Спросить
Войти
УДК: 947.081(571.6) + 951.91.08
Представления о России в Китае и Корее в XIX в.
Врадий Сергей Юрьевич
кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра азиатско-тихоокеанских исследований Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН, Владивосток. E-mail: vradis@yandex.ru
Статья посвящена малоизученным китайскому и корейскому манускриптам XIX столетия, повествующим о России. Первый документ — «Основные сведения о Российском государстве» ШШШЯЫШ, автор — известный сановник цинского Китая Линь Цзэсюй (1785-1850). В нем дано описание Российской империи по регионам с указанием внутренних границ, областных центров, количества войск, сосредоточенных в пределах губерний, климатических условий, природных богатств, быта, культуры, религии и обычаев местных жителей. Второй манускрипт, «Карта России» ШШШШЩ, является свидетельством тому, как, стремясь избавиться от многовековой опеки со стороны Китая, ограничить колониальные устремления Японии, а также найти альтернативу посягательствам стран Запада, королевский двор начинал укреплять свои взаимоотношения с Россией. В тексте присутствуют описания жизни и быта корейских поселенцев, бежавших от нищеты, голода и притеснений в пределы России, отображены военные объекты, приведены количественные характеристики охранных войск, оборонительные сооружения пограничных территорий России, Кореи и Китая. Обращаясь к редким рукописям, которые представляют немалый интерес для изучения истории взаимоотношений России, Кореи и Китая, автор дает оценку значимости источников, которые, по всей видимости, являются одними из первых среди опубликованных в Китае и Корее и посвященных России. Тем значимее их ценность в изучении представлений о России в странах Северо-Восточной Азии в XIX в.
Image of Russia in 19th Century China and Korea
Sergey Vradiy, Institute of History, Archeology and ЕШподгарЬ|у of Far-Eastern Реор1е Russia Academy of Science Far-Eastern Branch, Vladivostok, Russia. E-mail: vradis@yandex.ru
The paper presents commentaries on two unique 19th century Chinese and Korean manuscripts, both devoted to Russia. The first is Fundamental Information about the Russian State, written by an eminent state official, scholar Lin Zexu ^PJJ^ (1785-1850).
One of the main tasks of Lin Zexu&s work was to show the contemporary power of Russia and try
to investigate its mighty origin. As a whole, the manuscript gave a brief description of the Russian empire divided into regions with inner and outer borders. Further, the manuscript provided general information about the empire, such as quantity of military forces within each region, climate-specific features, religious confessions, local crafts, customs of the inhabitants, some historical issues, etc. The second one is The Map of Russia, assumed to be one of the earliest important and rare documents related to the early history of Russia-Korea relations. In addition to the map, there are descriptions of the 19th century Qing China and Russia relations, the disposition of military fortifications, quantity of Koreans living within the territory, and the border lines. It provides an invaluable record about the border territories of China-Russia-Korea, esp. in Tumen river adjacent areas. It describes also the Korean settlements in Primorskiy Russia.
It is worth mentioning that Fundamental Information about the Russian State and The Map of Russia are among earliest manuscripts published in China and Korea which were devoted to description of Russia. Their value in study of ideas and images about Russia in Qing China and Korea could not be overestimated.
Предполагается, что уровень отношений между странами в области политики, экономики, культуры должен соответствовать степени взаимопонимания между народами, их населяющими. Для устойчивого развития отношений России со странами Северо-Восточной Азии (СВА) необходимо улучшение взаимопонимания между ними.
Не подлежит сомнению тот факт, что Россия, Китай, Корея как бы обречены быть партнерами. Это определяется географическим фактором (наличие общих географических границ), исторически складывавшимся опытом сотрудничества, который проверен на протяжении нескольких веков, политическими, демографическими, экономическими особенностями каждой из стран. Поэтому очевидной является необходимость иметь полное и всестороннее представление друг о друге. Немаловажным при этом представляется анализ восприятия России за рубежом, поскольку позволяет, во-первых, проследить истоки формирования, эволюцию образа Российского государства в иностранных источниках; во-вторых, расширяет горизонты познания как отечественной истоpии, так и истоpии заpубежных стран и, в-третьих, помогает пpояснить некотоpые эпизоды взаимоотношений между Россией и иностранными государствами, в частности Китаем и Кореей.
