Процесс завершения правового оформления министерской системы управления в России (1811-1835)

Из истории права, государства и правовых учений

Репрезентация самодержавной власти русских государей, таким образом, стала главной задачей придворного изобразительного искусства, а царские портреты, в определенном смысле, выступали как реализация нормативного ресурса власти.

М. А. Приходько*

ПРОЦЕСС ЗАВЕРШЕНИЯ ПРАВОВОГО ОФОРМЛЕНИЯ МИНИСТЕРСКОЙ СИСТЕМЫ УПРАВЛЕНИЯ В РОССИИ (1811—1835) **

Изучение процесса реформы центральных учреждений государственного управления и создания министерской системы управления в России в первой трети XIX в. остается темой актуальной и требующей углубленного изучения.

Большинство дореволюционных,1 советских2 и современных3 российских исследователей данной темы в своих научных трудах ограничиваются в основном 1811 г. — датой издания «Общего учреждения министерств»,4 приурочив,

* Член Российского историко-правового общества (РИПО).

** В основе статьи лежат тезисы доклада, произнесенного на заседании секции «История государства и права» 5-й ежегодной общероссийской научно-практической конференции «Правовые проблемы экономической, административной и судебной реформы в России» РСЮ, РАЮН, Юридический факультет МГУ (20—21 декабря 2004 г.).

М. А. Приходько

тем самым, факт окончательного создания российской министерской системы управления именно к этой дате.

В дореволюционной историографии даже утвердилось деление министерской реформы на 1-е учреждение министерств (1802) и 2-е учреждение министерств (1811).1

Только в работах советских ученых Н. П. Ерошкина и С. М. Казанцева содержались отдельные высказывания о том, что «Общее учреждение министерств» от 25 июня 1811 г. было распространено на центральные учреждения государственного управления не сразу и что коллегии и коллежские учреждения продолжали действовать до 30-х гг. XIX в.2 Эти положения косвенно поддержаны в новейшем исследовании современного юриста С. В. Кодана.3

В несравненно худшем положении находятся зарубежные исследования этой темы.

Монографии М. Раева,4 Э. Амбургера,5 Н. Сетон-Ватсона,6 Н. Торке,7 Г. Янея8 и статьи М. Раева,9 А. Макконнела,10 Е. Рэуч,11 Д. Кристиа1 Вицын А. И. Краткий очерк управления в России... С. 16, 169, 188, 201, 208—209; Корф М. А. Жизнь графа Сперанского. СПб., 1861. Т. 1. С. 94, 121—122, 125; Романович-Славатинский А. В. Пособие для изучения русского государственного права по методу историко-догматическому. Киев, 1872. Вып. II. С. 176—182, 186; Градовский А. Д. Начала русского государственного права. СПб., 1881. Т. 2. С. 362—364, 368; Сергеевич В. И. Лекции по истории русского права. СПб., 1890. С. 404; Коркунов Н. М. Русское государственное право. СПб., 1893. Т. 2. С. 186—189; Куплеваский Н. О. Русское государственное право. Харьков, 1896. Т. 2. Вып. 1. С. 28, 36—37; Алексеев А. С. Русское государственное право. М., 1897. С. 378, 423, 464—469; Филиппов А. Н. Исторический очерк. № 9. С. 48, 56, 58—59, 72; № 10. С. 12—14 (М. М. Сперанский (О государственных установлениях // Архив исторических и практических сведений, относящихся до России / Изд. Н. В. Калачовым. СПб., 1869. Кн. 3. С. 15—49; 39—45) подразделил министерскую реформу следующим образом: план 1802 г. и план 1810 г. — министерства 1802 г. и министерства 1810 г.).

Из истории права, государства и правовых учений

-Фна1 слишком кратко освещают вопрос проведения российской министерской реформы, опираясь, в основном, на отмеченные выше работы российских дореволюционных и советских исследователей и практически не уделяют внимания вопросу завершения правового оформления министерской системы управления после 1811 г.

