У ИСТОКОВ СОВРЕМЕННОЙ КУЛЬТУРОЛОГИИ: П.М. БИЦИЛЛИ (1879-1953)

Ученые записки Таврического национального университета им. В.И. Вернадского

Серия «Философия. Культурология. Политология. Социология». Том 24 (65), 2013. № 3. С.166-172

УДК 008.001.1Бицилли(477)

У ИСТОКОВ СОВРЕМЕННОЙ КУЛЬТУРОЛОГИИ: П.М. БИЦИЛЛИ (1879-1953) Курамшина Ю.В.

Таврический национальный университет имени В. И. Вернадского, Симферополь, Украина E-mail: jvt79@rambler.ru

Статья посвящена рассмотрению культурологической составляющей и методологических основ культурно-исторической концепции П.М. Бицилли. Выявленные особенности методологии, специфика основных понятий («дух» эпохи, «душа» эпохи, «средний человек», «менталитет» и др.) позволяют говорить о становлении теоретической культурологии в трудах ученого. Ключевые слова: история культуры, культурология, методология, теория культуры.

Культурология - относительно молодая наука, становление и развитие которой происходит в наше время. Ее зарождение пришлось, главным образом, на рубеж XIX-XX веков, когда изучение культуры как самостоятельного предмета постепенно выделилось в специфическое направление гуманитарного знания. Одним из ученых, работавших в данном направлении, был Петр Михайлович Бицилли (1879-1953) - замечательный медиевист, филолог, литературовед, историк культуры («мы сегодня). культуролог», как сказали бы В его творчестве история переосмысливается и обосновывается преимущественно как наука о культуре, и соответственно этому меняется понимание ее предмета и метода. Задачу историка он видел не в поиске закономерностей, действующих в социально-экономическом пространстве, а в реконструкции духовного универсума людей различных эпох и культур, в изучении специфических черт их мировосприятия и жизненного уклада.

Цель статьи - освещение культурологической составляющей и методологических основ концепции П.М. Бицилли. Поставленная цель потребовала решения следующих исследовательских задач: выявить методологические позиции ученого в сфере наук о культуре; проанализировать основные понятия, используемые им в исторических трудах («дух» эпохи, «душа» эпохи, «средний человек»), определить их особенности; рассмотреть культурологическую составляющую воззрений ученого в контексте современной науки.

На рубеже XIX-XX веков в рамках большинства европейских исторических и историко-культурных школ наметился своеобразный «антропологический поворот», во многом связанный с кризисом веры в рационализм. Именно в это время становится очевидной специфика гуманитарных наук, в том числе и истории, по отношению к принципам и логике наук естественных. Важную роль в этом процессе сыграл немецкий историк культуры В. Дильтей, который ввел деление между науками о духе и науками о природе. Не меньшее влияние на развитие исторической мысли оказало неокантианство в лице Г. Риккерта и В. Виндельбанда, положившие в основу деления наук сам их предмет и характер его изучения. Науки о природе определялись ими как номотетические (изучающие законы природы) и

генерализирующие, науки же о культуре - как идиографические (описательные) и индивидуализирующие. Для изучения последних был предложен эстетико-индивидуализирующий метод, позже взятый на вооружение и П. М. Бицилли. Сказалась на формировании историко-философской мысли XX века и концепция «первичной интуиции», «реальной длительности», выдвинутая французским мыслителем А. Бергсоном.

«Антропологический поворот» в исторической науке породил несколько национальных вариантов, российским представителем которого явилась Петербургская школа медиевистики, ставшая, наряду с французской школой «Анналов», одной из первых исследовательских групп, работающих в русле этого направления. Сочетание «психологизма» и «рациональности», отказ от общих схем, признание истории как непрерывного процесса, восприятие исторического и культурного пространства как единого целого, стремление реконструировать эпоху во всех ее связях, особый интерес к духовной и религиозной культуре Средневековья, тонкое чувство исторического и художественного стиля эпохи, яркость историко-психологического анализа, характерно в целом для Петербургской школы и наделяет ее метод особой оригинальностью и своеобразием. К петербургской школе медиевистики, к кругу ее идей и интересов примыкал и П. М. Бицилли.

