Спросить
Войти
СССР НА ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОМ ЭТАПЕ ВТОРОЙ МИРОВОИ ВОИНЫ
Актуальные исторические исследования
УДК 94(47+57)
АМЕРИКАНСКИЕ ПЛАНЫ ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОГО ПРОТИВОСТОЯНИЯ С СССР НА ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОМ ЭТАПЕ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
А.В. Самохин Хабаровский институт инфокоммуникаций (филиал) «Сибирский государственный университет телекоммуникаций и информатики». Россия, 680013, г. Хабаровск, ул. Ленина, 73. e-mail: samohin.a.v@mail.ru
Авторское резюме
Статья посвящена проблеме выявления первых военно-политических планов США направленных против СССР. На основе широкого поля источников автор выявляет первые попытки планирования военных действий против Советского Союза со стороны американской администрации. В статье рассматриваются как первые военные планы США против СССР так и первые боевые столкновения советской армии и вооруженных сил англо-американских союзников по Второй мировой войне. Особое место в статье уделяется анализу так называемого меморандума Лэнгера-Робинсона. В ходе исследования документа автор приходит к выводу что хотя план военно-политического противостояния не носил прямой военной направленности и даже был первоначально отвергнут администрацией Ф. Рузвельта, тем не менее, именно он лег в основу дальнейшей политики новой администрации Г. Трумэна. Кроме того в меморандуме отмечалась возможность новой мировой войны что говорит о готовности определенных кругов в США решать послевоенные проблемы исключительно силовым путем. Ключевые слова: управления стратегических служб США, военно-политическое противостояние, холодная война, военные планы
THE US PLANS OF MILITARY AND POLITICAL CONFRONTATION WITH THE SOVIET UNION AT THE FINAL STAGE OF THE SECOND WORLD WAR
A.V. Samokhin
Khabarovsk Institute of Infocomm (branch) of
«Siberian State University of Telecommunications and Informatics.»
Russia, 680013, Khabarovsk, ul. Lenin, 73.
Abstract: The article is devoted to the detection of the first military and political plans of the USA against the USSR. On the basis of wide-field sources, the author reveals the first attempts at planning military action against the Soviet Union on the part of the US administration. This article discusses how the first US war plans against the Soviet Union and the first clashes of the Soviet army and the armed forces of the Anglo-American allies in the Second World War. A special place in the article is paid to the analysis of so-called memorandum Langer-Robinson. The study of the document, the author comes to the conclusion that although the military and political confrontation plan was not wearing a direct military orientation, and even was initially rejected by the administration of Franklin D. Roosevelt, however, that it was the basis for the new administration Truman future policies. Also in the memorandum it noted the possibility of a new world war that speaks about the readiness of certain circles in the United States to solve the problems of the post-war exclusively by force. Keywords: Office of Strategic Services, US, USSR, cold war, WWII
Уже на завершающем этапе Второй мировой войны США стали рассматривать «вопросы, связанные с послевоенным мироустройством, одновременно готовя и планы войны против СССР.
Впервые возможность начала военных действий против своего союзника анализировалась в документе Управления стратегических служб (УСС) США от 16 мая 1944 г. В нем проводилась оценка возможности войны против СССР, и отмечалось, что в тех условиях англо-американские силы не могут нанести поражение СССР и такую войну невозможно выиграть (Секистов 1989: 52 - 55).
Здесь необходимо отметить, что в том же 1944 г. начались первые военные столкновения частей Красной армии и вооруженных сил США. Первое из них произошло в районе югославского города Ниш 7 ноября 1944 г., когда американские ВВС совершили массированный налет на аэродром
и колонну советских войск, находившейся на марше. В результате налета погибли 34 советских военнослужащих, еще 39 человек были ранены, до 20 машин с грузами оказались сожженными. В разгоревшимся воздушном бою советскими истребителями было сбито три американских самолета, еще три были подбиты и ушли на низкой высоте на юго-запад. Наши потери составили два Як-9.
