Советская концессионная дипломатия на Дальнем Востоке

История

Екатерина ФРОЛОВА

СОВЕТСКАЯ КОНЦЕССИОННАЯ ДИПЛОМАТИЯ НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ (1917-1922 ГГ.)

В начале 20-х гг. XX в. во внешнеполитической линии Советской России большую роль играл «фактор» США. Поскольку правительство Советской России видело в нем противовес японской политике на Дальнем Востоке, то, соответственно, искало всевозможные средства для осуществления дипломатической игры, в том числе и предоставление концессий на разработку и добычу природных богатств страны.

Хотя создание Дальневосточной республики (ДВР) снимало с повестки дня угрозу советско-японского вооруженного конфликта, эта проблема не имела военного решения, так как армия ДВР была очень слаба и неспособна вести наступательные операции против японских войск, численность которых в период 1920—1922 гг. колебалась от 70 тыс. до 100 тыс. К тому же японская интервенция могла затянуться на неопределенное время, если бы тому благоприятствовала международная ситуация.

Соединенные Штаты были единственной великой державой, решительно и недвусмысленно осудившей японскую политику по отношению к России. Весьма негативно они отнеслись и к японской оккупации Северного Сахалина. Позиция США определялась их заинтересованностью в том, чтобы Россия выступила в роли противовеса Японии на Дальнем Востоке, что было напрямую связано с опасным усилением в начале 20-х гг. XX в. американо-японских противоречий. Интересы этих держав сталкивались в Китае, где японские экспансионистские устремления препятствовали проведению американской политики «открытых дверей и равных возможностей»; развивалось и их военно-морское соперничество. После Первой мировой войны программа военно-морского строительства имела цель создать флот, не уступающий никакому другому, а основные силы ВМФ США были переведены в Тихий океан. Япония в свою очередь приступила к реализации гигантской морской программы «8—8»1. Развернувшаяся гонка вооружений могла привести к военному конфликту, и такое развитие событий не могло пройти мимо внимания Москвы. Ответственный советский работник, член РКП(б) Дмитрий Киселев в письме «О японо-американском соперничестве на Дальнем Востоке» заведующему отделом Востока НКИД РСФСР П. С. Духовскому указывает: «Япония и Америка, политические и экономические интересы которых тесно переплетаются в Тихом океане и на Дальнем Востоке, в настоящее время усиленно состязаются в военном судостроении.... Что же касается Америки, то последняя приступила ныне к осуществлению морской программы, которая в 1924 г. должна предоставить ей первенство на морях.Причины, заставляющие Америку и Японию состязаться в военном судостроении, надо искать, конечно, в глубоких экономических побуждениях той и другой капиталистической страны. Америка заинтересована в делах Китая. Сталкиваются интересы Америки и Японии на

ФРОЛОВА Екатерина Александровна — адъюнкт Хабаровского пограничного института ФСБ России

русском Дальнем Востоке: ни Сибирь, ни русский Дальний Восток, как теперь выяснилось, не могут обойтись без того экономического содействия, которое может и должна оказать им капиталистическая Америка. Поэтому-то капиталистическая Америка не может допустить безграничного преобладания влияния капиталистической Японии на Дальнем Востоке и на русском Дальнем Востоке в частности. Япония и Америка, как два хищных зверя, готовые каждую минуту сцепиться в кровавой схватке, злобно следят друг за другом. Следует отметить, что Америка в своих действиях проявляет более решительности и злобности и держит себя крайне вызывающе по отношению Японии. . В эти тревожные дни политическая атмосфера на Дальнем Востоке была напряжена до такой степени, что в воздухе запахло порохом и все ожидали неминуемого военного столкновения Америки с Японией...Так, хроника «происшествий» всех крупных портов Дальнего Востока пестрит сообщениями о постоянных драках между американцами и японцами, причем драки эти, как, например, в Шанхае, иногда принимают характер целых сражений и продолжаются несколько дней.. Как бы там ни было, но Советская Россия должна готовиться использовать благоприятный момент, который может наступить с возникновением вооруженного столкновения двух дальневосточных хищников — Японии и Америки...»1.

Советское государство, со своей стороны, видело в Соединенных Штатах главного потенциального партнера в борьбе с Японией. Как отмечалось в одном из докладов НКИД, «в случае столкновения Америки с Японией, победа Японии будет означать для России предрешение вопроса о потери Россией всего Дальнего Востока. Победа Америки России ничем не угрожает. А поэтому интересы России на Дальнем Востоке совпадают с интересами Америки»2. Данные аргументы были ясны и японской стороне, которая, по информации, поступавшей из различных источников, в том числе из японской прессы, была категорически против «близких» отношений США и России.

