Спросить
Войти
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Проблемы российской истории / Н. Н. Макарова (ред.). М: ИРИРАН, Магнитогорск: МаГУ. Вып. IX. 2009, 295 с.
В 2009 г. научному сообществу был представлен девятый выпуск ежегодника «Проблемы российской истории». Это издание заслуживает внимания с нескольких точек зрения. Во-первых, важен сам факт появления новой точки роста в системе российской исторической науки там, где ранее для этого не было соответствующих условий. Дело в том, что профессиональная подготовка историков началась в Магнитогорске в 1930-е гг., однако в 1953 г. местный истфак был закрыт и до начала 1990-х гг. тому, кто был увлечен историей, в поисках профессионального образования и карьеры надо было уезжать из этого знакового для советской эпохи города. Возрождение исторической науки в Магнитогорске начнется в «лихие» девяностые. И очень быстро город областного подчинения стал заметным центром исторического знания, где сформировались сильные школы антиковедения и отечественной истории.
Во-вторых, ежегодник, инициированный уральскими историками в 2002 г., уже с третьего выпуска стал площадкой для диалога специалистов из разных регионов, представителей столичных академических институтов и «провинциальной» вузовской науки. Начиная с 2006 г. ежегодник издается совместными усилиями Института Российской истории РАН и Магнитогорского государственного университета (отметим особую роль в становлении этого издания его первого главного редактора магнитогорского историка В. А. Токарева).
И еще одно важное обстоятельство. На страницах ежегодника публикуются результаты научных разработок в рамках наиболее актуальных трендов в развитии исторического знания - интеллектуальной и новой социальной истории, истории повседневности, проблемной историографии, визуальных и гендерных исследований.
В девятом выпуске «Проблем российской истории» опубликовано 24 статьи исследователей из Москвы, Магнитогорска, Челябинска, Ростова на Дону, Уфы. Публикации сгруппированы в шесть разделов («Вопросы теории и истории исторической науки, «Проблемы социально-экономической истории», «Политическая история», «Культура и духовная жизнь общества», «Из истории города Магнитогорска», «Критика и библиография»), представляющих широкий тематический и методологический спектр современного исторического знания.
В первом разделе анализируются историографические образы и полемика по спорным вопросам средневековой отечественной истории, таким, как «Дипломатия удельной Руси» (Е. И. Малето) и «Социальный статус Кузьмы Минина» (В.Б. Перхавко). Обе работы расследуют истории изменения и легендирования представлений о прошлом. Как это происходило, например, с мифологемами «удельная Русь», «русский национальный характер» или «Кузьма Минин» (этот исторический персонаж из простонародного «мясника» и «земского старосты» со временем трансформировался в статусного «выборного человека» и думного дворянина).
О меняющихся образах социальной реальности ведет разговор и магнитогорский историк А. Г. Дорожкин. Он представил свой взгляд на работы современных германских авторов (Б.Бонвеча, Х. Хауманна. Г.Альтрихтера, М. Хильдермайера) о русской революции 1917 г. В фокусе его внимания — ментальность российских рабочих, «застрявших между полем и фабрикой», причины ради-
кализации различных групп российского общества. Статья позволяет, с одной стороны, вспомнить традиции изучения рабочего движения в региональной уральской историографии, с другой, - проанализировать особенности «лэйбор-стадиз» в зарубежной, в данном случае - германской русистике. Автор особо обращает внимание на проблему разграничения революционности и бунтарства в социальном поведении демоса и видит в этом тематическом сдвиге результат взаимного влияния российской и германской историографии (с. 35).
В целом почти половина статей представляет собой результаты исследований по вопросам исторической коммуникативистики, т.е. истории взаимовосприятия, взаимодействия, меняющейся интерпретации исторического опыта друг друга различными народами, культурами, социальными группами. Эти проблемы давно и успешно разрабатывается в рамках исследовательского семинара Института российской истории «Россия и мир глазами друг друга», которым руководит зам. редактора ежегодника А. В. Голубев. Магнитогорские историки давно и успешно участвуют в работе этого семинара, и неудивительно, что коммуникативной тематике в «Проблемах российской истории» уделяется особое внимание.
Логично, что ряд статей сфокусирован на изучении медийных образов. Так, о репрезентации социальных проблем США эпохи «просперити» в публицистических текстах советских газет размышляет Н.С. Фролова. Если массовая печать давно и оправданно используется историками в качестве источника по изучению коммуникативной среды и технологий, то, скажем, библиографические каталоги редко рассматриваются в таком ракурсе. Меж тем М.С. Стефко убедительно демонстрирует, что такое специфическое издание, как сводный каталог русской книги гражданской печати, позволяет реконструировать информационную среду заграничных путешествий русского дворянина. Изучая тематику и динамику изданий по географии, истории, культуре Германии, Италии, Франции, Швейцарии и Великобритании (это наиболее часто посещаемые нашими соотечественниками страны во второй половине XVIII - начале XIX вв.), М. С. Стефко определяет не столько круг чтения, сколько особенности освоения и присвоения европейского культурного наследия русским образованным путешественником.