Исследования в области культуры занимают центральное место в творчестве П. М. Бицилли. Любая культура для него - «individuum», нечто единственное и неповторяемое, отличающееся от всех прочих индивидуальностей, обладающее чем-то, чего нет у них, и лишенное чего-то, чем обладают они. Эту общность, обнаруживающую себя в многообразии бесчисленных проявлений, определяющую неповторимое своеобразие культуры и синтезирующую ее элементы, Бицилли называет «душой», «духом», «гением», «интуицией» данной культуры. «Дух времени» (Zeitgeist) проявляет себя во всех продуктах эпохи: «Известные тенденции, присущие «эпохе», то есть более или менее значительному числу людей, живущих в определенный момент сознательной жизнью, творчески раскрываются в деятельности каждого из них, выражая собою свое время, они создают его «стиль», его духовный облик» [1, с. 31].

Задача историка культуры - понять «дух», выявить индивидуальность эпохи и изобразить минувшее в его неповторимом своеобразии: «Историк, описывающий битву при Каннах, должен представить ее так, чтобы ее никоим образом нельзя было смешать с битвой под Замой, или с битвой под Страсбургом. Историк, пишущий биографию Кромуэля или Ришелье, должен изобразить Кромуэля или Ришелье так, чтобы их никоим образом нельзя было смешать с Лютером или Мазарини, или с Карлом V и т. п.» [1, с. 217].

Понимая под «индивидуальностью эпохи» специфичность психических форм мировосприятия и мировоззрения - «форм мышления» и соответствующего им «тонуса жизнеощущения», Бицилли определяет главную цель работы историка в том, чтобы «увидеть живых людей, ... если он только хочет действительно понять Культуру в ней самой, в ее жизни, в ее развитии» [2, с. 543]. Люди живут во времени - в конкретной и живой действительности, и только в этой конкретной среде их собственного времени они могут быть поняты. По мнению ученого, способы преломления впечатлений, получаемых сознанием извне, не одинаковы в разные исторические моменты. Историк должен считаться с формами восприятия

мира в тот или иной момент, чтобы увидеть, каким образом бытовые условия, идеи, верования, вся житейская «конъюнктура», «преломляясь в сознании воспринимающего субъекта, воздействуют на его сознание, поскольку этим определяется его поведение, - и это единственное, что нам дано, что является для нас материалом реконструирования исторической реальности и для его объяснения» [3, с. 31]. Так, в работе «Элементы средневековой культуры» (1919), пытаясь объяснить особенности творчества средневековых мастеров, историк задается вопросами: «Быть может, их изображение мира было вполне адекватно его восприятию? Как же они видели мир? И каким они его мыслили?» [4, с. 7]. Рассуждая в данном направлении, Бицилли приходит к мысли о том, что навыки мышления современного человека отличаются от средневековых, поэтому историк предлагает «войти в круг мыслей средневекового человека, проделать вместе с ним его умственные операции; тогда и только тогда слова приобретут для нас их настоящий смысл, и мы услышим подлинную средневековую речь» [4, с. 68]. Только учитывая своеобразие форм восприятия мира человеком того времени и механизмов его мышления, рассматривая его поступки в соответствующем им контексте, можно понять и дать адекватную оценку реалиям эпохи.

П.М. Бицилли отмечал, что экономические, идейные и прочие факторы имеют значение лишь постольку, поскольку преломляются в сознании отдельных лиц, становятся мотивами, обладающими их волей и направляющими их деятельность. Он был уверен, что «какую бы отрасль истории мы ни изучали, - в конечном анализе исторических явлений мы всегда приходим к отдельной личности. Личность есть, в конце концов, единственный реальный фактор исторического процесса» [5, с. 235]. Благодаря подобной смене исследовательской оптики, ученый имеет возможность увидеть уникальность каждой эпохи, осознать ее культурную инаковость по отношению к современности.