Львова. - АВП РФ. ф. 04, оп. .8, д. 134, л. 12

Так, одна из японских газет «Осана Маинци» в статье, посвященной вопросу заключения договора между советским правительством и американскими финансистами, озаглавленной «Глупая прямодушная Япония», пишет: «Пока Токио и Чита торговались по поводу буфера: быть ли ему бледно-розовым, Вашингтон и Москва, протянув длинные руки над головами первых, намереваются создать в северо-восточном углу Сибири серый буфер, совершенно лишенный красной окраски. Пока Япония была занята безрезультативными предприятиями, американцы после энергичных усилий добились соглашения Советской России по поводу камчатских концессий. После этого шага, по-видимому, руки американцев протянутся к северному морскому пути, а также побережью с целью разработки естественных богатств. В конце концов, американцы начнут добиваться права постройки и эксплуатации железнодорожной линии в Сибири, которая является их давней мечтой»3.

В феврале 1920 г. глава НКИД Чичерин направил американскому правительству ноту с предложением безотлагательно начать мирные переговоры. Активную агитацию в пользу признания Советского государства развернул представитель НКИД в США Мартенс. Однако все усилия советской стороны не принесли желаемых результатов, что в первую очередь объяснялось ярко выраженной идеологизированностью американской политики по отношению к Советской России, во многом перекрывавшей фактор объективного совпадения геополитических интересов обеих стран. Таким образом, хотя США и хотели сохранить Россию в дальневосточном балансе сил, они в то же время не собирались взаимодействовать с Советским государством на антияпонской основе.

Такая позиция Вашингтона хотя и сужала возможности использования американского фактора в советской политике, но не исключала их полностью. Главный акцент был сделан на поиск взаимопонимания с теми влиятельными деловыми кругами США, для которых идеологические и этические соображения не были препятствием, способным помешать экономическому сотрудничеству с больше-

виками. Советский же замысел состоял в том, чтобы столкнуть интересы японского и американского капитала на российском Дальнем Востоке путем предоставления последнему выгодных концессий и тем самым разжечь японо-американские противоречия, а также добиться официального признания РСФСР со стороны Вашингтона. Эта линия, наметившаяся еще в начале 1918 г., в период 1920-1922 гг. получила дальнейшее развитие и нашла отражение в двух беспрецедентных концессионных договорах, которые были заключены с синдикатом Вандерлипа и компанией Синклера и предоставляли этим корпорациям исключительные возможности по эксплуатации природных богатств российского Дальнего Востока, а также в ряде неофициальных переговоров по другим концессионным и экономическим вопросам.

Летом 1920 г. банкир и промышленник В. Б. Вандерлип, глава крупного американского синдиката, выступивший от имени 12 ведущих компаний Западного побережья США, предпринял зондаж относительно возможностей получения концессий в Советской России.

Предложения Вандерлипа вызвали живой интерес у советского руководства. Он был приглашен в Москву, где в сентябре-октябре 1920 г. вел переговоры с Лениным и Чичериным.

В ноябре 1920 г. был подписан концессионный договор между правительством РСФСР и синдикатом Вандерлипа, согласно которому синдикат получал в аренду сроком на 50 лет обширные территории на Камчатке с целью эксплуатации нефтяных и угольных месторождений полуострова. Договор оговаривал право РСФСР вести разработку месторождений поочередно с синдикатом, безвозмездно получать часть добываемого им сырья, а также досрочно выкупить концессию по истечении 35-летнего срока. План создания американской базы в Приморье был отклонен, но оговаривалась возможность создания такой базы в Авачинской губе, что должно было стать предметом прямых переговоров РСФСР с официальным Вашингтоном. Синдикат брал на себя обязательство предоставить РСФСР огромный кредит в $1 млрд. для закупок товаров в США и ходатайствовать перед американским правительством об официальном признании Советской России.

Договор мог вступить в силу, только если признание РСФСР произойдет до 1 июля 1921 г.

Концессия Вандерлипа рассматривалась в Москве как важный стимул для скорейшего признания Советской России, а также как фактор обострения японо-американских противоречий.

