Пьянство как социальное явление: региональный историко-социологический аспект

Шилов В. В. Пьянство как социальное явление: региональный историко-социологический аспект // Вестник Прикамского социального института. 2018. № 3 (81). С 148-159.

Shilov V. V. Drunkenness as a social phenomenon: regional historical and sociological aspect. Bulletin of Prikamsky Social Institute. 2018. No. 3 (81). Pp. 148-159. (In Russ.)

УДК 94+304

В. В. Шилов

Березниковский филиал Пермского национального исследовательского политехнического университета, Березники, Россия

ПЬЯНСТВО КАК СОЦИАЛЬНОЕ ЯВЛЕНИЕ: РЕГИОНАЛЬНЫЙ ИСТОРИКО-СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ

Шилов Владимир Викторович - кандидат исторических наук, доцент, заведующий кафедрой «Общенаучные дисциплины», член Правления Российского общества социологов (Пермское отделение).

E-mail: vvvs595959@mail. ru

На основе архивных и нарративных источников, интервью с одноклассником Б. Н. Ельцина рассматривается сложнейшая проблема российской истории в досоветский, советский и постсоветский периоды - неумеренное потребление населением спиртных напитков на территории Западного Урала. Анализируются причины живучести данного негативного явления в российском социуме. Проводится утверждение о социально-экономических причинах существования данного вида деви-антного поведения при отсутствии культурного строительства.

V. V. Shilov

Berezniky branch of Perm National Research Polytechnic University, Berezniky, Russia

DRUNKENNESS AS A SOCIAL PHENOMENON: REGIONAL HISTORICAL AND SOCIOLOGICAL ASPECT

Shilov Vladimir V. - Candidate of Historical Sciences, Head of the Department "Scientific Disciplines", a Member of the Board of the Russian Society of Sociologists (Perm Branch).

E-mail: vvvs595959@mail. ru

On the basis of archival and narrative sources, an interview with Boris Yeltsin&s classmate examines the most complicated problem of Russian history in the pre-Soviet, Soviet and post-Soviet periods - the excessive consumption of alcohol by the population in the territory of the Western Urals. The reasons of vitality of the given negative phenomenon in the Russian society are analyzed. An assertion is being made about the socio-economic reasons for the existence of this type of deviant behavior in the absence of cultural construction.

© Шилов В. В., 2018

В рейтинге Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) Россия по количеству потребляемого алкоголя традиционно занимает лидирующие позиции. В 2017 г. страна заняла четвертое место в этом рейтинге. По данным Министерства здравоохранения Российской Федерации, на долю каждого россиянина приходится 12 л спиртного (по данным ВОЗ норма - 3-4 л на человека), и, как отметил главный нарколог Минздрава Е. А. Брюн, это очень много [2, с. 3].

На территории нашего исследования указанная проблема тоже имеет большую актуальность. «Национальный рейтинг трезвости субъектов РФ - 2016» включил Пермский край в первую пятерку самых пьющих регионов России.

Сразу заметим, что общерусская культура, как и антикультура (к последнему типу отнесем и пьянство) складываются из региональных компонентов, которые практически всегда выражены в локальных вариантах. Неслучайно в последнее время внимание исследователей и читателей привлекает именно наша российская региональная история и культура.

В реальной жизни бытовое пьянство и алкоголизм, как сложнейшие антикультурные «традиции», приносили и приносят вред многим народам: высокий уровень преступности, инвалидности, смертности, низкий уровень производительности труда, распад семей. В наши дни эта нерешенная проблема пагубно отражается на этнокультурном, социально-экономическом, демографическом, политическом развитии любого региона России.

В то же время традиции «знаменитого» российского пьянства, скорее всего, преувеличены. Известный этнограф Н. Н. Миклухо-Маклай наблюдал папуасов Новой Гвинеи, не умевших еще добывать огонь, но уже знавших приемы приготовления хмельных напитков. Религиозный реформатор М. Лютер в свое время говорил: «Каждая страна должна иметь своего дьявола: наш немецкий дьявол - добрая бочка вина» [22, с. 37]. В той же средневековой Европе главными пьяницами считались именно жители Германии, и во многих странах были даже распространены о пьянстве немцев пословицы, такие как: «Немцам свойственно жить и пить», «Если в вине скрывается истина, то немец ее найдет», или просто без всякой политкорректности: «Пьяница, как немец».

Тем не менее о русском пьянстве сложено тоже порядочное количество мифов. Один из старейших мифов о русском пьянстве связан с выбором православной веры для Руси князем Владимиром в конце X в., который якобы, как говорится в «Повести временных лет», отказался от принятия мусульманства, потому что оно запрещало употребление вина. Выражение-отказ мусульманскому послу князя Владимира: «Руси есть веселие пити, не можем без того быти» и в наши дни остается «крылатым» выражением у той части нашего народа, которая ищет «историческое самооправдание» своему пороку - бытовому пьянству.