Уже в первой крупной исследовательской работе П.М. Бицилли «Салимбене. Очерки итальянской жизни XIII в.» (1916) речь идет не о всеобщей истории, быте или нравах времени - хроника служит историку главным образом как источник для изучения личности Салимбене. «Изучить строй его мыслей, его убеждения, наклонности, желания, идеалы, - вот цель, которую я себе поставил», - писал Бицилли [5, с. 235]. Францисканский проповедник рассматривается автором как «средний человек», выразитель духовных тенденций своего времени, как «казус», в чем-то особый, в чем-то ординарный, через который можно понять общее: «...Но такими, как Салимбене, кишел орден. <...> Салимбене дорог и ценен тем, что он - средний человек, что в нем нет ничего героического» [5, с. 235]. Применяя эпитет «среднего человека» к Салимбене, он имеет в виду «просто-напросто его ординарность, дюжинность, умеренность его добродетелей и его пороков» [5, с. 238]. Изучение духовной природы этого «среднего человека» исторически интересно уже потому, что он оказывается типичным для Италии своего времени, по крайней мере, для известного круга тогдашнего итальянского общества.

Путем же исследования выдающихся личностей историк создает фиктивного «типичного» человека: «всякий гений - явление исключительное, тогда как «средний человек» - знак, выражающий результат интегрирования множества однородных «малых факторов» [5, с. 238]. Часто «средние» личности различных культур имеют гораздо большее сходство, чем гении одной и той же культуры, а

значит - эти понятия должны конструироваться по совершенно различным принципам. При изучении выдающихся личностей необходимо ставить вопрос, что увлекало в них современников, как усваивались, как понимались брошенные гением идеи: «Исторически ценны только те идеи, которые были разделены людьми, и только в том, в чем они были разделены» [5, с. 237]. По мнению Бицилли, «самая возможность понимания гения современниками основывается на том, что между дающим и воспринимающими есть нечто общее, что они, так сказать, стоят на той же почве» [5, с. 238]. Идеи гениев могут сделать для историка заметным то, что пряталось до сих пор на дне души общественного коллектива. С этих позиций П.М. Бицилли подходит к изучению культуры Возрождения. Так, в работе «Место Ренессанса в истории культуры» (1933) [6]. он изобразил то, что казалось ему наиболее характерным для «духа» эпохи, через глубокие историко-культурные характеристики ее величайших представителей - Данте, Петрарки, Боккаччо, Николая Кузанского, Леонардо да Винчи, Микеланджело и многих других (здесь сказалась специфика Возрождения как «культуры интеллигенции»).

Таким образом, основное внимание П. М. Бицилли при изучении истории направлено на личность. То, как мыслилось в каждую отдельную эпоху отношение человека к миру и к Богу, как оно переживалось и выражало себя творчески, то, как преломляются и трансформируются идеи в обыденном сознании человека, - все это является для П. М. Бицилли предметом истории и основой ее периодизации. Через уяснение этих моментов он выходит к некой «формуле» исследуемого периода, в которой дана картина мира данной эпохи, ее духовный универсум. Для него важно не только и не столько прошлое «как оно было на самом деле», но как видели свое время люди. Именно в связи с этим в его работах встречаются такие понятия, как «шепЫйе», «картина мира», «концепция мира».