Официальное извинение американского посла США в СССР А. Гарримана за случившееся последовало лишь спустя 37 дней после «битвы у Ниша». И.В. Сталин расценил произошедший инцидент не как ошибку, а как прямой умысел. Нанесением воздушного удара по частям Красной Армии американцы хотели заставить их ввести своих «наблюдателей» в советские штабы и тем самым более полно контролировать их намерения в Европе (Рубцов 1996: 11 - 15).
Второй известный инцидент произошел 18 марта 1945 г. на восточном берегу реки Одер севернее города Кюстрин. Восемь групп американских бомбардировщиков В-52 в сопровождении своих истребителей преследовались немецкими самолетами. В это время над районом находились в воздухе 6 советских истребителей Як-3. Советские летчики, заметив немецкие, преследовавшие американцев, атаковали их, но сами, в свою очередь, были атакованы американскими истребителями. Советские летчики, ясно различая американские самолеты, уклонились от воздушного боя с ними, но, несмотря на это, американцы продолжали преследовать советские самолеты. В результате атаки американских истребителей шесть советских самолетов были сбиты, причем два советских летчика погибли и один получил тяжелое ранение. (ЦАМО РФа: 5 - 6).
Как отмечалось 19 марта 1945 г. в письме начальника Генерального штаба Красной Армии (ГШ КА) главе военной миссии США генералу Д. Дину: «Указанный случай вызывает справедливое возмущение советских войск, особенно тех, которые были свидетелями этого исключительного происшествия» (Русский архив1995: 332 - 333).
В то же самое время сами американцы выражали недовольство отношением к ним советской стороны, правда, по ничтожно смешным поводам. Как докладывал 24 апреля 1945 г. начальник Главного разведывательного управления (ГРУ) Красной Армии генерал-лейтенант И.И.
Ильичев, по сообщению заслуживающего доверия источника генерал Д. Дин вернулся в Вашингтон и доложил о натянутых взаимоотношениях в Москве. Генерал при этом высказал мысль, что только крутое изменение политики в отношении СССР может повлиять на улучшение взаимоотношений и условий для работы. Американцы выражали недовольство большим количеством возникающих мелких недоразумений, какими-то оскорблениями, посадкой их самолетов, а также плохим обращением с американскими военнопленными и ранеными летчиками.
При этом глава английской военной миссии в Москве полностью поддерживал Д. Дина и считал, что англичане также должны изменить свою политику по отношению к сотрудничеству с СССР (ЦАМО РФЬ:18).
О том, что могло вызывать недовольство союзников можно судить из обращения главы Британской военной миссии начальнику ГШ КА генералу армии А.И. Антонову 15 мая 1945 г. В нем сообщалось, что три британских унтер-офицера, скрываясь с 29 марта 1945 г. в лесах в районе Ферринг, Штурмарк, встретились там 1 апреля 1945 г. с русскими войсками. В этот же день их вместе с советскими частями фронта бросили в бой у г. Феллбекка. Позднее, вечером, их привели в штаб дивизии и опросили. Советский офицер, допрашивавший трех англичан, отказался поверить, что те являются союзниками, и принял их за немцев. Во время допроса он настаивал, чтобы они сказали ему, в составе какой немецкой дивизии те сражались. Впоследствии английских унтер-офицеров заставили провести ночь в свинарнике вместе с немецкими военнопленными (ЦАМО РФс: 219 - 220).
Ничего странного в поведении советского командования в той конкретной ситуации не было: в лесах в те дни скрывалось огромное количество немцев, эсэсовцев, которые охотно выдавали себя за кого угодно, лишь бы сохранить себе жизнь. После проведенных проверок, личности английских военнослужащих были установлены и их репатриировали.
Если оценить этот инцидент и атаки американской авиацией советских войск, закончившиеся человеческими жертвами, то вряд ли их можно даже сравнивать. Тем более, что если проанализировать эти два документа, то можно прийти к следующим выводам о масштабах их значимости для сторон.
Кровавый инцидент у г. Кюстрин вызвал немедленную реакцию советского командования. Соответствующее письмо было направлено американской стороне уже на следующий день. А это значит, что этому советское командование придавало самое серьезное значение.