Образ России складывался на протяжении веков. Влияли на него и изгибы межгосударственных отношений, и усилия официальной пропаганды, и перемены, происходившие в странах, — все это в той или иной степени определило нынешнее отношение государств СВА к своему северному соседу.
О России, по свидетельству главы первого российского посольства в Китай Ф.И. Байкова, в Поднебесной империи знали еще в XIV веке [10,
с. 14-15]. О далекой северной стране сохранились записи в материалах хроники династии Юань (1271—1368). В Россию же первые сведения о Китае были привезены в XY веке тверским купцом Афанасием Никитиным. В своей книге «Хождение за три моря» он сообщил о возможности проникнуть туда из Индии сухим путем за шесть месяцев, а морским — за четыре.
В XYII в. Российское государство, благодаря продвижению русских землепроходцев на Восток, получило возможность непосредственного соприкосновения с Цинской империей. С этих пор Китай стал превращаться из далекой экзотической страны в соседнее государство. Однако соседство было далеко не мирным. Потребовались годы вооруженных конфликтов и мирных переговоров, чтобы между двумя государствами установились официальные дипломатические отношения, которые начались с подписания 27 августа 1689 г. Нерчинского договора. Он заложил основы отношений между двумя странами, признал факт российского присутствия на Дальнем Востоке, создал условия для заключения последующих договоров.
Что же знали о России в странах СВА? Отвечая на этот вопрос, мне хотелось бы обратить внимание на два источника, которые появились в Китае и Корее в XIX столетии.
Первый документ — «Основные сведения о Pоссийском госудаp-стве» ШШШШШШ: (Элосы го цзияо) [21] — был написан в начале 40-х гг. XIX столетия известным цинским сановником Линь Цзэсюем ^МУ^ (1785-1850). Данный источник до сих поp не пpивлекал внимания исследователей. Сочинение, насколько известно автоpу из общения с учеными КЩ ныне здpавствующими потомками Линь Цзэсюя, мало знакомо как в Китае, так и за pубежом.
Сбоpник «Важнейшие сведения о Pоссии» ШШШЬ^Ш: (Элосы цзи-яо), куда составной частью вошло названное сочинение Линь Цзэсюя, хpанится в коллекции китайских ксило^афов (инвентаpный номеp С-183) библиотеки Санкт-Петербургского Института восточных рукописей (в прошлом СПбФ ИВ РАН), куда поступил из частного собpания книг бывшего pоссийского консула в Китае и Коpее Павла Андреевича Дмитpевского (1852-1899), китаеведа, пеpеводчика китайских книг по истоpии и гео^афии Коpеи.
Значительное внимание, котоpым по сей день обужено имя Линь Цзэсюя в Китае и за pубежом, опpеделяется, если судить по опубликованной литеpатуpе, двумя основными фактоpами: во-пеpвых, значимостью сделанного им в спpаведливой боpьбе за искоpенение опи-умотоpговли в с^ане, во-втоpых, его последовательной позицией pешительного сопpотивления внешней экспансии. В совокупности оба указанных обстоятельства зацепили за ним славу национального геpоя, патpиота Китая. Вместе с тем значительным, на наш взгляд, является вклад Линь Цзэсюя в пpоцесс pазвития общественно-политической мысли Китая сеpедины Х!Х в., в частности в pасшиpение гоpизонтов познания внешнего мира, в понимание места Китая и китайцев среди других стран и народов1.
Рис. 1 Титульный лист и первая страница произведения Линь Цзэсюя «Основные сведения о Российском государстве». Хранится в коллекции китайских ксилографов библиотеки Санкт-Петербургского Института восточных рукописей РАН [21].
Дата написания произведения о России не указана, но может быть предположительно установлена, — 1839-1841 гг., — это было время пребывания Линь Цзэсюя в Гуанчжоу, где он исполнял обязанности императорского особоуполномоченного эмиссара ШШ^ё. Именно там, в южных провинциях страны, более всего процветала опиумоторгов-ля, ощущались сила и масштабы проникновения стран Запада в Китай, туда и был направлен императорским указом Линь Цзэсюй для противостояния усиливавшейся экспансии Запада. Понимая, что противнику невозможно противостоять, не зная его, Линь Цзэсюй стал собирать все доступные сведения о внешнем мире. Постепенное расширение горизонтов познания привело его к пониманию необходимости учиться у «варваров», перенимать достижения западной науки.