Это направление сохраняет актуальность и сегодня в связи с возросшим интересом к изучению культуры повседневности, развитием исторической антропологии, а также «интеллектуальной» или «новой культурной» истории, хотя, разумеется, формы и принципы подхода к проблеме, и особенно язык современной науки значительно изменились [7, с. 723]. Основы этих направлений были заложены в 20-30-е годы ХХ века представителями французской школы «Анналов» (или «новой исторической науки») - М. Блоком и Л. Февром, позже - Ж. Дюби, Р. Мандру, Ж. Ле Гоффом. «История ментальностей, - подчеркивал Ж. Ле Гофф, -расположена в точке пересечения индивидуального и коллективного, протяженного времени и повседневности, бессознательного и сознательного, структурного и конъюнктурного, маргинального и главного. Уровень истории ментальностей -уровень повседневности и автоматизма, того, что ускользает в индивидуальных сюжетах истории, ибо имперсональное содержание мысли - это то, что имели общего Цезарь и последний солдат его легионов, Людовик Святой и крестьянин, обрабатывающий его поля, Колумб и матросы его каравелл». В историко-культурном плане, здесь принимаются во внимание не только очевидные культурные события, восходящие к деятельности творцов-профессионалов, но и невидимая духовная жизнь народных масс, её ментальные, коллективные проявления. В отечественной науке эти идеи отразились в работах Ю.Л. Бессмертного и А.Я. Гуревича.

При рассмотрении основных аспектов теоретических воззрений П. М. Бицилли становится заметной их близость и к другим идеям «анналистов». Суть их сводится к попытке создать «тотальную» историю, т.е. историю, описывающую все существующие в обществе связи - экономические, социальные, культурные. Специфика исследовательского поля неминуемо вела и к расширению методологической базы путем привлечения данных смежных гуманитарных наук, использования междисциплинарного подхода. В своих исследованиях П.М. Бицилли выступает за привлечение всех гуманитарных дисциплин и синтез их познавательных возможностей для создания интегрированного знания о культуре. Многоплановость этого понятия, по его мнению, уже сама требует междисциплинарного подхода: «Искание единого, единственно «научного» критерия есть только явившаяся в результате непонимания истинной природы исторических individua попытка насилования исторической науки» [1, с. 274]. Цель работ Бицилли - построение синтеза рассматриваемой культурной эпохи, а не простое перечисление суммы ее продуктов.

В качестве первостепенной методологической задачи П. М. Бицилли предлагает разработку определенной шкалы явлений, используемых историком для построения синтеза. На первое место в ней надлежит выдвинуть такие явления, на которых явственнее всего запечатлелся «дух эпохи», которые непосредственно отражают культурное творчество и обладают наивысшей степенью прозрачности. По мнению ученого, наиболее плодотворными здесь являются исследования в области языка: «С точки зрения морфологии культуры, самой важной сферой будет та, которая удовлетворяет двум признакам: наибольшей всеобщности и наибольшей самобытности. Такой сферой является язык. Есть культуры - и нации -«безындустриальные», «безмузыкальные», безгосударственные, но культур безъязычных нет» [8, с. 403]. И далее: «...все без исключения сферы культуры поддаются, в большей или меньшей степени, «рационализации»: кино и радио, железные дороги и почта «нивелируют» человечество, - и только языки остались вне этого общего движения в сторону обезличивания» [8, с. 404]. Бицилли был одним из первых, кто предложил применение филологического метода для построения исторического синтеза, позднейшие исследования только подтвердили его значимость.

При всей своей привлекательности, филологический метод обоснован лишь для изучения национальных культур, когда же речь идет о «наднациональных культурных индивидуумах», - он мало пригоден. В таких случаях, по мнению П. М. Бицилли, приходится прибегать к анализу искусства. На последнее место ученый ставит факты политической и экономической истории, так как они обладают лишь весьма малой степенью прозрачности [см. : 1, с. 244-245]. П.М. Бицилли не считает предложенную им иерархию факторов единственно правильной. Выбор той или иной шкалы факторов определяется исключительно соображениями целесообразности: при изображении исторического процесса в его движении будут более полезны явления социально-экономической жизни, при построении же исторического синтеза и применении эстетико-индивидуализирующего метода логичнее отталкиваться от явлений, принадлежащих к области истории духовной культуры.

