РОССИЯ в ВОЙНАХ И РЕВОЛЮЦИЯХ XX ВЕКА
Н. И. Богомазов
Создание русских антибольшевистских отрядов в Латвии в конце 1918 г.*
Богомазов Николай Иванович
кандидат
исторических
наук, старший
преподаватель,
Санкт-Петербургский
государственный
университет
(Санкт-Петербург,
Россия)
События, происходившие в 1918-1919 гг. в Прибалтике, настолько масштабны и сложны, что хоть сколько-нибудь серьезное их описание в рамках журнальной статьи не представляется возможным. По сути дела, на небольшой территории современных Эстонии и Латвии в указанный период параллельно, на разных уровнях протекали сразу три конфликта, причем зачастую они очень сильно переплетались: внутрироссийская Гражданская война, война за независимость прибалтийских государств и геополитическое противоборство Германии и Антанты. В рамках данного исследования мы рассмотрим лишь отдельный, очень узкий аспект — создание русских антибольшевистских отрядов в Латвии в конце 1918 г. Поэтому настоящая публикация отнюдь не претендует на то, чтобы стать исследованием по истории Гражданской войны в Латвии в целом. Тем не менее в некоторых случаях изучение одного конкретного явления невозможно вне исторического контекста, поэтому нам придется порой выходить за рамки проблемы, обозначенной в названии.
Историография проблемы имеет уже почти столетнюю историю, но назвать ее обширной вряд ли возможно. Кроме того, приходится констатировать ее фрагментарность: сведения о формировании русских отрядов в Латвии в конце
©Н. И. Богомазов, 2018
https://doi.org/10.21638/11701/spbu24.2018.203
Мы вовсе не претендуем на то, чтобы поставить окончательную точку в исследовании указанных проблем, наоборот, — хотели бы вызвать обсуждение положений и выводов, представленных в данной статье.
Значительная часть Прибалтики была оккупирована немецкими войсками в годы Первой мировой войны. Отторжение этих территорий от России было зафиксировано Брестским миром, заключенным 3 марта 1918 г. Статья VI договора гласила: «Эстляндия и Лифляндия незамедлительно очищаются от русских войск и русской Красной гвардии... Эстляндия и Лифляндия будут заняты германской полицейской властью до тех пор, пока общественная безопасность не будет там обеспечена собственными учреждениями страны и пока не будет там установлен государственный порядок»9. С марта по ноябрь 1918 г. на территории Прибалтики находились немецкие оккупационные войска, а именно 8-я армия, которой командовал сначала генерал Г. фон Кирхбах, а с 31 июля 1918 г. — генерал Х. фон Катен10.
С началом революции в Германии в первых числах ноября 1918 г. волнения пошли и по стоявшим в Прибалтике частям 8-й армии. Здесь оперативно получались многие берлинские газеты, и разложение германских оккупационных частей началось почти сразу же после того, как появились первые вести о беспорядках в Германии11. Будущий министр Северо-Западного правительства В. Л. Горн отмечал в своих воспоминаниях, что развал немецкой армии пошел «на курьерских»12. 12 ноября 1918 г. начальник штаба Главнокомандования на Востоке генерал М. Гофман записал в своем дневнике, что он не может «удержать здесь своих людей: все хотят домой»13. А через неделю, 19 ноября 1918 г., генерал Гофман записал, что «дисциплина и порядок пошли к черту» и что «теперь все бегут, а повернуть обратно колесо истории не удается»14. Густав Носке, член Совета Народных уполномоченных и будущий министр рейхсвера, в своей книге воспоминаний писал, что «8-я армия, состоявшая большею частью из запасных более старых годов, была совершенно деморализована. некоторые ее части совершенно растаяли вследствие огромного дезертирства, а оставшиеся требовали безотлагательного роспуска по домам»15. Многие современники отмечали, что немецкие войска в регионе «совершенно охладели» к исполнению своих обязанностей16. 17 ноября 1918 г. в Риге состоялся съезд солдатских советов 8-й немецкой армии17.
Видя стремительный развал Германской империи и ее армии, советское руководство предприняло шаги к тому, чтобы занять Прибалтику. 13 ноября 1918 г. ВЦИК аннулировал Брест-Литовский мирный договор. В тексте постановления провозглашалось, что «трудящиеся массы России, Лифляндии, Эстляндии, Польши,
Литвы, Финляндии, Крыма и Кавказа, освобожденные Германской революцией от гнета грабительского договора, продиктованного германской военщиной, призваны ныне сами решать свою судьбу»18.