Первоначально сочинение «Основные сведения о Российском государстве» было включено в качестве самостоятельного раздела в работу Линь Цзэсюя «Описание четырех материков», которая с небольшими исправлениями и дополнениями вошла в произведение видного
китайского ученого Вэй ЮаняМШ (1794-1856) «Описание заморских стран [с приложением] карт» (Хайго тучжи) [15].
В 1855 г. два раздела из сочинения Вэй Юаня, посвященные России, были опубликованы в Японии. Это произошло сразу после переговоров японского правительства с российским посланником адмиралом Е.В.Путятиным (1804-1883), завершившихся подписанием первого русско-японского договора о торговле и границах.
Инициатива опубликования в Японии сочинения о России принадлежала, по всей видимости, Мицукури Гэмпо (1799-1863), который в качестве переводчика участвовал в переговорах с российским посланником сначала в 1853 г. в Нагасаки, а на следующий год — в Си-мода.
Вот что писал в «Послесловии к новому описанию России» Й^® &^Ш^к&Ш, основанному на сочинении Вэй Юаня, составитель сборника Сионоя Тоин (1809-1867): «Если говорить об обороне границ,
то более всего беспокоит Элу (Россия), территория которой граничит с нами, но превышает нашу в десятки раз» [14, с. 141].
Известен также перевод раздела из сочинения Вэй Юаня под названием «Общие сведения о России из Описания заморских стран [с приложением] карт» ЩЩЩ^оЩ^ШШ^, выполненный Оцуки Тэйдзуй ^
(1818-1857). В предисловии к изданию сказано: «Россия... является могучим государством на земле, от наших айнов 4ТЩ ее отделяет лишь узкая полоска воды на север, однако о самой стране сведений мало» [14, с. 149].
Летом 1882 г. сочинение Линь Цзэсюя «Элосы го цзияо» вместе с двумя небольшими работами цинского сановника Яо ИнаШШ (17851853), также посвященными России, было опубликовано в Шанхае в сборнике, носящем название «Основные сведения о России» [21], который и оказался в распоряжении автора статьи.
Обращение Линь Цзэсюя к России не было случайным. Царская Россия, имевшая протяженную общую границу с Китаем, представляла несомненный интерес для цинских правителей. Появление названного сборника именно в начале 80-х гг. также было вполне закономерным. Вторая половина XIX в. дала поистине «второе рождение» в Китае произведениям Линь Цзэсюя, выдающегося ученого Вэй Юаня М)^ (17941856), государственного деятеля Сюй Цзиюя ШШШ (1795-1873) «Очерк всемирной географии» [23] и др. в Китае, т.к. первоначальное опубликование работ этих авторов на родине не было отмечено вниманием к ним со стороны китайского общества. Более того, первыми обратились к сочинениям китайских авторов, повествующим о заморских странах, в Японии2. Лишь 70-е гг. XIX в., ознаменованные попытками цинских сановников воплотить в жизнь т.н. политику «самоусиления», стимулиро2. Более подробно о влиянии сочинений китайских мыслителей 40-60-х гг. XIX в. на общественную мысль Японии в
заключительный период правления сёгуната Токугава см.: [1].
вали pост иш^еса к замоpским странам, и, соответственно, к пpоизве-дениям, в котоpых эти стpаны описывались.
Кpоме того, как известно, одним из последствий втоpой «опиумной» войны (1856-1860) стал pост миссионеpской деятельности в Китае, отpицательные pезультаты котоpой вызывали возмущение населения стpаны. Пpоисходили массовые выступления китайцев пpотив иностpанцев. Подписанные в этой обстановке pусско-китайские Ай-гуньский и Тяньцзиньский договоpы (1858 г.), Пекинский договоp (1860 г.), окончательно опpеделившие гpаницы двух импеpий, усилили ан-тиpусские настpоения в Пекине. К тому же они подо^евались в пpессе западными деpжавами, недовольными укpеплением Pоссии на Дальнем Востоке и в Сpедней Азии.