О «знаменитом» пьянстве русского народа рассказывали и иностранцы. Венецианский купец Амброджо Контарини, посетивший Москву в конце XV в., писал: «Русские очень красивы, как мужчины, так и женщины, но вообще это народ грубый. Они величайшие пьяницы и весьма этим похваляются, презирая непьющих... Их жизнь протекает следующим образом: утром они стоят на базарах примерно до полудня, потом отправляются в таверны есть и пить; после этого времени уже невозможно привлечь их к какому-нибудь делу» [1, с. 34]. Но здесь сразу можно задаться вопросом: а когда, где и в каком состоянии они производили товары, которыми «с утра до полудня» торговали на базарах, и как это у «величайших пьяниц» вырастали «очень красивые мужчины и женщины»?

Не будем лукавить, действительно можно привести трагичные примеры, связанные с пьянством нашего народа. Известный советский историк А. А. Зимин (1920-1980) писал (имея в виду отца Ивана III великого князя Василия II), что пили на Москве всегда много

[5, с. 42]. В 1433 г. москвичи умудрились пропить великое княжение1, а в 1445 г. - и самого великого князя, попавшего с перепою в татарский полон2.

Каждого гражданина России и сегодня не оставляют равнодушным преобразования в эпоху Петра I. Одна часть россиян, восхищаясь его преобразованиями, в знак глубокого уважения дала ему прозвище Великий. Другая часть не только осуждает его «западную ориентацию», но и в «доказательство» этому приводит слова классика Л. Н. Толстого о порочном образе жизни Петра I: «кровавое чудовище, погрязшее в пьянстве и разврате» [15, с. 568]. Не будем вникать в суть спора современных «атлантистов» и «евразийцев» (это отдельная тема исследования), но действительно, первым российским императором Петром I и его окружением «Бахусовы потехи» трактовались довольно достойным и солидным времяпрепровождением.

Как ни странно, социальная память народа меньше «вспоминает», например, первую «светскую проповедь», литературный памятник XII в. «Поучение Владимира Мономаха», в котором великий князь киевский Владимир Мономах своим детям завещал: «Бойтесь всякой лжи, пианства и любострастия, равно гибельного для тела и души» [8, с. 136]. Или того же внука Мономаха - Андрея Боголюбского, который совсем прекратил традицию пиров с боярами и дружинниками.

В то же время в германском, английском, французском эпосе часто встречается описание пиров с «морем» хмельного, и перепой нередко превозносился в средневековых песнях вагантов и даже в шедеврах эпохи Возрождения (произведениях Д. Боккаччо, Д. Чосе-ра, Ф. Рабле). А вот в древней и средневековой Руси «разгульно-пьяная» тематика не отразилась ни в изобразительном искусстве, ни в богатырских былинах, ни в богатейшем фольклоре. Поэтому можно предположить, что умение крепко выпить «доблестью» у русского народа не считалось.

И появившиеся в эпоху петровских перемен «Бахусовы потехи» - это не русская традиция, а «кукуйская», т. е. западная, принесенная в Россию вместе с бритьем бород, переодеванием в кургузые немецкие кафтаны и парики. Та же Немецкая слобода (или Кукуй) эпохи Петра - это небольшой поселок с тремя тысячами жителей, в котором жили в основном купцы и офицеры, для москвичей он был довольно сомнительным местом, т. е. «не для приличных людей».

Часто вспоминают учрежденный Петром I Всешутейший, Всепьянейший и Сума-сброднейший Собор, где употреблялось большое количество алкоголя, но «поклонники Бахуса», как правило, не вспоминают, что в 1714 г. с целью борьбы с пьянством Петром I была учреждена самая тяжелая медаль в истории (6,8 кг), которая так и называлась: «За пьянство», и вешалась она на шею в полицейском участке в наказание за неумеренное потребление алкоголя (по некоторым сведениям, «медаль» нужно было носить неделю и снять ее было проблематично, т. к. она крепилась цепью к шее).

Вплоть «до развития капитализма в России» в крестьянской стране жизнь большинства проходила на глазах общины («мира»), а жизнь купца, соответственно, в купеческой общине, и «выпивохи» признавались отщепенцами, изгоями. За каждым шагом представителей дворянства бдительно следил сам «свет». Уличат «в пагубной страсти» - жди презрения и отчуждения.