Также нужно отметить, что редкие публикации русских историков-эмигран-тов А. Н. Фатеева2 и Г. В. Вернадского3 носят узкоспециальный характер, проявляющийся в том, что статьи А. Н. Фатеева посвящены сугубо анализу борьбы разных политических группировок в России в начале XIX в., а статья Г. В. Вернадского исследует степень французского и американского влияния на реформы Александра I.

В основе нашей статьи лежит новейшая концепция выделения двух основных этапов в процессе создания министерской системы управления: этапа проведения министерской реформы в 1802—1811 гг. (подразделяющегося в свою очередь на начальный (1802—1810) и завершающий (1810—1811) периоды министерской реформы) и этапа завершения правового оформления министерской системы управления в 1811—1835 гг.

Этап проведения министерской реформы в 1802—1811 гг. достаточно подробно исследован в упомянутых выше научных трудах и публикациях.

Поэтому целью данной статьи является анализ именно этапа завершения правового оформления министерской системы управления в 1811—1835 гг., как наименее исследованного в историко-юридической и исторической литературе.

Как известно, «Общее учреждение министерств» от 25 июня 1811 г. стало основным правовым актом министерской реформы, заложившим единые законодательные основы министерской системы управления.

После издания «Общего учреждения министерств» от 25 июня 1811 г. начинается следующий этап в создании министерской системы управления, этап завершения ее правового оформления (1811—1835), т. е. распространения «Общего учреждения министерств» на все центральные учреждения государственного управления в виде «Учреждений» или «Образований» каждого конкретного министерства и главного управления.

В Комитете председателей департаментов Государственного Совета (в январе—сентябре 1811 г.) обсуждались подготовленные М. М. Сперанским проекты

М. А. Приходько

«Учреждений» Министерств полиции, финансов, военного, иностранных дел и Главного управления духовных дел иностранных исповеданий.1 Из них были утверждены только «Учреждения» Министерства полиции и Министерства фи-нансов.2 Остальные проекты остались нереализованными из-за отставки М. М. Сперанского, последовавшей 17 марта 1812 г., и начавшейся вскоре Отечественной войны 1812 г.

В связи с этим, после 1811 г. без специальных «Образований» и «Учреждений», основанных на «Общем учреждении министерств», оставались следующие учреждения: Военное министерство,3 Министерство военных морских сил, Министерство иностранных дел, Министерство внутренних дел,4 Министерство юстиции, Министерство народного просвещения, Главное управление путей сообщения, Государственное казначейство, Главное управление ревизии государственных счетов, Главное управление духовных дел иностранных исповеданий, а также Экспедиция государственных конских заводов и учреждения придворного управления — Департамент уделов, Кабинет е. и. в., Капитул российских кавалерских орденов, Придворная контора, Гоф-интендантская контора, Придворная конюшенная контора, Егермейстерская контора и Экспедиция кремлевского строения. (Поскольку статус учреждений придворного управления был неопределенным и противоречивым, нами перечисляются все учреждения, которые в 1826 г. были подчинены министру императорского двора и уделов, а также и Капитул российских кавалерских орденов (с 1832 г. — Капитул российских императорских и царских орденов), который вошел в состав Министерства императорского двора и уделов в 1842 г.).

Конечно, это не означало, что все эти учреждения принадлежали к числу учреждений коллежской системы управления и оставались в неизменном виде, характерном для XVIII в. Но в структуре и порядке их делопроизводства достаточно долго содержались элементы смешанного, коллежско-министерского порядка управления, введенного в 1802 г.

Вместе с тем, в большей части из них, к 1811 г. министерский порядок организационного устройства и делопроизводства утвердился практически, недоставало же только единого организационно-учредительного документа. Исключение составляли Экспедиция государственных конских заводов и учреждения придворного управления, которые продолжали свою деятельность как после 1802 г., так и после 1810—1811 гг. в практически неизменном виде, оставаясь в полном

Из истории права, государства и правовых учений

смысле этого слова учреждениями коллежской системы управления, точнее, так сказать, пережитками этой системы.