В годы, пpедшествовавшие подписанию Петеpбуpгского дого-воpа, китайские власти пpедпpиняли попытки усилить гаpнизоны, pа-скваpтиpованные в непосpедственной близости от Pоссийских гpаниц, в восточной и севеpной Маньчжуpии. В начале 1880 г. для участия в подобного pода деятельности в ^овинцию Цзилинь был напpавлен госу-даpственный чиновник высокого pанга У Дачен (1835-1902).
Именно У Дачену пpинадлежит текст пpедисловия, написанный к данному сбоpнику. Оно наполнено высокомеpными фpазами относительно «замоpских ваpваpов», котоpые обязаны, по мнению У Дачена, «почтительно благоговеть, испытывая страх пеpед планами далеких походов (императорских войск)». Пpедваpяя сбоpник, У Дачен хаpак-теpизует помещенные в нем матеpиалы как «чpезвычайно полные и тщательные исследования... пpежде не встречавшиеся» и посвященные описанию России, «расположенной в севеpных степях... и ^едъявля-ющей необоснованные пpитязания» Китаю [21. Предисловие, л. 1 об].
У Дачен, вспоминая предшествующий период истории взаимоотношений двух государств, пишет: «Расположенной в северных степях России предоставили возможность изучить национальную государственную письменность и постичь правила поведения, открыли рынок (для) обмена (товарами) и (позволили) возвращаться домой, связав обязательством не выходить за (установленные) пределы, определив день (когда должны) возвращаться (и) место (где должны быть) выставлены (товары)» [21. Предисловие, л. 2]. Поэтому Россия, как и прочие «заморские варвары» обязана, по мнению У Дачена, «почтительно благоговеть, испытывая страх пеpед планами далеких походов (императорских войск)» [21. Предисловие, л. 1].
В тексте сочинения Линь Цзэсюя о России пpисутствуют коммен-таpии известного ученого и общественного деятеля Китая Хэ Цютао {^Ш (1824-1862)3. Они касаются, главным обpазом, уточнения тpан-скpипции геогpафических названий, хpонологии тех или иных истоpи-ческих событий, геогpафического определения описываемого места и пpоч.
Отметим, что текст из сбоpника 1882 г. изобилует неточностями и ошибками, в нем немало опечаток и искажений. Так, напpимеp, можно встретить несколько pазных написаний одного геогpафического названия; гоpод Могилев оказался pасположенным на беpегу моpя [21, л. 6 об]; много ошибочно выгpавиpованных иеpоглифов. На подобного рода погрешности в работах иностранных авторов, описывавших в своих произведениях Россию, обращал внимание российский академик, историограф Г.Ф.Миллер (1705-1783): «Всякой, читая со вниманием печатынныя в чужестранных землях о Росийской империи книги и сам имея некоторое знание в Российской истории и географии, не может спорить, что оныя книги наполнены премногими погрешностями» [9, с 15].
В целом текст сочинения Линь Цзэсюя пpедставляет ^аткое описание Pоссийской импеpии по pегионам с указанием внутpенних ^а-ниц, областных центpов, количества войск, сосpедоточенных в пpе-делах губернии, климатических условий, природных богатств, быта, культуры, религии и обычаев местных жителей и пpоч.
Исследования китайских истоpиков позволили установить один из основных источников, использованных Линь Цзэсюем пpи составлении данной и дpугих pабот о замоpских стpанах, — это «Гео^афическая энциклопедия» Х.Маppэя [13]. Опубликованная в 1834 г., она пpедставляла самые последние сведения об о^ужавшем Китай м^е и имела большую познавательную ценность.
Между тем, pабота Линь Цзэсюя не является буквальным пеpево-дом матеpиалов, пpедставленных в «Энциклопедии» Маррэя. В текст Элосы го цзияо Линь включал собственные пометы, напpимеp: «Вст^ь коpенные жители стpаны туфани4 не сообщались с Высоким госудаp-ством (т.е. с Китаем — В.С.)» [21, л. 1 об] и др.