Наряду с переговорами РСФСР с Вандерлипом, Дальневосточная Республика вела в 1920 г. аналогичные переговоры с другой американской компанией «Синклер консолидейтед корпо-рейшен» о сдаче ей в аренду Северного Сахалина. В июне 1920 г. представители Синклеровской компании обсуждали этот вопрос с представителем Дальбюро во Владивостоке П. М. Никифоровым, а в ноябре того же года - с главой миссией ДВР в Пекине Юриным. Конечной целью переговоров было установление официальных отношений между ДВР и США посредством предоставления американцам крупных экономических льгот. Ход переговоров согласовывался с Москвой. В январе 1921 г. НКИД телеграфировал Юрину, что «с заключением договора необходимо поторопиться и ... условия договора не играют соответствующей роли... Все секретно и конспиративно... официальный факт заключения договора необходимо скрывать от Японии».

Оба концессионных договора имели в первую очередь политическую подоплеку и были рассчитаны на то, что республиканцы, которые в ноябре 1920 г. победили на президентских выборах, будут проводить более прагматичную политику. 21 декабря 1920 г. Ленин в речи на заседании комфракции VIII съезда Советов заявил: «... Главные интересы при переговорах о концессиях были у нас политические... Мы концессий еще не дали и не можем дать до тех пор, пока американский пре-

зидент не вступит в управление ... и, кроме того, мы сохраняем возможность при детальной разработке договора отказаться от его подписания. Значит, экономически этот вопрос совершенно второстепенный, и вся сущность его заключается в интересе политическом. А что мы выиграли, доказывают все публикации в печати, которые мы получили».

В 1922 г. от управляющего делами Дальревкома Степанова в НКИД поступил ряд телеграмм, в которых указывалось, что «кроме сахалинской концессии имеется концессия с американским гражданином Винт на аренду золотых приисков системе реки Семертак Амурской области для разработки дружинным способом на 20 лет. Договор подписан 31 марта 1922 года, пять процентов валовой добычи, один золотой рубль с десятины, подесятинная плата и залог тридцать пять тысяч золотых рублей.»1.

Обзор дальневосточной прессы за 1921 г. и, в частности, газета «Дальневосточная трибуна» № 5 от 29.01.1921 г., указывает, что «некий американец Вуд получил право разработки золота в амурском районе, причем, согласно контракту, 70% добычи поступает в пользу правительства, 30% — в пользу концессионера, а необходимые для предприятия капиталы предоставлены в Пекине китайско-американским банком»2.

Немаловажное значение в свете японоамериканских противоречий имел вопрос о рыболовецких концессиях. И японцы, и американцы были заинтересованы в рыбалках на Камчатке и Сахалине, о чем неоднократно правительство ДВР сооб-

щало в Москву. Точка зрения Москвы четко выражена в телеграмме замнар-коминдел Карахана Краснощекову от 11 марта 1921 г.: «Вопросу о рыбалках Наркоминдел Наркомвнешторг предлагают производить торги отдельно на рыбалки РСФСР. Полномочия производства торгов на рыбалки, принадлежащие РСФСР, в том числе Камчатские, поручаются Гроссману. К торгам нужно привлечь американцев. Находящийся в настоящее время в Москве Вандерлип примет участие в торгах рыбалки РСФСР так же ДВР. Считаем крайне желательным, чтобы рыбалки остались если не за русскими, то за американцами, в частности Вандерлипом, которому мы, безусловно, предоставим возможность делать максимальные предложения с целью закрепить рыбалки формально за американцами в противовес захвату их японцами»4.

Интересным моментом стало также обсуждение вопроса о радиостанции на острове Русский в районе Владивостока. В августе 1921 г. Янсон сообщил в Москву, что «.представители американской фирмы «Кнап и Бекстер» сделали предложение о сдаче Америке в аренду Владивостокской радиостанции, построенной на Русском острове еще в царское время, работавшей и при нас и захваченной американцами во время переворота. Во времена Колчака Америка пользовалась этой станцией, затратила 450 000долларов и желает расширить с тем, чтобы работать на 900 млн. Предлагает аренду на 24 года, предоставляя нам право пользования по 2 часа ежедневно и заявляет, что желательно участие РСФСР в разрешении вопроса, о чем просит официально передать Вам. Говорит, что если ДВР дает предварительное согласие, то обращение к нам будет сделано не только от фирмы, но и от американского прави-тельства»5. При совместном обсуждении данного вопроса правительством ДВР и правительством РСФСР был сделан вывод о том, что «станция для Америки имеет статистическое значение, для нас значение связи. Опасна долгосроч-ность аренды, также мало материальных выгод»6. В результате данный контракт не был заключен.