Разумеется, идеализировать прошлое не стоит. О немецком пьянстве было сказано выше, но вот что говорил известный немецкий политический деятель (и любитель выпить)

князь Отто фон Бисмарк о «знаменитом» русском пьянстве в XIX в. Первоначально заметим, что жизнь будущего германского императорского канцлера в студенческие годы в Геттингенском университете, как его биографы писали еще более ста лет назад, представляла собой «попойки, кутежи, дуэли. Он превзошел всех своих товарищей, - отмечал Р. И. Сементковский, - и на другом поприще: перепить Бисмарка тоже никто не мог. Противники его валились со стульев и беспомощно покоились под столом, но Бисмарк продолжал победоносно пить.» [13, с. 428]. И вот этот самый железный канцлер, умевший «победоносно пить» Отто Бисмарк, пожив в Петербурге (1859-1862) и при этом, в отличие от других прусских посланников, изучив довольно основательно русский язык, высказал интересное замечание: «Русский народ имел бы блестящую будущность, если бы он не был поголовно заражен пьянством» [13, с. 459]. Впрочем, позже, уже после четырех лет проживания в России, Отто фон Бисмарк в «культурной» Англии впервые в жизни увидел пьяную женщину, валявшуюся под забором и, видимо, был так шокирован, что описал этот неприглядный случай в своем дневнике.

Можно предположить, подобные единичные «шокирующие» случаи и способствуют созданию исторических мифов, в том числе о знаменитом русском пьянстве. Приведем еще конкретный пример. Как известно, спиртное на космических кораблях всегда было под запретом. Но по воспоминаниям космонавта, дважды героя Советского Союза Г. М. Гречко, на космическую станцию «Мир» космонавты все-таки умудрялись его проносить, для чего в бортовом журнале они выдирали листы для записей и вставляли в корочку плоскую канистру с коньяком, при этом бумагой заклеивали торец и карандашом рисовали края страницы. Но на входе в корабль стоял офицер-контролер, который проверял все вещи, вносимые на корабль, и однажды он, как вспоминал Г. Гречко, шепнул космонавтам: «Вы в следующий раз выпивку по самую пробку наливайте, а то бортовой журнал очень булькает» [4, с. 45].

Как было отмечено в начале статьи, в последние годы отмечается повышенный интерес к региональной истории. Более того, «частная история» не только дополняет, уточняет «всеобщую историю», но и нередко помогает более полно раскрыть менталитет народа.

Ниже приведем данные об одном массовом запое в «уральской глубинке» в середине XIX в. во время грандиозного пожара (!) в селе Новое Усолье Пермской губернии, о котором автору удалось узнать во время изучения документов по истории Пермского Прикамья в Государственном архиве Пермского края (ГАПК).

Этот коллективный запой во время страшного опустошительного пожара 1842 г. в с. Новое Усолье Пермской губернии, крупнейшем центре российского солеварения досоветского периода, довольно подробно описал участник тушения пожара, бывший крепостной, а затем и известный летописец рода Строгановых, который последние двадцать лет своей жизни провел в этом населенном пункте и управлял имением графа А. Г. Строганова, - Федот Алексеевич Волегов (1790-1856).

Сначала несколько слов о Новом Усолье и его владельцах Строгановых. Починок, слободка, а затем и село Новое Усолье (ныне г. Усолье Пермского края с численностью 5,5 тыс. человек) возникло в 1606 г. и очень быстро превратилось в крупнейший центр солеварения на Верхней Каме со своеобразной духовной и материальной культурой.

В Новом Усолье находился переведенный из Орла-городка (откуда Ермак пошел на «покорение Сибири») административный центр крупнейших российских предпринимателей, сначала «именитых людей», а затем баронов и графов Строгановых. В Новом Усолье Строгановыми был создан великолепный каменный архитектурный ансамбль, вызывающий и сегодня восхищение у многочисленных туристов (по версии пермского профессора А. С. Терёхина, некоторые строения в Усолье созданы великим русским архитектором А. Н. Воронихиным). Кстати, А. Н. Воронихин, бывший крепостной Строгановых, как и Ф. А. Волегов, «за усердие по службе» получивший вечную отпускную, родился именно в с. Новое Усолье.

В наши дни представители рода Строгановых рассматриваются, как правило, только с положительной стороны: удачливые предприниматели, купцы, промышленники, известные государственные и военные деятели, меценаты искусств и коллекционеры, что в целом верно. Но в истории этой династии были и нелицеприятные страницы, когда в период «первоначального накопления капитала» в XVI-XVШ вв. немало народа просто погибало в их вотчинах, в том числе от пыток [20, с. 197]. Одна из уральских газет в последней четверти XIX в. писала, что, если какая-нибудь молодая девица из высшего общества от духоты зала или излишних танцев лишается чувств и ее увозят с бала, всем становится ее жалко, а когда рабочий, вырвавшийся из солеварни, лежит без чувств в снегу, это ничуть не трогает «просвещенных» владельцев варниц [14, с. 77].