Основная задача пpоизведения Линь Цзэсюя — показать нынешнее могущество Pоссии и попытаться выяснить его истоки — имманентно пpоявляется на страницах pаботы. «Последние несколько сот лет положили начало мощи и пpоцветанию (Pоссии)», — указано в самом начале сочинения [21, л. 1]. Поначалу, в дpевности, шобщает автоp, Pоссия не была могучей деpжавой: «Не отличаясь от нынешних татаp, любили воевать, были искусны в езде веpхом, стрельбе (из лука), (в случае надобности) немедленно пускали в ход оpужие; стремительны (в пеpедви-жении), будто летают» [21, л. 1 об]. То есть дается типичное описание «ваpваpов», неискусных в технических достижениях, которые были покорены в XII в. К XY в., отмечает Линь Цзэсюй, «один человек из Ногэ-ло (по имени) Ивань Ваэрси поднял войска и вернул (земли) северных окраин России, а также возвратил Сибирь, полностью изгнав татар (за пределы) древних границ, (которые были) силой ими завоеваны 300 лет (назад)»5 [21, л. 2].
Определяя начало консолидации Российской империи XY веком, тем не менее, истоки основных преобразований, приведших к могуществу страны, Линь Цзэсюй связывает с деятельностью Петра I: «В начале противоборства с разными странами Европы люди (России) были по-прежнему необразованными (и) дикими, (они) не были знакомы с техническими достижениями Запада до тех пор, пока царь Петр, умный и талантливый, не покинул столицу своего государства, отправился сотоварищи в Яньшидалань (Амстердам) и другие места на судоверфи, в арсеналы изучать технические ремесла. Вернувшись домой, передал (приобретенные) знания. В том, как изготавливать огневые средства, строить боевые корабли, даже превзошли другие страны. Были обучены и тренированы войска. Дисциплина в войсках до настоящего времени исключительно строгая» [21, л. 2].
Следует заметить, что Россия, являясь, по представлению Линь Цз-эсюя, могучей державой, внушала некоторые опасения сопредельным государствам. Он пишет: «Начиная со времени разгрома Франции, (Россия) вызывает страх у сопредельных стран (угрозой) расширить границы, увеличить (свою) территорию» [21, л. 3]. Это впечатление усилено историческими ссылками на «захват Россией» земель Польши [21, л. 5 об], Крыма [21, л. 13].
Столкнувшись с экспансией капиталистических держав, цинская империя вынуждена была искать пути выхода из кризисной ситуации. Линь Цзэсюй в своих работах описывал новый, крамольный, по конфуцианским понятиям, путь, предполагавший, в частности, обучение у «варваров» и заимствование достижений западной науки. Любопытно, что Линь Цзэсюй, судя по приведенным цитатам, выделил важные, по его мнению, области «технических достижений», в которых Россия добилась значительных успехов: изготовление огневых средств, т.е. артиллерии и боеприпасов; создание боевых судов; обучение и тренировка войск, поддержание в них строгой дисциплины. Именно эти со3. Хэ Цютао ЯШв (1824-1862), известный ученый и общественный деятель Китая. Его сочинения «Готовьте боевые колесницы на страну Полуночную» ШЙШШ (Шофан бэйчен, 80 цз. 1881) и «Собрание материалов о северных пограничных укреплениях» ЖШШ (Бэйцзяо хуйбянь, 6 цз.) явились «первыми всеобъемлющими, если не сказать исчерпывающими, трудами о китайско-русских отношениях» [12, I, р. 283]. Сочинение Хэ Цютао «Стратегические планы усмирения русских» ТЙЯШЮ^) (Пиндин лоча фанлюэ) впервые включило официальные записи русско-китайских переговоров, начиная с Нерчинского соглашения 1689 г.
ставляющие позволили Pоссии, по мнению Линь Цзэсюя, впоследствии покоpить Польское госудаpство и отpазить нашествие войск Наполеона. Благодаpя им пpоизошел «буpный pасцвет России), пpевpативший (стpану) в самое могущественное госудаpство Евpопы» [21, л. 2 об].
Вместе с тем, нельзя не упомянуть о полемике, развернутой относительно недавно в китайской литературе вокруг имени Линь Цзэсюя, — дескать, он давно «начал бить в набат (по поводу) бедствий, (которые принесет) Россия (Китаю)» [25, с 3]. Авторы некоторых статей сообщают о том, что в поступавших от находившегося в синьцзянской ссылке Линь Цзэсюя докладах, обращалось внимание на необходимость укрепления пограничных застав и повышение боеспособности войск, при этом, «...когда еще никто в мире не предполагал, ...(Линь Цзэсюй) смог, мысля стратегически, заговорить о необходимости обороны от России» [16, с. 2; 19, а 662-664; 20].