Наступление на Прибалтику планировалось силами 7-й и Западной армий РККА. 16 ноября 1918 г. Главнокомандующий вооруженными силами РСФСР И. И. Вацетис отдал приказ командующему Северным фронтом Д. Парскому о занятии Пскова и Нарвы. В своем приказе главком отмечал, что «политическая обстановка требует немедленного занятия» этих городов советскими войсками19. Бои за Нарву шли почти неделю — первый штурм Красной Армии, состоявшийся 22 ноября 1918 г., не удался20. Нарва была взята лишь 28 ноября21. Бои за Псков и Остров начались 25 ноября, и к 28 ноября 1918 г. остатки белогвардейского Псковского корпуса, оборонявшего Псков, отступили в Прибалтику22. После занятия Пскова и Нарвы Красная армия стала быстро продвигаться в глубь Эстонии и Латвии, национальные правительства которых к этому моменту существовали лишь пару недель и едва только начали формировать собственные вооруженные силы. Защитить себя самостоятельно они не могли.
Положение фронта к 5 января 1919 г. (источник: Янэль К. От Пскова до Виндавы и обратно (1918-1919 гг.): исторические заметки о Гражданской войне // Война и революция. 1928. Кн. 2)
Еще 18 ноября 1918 г. на фоне революции в Германии и разложения немецких оккупационных войск была провозглашена независимость Латвии и было создано Временное правительство во главе с К. Ульманисом23. А уже 22 ноября части красной Западной армии начали наступление на Латвию со стороны Себежа, заняв Розеново (Зилупе) и двигаясь к Режице. После занятия Пскова в северную Латвию вступили и части 7-й красной армии, таким образом Латвия оказалась под ударом с двух сторон — с востока и севера24. Перед латвийским правительством, не имевшим собственной армии, остро стал вопрос обороны своей территории. Немецкие оккупационные войска, вследствие начавшихся в них после революции в Германии брожений и развала, не имели никакого желания сражаться. Еще в октябре 1918 г. с инициативой создания сил самообороны выступал капитан 1-го ранга барон Г. Н. Таубе, и был даже разработан проект25. Однако штаб 8-й армии отказывал в содействии, считая, что германских оккупационных сил вполне достаточно для обороны26. В начале ноября 1918 г. с согласия немецкого командования и латвийского правительства в Риге состоялось общее собрание заинтересованных лиц. Согласно воспоминаниям А. П. Родзянко, это было «общее собрание офицеров [русской службы]»27. К. И. Дыдоров вспоминал, что «в зале Латышского общества в Риге собралась значительная группа лиц, задавшихся целью не допускать в Латвию большевиков после оставления германскими войсками занятого ими района. В этом собрании приняли участие и русские люди, так или иначе связанные с Латвией, и те, кто случайно попал сюда, но которые поставили себе задачей борьбу с коммунистами»28. Между собравшимися латышами, прибалтийскими немцами и русскими «с места же начали разгораться национальные страсти»29. Тем не менее было решено начать формирование воинских частей для обороны Латвии от Красной армии, а германское командование согласилось «содействовать материально»30.
Полковник А. П. Родзянко, решив установить связь формирующегося ландесвера с созданным в октябре 1918 г. Псковским корпусом, прибыл 22 ноября 1918 г. в Псков. Получив от командующего корпусом полковника Г. Г. фон Нефа одобрение и официальное предписание «отправиться в Ригу для объединения
формирующихся там национальных стрелковых батальонов», уже в генеральском чине А. П. Родзянко 24 ноября отправился обратно в столицу Латвии. Однако, вернувшись в Ригу, А. П. Родзянко узнал, что в его отсутствие вместо него командовать ландесвером назначен немецкий офицер. Выразив немцам «в очень резкой форме» свое недовольство, А. П. Родзянко устранился от дальнейшего участия в формировании ландесвера37.
Таким образом, формирование Балтийского ландесвера немцы взяли в свои руки. Как вспоминал К. И. Дыдоров, «очень скоро (после начала формирования ландесвера. — Н. Б.) командование стало германским»39. Русского полковника Л. Фрейтаг фон Лорингофена, недолго руководившего ландесвером, убрали: после чехарды сменявших друг друга немецких офицеров40 в феврале 1919 г. командиром стал германский майор Флетчер41. Командным языком стал немецкий. Для обучения строю в каждую роту были назначены инструкторы — немецкие унтер-офицеры. Русские офицеры частью перешли в русскую роту, частью в сформированный позднее отряд светлейшего князя А. П. Ливена, частью уехали в Ревель42. Имея всего одну роту и ни одной батареи, русские, по сути, потеряли влияние в Балтийском ландесвере, который становился откровенно пронемецкой организацией. По словам К. И. Дыдорова, «латыши с немцами пошли взапуски и начали собирать одну роту за другой»43.