В то время как случай с тремя унтер-офицерами использовался британской стороной скорее в дипломатических или пропагандистских целях. Это становиться понятным опять-таки из реакции английского командования. Как видно из документа, задержание трех английских военнослужащих произошло 1 апреля, жалоба была ими написана 2 мая, а соответствующее обращение контр-адмирала И. Арчера в Генштаб Красной Армии последовало 15 мая, т. е. через полтора месяца после инцидента.
Отсюда можно сделать вывод, что такие мелкие инциденты были необходимы союзникам только для того, чтобы изменить свою политику по отношению к СССР. При этом налицо применение двойных стандартов. Задержание и допрос английских военнослужащих ставится фактически выше, чем гибель советских летчиков, а обращение английского военного атташе граничит с грубостью и неуважением.
Это прекрасно понимала и советская сторона. На обращение англичан последовал только устный ответ помощника начальника Генерального штаба Красной Армии генерал-лейтенанта Н.В. Славина 19 мая 1945 г., в котором сообщалось, что, поскольку письмо написано в грубой, неучтивой форме по отношению к начальнику Генерального штаба Красной Армии генералу армии А.И. Антонову как старшему в звании и служебном положении, то это письмо ему не докладывалось и докладываться не будет (ЦАМО 218).
Как отмечает профессор В.О. Печатнов, меморандум Лэнгера-Робинсона не упоминается в официальном реестре докладов Управления исследований и анализа, видимо, потому, что
был подготовлен по личному заказу генерала С. Эмбика - одного из главных армейских планировщиков, председателя Объединенного комитета стратегического планирования (ОКСП) при Объединенном комитете начальников штабов (ОКНШ) армии США. Главной задачей ОКСП было совмещение военного и политического планирования для высшего военного командования. Подготовленный меморандум 4 апреля был представлен директору УСС генералу У Доновану и тогда же отправлен заказчику (Печатнов 1997:107 - 108).
В ОКНШ в это время обсуждался вопрос об отношениях с СССР, в связи с поступившими из Москвы телеграммами посла А. Гарримана и главы американской военной миссии генерала Д. Дина ужесточить позицию США для предотвращения советского доминирования в мире (БКИБ 1945:817 - 824).
Эти рекомендации перекликались с рекомендациями У Лэнгера и Д. Робинсона.
В меморандуме отмечалось, что после победы над фашистской Германией США столкнулись с ситуацией потенциально наиболее опасной за всю свою историю. Советский Союз вышел из войны самой мощной державой, способной, если США останутся в стороне, господствовать в Европе и в Азии.
Что же заставляло так думать американских аналитиков?
Во-первых, это то, что, как считали американцы, в недалеком будущем по своему военному потенциалу СССР вполне может обойти США.
Во-вторых, Советский Союз утверждал на планете уже одним своим существованием, как указывалось в документе, «динамичную и заманчивую философию», т. е. социалистические идеи.
В-третьих, во всех приграничных государствах СССР, как предполагалось, «минимум будет настаивать на создании дружественных к нему режимах, что будет означать, по меньшей мере, их внешнеполитическую зависимость».
«Короче, русская экспансия - делают выводы авторы - уже достигла предела, требующего контрмер со стороны США, если мы хотим ограничить дальнейшее продвижение России на запад» (Печатнов 1997: 114, 115).
Таким образом, фактически эти три важнейших фактора (быстрое развитие своего экономического потенциала вне рамок «мировой экономической системы», коммунистическая идеология
и создание буфера из «дружественных» государств) послевоенного развития советской социалистической системы заставляли аналитиков УСС видеть угрозу в СССР. Соответственно, любые шаги со стороны Советского Союза априори воспринимались в США как враждебные.
Таким образом, как считали аналитики Соединенных Штатов, советская страна должна отказаться как от социализма и дальнейшего экономического развития, так и от активной внешней политики, предоставив англо-американским союзникам решать вопросы мирового устройства.