Можно сказать, что в творчестве П.М. Бицилли дана «установка» не на «плоскостно-фотографическое» изучение культурных эпох, но на осмысление их «духа», проявляющегося во всех сферах жизни и определяющего внутреннее единство и своеобразие времени. Культура, тем самым, понимается им не как сумма отдельных, не связанных между собой феноменов, художественных школ и направлений, а как целостность, пронизанная общим принципом. Выявление «духа культуры» возможно через анализ «простейших форм сознания», которые заложены в началах духовной природы человека. В основе этих положений П. М. Бицилли лежит представление о культуре как проявлении осознанных и неосознанных психологических установок, называемых менталитетом в современной культурологии. Кроме того, в своих работах ученый решает важнейшие вопросы культурологии: о закономерностях в жизни культур, о прогрессе в культуре, о соотношении «культуры» и «цивилизации», рассматривает другие гуманитарные проблемы современной ему эпохи [см. : 9].

Таким образом, П. М. Бицилли явился одним из пионеров историко-психологических и культурологических методов в науке и во многом опередил свое время. Его концепция, объемлющая жизнь как целое во всем многообразии ее конкретных проявлений, ищущая в них общий смысл и единство, актуальна и сегодня. Постановка ученым проблемы изучения психологии и народной культуры Средневековья предвосхитила многие современные подходы к изучению культуры, ставшие особенно популярными в связи с развитием истории «ментальностей» и исследований по «интеллектуальной» или «новой культурной» истории. Изучение прошлого и настоящего через личность позволяет в полной мере отнести П.М. Бицилли к пионерам исторической и культурной антропологии. Идея синтеза познавательных возможностей гуманитарных дисциплин для создания интегрированного знания о культуре сегодня является основополагающей в науке. Интерес ученого к культуре, тенденция к восприятию истории через ее призму, высказанные идеи и предложенные подходы ставят П.М. Бицилли у истоков современного культурологического знания.

Список литературы

С. 403-426.

Курамшина Ю.В. Бшя витоюв сучасно1 культуролоп!&: П.М. Бiцiллi (1879-1953) / Ю.В. Курамшина // Вчеш записки Тавршського национального утверситету iменi В. I. Вернадського. Серiя : Фiлософiя. Культурологш. Полiтологiя. Соцiологiя. - 2013. - Т. 24 (65), - № 3. - С.166-172. Стаття присвячена розгляду культуролопчно! складово! i методологiчних основ культурно-гсторично! концепцп П.М. Бiцiллi. Виявленi особливостi методологи, специфжа основних понять («дух» епохи, «душа» епохи, «середня людина», «менталггет» та ш.) дозволяють говорити про становлення теоретично! культурологи в працях вченого.

Ключов1 слова: гсторш культури, культуролопя, методолопя, теорш культури.

Kuramshina Yu.V. In the origins of Modern Culturology: P.M. Bitsilli (1879-1953) / Yu.V. Kuramshina

// Scientific Notes of Taurida National V. I. Vernadsky University. - Series : Philosophy. Culturology. Political Science. Sociology. - 2013. - Vol. 24 (65), - No 3. - P. 166-172.

The article is dedicated to the study of culturological component and methodological framework of P.M. Bitsilli&s cultural-historical concept. The importance of researching cultural heritage of P.M. Bitsilli for contemporary culturological knowledge is determined by the specifics of study of history from the perspective of culture and reconstruction of the spiritual universe of the era. Formulated by P.M. Bitsilli objective of historical knowledge as a holistic study of the culture, identification of the "spirit" ("soul", "intuition") of the era, his experiments of researching historical and social psychology, definition of the problem of "average" person, all enable not only to talk about the formation of theoretical culturology in the works of the scholar, but also to correlate his beliefs with culturological intensions of modern schools (the history of mentalities, the intellectual or the new cultural history, cultural and historical anthropology). Key words: history of culture, culturology methodology, theory of culture.