Русская рота в составе ландесвера несла в Риге охранную службу и участвовала в подавлении большевистских выступлений45. В конце декабря 1918 г. русская рота под командованием капитана К. И. Дыдорова выступила на фронт, проходивший уже совсем недалеко от Риги, и приняла участие в боях в районе Огера (Огре) и Хинценберга (Инчукалнс). К. И. Дыдоров так писал об этих событиях: «Пришлось и нам пойти навстречу большевикам. Удерживали их немного, но, в конце концов, отсалютовав им, отступили из Риги». Оставив Ригу 2 января 1919 г., ландесвер отошел к Митаве и затем к Либаве46.
Помимо русской роты Балтийского ландесвера в Латвии был образован и отдельный русский антибольшевистский отряд, организовавшийся чуть позже в Либаве. После оставления Пскова в конце ноября 1918 г. некоторые чины Псковского корпуса по разным причинам не стали отступать с корпусом в Эстонию, а ушли в Латвию, в Ригу47. Среди них был и начальник штаба корпуса ротмистр В. Г. фон Розенберг. Командиром всех собравшихся в Риге офицеров и добровольцев Псковского корпуса был назначен генерал А. П. Родзянко. Узнав о решении командования корпуса отступать в Эстонию, он предложил находившимся в Риге русским чинам вступать в русскую роту ландесвера. А тем, кто «определенно не желал туда поступать», он 24 декабря 1918 г. в специальном приказе предложил собраться в Либаве48.
Приезд ротмистра А. К. Гершельмана с деньгами «влил энергию и возвратил надежды в Либавскую группу офицеров и добровольцев»52. Получив такой «начальный капитал», они приступили к формированию Либавского добровольческого отряда, первый приказ по которому был отдан 30 декабря 1918 г. Командиром отряда стал старший из офицеров, находившихся в Либаве — бывший начальник 1-й дивизии Псковского корпуса генерал П. Н. Симанский; начальником штаба — ротмистр В. Г. фон Розенберг, бывший начальник штаба Псковского корпуса. Кроме того, в приказе были сделаны следующие назначения: комендантом «русских военных сил» в Либаве назначен подполковник В. фон Бреверн (он же курировал формирование первой роты); заведующим казармами — штабс-капитан Самусьев; казначеем — капитан Пестич; командиром формирующейся роты — подполковник В. Г. Бирих; командирами взводов в этой роте — подполковники Лисунов и Тиман. В первом приказе отмечалось, что генерал П. Н. Симанский принимает на себя командование «с целью установить возможно скорейший порядок в той группе офицеров и солдат, которая оказалась в гор. Либаве»53. Ближайшими целями объявлялись: 1) «скорейшее формирование из наличного числа офицеров и солдат роты, которая могла бы послужить кадром для дальнейших формирований»; 2) «безотлагательное улучшение положения, в котором оказались офицеры и солдаты, отрезанные от главного отряда»54.
При отряде был организован временный хозяйственный «Совет обороны» из четырех человек во главе с бывшим депутатом IV Государственной Думы Г. М. Дерюгиным55, которому были переданы привезенные ротмистром А. К. Гершельманом деньги и который отпускал из них средства на нужды отряда56.
Погибшее уже было дело реанимировал светлейший князь А. П. Ливен. Ротмистр Ливен был согласен подчиниться командованию находившегося в Эстонии Северного корпуса, однако с некоторым скепсисом относился к союзникам и потому считал важным в данных условиях не переезд к основным силам корпуса, а создание русского отряда именно в Латвии. В качестве доводов он имел в виду следующие моменты: во-первых, Северный корпус, отступивший в Эстонию, целиком зависел от поставок, осуществляемых по морю, т. е. от англичан, здесь же русский отряд мог сам выбирать себе союзников; во-вторых, важна была близость к Германии, где находилось большое количество русских военнопленных, из которых можно было вербовать добровольцев для отряда58; в-третьих, в Либавском районе было большое количество складов оружия и военного снаряжения; наконец, в-четвертых, направление наступления через Либаву на Ригу и далее на Псков — Двинск, по мнению светлейшего князя, «имело наибольшие шансы на успех»59.
Руководствуясь этими соображениями и получив у В. Г. фон Розенберга разрешение создать из желающих офицеров и солдат расформированного отряда новую часть, он приступил к работе60. Во время совещаний русского офицерства в Либаве выяснилось, что «у Временного латышского правительства никаких денежных средств нет»61. Тогда князь Ливен начал переговоры с Балтийским ландесвером и смог договориться, что формируемый русский отряд, не входя в состав ландесвера, будет подчиняться его командованию и за это получать «полное снабжение, снаряжение, вооружение и довольствие». Договор действовал до момента, когда русский отряд смог бы присоединиться к Северному корпусу62.