Член Государственной думы Митницкий, командированный в 1906 г. в Соликамский уезд, в своем докладе писал: «В Усолье, Дедюхино и т. д. проживает на соляной работе несколько тысяч человек, почти голодающих и рады какому-либо заработку на месте. Условия работы каторжные, 90 процентов рабочих больны, чаще всего грыжей. Заработок в день 35-40 копеек. Продолжительность рабочего дня была 14-15 часов в сутки» [18, с. 27].

Иными словами, отсутствие социального лифта для простых работников и их детей, тяжелые условия труда и жизни и являлись питательной средой девиантного и деликвент-ного поведения. Характерный антикультурный пример рядовых жителей Нового Усолья в экстремальной ситуации (во время грандиозного пожара) в 1842 г. и показал упомянутый Ф. А. Волегов. В ГАПК есть составленная им интересная «Памятная записка о пожаре Усольском»1. Содержание этой «Памятной записки.» представлено ниже.

У Ф. А. Волегова читаем: «1842 года майя 9, 10 и 11 село Новое Усолье в седьмой раз в течение 105 лет (от 1737 года) подверглось опустошительному пожару».

Пожар вспыхнул 9 мая 1842 года, в Николин день, во время обедни в доме мастерового графа Григория Александровича Строганова Ивана Варанкина. Сами хозяева потом говорили, что пожар мог произойти от свечки, бывшей у образов, а вероятнее всего «несчастие сие произошло от худого устройства избной печи или трубы». Как бы там ни было, «лишь только ударили тревогу - народ, и пожарные машины тотчас явились на пожар...», - пишет очевидец и участник тушения этого пожара Ф. А. Волегов.

В те дни, к несчастью, был вдобавок порывистый ветер, и огонь очень быстро перекидывался от строения к строению. «Жители, - пишет Волегов, - едва успевали выбираться из домов. Теснота строений была страшная, усольцы пытались ломать соседние дома, но не успевали, пламя охватило почти все Усолье, и пожар кончился только на третий день к вечеру».

В тушении пожара участвовало не менее двух тысяч человек с пятнадцатью пожарными машинами. Но не все усольцы в те трагические дни оказались патриотами. Ф. А. Во-легов отмечает: «Пьянство черни во время этого несчастья было непомерное или лучше сказать - отчаенное: вместо того, чтобы тушить пожар, мужики пошли на кабаки и занялись не пожаром, а пьянством». Далее он сокрушенно пишет, что около кабаков скопились сотни народа, а пожарные машины остались без людей. Доходило даже до того, что «сами управители и приказчики являлись не распорядителями, а работниками; сами качали ма1 Государственный архив Пермского края (ГАПК). Ф. 672. Оп. 1. Д. 24. Л. 8.

шины с помощью служителей, а мужики, между тем, пили вино и кричали: «За здоровье Степана Павловича (винного управляющего).. .»\

Откуда же у мужиков во время пожара появилось вино? Федот Алексеевич это объясняет так: «Самому мне случилось быть очевидцем, как мужики, сбежавшиеся к кабаку, кричали: "Когда ты, наша радость, загоришь? Уж мы бы тебе помогли!" И когда "радость" их загорела, то менее пяти минут прошло, как все штофы и косушки были растащены и выпиты - за здоровье Степана Павловича».

Сам винный управляющий Степан Павлович впоследствии говорил, что во время пожара из его запасов было выпито вина, спирта и водки восемь бочек и 13 000 штофов и полуштофов.

Как следствие, пишет Волегов, «повиновение к начальству исчезло: на всякое приказание пьяный мужик отвечал грубостью. Прошла тревога - мужики проспались и явились на работу по прежнему смирны и послушны»2.

В пьяном угаре начали воровать всё, что попадет под руку. В «Памятной записке.» написано: «При этом несчастном происшествии не обошлось без воровства: много было жалоб и слез от погоревших усольцев на окрестных жителей и особенно на дедюхинцев и пыскорцев.. ,»3 (жителей населенных пунктов вблизи Нового Усолья).

Несмотря на страшный огонь, во время пожара погибло всего четыре человека. Но вот как их гибель описал Ф. А. Волегов: «Людей погибло 4 человека, в том числе 3 мужчины сгорели от вина, и одну женщину убило бревном. Да через месяц после пожара найдено было мёртвое тело неизвестного человека на лугах ниже Усолья. Полагать можно, что это был утопший из числа опившихся вином во время пожара».