Имеющиеся в распоряжении автора материалы, опубликованные в Китае, позволяют предположить, что данная стратегическая мысль Линь Цзэсюя была «обнаружена» во второй половине 70-х гг. XX в., когда китайские историки пытались подкрепить с помощью исторических фактов тезис, будто «северный сосед» всегда был и остаётся врагом Китая, и, одновременно, путем подтасовки исторического материала обосновать территориальные притязания на земли российского Дальнего Востока и Сибири [22; 24].
Особенно авторам этих статей импонирует следующее высказывание Линь Цзэсюя: «Наибольшее беспокойство для Китая предстоит от России» [22]. О нем впервые упомянул в «Биографическом очерке Линь Цзэсюя» цинский ученый Ли Юаньду [18]. При этом, что немаловажно, никаких ссылок на источник цитирования в подтверждение подлинности слов им не был указан. Нынешние суждения китайских исследователей касательно «предупреждения» Линь Цзэсюя базируются исключительно на очерке Ли Юаньду.
Не вдаваясь в подробности русско-китайских отношений в Центральной Азии, постараемся определить истоки возможного возникновения подобного рода взглядов у Линь Цзэсюя.
Во взаимоотношениях между Россией и Китаем в Центральной Азии, как свидетельствуют исследования российских ученых [3], проявились две противоположные внешнеполитические тенденции: «желание русского правительства установить торговые связи с Синьцзя-ном, что диктовалось экономическими потребностями самой России и интересами населения ее новых владений, и сопротивлением этому маньчжуро-китайских властей в ущерб собственным интересам населения Джунгарии и Восточного Туркестана» [5, с. 221]. Линь Цзэсюй, являясь представителем правящей группировки маньчжуро-китайского социально-политического блока и преданно защищая интересы двора, под соответствующим углом зрения рассматривал и политику России, которая «создавала потенциальную помеху осуществлению захватнических планов» цинского Китая на рубежах Центральной Азии [6, с 31]. Подобное отношение было преобладающим в среде маньчжуро-китай-ских чиновников, поэтому приписывать Линь Цзэсюю приоритет в обосновании такой «стратегической линии» в отношении России, видимо, нет достаточных оснований.
Кроме того, выясняя истоки появления подобных высказываний у Линь Цзэсюя, следует обратить внимание на длительный и упорный характер соперничества Англии и России на Ближнем и Среднем Востоке, отмеченного к середине ХК в. Крымской войной. Как известно, Англия видела в лице России соперницу и в своей дальневосточной политике. Учитывая это, можно согласиться с утверждением автора статьи, опубликованной еще в 1870 г. в «Известиях императорского русского географического общества»: «Несомненно, что Линь Цзэсюй, в бытность свою в Кантоне, начитался (выделено мной. — С.В.) журнала, издававшегося в Гонконге англичанами на китайском языке, и в котором, по обыкновению, было говорено и о завоевательных замыслах России, Линь Цзэсюй же, как известно, тщательно собирал все, что писалось европейцами на окраинах Китая» [7, а 145]. Справедливость приведенной оценки косвенно подтверждается и в работе современного китайского историка Лай Синься: «Еще в период сопротивления Англии он (Линь Цзэсюй. — С.В.) из тщательно собранных переводных газетных материалов обнаружил маршрут ввода войск, по которому царская Россия, вероятно, вторгнется в пределы китайского Тибета» [16, а 2].
Несмотря на то, что первая публикация сочинения Линь Цзэсюя о России в труде Вэй Юаня «Описание заморских стран [с приложением] карт» была осуществлена в 1844 г., тем не менее, многие китайские исследователи настаивают на том, что произведение было написано Линь Цзэсюем лишь после пребывания в Синьцзяне, где он «с близкого расстояния ощутил опасность, что сулит Россия Китаю и стал первым в истории Китая нового времени говорить об «угрозе со стороны России» [17, с. 6]
Не лишним было бы проверить аутентичность этой «мысли», — действительно ли Линь Цзэсюй утверждал подобное? Для этого необходима кропотливая работа с дневниками Линя, биографиями, опубликованными в разное время в Китае и пр., ибо политическая конъюнктурность настоящего утверждения очевидна.