Что же касается последних коллегий — Военной коллегии, Адмиралтейств-коллегии, Коллегии иностранных дел и Юстиц-коллегии Лифляндских, Эстлянд-ских и Финляндских дел, то к 1811 г. эти учреждения в основном уже потеряли значение центральных учреждений государственного управления, объем их компетенции и сфера деятельности были ограничены рамками структурных подразделений министерств, в составе и в подчинении которых они действовали.

Тем самым, только постепенно «Общее учреждение министерств» от 25 июня 1811 г. распространялось на центральные учреждения государственного управления.

В 1812 г. «Общее учреждение министерств» было распространено на Военное министерство.1 В 1817 г. «Общее учреждение министерств» распространяется на объединенное Министерство духовных дел и народного просвещения.2 В 1820 г. на Главное управление путей сообщения.3 В 1826 г. на объединенное Министерство императорского двора и уделов.4 В 1827 г. на Морское министерство.5 В 1832 г. на Министерство иностранных дел.6 В 1835 г. с вступлением в законную силу Свода законов Российской империи,7 содержащего «Образования» Министерства внутренних дел, Главного управления ревизии государственных счетов, Министерства юстиции и «Учреждение Капитула российских императорских и царских орденов»,8 «Общее учреждение министерств» было распространено на эти государственные учреждения.

Вместе с завершением распространения «Общего учреждения министерств» была закончена ликвидация коллегий и коллежских учреждений, продолжавших действовать после 1811 г.

В 1812 г. была упразднена Военная коллегия.9 В 1819 г. Экспедиция государственных конских заводов.10 Адмиралтейств-коллегия в 1827 г.11 В 1832 г.12 прекратили свое существование одни из последних пережитков коллежской системы управления — Коллегия иностранных дел и Юстиц-коллегия Лифляндских и Эстляндских дел.

иПСЗ-2. Т. 2. № 1325. С. 702—725.

Ю. О. Долгая

Таким образом, процесс создания министерской системы управления в России в первой трети XIX в. прошел в своем развитии различные степени правового оформления.

Если к моменту окончания этапа проведения министерской реформы (1802— 1811) были заложены единые законодательные основы министерской системы управления, закрепленные в «Общем учреждении министерств» 25 июня 1811 г., и министерская система управления была фактически создана, то окончание следующего этапа — этапа завершения правового оформления министерской системы управления (1811—1835) — завершило распространение этих законодательных основ на каждый элемент министерской системы управления, завершив, тем самым, создание министерской системы управления де-юре.

Во многом этот последний этап имел сугубо юридическое или правовое значение для сложившейся к 1811 г. и действующей министерской системе государственного управления. Но, тем не менее, он заслуживает особого, специального выделения и имеет важное значение с историко-юридической точки зрения в связи с проводимой в современной России административной реформой.

Ю. О. Долгая *

«РЫЦАРЬ ПРАВА, ЗАКОНА И СПРАВЕДЛИВОСТИ»1 (к творческой биографии Н. С. Тимашева)

Николай Сергеевич Тимашев завоевал мировое признание, в первую очередь, как социолог и аналитик политических систем и процессов. Однако автор идей конвергенции и флуктуации был также компетентен и в других областях научного знания. Тимашев занимался разработкой вопросов права и социологии, проблемами религии и церкви, ряд его работ посвящен изучению идеологических и политических течений, «советоведению» и «россиеведению», международным отношениям, образованию и др. Наряду с успешной научной деятельностью Николай Сергеевич в течение всей своей жизни отдавал много времени и сил подготовке и воспитанию молодых ученых. Санкт-Петербургский университет, Санкт-Петербургский Политехнический институт, Пражский университет, Славянский институт Сорбонны, Гарвардский университет, Фордэмский университет, Мэримаунт колледж, институт Советоведения Миддльберийского колледжа, Радклиффский колледж, Калифорнийский университет в Бэркли — вот далеко не полный перечень учебных заведений мира, студентам которых посчастли* Научный сотрудник отдела рукописей Российской национальной библиотеки.