Поскольку именно так, как главный и решающий, оценивали свой вклад в разгром гитлеризма американцы и англичане. Еще 18 августа 1944 г. У. Черчилль в телеграмме президенту США Ф. Рузвельту четко излагает данную концепцию: «Славные и гигантские победы, одерживаемые во Франции войсками Соединенных Штатов и Англии, значительно меняют ситуацию в Европе, и вполне может оказаться, что победа, завоеванная нашими армиями в Нормандии, затмит своим величием все, чего русские достигли в каком-либо отдельном случае. Я поэтому считаю, что они будут относиться с каким-то уважением к нашим словам, если они выражены ясно и просто. Мы являемся странами, которые защищают великие дела, и мы должны давать правильные советы во имя мира во всем мире, даже при наличии риска, что Сталин обидится» (Секретная миссия «Норда» 1993: 73).
В чем же видели основную проблему для США авторы меморандума?
Прежде всего, в огромном военном потенциале Советского Союза. «В этом суть всей проблемы, диктующей необходимость срочных мер для предотвращения или хотя бы замедления приобретения господства над Европой и (или) Азией со стороны такой уже мощной державы, как Россия» (Печатнов 1997: 114).
При этом У Лэнгер и Д. Робинсон подчеркивают, что ни один из путей сотрудничества, как в рамках «большой тройки», так и в системе ООН, не может гарантировать безопасность США, поскольку оба они должны предполагать со стороны Советского Союза стремление к миру и готовность к серьезным компромиссам. То есть, фактически, делается вывод о том, что сотрудничество с СССР возможно только в случае односторонних уступок советской стороны по всем важнейшим вопросам. При этом авторы
меморандума отмечают, что США ничего не выиграют ни от бездумного антагонизма по отношению к СССР, ни от покорного согласия с его политикой и целями. Главную задачу они видели в необходимости убедить Советский Союз в неагрессивности намерений Соединенных Штатов и готовности понимать и учитывать его проблемы (Печатнов 1997: 114). Однако как это сделать, «одновременно демонстрируя решимость защищать наши собственные интересы», авторы меморандума оставляют за рамками документа.
Нет ответов на этот вопрос и в той его части, которая озаглавлена как «Американская программа».
Она начинается с констатации факта, что США выходят из войны гораздо менее истощенными, чем СССР, обладая намного большим производственным потенциалом, а Советский Союз в следующие 10 - 15 лет должен будет стремиться избежать еще одного большого конфликта и, стало быть, не представлял опасности. Однако из этих фактов делается совершенно непонятный вывод о том, что только создание уравновешивающего сильные позиции СССР в Восточной Европе аме-рикано-западноевропейско-средиземноморского блока даст реальный шанс предотвратить его доминирование на всем континенте.
Что для достижения этой цели предлагал меморандум Лэнгера-Робинсона? Во-первых, это - не поддерживать монархические и консервативные режимы. При этом только существование советской страны заставило, именно заставило, это делать США. В противном случае (при отсутствии СССР) американцев совершенно не волновал, например, франкистский режим в Испании. Во-вторых, главнейшей задачей для США являлось не допустить установления советского преобладания в Германии. В том случае, если Советское правительство «силой воспротивится установлению в Германии западного контроля», предлагался полный раздел Германии на восточную и западноевропейскую сферу или образование нейтральной Германии.
Называя последний вариант более предпочтительным, авторы меморандума предлагали заранее не выполнимое его решение, которое состояло в том, чтобы разработать план германского урегулирования, приемлемого как для СССР, так и для США, и, одновременно, консолидировать сферу США - Западная Европа в качестве противовеса СССР. То есть, предлагая «нейтральную», 14
а, фактически, всегда готовую вступить в альянс с Западом, Германию в обмен на право создания в Западной Европе антисоветского военно-политического союза.
В-третьих, подталкивать Великобританию к изложенному выше курсу, сделать все возможное для возрождения Франции как великой державы и
осознать свою заинтересованность в сохранении британской, французской и голландской колониальных империй (Печатнов 1997: 114 - 115).