А.В. Голубев обратился к истории становления культурной дипломатии в первое десятилетие советской власти, т.е. в период, когда модных сегодня тезисов об имиджевой стратегии, брендиро-вании территорий и государственной культурной самоидентификации еще не существовало. Автор дает широкое толкование самого понятия «культурная дипломатия» («использование государством для достижения политических, дипломатических, пропагандистских целей существующих или специально установленных культурных, общественных и научных связей» (С. 122)) и характеризует ряд действующих лиц этого многофакторного процесса (от немецкого отделения коллегии иностранных дел до отлаженной и жестко контролируемой системы советских межкультурных обменов). Сама тема обусловила внимание автора к двум неразрывно связанным компонентам, с одной стороны, к деятельности формальных институтов, с другой, - к специфике субъективных представлений о внешнем мире представителей разных поколений образованного класса, главного действующего лица культурной дипломатии.
Война - это и антипод дипломатии, и ее продолжение другими средствами. Участники военных союзов неизбежно втягиваются в межгосударственный диалог, особенно когда речь идет о высокопоставленных военных. Эту тему на солидном фактическом материале раскрывает И. О. Кол-домасов, обрисовавший противоречивость стереотипных представлений, личных впечатлений и поведенческих практик «дипломатов в шинелях» - военного руководства СССР, вынужденного реагировать и встречаться с союзниками по антигитлеровской коалиции. В данной работе автор пытается определить особенности восприятия советским генералитетом своих американских коллег и вписать эту информацию в сложный внутриполитический контекст эпохи сталинизма.
Статьи, опубликованные в «Проблемах российской истории», выявили некоторые проблемы в изучении коммуникативной тематики. Первая проблема связана с массовыми газетными источниками. Периодическая печать дает историку редкий и интереснейший материал. Это правда. И это убедительно демонстрирует, например, И. А. Смяткина в работе, повествующей о повседневности уральской деревни в первое десятилетие ХХ в. Исследование опирается на материалы издания «Пермская земская неделя». Автор яркими цитатами рисует далекий от революционных освободительных исканий социум, в котором «алкоголь все пожирает и разрушает», крестьян, выписываю-
ЯНКОВСКАЯ
щих журнал «Пермская земская неделя», называют «политиканами», где «тяжелый труд сменяется в праздничные дни пьянством, разухабистыми песнями непристойного содержания и заканчивается обыкновенно драками, а нередко и уголовщиной. Затем опять неделя работы и день пьянства и это называется человеческой жизнью!..» (с. 47). Цитаты подкупают содержанием, но из текста статьи трудно понять, что это за журнал, каким был его тираж, периодичность, целевая аудитория и география подписчиков, круг корреспондентов и редакторов, были ли в нем визуальные компоненты. Иначе говоря, изучение медиа без анализа медийной специфики издания ограничивает возможности интерпретации событий прошлого.
Вторая трудность связана с непрозрачностью письменных источников советской эпохи. Клишированные тексты документов официальных учреждений и организаций не только сопротивляются интерпретации, как любой источник, но и обладают странной притягательностью для нового поколения историков, которые вдруг начинают «говорить по-большевистски». Скажем, в одной из статей по истории пионерского движения на Южном Урале разговор о феномене советского детства ведется на бюрократическом языке и «в количественном эквиваленте». Молодой автор без всякой критики следует инвективам официальных документов о «неудовлетворительной деятельности пионерской организации», выражавшейся, по мнению властей, в том, что пионеры «ни разу не держали в руках гранаты», «не знали строй, не умели маскироваться и ориентироваться на местности» и вообще не готовили себя к трудностям военного времени». Напомню, что речь идет о детской организации и травматическом опыте военного времени. Непонятно, отчего современный историк без какой-либо дистанции перенимает и транслирует мобилизационную риторику эпохи сталинизма (с. 167-179).
Помимо коммуникативной тематики, во многих статьях ежегодника исследователи вскрывают драматизм взаимодействий власти и общества в переломные моменты истории. Традиционно в России государство, властные инстанции активно вмешиваются в социальную и частную жизнь. Публикации в ежегоднике демонстрируют различные варианты и последствия такого рода вмешательств. Контраст целей и методов действий государства представляют фундированные, насыщенные интереснейшими архивными находками статьи А.Н. Федорова (о социальной политике Временного правительства), В.А. Шевченко (о превращении в годы первой пятилетки безрелигиозных учебников в атеистические агитки) и Е.М. Буряк (о крахе практик всеобщей трудовой повинности и добровольных коммунистических субботников).