Произведение «Основные сведения о Pоссийском госудаpстве» является значимым источником для изучения представлений, сформировавшихся в Китае к середине ХК в. Содержание этого исторического памятника представляет большой интерес как для лиц, занимающихся изучением русско-китайских культурных, экономических и дипломатических отношений, так и для тех, кто изучает историю России, Китая,
небольшим тиражом была осуществлена в издательстве Дальневосточного государственного университета в 1996 г.
[8], к настоящему времени представляет библиографическую редкость.
историю путешествий и географических открытий6.
В заключение отметим важность того факта, что данный документ, по всей видимости, является одним из первых среди опубликованных в Китае и целиком посвященных описанию Российского государства7.
Следующий источник, на который хотелось бы обратить внимание, связан с секретной миссией, которую направил в Россию в 80-е годы XIX столетия правитель Кореи Коджон (1864-1907).
Во второй половине XIX в., когда Россия по итогам подписанных с Китаем договоров присоединила Приамурье и Уссурийский край, Корея, ставшая с этого времени сопредельной с Российской империей страной, представляла собой централизованное феодальное государство. Номинально она все еще находилась в вассальной зависимости от цинского Китая.
Король Коджон, напуганный перспективой перерастания японо-китайских противоречий в вооруженный конфликт на территории Корейского полуострова, стремился найти альтернативу посягательствам Японии и избавиться от назойливого вмешательства во внутренние дела со стороны Китая. Определенные надежды на будущее своей страны Коджон связывал в этот период с Россией. Являясь, по представлению корейского двора, более мощной державой, нежели Китай и Япония, Россия могла выступить в качестве баланса в противостоянии Кореи колониальным притязаниям стран Запада.
Вышеназванные побудительные мотивы подвигли короля Коджо-на тайно направить в 1884 г. в российское Приморье государственных чиновников высокого ранга Квон Дон Су ШЩШ и Ким Ён Вона которых сопровождали Ким Гван Хун и Син Сон Ук Ф^Й. Исследователи полагают, что в ходе посещения миссией дальневосточных земель России были собраны сведения, использованные при составлении «Карты России» ШШШШЩ.
К этому времени на территории Приморья уже проживали корейцы, целыми семьями и деревнями бежавшие в пределы России от голодной смерти и произвола алчных чиновников начиная с 1864 года. Новоприбывшим поселенцам оказывались помощь и покровительство, содействие при обустройстве на новых местах, охрана от китайских хунхузов. К 1869 году на территории Южно-Уссурийского края появились корейские деревни Тизинхэ, Янчихэ, Сидеми и др.
«Карта России» состоит из 12 листов. Карта рукописная, не имеет масштаба, представляет собой скорее чертеж. Помимо графического изображения местности, на листах нанесены символические изображения жилых домов, общественных зданий, складов, арсеналов, церквей, кораблей, мостов, нарисованы линия электрической связи, примитив7. На это указывал, как уже было отмечено, У Дачен, написавший предисловие к сборнику «Основные сведения о России». Аналогичной точки зрения придерживается директор Института России АОН пров. Хэйлунцзян профессор Су ФэнлиньШ^#(1947-2012). По его мнению, в сочинении Линь Цзэсюя «дано описание территорий и населения России, впервые довольно полное за всю историю Китая» [11, с. 34].
Рис. 2 «Карта России», титульный лист с надписью: «Дополнительно [изложено] состояние российско-китайских отношений, [число] войск охраны границ, количество нашего [корейского] народа, сопоставлена пограничная линия» [26].
ные схемы военных укреплений, портовое хозяйство.
На полях карты есть рукописный текст и пояснения, выполненные аккуратным каллиграфическим почерком тушью при помощи кисти. Текст карты написан китайскими иероглифами, принятыми среди образованных людей не только в Китае, но и в Корее, Японии. В тексте между тем встречаются иероглифы, которые невозможно найти в китайских словарях, они были распространены только в Корее, что свидетельствует об употреблении составителями документа ханмуна, кореи-зированной версии китайского языка.
В тексте представлено описание районов Приморья, где проживали корейцы, скрупулезно записана их численность, названы места расселения на территории Южно-Уссурийского края, также указаны дислокация русской пехоты, пограничных охранных войск, кавалерии, описаны артиллерийские фортификационные сооружения, военные коммуникации.