Здесь следует обратить внимание на следующее. Аналитики УСС отмечали два важных момента военно-политической ситуации.
Первый заключался в том, что даже если за 10 - 15 лет мира в Европе западноевропейские государства и смогут значительно укрепить свое положение, то все равно ни Франция, ни Англия, ни обе они вместе даже при поддержке других стран Западной Европы не смогут противостоять СССР в его нынешнем виде.
Второй момент, подчеркнутый авторами, состоял в том, что если Советский Союз и далее будет развиваться теми же темпами, что и в последние четверть века, его относительная мощь в сравнении с другими в предстоящие годы возрастет еще больше (Печатнов 1997: 114 - 115).
Таким образом, аналитиков американской разведки беспокоила, прежде всего, реальная экономическая и политическая конкуренция со стороны СССР.
Главной проблемой советско-американского противостояния в документе признается - германская. Если, несмотря на все усилия достичь компромисса по Германии и одновременно создать западный блок не получиться, то США окажутся перед выбором: отвечать на этот вызов в Европе или оставить континент, а с ним и Англию, и занять оборону Западного полушария. Однако, и в меморандуме это подчеркивается, лучше по возможности, воевать за своими рубежами, несмотря на растянутость коммуникаций, поскольку в таком случае Соединенные Штаты могли рассчитывать хотя бы на какую-то поддержку других государств. А потому, если попытаться создать западный союз во главе с США в противовес СССР, то мощь этого блока может стабилизировать всю ситуацию в Европе (Печат-нов 1997: 115).
Судьба самого меморандума также весьма интересна. 5 апреля 1945 г. он был отклонен ОКНШ,
однако после смерти президента Ф. Рузвельта У. Донован в начале мая разослал его узкому кругу высших деятелей администрации, включая и нового президента. Для Г. Трумэна он особо выделил вывод меморандума о поощрения и поддержки становления в Западной Европе таких режимов, которые в сотрудничестве с Великобританией и Соединенными Штатами могли бы стать противовесом СССР (Печатнов 1997: 108 - 109).
Как совершенно справедливо отмечает профессор В.О. Печатнов: «По своему содержанию он (меморандум Лэнгера-Робинсона - А.С.) предвосхищал стратегию «сдерживания» СССР как главной потенциальной «угрозы» интересам США в послевоенном мире и создание «центров силы» в Европе и Азии под американской эгидой как путь противодействия этой угрозе. Основное различие между этим ранним наброском и позднейшими модификациями доктрины «сдерживания» состояло в том, что Лэнгер и Робинсон не рассматривали в качестве таких «центров силы» Германию и Японию, отводя им нейтральный статус.
„.У нас нет данных о реакции Трумэна и его окружения на этот документ. Учитывая неприязненное отношение президента к директору УСС, он вполне мог и не придать ему особого значения» (Печатнов 1997: 108,110).
Здесь хочется добавить, что данный документ предвосхитил не только политику «сдерживания», но и раскол Германии, и создание НАТО. И хотя, как отмечает В.О. Печатнов, неизвестна реакция Г. Трумэна на данный документ, однако говорить о том, что президент не придал ему особого значения, нет оснований, поскольку все дальнейшие действия администрации США указывает на то, что основные положения меморандума получили реальное воплощение в американской политике. Это подтверждает и Ч. Болен, который в своем письме Дж. Грю, вспоминая прошлое, отметил, что меморандум оказал большое влияние на принятие решения Г. Трумэном о проведении более жесткой политики по отношению к СССР на совещании в Белом доме 23 апреля 1945 г. (Grew 1987: 1145 - 1146). Уже в мае 1945 г. бывший сенатор Дж. Най заявил в прессе о том, что «через 20, а может быть, и через 10 лет США будут находиться в состоянии войны с Советским Союзом» (АВП РФа: 204). Тогда же бывший президент Ассоциации
внешней политики США Б. Бьюэлл составил секретный меморандум, в котором предложил ряд дипломатических и военных мероприятий, направленных на создание вокруг Советского Союза нового санитарного кордона. В рамках этих мероприятий предлагалось: во-первых, сформировать англо-американский блок и привлечь к нему другие страны для «подавления русского империализма». Во-вторых, привлечь к этому блоку Германию и с этой целью предлагалось соединить американскую, французскую и английскую оккупационные зоны в Германии в одну зону под командованием генерала Д. Эйзенхауэра. В-третьих, создать объединенный военный штаб стран участниц блока и установить совместный контроль и использование военных баз. В-четвертых, выработать конкретную программу восстановления экономики стран-союзниц. В-пятых, США должны были держать в Европе не менее 1 млн. солдат до тех пор, пока Советский Союз не отзовет свои силы, согласно Московской декларации от 1 ноября 1943 г. (АВП РФЬ: 70 - 72).