Пожалуй, одна из самых сильных публикаций представлена в разделе «Политическая история». Речь идет о работе О. С. Нагорной «Лагерное сообщество: солдаты и офицеры русской армии в немецких лагерях военнопленных (1914 - 1922)». Статья представляет собой промежуточный результат многолетнего исследования истории военного плена, насыщена новым документальным материалом. Представляется, что по всем параметрам исследование О. С. Нагорной соответствует требованиям не политической, а культурной и новой социальной истории, сфокусированной на синтезе макро и микро исторических подходов, на изучении личного опыта человека в различных контекстах. Для этого исследователя лагерный опыт военнопленных видится массовым переживанием и тотальным социальным фактом ХХ столетия. О. С. Нагорная справедливо отмечает, что «длительное время историки и социологи изучали принудительно созданные в лагерях и тюрьмах сообщества сквозь призму господства и подчинения» (с. 96). Взгляд челябинского историка замечает иные грани реальности - иерархию внутри этого сообщества, конфликты социальных групп и межличностных интересов, разнообразные формы индивидуального и группового коллаборационизма, лагерную повседневность. Этот ракурс был своеобразным вызовом для исследователя, поскольку для корректной реконструкция мотивов и социальных взаимодействий внутри сообщества военнопленных историку необходимо было поставить неудобные вопросы, а затем искать и перерабатывать множество ранее неиспользованных документов, материалов, исследований1. На этот вызов О. С. Нагорной был дан адекватный ответ.
В разделе «Культура и духовная жизнь общества» отдельный блок составляют исследования по малоизвестным страницам истории русской православной церкви. Если вопрос о синодальной
«симфонии» государства и церкви, о реализованных и альтернативных сценариях обновления РПЦ накануне эпохи катастроф (публикация Л. М. Ишкуватовой) опирается на историографическую традицию, то О. Б. Феклина (Уфа) впервые в научной литературе анализирует деятельность православного миссионерского общества, в регионе с преобладающим башкирским населением, в Уфимской губернии.
Интерес к региональному контексту событий и явлений общероссийского масштаба можно считать характерной особенностью этого выпуска «Проблем российской истории». Такой же характерной, как и внимание к истории повседневности. Мир этой интерсубъективной реальности реконструируется на материалах Москвы, Урала, юга России и, конечно же, Магнитогорска.
В ежегоднике просто не могло не быть раздела «Из истории города Магнитогорска». Дело не только в том, что уральские историки - инициаторы этого издания и авторы половины текстов. Магнитка - демонстрационная площадка утопического эксперимента, модель советской цивилизации в миниатюре. Модель «реального социализма» с провинциальным лицом, в котором «квартирный вопрос» столь же судьбоносен для иностранных специалистов, сколь для обычных строителей соц-города и комбината (статья Л.П. Кострикиной); а мытарства простого человека, вынужденного обращаться за медицинской помощью к работникам системы здравоохранения в годы первых пятилеток (исследование Н.Н. Макаровой) - разрушительны для «великой мечты».
Отдельного разговора заслуживает статья А.Н. Макарова «Инфраструктура магнитогорского фоторепортажа 1930-х гг.». Она продолжает традиции визуальных исследований, традиционно представленных разножанровыми публикациями в сборниках «Проблемы российской истории». Статья молодого историка содержит и справочный материал, и реконструкцию регламентов работы сельских и рабочих фотокоров, штатных фоторетушеров, цензоров и спецслужб. Автор анализирует фотопрактики, в частности, изобретенный в СССР жанр разоблачительного «фотообвинения». В целом ему удалось продемонстрировать, каким образом фоторепортаж стал в годы первых пятилеток эффективным средством воздействия на массовое сознание, а усилия советских фотокорреспондентов превратили Магнитку, еще не имевшую собственной истории, в «легенду» советской индустриализации.
В кратком обзоре названы далеко не все заслуживающие внимания тексты этого издания. Аргументация и выводы авторов статей часто провоцируют полемику, и это позволяет утверждать, что деконструкция исторических мифов и преодоление историографических штампов состоялись, что, как представляется, соответствует замыслу редакции. А сам факт существования периодического издания отвечает ожиданиям сообщества историков, заинтересованных в разноуровневой профессиональной коммуникации, в децентрализации российского гуманитарного пространства, в формировании сети региональных вузовских центров исторического образования и науки.
Янковская Г.А.,
доктор исторических наук, профессор кафедры новейшей истории России
Пермского государственного университета