«Чернь», как называл Ф. А. Волегов большую часть жителей с. Новое Усолье, после этого страшного пожара наказана не была. Наказание понесла лишь Агапия Варанкина, в доме которой и началось возгорание. Учитывая ее пятидесятилетний, по тем временам преклонный, возраст, ее посадили на пять суток на хлеб и воду в Усольском полицейском участке, а затем «в качестве профилактической меры» наказали розгами, хотя и сама многодетная семья Варанкиных тоже понесла материальные убытки в размере трех тысяч рублей.

Еще ранее, в 1809 г. в Новом Усолье случился пожар по вине «загулявшего» человека. Начался пожар по вине некой вдовы Каменьчихи: «Она пировала да из пистолета стреляла... От стрельбы запалила свой сенник, а оттуда при восточном ветре огонь распространился на всё Усолье. Сгорело более 1 200 домов, соляные промыслы, амбары, припас-ные магазейны» [6, с. 18].

Исследователь XIX в. В. Н. Шишонко отмечал: «В этот пожар сделались жертвою пламени 3 церкви: Собор, Владимирская и Покровская деревянная, верхние соляные промыслы с варницами, соляными и хлебными магазинами, конюшнями, мастерскими и др. промысловыми строениями и более 1 200 обывательского строения. Из всего Усольского населения сохранились от пожара только Пихтовка, Камская слобода и Нижние промысла...» [21, с. 183]. Зарево этого пожара, охватившее почти все селение, хорошо было видно в Соликамске (а это 31 км) и даже в лежащих за Соликамском селах.

Несмотря на огромные убытки от пьянства и его последствий, продажа спиртного в Новом Усолье в досоветский период была поставлена на широкую ногу и приносила части населения колоссальную прибыль. Прикамский историк О. Н. Варнакова пишет: «В конце XIX - нач. XX в. в селе Н. Усолье <...> соликамский купец П. Г. Ястребов, де1 ГАПК. Ф. 672. Оп. 1. Д. 24. Л. 12.

дюхинский купец 3-й гильдии Э. Д. Линдер, крестьянин Ф. А. Метелёв и другие усольчане нажили себе капиталы на "питейном деле"» [3, с. 62].

В конце XIX в. в Новом Усолье наиболее широко торговля спиртным была поставлена у крестьянина Сергея Ивановича Кузнецова, имевшего ренсковый погребок и винный магазин. Его вдова, Евдокия Ивановна Кузнецова не только унаследовала капиталы мужа, но и благодаря этим средствам открыла в селе еще два магазина - «колониальный» и ювелирный. Видимо, Евдокия Ивановна стала довольно «завидной невестой», и в возрасте сорока четырех лет она вновь вышла замуж за тридцатидвухлетнего потомственного дворянина (!) из г. Чердыни Михаила Буткевича.

Даже когда государство в начале XX в. решило бороться с пьянством (в истории России власть не раз принимала ограничения для торговли спиртным), усольские предприниматели не хотели терять доход от продажи спиртного. В 1914 г. под давлением общественных патриотических сил Николай II запретил на всей территории России на период войны продажу всех видов алкогольной продукции, но «усольские бражники» и тут нашли лазейку.

В 1915 г. «Пермская земская неделя» сообщала читателям: «Строгие полицейские меры в с. Усолье сильно стеснили действия местных бражниц и в корне подорвали их доходный "промысел". Для устранения препятствия бражницы придумали новый исход. Они стали продавать брагу в 2-3 часа ночи. В это время любители браги, что словно одержимые лунатизмом, невольно все спешат в дома бражниц. Вход с заднего крыльца для них всегда открыт. Проспавшие означенные часы остаются целый день без браги, так как днём торговля совершенно не производится. Те из любителей, кто остаётся без браги, конечно, бывают крайне не довольны и всю злость вымещают на своих жёнах, "почему де она не разбудила их в урочные часы"» [7, с. 21].

В той же газете за апрель 1917 г., т. е. уже после отречения Николая II от престола, читаем: «По дознаниям и обыскам последнего времени в Перми, особенно на окраинах -в слободках, найдено было множество тайных притонов - кабачков, где продавался спирт-денатурат и особенно кумышка и брага» [12, с. 27]. Как оказалось, сообщает газета, ку-мышку в городе не выделывают, и привозят ее «предприниматели» из уездов, главным образом, из Оханского, и даже из Вятской губернии. «Предприниматели»-спекулянты ездили на поездах за этой самой кумышкой в те места, где ее изготовляли тайные самогонщики, как, например, в местности около железной дороги станции Верещагино. «Здесь вонючую водку-кумышку набирают по "гуртовой" цене, а продают в городе в розницу до 20 рублей за четверть. Для того чтобы скрыть провозимый продукт от конфискации (отбора, ареста) со стороны милиции, предприниматели придумали самые разнообразные способы тайного провоза кумышки.

