дел, в которой оно находилось до 1917 г. [5. С. 58].
Осуществляя политику управления в полиэтническом регионе, самодержавие проводило по отношению к его населению насильственную христианизацию, которая в основном была направлена против языческой веры. Тем не менее окончательно победить язычество большинства народов Среднего Поволжья имперским властям так и не удалось.
В начале XX в. в социальной структуре региона преобладало сельское население. В пяти чувашских уездах Казанской губернии удельный вес крестьянства составлял 87,7% [11. С. 13]. В Марийском крае этот показатель составлял 95-97% [12. С. 44]. Доля городского населения региона равнялась среди татар - 11,1%, мордвы - 1,3, чувашей - 0,7%. мари - 0,5% [10. С. 30]. Исторически сложилось так, что в Среднем Поволжье преобладала категория государственных крестьян.
Среди форм крестьянского земледелия наибольшее распространение получило общинное. По данным поземельной переписи России от 1877 г., 92,6% государственных, 97,5% удельных и 96,8% помещичьих крестьян вели общинное землепользование. Крестьянская община представляла собой своеобразный институт в социально-экономическом развитии Российской империи, фактически представлявший форму крестьянского самоуправления [7. С. 31]. С XVIII в., особенно после введения подушной подати, государство было еще больше заинтересовано в сотрудничестве с общиной. Вплоть до начала XX в. государство не только поддерживало крестьянскую общину, но и предпринимало шаги для ее дальнейшего сохранения. Проводя соответствующую политику, власть прежде всего преследовала свои интересы. Руководители общины выступали в качестве посредника между крестьянами и государственной властью. Функции общины были разнообразны и касались всех без исключения сторон повседневной жизни её членов. К наиболее важным обязанностям указанного института относились сбор налогов и податей с членов общины, т.е. его фискальная предназначенность. Отличительной чертой общины в России был принцип круговой поруки, с помощью которой в определенном смысле упорядочивалась жизнь крестьян, а также оказывалась помощь административным органам в управлении основной частью населения, платящего налоги.
Община всегда представляла патриархальный уклад, выступая в качестве традиционной формы крестьянского общежития и трудового сообщества. Многовековые принципы земледелия, господствовавшие в общине, затрудняли хозяйственную инициативу, которая начала проявляться на рубеже веков. С началом процесса модернизации конца XIX - начала XX вв. стали востребованы свобода предпринимательства, развитие индивидуализма. Как известно, все это не только не сочеталось с общинной психологией, но и разрушало общинные традиции. Если до конца XIX в. самодержавие поддерживало общину и всячески стремилось ее сохранить, то после первой российской революции отношение власти к общине изменилось.
Таким образом, в управлении многонациональным средневолжским регионом царское правительство руководствовалось конкретными соображениями, выбирая административные, социально-экономические, культурно-просветительские и религиозные методы и средства. Главной задачей российского самодержавия в отношении к нерусским народам было сохранение покорности и лояльности последних к центральной власти. В конечном итоге такая политика часто приводила к подавлению этнической самобытности, а национальные окраины использовались в качестве сырьевого придатка.
В результате этой национальной политики к концу XIX - началу XX вв. возникло национальное движение этносов региона, не отличавшееся особенно интенсивной степенью политической активности. Марийское, мордовское и чувашское население края, имевшее невысокий показатель культуры и образования, обремененное большими налогами и повинностями, в абсолютном большинстве было далеко от активного участия в политической жизни, в отличие от татар, обладавших в сравнении с другими этнонациями региона (кроме русских) более высокий уровень национального самосознания, в чём решающую роль сыграли историческое прошлое и традиции ислама.
ЗЫКИНА АЛЕВТИНА ПЕТРОВНА - кандидат педагогических наук, доцент кафедры отечественной истории имени А.В. Арсентьевой, Чувашский государственный университет, Россия, Чебоксары (alevtina-pet@mail.ru).
A. ZYKINA
MANAGING A POLIETNIC REGION OF THE RUSSIAN EMPIRE AT THE END OF THE XIX CENTURY (on the materials of the Chuvash Territory)
By the end of the XIX century the Russian Empire remained multinational in nature. The results of 1897 census testified that a little less than half of the country&s population was made up by representatives of the Russian ethnos. Another half of the population numbered more than 100 peoples and nationalities. In this regard, one of the topical issues was the search for optimal means and methods for managing polyethnic regions of the empire. The article examines features of managing a multinational region of the Russian empire in the end of XIX century using the example of the territory of modern Chuvashia. The main methods of regional management are marked, such as administrative, economic, social, cultural-educational, spiritual and religious methods, and their characteristics are given. The results of their application and the impact of these means on the development of the region are shown.
References
ZYKINA ALEVTINA - Candidate of Pedagogical Sciences, Associate Professor of Russian History Department, Chuvash State University, Russia, Cheboksary (alevtina-pet@mail.ru).
Ссылка на статью: Зыкина А.П. Управление полиэтническим регионом Российской империи в конце XIX века (на материалах Чувашского края) // Вестник Чувашского университета. - 2017. - № 4. - С. 111-117.