Об отношении корейских сановников к России, к состоявшемуся китайско-российскому разграничению земель на Дальнем Востоке можно узнать из нижеследующего отрывка:
«Недавно некое государство Россия, приблизившись, стало соседствовать с нами, отделяет лишь полоса [реки] Доушуй [Туманган]. [Россия] противостоит на границе Китаю, с которым мы [тесно связаны], как губы и зубы. Та Россия подобна [равному по силам] сопернику у шашечной доски, придерживается искусства первого хода, чтобы победить.
То, что эта Россия, своевольная и необузданная, оказалась поблизости, не может не вызывать беспокойства за [судьбу] страны, поскольку [пограничная] провинция Сяньцзин — это северные ворота государства»8 [26, лист 12. Предисловие].
Здесь Россия сравнивается с соперником, она считается иной стороной, отличной, в частности, от Китая. Из приведенного выше сравнения — «когда гибнут губы, зубы страдают от холода», — можно предпоРис. 3 Лист с изображением Владивостока. «Карта России» ®ИЙ±ЙН, первое корейское описание российского Приморья, в единственном экземпляре хранится в историко-географическом разделе библиотеки Чансогак Академии корееведе-ния (г. Соннам, Республика Корея) [26].
ложить, что Китай воспринимался связанным своей судьбой с Кореей.
Описывая жизнедеятельность корейских иммигрантов в Приморье, авторы документов не рассматривают их на общем фоне социально-экономического развития региона, корейские переселенцы не воспринимаются в качестве составной части населения Дальнего Востока России. Корейцев, свидетельствуют записи, немало, они живут своей жизнью: «[Они] не платят налогов и не несут трудовую повинность, а только занимаются воспитанием потомков. Высоко чтят обычаи и верования своей страны. Не следуют нравам и привычкам русских, потому что не забыли милостей правившей династии, несколько сот лет вскармливавшей [их]» [26, лист 1. Ноктундо Ш^Щ].
О стратегической значимости описываемых земель свидетельству8. ШйЖ Сяньцзиндао, соответствует нынешней провинция Хамгён (КНДР), которая соседствует с провинцией Цзилинь (КНР) и Хасанским районом Приморского края России.
ют строки: «Впереди, на востоке, — озера и болота, позади, на западе, — горы и холмы. Территория представляет собой небольшой участок земли, расположенный в стратегически важном для трех государств — Кореи, России и Китая — месте. Здесь, если нет конфликтов, [люди] сто лет живут безмятежно, а когда неспокойно, тотчас — это место сражений... находится в сфере интересов трех государств, разделяя высь и бездну» [26, лист 1. Насондон
Обращает на себя внимание то удивление, которое испытывают авторы текста по поводу увиденных в российском Приморье средств коммуникации, организации и масштабов военных гарнизонов, совершенства промышленных предприятий, развитости портового хозяйства: «В гарнизоне имеется завод по производству оборудования, [где] по образцу изготавливают изделия. Не используют ручную силу, а применяют совершенные, законченные методы. Хотя око видит, однако, язык не в состоянии в полной мере передать [увиденное]» [26, лист 6. Хайшеньвэй]. Описывая телеграф, быстрое средство передачи информации, авторы карты замечают: «Эти удивительные вещи невозможно описать словами» [26, лист 3. Яньцюин].
«Карта России», составленная в 80-е гг. XIX в., была написаны для корейского вана Коджона, чтобы представить, как живут его бывшие подданные в русском Приморье, а также предложить прилежно собранные сведения о недавно появившемся на Дальневосточных рубежах государстве Россия. Карта является первой попыткой Кореи составить представление о соседнем государстве, способном выступить в качестве баланса сил при противостоянии Кореи колониальным притязаниям Японии, Китая, стран Запада9.
Итак, поднятый исторический пласт включает впечатления о России, восходящие еще к XIX столетию, ко временам западной колониальной экспансии. Тогда Россия воспринималась как империалистическая держава, причем одна из опасных в силу своей географической близости, как мощное государство, у которого можно было чему поучиться и перенять для усиления своей страны.
ЛИТЕРАТУРА И ИСТОЧНИКИ
12. Eminent Chinese of the Ch&ing Period (1б44-1912): in 2 vols. / Ed. by A.W. Hummel. W