Так, запрятывают её, закупоренную в сосудах, в мешки с сеном, овсом, в корзины с яйцами, наконец, везут в нарочно приспособленных для этой цели особых двойных бидонах, в верхней - показной - части которых наливается обычно для отвода глаз молоко или масло, и многими другими способами доставляют кубышку в город. Брагу же, вишнёвку, наливки, пиво и др. изготовляют в Перми. Таким образом, пьянство снова развивается на радость слугам старой России» [12, с. 28].

В советский период отношение к зеленому змию в Пермском Прикамье уже советского народа мало отличалось от отношения подданных российской империи досоветского периода. Село Новое Усолье в 1918 г. получило статус города, но здесь следует сказать, что официально 20 марта 1932 г. на противоположном от г. Усолья левом берегу р. Камы возник «город первых пятилеток» - Березники, и до 1940 г. Усолье входило в состав Березников.

В г. Березники учился и окончил в 1949 г. среднюю школу № 1 им. А. С. Пушкина будущий Президент России Б. Н. Ельцин, а мифы о его пьянстве начали складываться еще в годы его оппозиционной деятельности, в период перестройки. Поэтому интересно выяснить, мог ли молодой Борис Ельцин «научиться» пить в Березниках в годы своей юности.

Сразу отметим: вряд ли Б. Н. Ельцин в годы своего детства и юности мог видеть «массовые запои» (вроде того, как во время пожара 1842 г.), т. к. молодой социалистический город Березники, где строился известный Химкомбинат СССР, возводился в кратчайшие сроки и не только «комсомольцами-добровольцами», но и заключенными, о чем писали побывавшие в те годы в Березниках будущие известные писатели Константин Паустовский и Варлам Шаламов (последний в качестве заключенного).

В 2005 г. в Березники приезжал профессор Гарварда Тимоти Колтон, чтобы собрать материал для своей книги о Б. Н. Ельцине. Через три года он закончил работу над книгой «Жизнь Ельцина» [23]. Приведем отрывок из этой книги о том, как выглядел город в «березниковский период» жизни Ельцина (перевод с англ. Л. С. Мазановой): «Основной массой строителей города были ссыльные и переселенцы - раскулаченные крестьяне из центральной России, Татарстана, Украины, политические ненадежные элементы, контрреволюционеры, интеллигенты и т. д. Позднее (во время Второй мировой войны) к ним присоединились депортированные волжские немцы, крымские татары и т. д. Березники были местом сосредоточения отбросов общества, как это определили власть предержащие советского общества. В городе, предназначенном стать родным для Ельцина, была и колючая проволока, наблюдательные вышки и сторожевые псы ГУЛАГа. Тюрьма для 11 тысяч немцев и военнопленных нацистского альянса была построена в 1943 году. Новый лагерь строгого режима для советских осужденных возник в 1946 году, чтобы расширить один химический завод и построить другой в 1950 году, рабочая сила лагеря достигала 4 500 человек» [23, с. 42]. Как видно из процитированного, первостроителям города не только пить было некогда, но и вряд ли власть позволила бы любителям спиртного «разгуляться».

Конечно, алкоголь в Березниках продавался и употреблялся даже в годы Великой Отечественной войны. И цена его была довольно высокая. В воспоминаниях старожилов из продуктов чаще всего называются именно хлеб и водка. О значении хлеба в годы войны говорить не приходится, а вот водка в Березниках традиционно играла роль не только продукта потребления, но и неформальной денежной единицы [19, с. 145]. Иногда даже власти использовали водку в качестве поощрения работников предприятий. Так, в Березниках в годы Великой Отечественной войны в рекордные строки был построен Березниковский магниевый завод. Сообщила в Москву о получении в Березниках «крылатого металла» работник института «Гипроалюминий» Зоя Ивановна Чумакова (Носкова). Приведем ее воспоминания по этому поводу: «В 18 час. 00 мин. 22 июня 1943 года с центральной почты г. Березники я подавала правительственную телеграмму о выплавке первого металла.. Для всех работников бюро сдача в эксплуатацию первой очереди завода была большим праздником. Всем сотрудникам было выдано в качестве премии по четвертинке водки и пачке махорки. Это был самый ценный приз, т. к. на водку и махорку можно было хлеб выменять, вещи купить»1 (курсив наш. - В. Ш).