На совещаниях русских офицеров удалось договориться о приемлемом для всех лозунге — «восстановление могущественной единой России и борьба за уничтожение большевизма в России»63. На тех же совещаниях офицеры просили полковника графа А. П. Палена принять командование отрядом, а ротмистра светлейшего князя А. П. Ливена — стать помощником командира. Однако, по-видимому, граф Пален считал, что сформировать отряд в имевшихся условиях будет крайне тяжело, поэтому не стал участвовать в этом деле и уехал в Ревель в расположение Северного корпуса64. Таким образом, начальником отряда стал ротмистр А. П. Ливен, а его помощником — полковник В. Ф. Рар, до этого командовавший ротой ландесвера65.
Первый приказ по Либавскому стрелковому отряду был отдан 15 января 1919 г. Обмундирование отряда было германское, но с русскими погонами. Чины отряда нашивали на левый рукав ленту с цветами российского флага углом вверх с белым крестом в центре (как и чины Псковского корпуса). Отрядная фуражка имела голубой околыш и русскую кокарду66.
Помимо договоренностей с руководством ландесвера, князю А. П. Ливену пришлось выстраивать отношения и с латвийским правительством, которое в первую очередь добивалось признания отрядом независимости Латвии. «Отряд, которым я имел честь командовать, — вспоминал князь А. П. Ливен, — с первого дня формирования стал на твердую точку лояльности по отношению к фактически, а затем и юридически независимой Латвии. Признание независимости налагало на руководителя отрядом известные моральные обязанности не вмешиваться во внутренние дела Латвии, а исключительно содействовать освобождению ее территории от красных. Эта линия была проведена с начала и до конца лояльно, и этим объясняются те добрые отношения, которые установились между штабом русского отряда и штабом латвийской армии и тогдашним временным правительством Латвии»67.
К моменту начала формирования отряд насчитывал около 200 чел.70 К 28 января 1919 г. в отряде уже было около 885 штыков. В целом командир отряда отмечал: «Отряд у меня небольшой, но хорошо оборудован и снабжен»71. Впервые на фронт отряд выступил 31 января 1919 г.72
Итак, в конце 1918 г. Эстония и Латвия, едва провозгласив свою независимость и не сформировав еще до конца своих национальных вооруженных сил, сразу вынуждены были обороняться от наступавших частей Красной армии. Как это ни странно, но русские белогвардейцы оказали новообразованным республикам помощь в этой обороне. Особенно это касается Эстонии, куда в самом
конце ноября 1918 г. после оставления Пскова отступили части белогвардейского Псковского корпуса. Корпус, именовавшийся теперь Северным, 6 декабря 1918 г. заключил с правительством Эстонии договор73 и принял активное участие в обороне молодой Эстонской республики от наступления советских частей на рубеже 1918-1919 гг. На территории Латвии, как было показано, не было подобных крупных русских белогвардейских соединений, что значительно облегчило продвижение Красной армии. В январе 1919 г. советские войска заняли почти всю территорию Латвии (за исключением Либавы)74. На I латвийском съезде советов, прошедшем 13-15 января 1919 г. в Риге, была принята конституция — Латвия провозглашалась Социалистической Советской Республикой. Главой правительства советской Латвии стал П. Стучка75.
Тем не менее в Латвии в конце 1918 г., как и в Эстонии, находились русские люди, желавшие принять участие в борьбе с большевиками и решившие в ноябре — декабре 1918 г. объединиться на этой почве. Созданные в результате этого отряды были немногочисленны и потому не могли сыграть здесь той же роли, какую сыграл Северный корпус в обороне Эстонии. И все же эти русские отряды приняли участие в боях с Красной армией в Латвии и впоследствии послужили базой для формирования более крупных боевых единиц на латышской территории.
Светлейший князь А. П. Ливен в одной из своих статей задается вопросом: «Как же могло случиться, что русские добровольцы... решились пожертвовать собою для достижения независимости Латвии?» И сам же отвечает: «Латвия населена различными национальностями, в том числе и многочисленными русскими. Всех объединяла борьба с большевизмом. Необходимо не забывать, что если Латвия была освобождена от красных и, таким образом, утвердила свою независимость, то это только благодаря сотрудничеству всех населяющих ее национальностей, и только мирное сотрудничество всех национальностей гарантирует дальнейшее процветание страны»76.
* Исследование выполнено при поддержке гранта РФФИ «Феномен возвращенчества первой волны русской эмиграции в Советский Союз: просопографический анализ проблемы. 1920-1930-е гг.» (№ 18-39-00033).
55 Дерюгин Георгий Михайлович (1871-1933) — представитель псковской дворянской фамилии. Выпускник Санкт-Петербургского университета. Депутат IV Государственный Думы. В годы Первой мир