Как видим меры, предлагаемые Б. Бьюэлом очень сильно схожи с идеями меморандума Лэн-гера-Робинсона.
К началу Потсдамской конференции оперативное управления штаба сухопутных сил США подготовило доклад «Позиции США в отношении советских экспансионистских намерений». В нем советская экспансия характеризовалась как глобально-неограниченная по своим целям и напрямую зависящая от «географической близости того или иного района к границам СССР». Первым этапом по мысли разработчиков должна была стать Турция, т. к. выход СССР на Карское плато и Проливы означал начало «двойного охвата Малой Азии» с перспективой распространения советского контроля на Эгейское море и восточное Средиземноморье.
Следующим этапом считалась дестабилизация ситуации в Европе с целью укрепления там просоветских сил. Авторы документа не исключали и возможность применения военной силы со стороны СССР. В этом случае ключевое значение приобретала Великобритания. Отсюда делался вывод о необходимости всемерной поддержки интересов Британской империи в Турции, Средиземноморье и других районах.
Не более утешительно выглядели возможности военного отпора «советской экспансии» в Иране
и континентальной Азии, где СССР, как считалось, может легко захватить Монголию, Маньчжурию и Корею, а также победить в борьбе за влияние в Китае. После этого, прогнозировали авторы доклада, СССР посягнет и на Западное полушарие. Для пресечения этих глобальных планов рекомендовалось оказывать решительное политическое противодействие советским притязаниям в Турции и Иране, распространению советского военного присутствия на Тайвань, Японские острова и к югу от реки Янцзы в Китае. Наконец, США должны были «противодействовать, если необходимо — с использованием военной силы, любой дальнейшей экспансии России на западноевропейском направлении». Вывод из доклада просматривался четко: «необходимо сохранение и наращивание американских и союзных с ними сил по всем ключевым направлениям «советской экспансии» (Холодная война 2003: 43 - 44).
Одновременно изменился общий тон американской прессы. Популярность СССР, в США, с лета 1945 г. начала постепенно трансформироваться в открытую враждебность. В американской прессе все чаще стали звучать призывы к проявлению «твердости в отношении Советского Союза». Некоторые европейские обозреватели все чаще стали о писать прямо, о целых потоках ненависти, которые американская печать выливала на Советский Союз, разжигая против него психоз воины (АВПРФс: 4).
Таким образом первый военно-политический план противостояния СССР - США появился в последние дни Второй мировой войны в недрах аналитического отдела УСС Соединенных Штатов. Хотя план не носил прямой военной направленности и даже был первоначально отвергнут администрацией Ф. Рузвельта, тем не менее, именно он лег в основу дальнейшей политики новой администрации Г. Трумэна. Кроме того в меморандуме отмечалась возможность новой мировой войны что говорит о готовности определенных кругов в США решать послевоенные проблемы исключительно силовым путем.
Литература и источники:
References:
А. В. Самохин, к.и.н., н.с. Хабаровский институт инфокоммуникаций (филиал) «Сибирский государственный университет телекоммуникаций и информатики»
e-mail: samohin.a.v@mail.ru
A.V. Samokhin, Cand. Sci. (History), Khabarovsk Institute of Infocomm (branch) of «Siberian State University of Telecommunications and Informatics»
e-mail: samohin.a.v@mail.ru