Приведем воспоминание о продаже спиртного и его последствиях в послевоенный период Почетного гражданина г. Березники Пермского края, заслуженного строителя РСФСР и Монголии И. А. Неверова (1935-2002): «Когда я был студентом (Львовского

политехнического института в 1953-1958 гг. - В. Ш.), то на все каникулы ездил к родителям в Березники. Конечно, поездом и, как правило, на третьей полке. Помню пристанционные буфеты и ларьки, в которых - трудно поверить - продавалась брага. Пермь-Пер-вую проезжали ночью. Остановки были долгими, минут по 30-40. Помню пространство между речным и железнодорожным вокзалами. На тротуарах десятками валялись пьяные, как будто после разгона демонстрации. Не знаю почему, но эта картина до сих пор стоит у меня перед глазами.» [9, с. 136].

И. А. Неверов в своих воспоминаниях пишет, что в 1958 г. молодым специалистом после института он был направлен в Березники на прорабский участок Н. И. Ельцина (отца первого Президента РФ Б. Н. Ельцина). «В 1962, после ухода Николая Игнатьевича Ельцина на пенсию, - пишет И. А. Неверов, - я был назначен старшим прорабом на его место» [9, с. 29]. Н. И. Ельцин в 1937-1963 гг. проживал и работал в Березниках, соответственно, и его сын окончил после войны в Березниках среднюю школу (сегодня эту школу березниковцы называют президентской). Как отмечалось выше, существует точка зрения, что, будучи на высоких ответственных постах, Б. Н. Ельцин любил крепко выпить. Тем не менее полевые материалы автора этих строк позволяют в этом усомниться. Приведу данные, полученные в ходе глубинного интервью с одноклассником, ровесником Б. Н. Ельцина (1931 г. р.) и его хорошим знакомым С. Ф. Молчановым, который в наши дни проживает в г. Березники.

Несколько фактов из биографии респондента. Сергей Фёдорович Молчанов родился в 1931 г. в Кировской области. За доблестный труд награжден медалями, полный кавалер знаков трех степеней «Шахтерская слава». Всю жизнь занимается общественной работой. Несмотря на свой почтенный возраст, он и сегодня - заместитель председателя совета ветеранов Публичного акционерного общества «Уралкалий».

Ниже фрагменты из нашей трехчасовой беседы с С. Ф. Молчановым:

- Сергей Фёдорович, Вам «повезло». Вы учились в одном классе с будущим Президентов России Борисом Николаевичем Ельциным. Скажите, а он был в детстве «кристально честным» пионером и комсомольцем и то дело, за которое он когда-либо брался, действительно хотел досконально освоить и выполнить на все сто?

- С одной стороны, скажу, Ельцину ничего не стоило обозвать, обругать человека, это я очень хорошо помню. И учился он не на «отлично», но был очень даже твердым «хорошистом». Грубость Бориса часто ребят от него отталкивала. Но с другой стороны, он был незлопамятный, не криводуй, а уже повзрослев, я увидел, что Ельцин просто органически не терпит халтуры! Он сам был трудоголик и с других спрашивал, как вы говорите, на все сто. Во всяком случае, таким он был в Березниках и в Свердловске на посту первого секретаря обкома.

- Скажите, а вот в школе Борис Ельцин был «робкого десятка» или хулиганистый? Я имею в виду, вы тогда покуривали, выпивали? Все-таки переходный возраст, юношеская бравада...

- Боря Ельцин трусоватым никогда не был. И мы в школьные годы никогда, ни раза не могу вспомнить, чтобы выпивали! Ельцин не курил, а я вот, каюсь, в последнем классе начал покуривать.

- Ну а после окончания школы встречаться с ним доводилось?

- По иронии судьбы, да. Я ведь после школы сразу начал учиться в Свердловске в горном институте, а Борис Ельцин (я говорил, что он на год от нас отстал, болел тифом) приехал и поступил в Уральский политехнический институт. Так вот, я ходил в гости к одной знакомой девушке из Березников в общежитие этого политехнического института, и эта моя знакомая жила тогда в одной комнате с Наиной, будущей женой

Ельцина, которая с ним вместе училась в политехе. Вот там нас судьба с Ельциным вновь случайно и свела.

— А когда вы стали взрослые, с Ельциным приходилось «душевно» побеседовать?

- Да, один раз особенно запомнилось. В 1984 году мы приехали в Свердловск на встречу выпускников моего горного института, 30 лет отмечали. А Борис Ельцин тогда был первый секретарь обкома, говоря современным языком, глава города и области. Так вот, он узнал, что в Свердловск приехал я и еще наш одноклассник из Березников Виктор Николин, то специально за нами прислал свою служебную « Чайку». И вот мы вчетвером (Ельцин пригласил еще начальника милиции) поехали в сауну и там довольно долго общались. Потом Виктор мне сказал, что я Ельцину заметил, что вот, мол, у нас в Перми глава милиции генерал Мажура, а у тебя, Боря, начальник милиции только полковник. На это Ельцин ответил: «Успеется, успеется». И, говорит Виктор, начальник милиции после этих слов весь вечер такими благодарными глазами на меня смотрел.

— А в сауне вы выпивали? И правда ли, что Борис Ельцин так много пил, как, в частности, пишет в своих воспоминаниях его бывший охранник Александр Коржаков?

- В сауне мы, конечно, выпили, и не по сто грамм. Но лично я не видел никогда Ельцина пьяным и не слышал о нем такого в Свердловске. Может, он потом начал пить, в Москве. Но, повторюсь, в бытность его жизни и работе на Урале ничего подобного мне ни видеть, ни слышать не приходилось. Я уже говорил, праздных людей он не любил, работа для него была всё!

В 2012 г. в Березниках на стене у центрального входа средней школы № 1 имени А. С. Пушкина, которую окончил Б. Н. Ельцин, торжественно открывали новую мемориальную доску своему известному выпускнику, и специально к этому событию в Березники приезжали вдова Б. Н. Ельцина Наина Иосифовна с дочерью Татьяной. Присутствовал на этом мероприятии и С. Ф. Молчанов, который очень душевно общался с именитыми гостями.

В г. Березники в 1936 г. родился известный российский кинорежиссер и актер С. С. Говорухин. В своем когда-то очень популярном фильме эпохи перестройки «Так жить нельзя!» он неслучайно, видимо, показал длинную, безобразную очередь в единственный винный березниковский магазин (и это при населении города в то время свыше 200 тыс. человек!). И жуткие кадры последствий вакханалий спившихся бомжей в одном из замечательных памятников архитектуры конца XIX в. «Доме Брагина» в г. Усолье (сегодня этот памятник восстановлен).

В последние годы СССР борьба с пьянством и алкоголизмом была более чем существенной, и данная проблема (развитие пьянства и алкоголизма) действительно стояла остро [16, с. 288], но доктор наук Лондонской школы экономики, специализирующийся на изучении российской истории, Павел (Пол) Хлебников пришел все-таки к такому выводу: «Антиалкогольная кампания - яркий пример того, как реформы Горбачева неожиданно привели к болезненным последствиям. Придя к власти, Горбачев почти сразу взялся за самую трудноразрешимую социальную проблему России: водку. Попытка ввести сухой закон была предпринята в России лишь однажды, при Николае Втором. Он запретил водку в годы Первой мировой войны. Кончилось тем, что правительство обанкротилось, а монархия стала крайне непопулярной. Этот введенный царем запрет остается одной из самых недооцененных причин революции 1917 года» [17, с. 51].

Действительно, здесь остается только посочувствовать М. С. Горбачеву, что в его окружении в 1985 г. не нашлось специалиста-историка по проблемам нашей многовековой социальной беды.

После распада СССР, в лихие 90-е, в период первоначального накопления капитала отсутствие жестких ограничительных нормативных правовых актов привело к значительному распространению пьянства, в том числе на рассматриваемой нами территории. В интервью пермской газете «Губернские вести» 15 марта 1996 г. начальник Березниковского управления городской администрации по вопросам образования и молодежи В. А. Гусаров сказал: «Основная часть трудоспособного населения Березников рабочие. Уклад жизни многих семей как в горьковском романе "Мать": "Пьют, и еще как пьют". Ну и, как водится - разборки, "концерты" и другие сольные криминальные "изюминки"».

Главный нарколог г. Березники Н. М. Шевелёв в 2002 г. в интервью газете «Березники вечерние» (№ 25) привел следующую тревожную статистику: «За последние двадцать лет число хронических алкоголиков не меняется: это около пяти тысяч человек. Но появились две новые и очень опасные тенденции. Сильно прогрессирует женский алкоголизм. Если два десятка лет назад на пятьдесят алкоголиков-мужчин приходилась одна представительница прекрасного пола, то сегодня пять. Другое тревожное явление. Всё чаще к нам в отделение поступают пациенты с острыми алкогольными психозами. Если лет двадцать назад до "белой горячки" допивались 40-50 человек в год, то сегодня 400-480. Мы даже вынуждены открыть у себя реанимацию».

Сухой закон в определенные праздничные дни в Пермском Прикамье не дает положительного результата и в наши дни. Так, 28 мая 2016 г. в День пограничника на территории Пермского края продажа алкоголя была запрещена, а нарушение запрета должно было наказываться штрафами, но именно в этот день, по данным Прокуратуры и Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Пермскому краю, жители Лысьвы поставили рекорд по пьянству: «.В больницах резко возросло количество пациентов в состоянии сильнейшего опьянения. В осно?