Партийная чистка 1921 года в провинции (по материалам Калужской и Тульской губерний)

УДК 947 А. А. МЯСНИКОВ

Калужский государственный педагогический университет им. К. Э. Циолковского

ПАРТИЙНАЯ ЧИСТКА 1921 ГОДА В ПРОВИНЦИИ (по материалам Калужской и Тульской губерний)

В статье освещается чрезвычайная мера кадровой политики РКП(б) как генеральная чистка 1921 года. На материалах Калужской и Тульской губерний рассматриваются проблемы партии накануне нэпа, причины проведения партийной чистки, цели и задачи кампании, система и техника проверки, процедура формирования проверочных комиссий, особенности и результаты чистки в провинции.

Необходимость использования чрезвычайной меры кадровой политики, такой как чистка своих рядов, появлялась в истории РКП(б), как правило, в периоды обострения политической и экономической обстановки в стране, нарастания социальной напряженности, когда реальной становилась угроза потери большевиками власти. В этом отношении показательна история первой крупномасштабной чистки 1921 года. В ней улавливался мотив предохранения власти от событий, подобных кронштадтскому, отзвук антиправительственных восстаний крестьян и минувшей дискуссии о профсоюзах, которая обнаружила заметное количество коммунистов, не вполне следовавших общепризнанной партийной линии.

С другой стороны, решение о чистке было принято на Х съезде наряду с провозглашением нэпа, в тот период, когда страна и партия переживали кризис и остро нуждались в квалифицированных и преданных кадрах, способных осуществить новую политику руководства. Среди ярких проявлений партийного кризиса на съезде назывались: утрата связи с беспартийными массами; огромный разрыв между старыми коммунистами и вновь вступившими, не имеющими достаточного коммунистического воспитания; превращение необходимого в годы военного коммунизма централизма в бюрократический отрыв от масс, в ряд привилегированных положений, переходящих в злоупотребления; катастрофическое положение партийных ячеек, в которых многих коммунистов «днем с огнем не найдешь, и совершенно не знаешь, где они работают и что делают» [1]; наличие внутри партии множества группировок.

Большой интерес для выявления истинных причин и результатов чистки, для ответа на вопрос о том, насколько чистка укладывалась в новую политику и решение ее задач, представляют материалы провинции.

Чистка 1921 года привлекала внимание исследователей. К ее проблемам обращались партийные публицисты 1920-х годов [2]; советские историки, изучавшие вопрос укрепления партийных рядов [3] и кадровую политику партии [4]. Однако материалы чистки в двух соседних губерниях — Калужской и Тульской — специально не изучались, отдельные сведения о проверке губернских партийных организаций содержатся в историко-партийной литературе, издававшейся в советское время [5].

Между тем в архивах данных регионов хранится обширный массив документов по чистке 1921 года: протоколы заседаний губернских и уездных проверочных комиссий; переписка с ЦК партии, Центральной проверочной комиссией, Центральной контрольной комиссией по вопросам чистки; списки исключенных по партийным организациям; рекомендации и отводы; автобиографии и заявления коммунистов, проходивших проверку, а также протоколы заседаний губко-мов, на которых обсуждалась чистка и работа проверочных комиссий. До настоящего времени многие из этих источников, раскрывающих механизм чистки на местах, специфику партийного строительства при переходе к нэпу, социально-психологический облик коммунистов, не изучались историками.

В провинции наиболее остро проявились многие проблемы партии накануне нэпа. Ключевой из них являлась нехватка подготовленных партийных кадров, особенно остро ощущавшаяся в уездкомах и низовых ячейках. Губкомы не могли наладить систему учета и распределения кадров внутри губерний, плановую текущую работу на всех уровнях, распоряжения центра не всегда исполнялись. Как следует из документов V Калужской партийной губернской конференции основной метод работы Калужского губкома заключался в проведении кампаний, получении инструкций и директив из центра, которые затем без необходимых указаний пересылались в уездкомы, далее уездкомами по ячейкам, где рядовые партийцы не могли в них толком разобраться [6]. Исправлять сложившуюся ситуацию пытались за счет частных поездок отдельных партийных работников на места, обследований уездных организаций, перебросок и перераспределения коммунистов. Однако в губком поступало большое количество материалов в связи со злоупотреблениями ответственных работников: «губ-ком пришлет товарища, он сидит 3 месяца и распоряжается, как власть имеющий, строит смуту, вносит рознь, а потом злоупотребляет своим положением» [7]. В одной из жалоб говорилось, что в Лихвинскую уездную организацию для борьбы с пьянством были отправлены такие коммунисты, которые «не искореняют самогонку, а уничтожают сами», а присланный для налаживания работы Уездземотдела Корпунков этот отдел полностью разрушил, создал коммуну и разделили луга среди тех лиц, которые не имеют скота,

«ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК» № 6 (82), 2009 ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ

ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ «ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК» № 6 (82), 2009

в том числе и себе, а когда губком отозвал его в Калугу, он продал луг по спекулятивной цене [8].

Остро стоял вопрос о дисциплине, коммунистическом облике партийцев. В Тульской организации отмечались такие пагубные явления, как моральное разложение, преступность, наличие внутрипартийных группировок [9]. В докладе президиума Тульского губ-кома подчеркивалось, «что «внутрипартийная борьба в организации вызвана, прежде всего, присутствием в ней разных слоев — рабочих, крестьян, «советчиков», которые ведут борьбу как члены различных партий. Сплоченность не может быть куплена одними резолюциями. Эти группы, вызывают резкие страсти и споры в организации» [10]. Учитывая значение Тулы, как крупнейшего промышленного центра, многие лидеры партийных группировок пытались личным воздействием на тульских коммунистов обеспечить себе поддержку — Л. Д. Троцкий, Н. Н. Крестинский, а также один из руководителей «рабочей оппозиции» А. Г. Шляпников, который являлся председателем ЦК Союза рабочих металлической промышленности и довольно часто приезжал в Тулу и выступал на пленумах и конференциях райкома союза металлистов.

Многие коммунисты обвинялись в «хозяйственном обрастании» и связях с «классово чуждыми элементами». На заседаниях Калужского губкома отмечалось, что в уездных организациях стало заметно стремление партийцев построить себе хорошие дома, создать благополучное хозяйство, используя также и свое служебное положение в личных интересах; когда окружающие видели, как быстро коммунист поправляет свой быт; когда приходили крестьяне и говорили, что «я хочу записаться в партию, а то хозяйство разрушается», а поправить его они не могли без помощи партии [11].

В итоге в резолюции Х съезда «По вопросам партийного строительства» ключевой задачей нового периода было признано поднятие уровня членов партии с одновременным привлечением их к активному участию в общепартийной жизни наряду с усилением влияния партии на беспартийные массы, а также сближение «верхов» и «низов», улучшение работы всех ячеек [12].

Одной из необходимых мер по оздоровлению партии была признана генеральная чистка. Непосредственная разработка ее стратегии началась в июне 1921 года в ЦК и Политбюро. Для проведения кампании была создана Центральная комиссия РКП(б) по проверке и чистке личного состава партии (Центро-проверком), в лице П. А. Залуцкого, А. Г. Шляпникова, А. А. Сольца, М. Ф. Шкирятова, Н. И. Челышева, утвержденных членами комиссии на заседании ЦКК 9 июля 1921 года [13]. Центропроверкомом были разработаны основные принципы чистки:

Система, техника чистки, требования, которыми предстояло руководствоваться местным партийным

организациям, были изложены в специальных инструкциях центропроверкома, которые учитывали специфику различных территорий, партийных организаций, отдельных ячеек. Согласно данным инструкциям при проверке членов РКП(б), работающих на предприятиях, предполагалось особое внимание обратить на тех, которые стали рабочими после Октябрьской революции, а для тех, происхождение которых не вызывало сомнений и в адрес которых не было сделано отводов, никакие формальности не требовались — им просто должны были поставить в членских книжках отметку о проверке [17]. Из крестьянских ячеек следовало исключать партийцев, уклоняющихся от выполнения государственных повинностей (продналога, гужевой повинности и др.) или потворствующих в уклонении другим [18].

На места ЦК рассылал телеграммы, в которых предлагал губкомам как можно скорее выдвигать кандидатуры в губернские комиссии, причем невыполнение в срок данной директивы приравнивалось к нарушению партдисциплины [20].

Кроме того, ЦК требовал от губкомов широкомасштабного освещения чистки в местной печати. Тульский губком с 21 августа организовал агитационную кампанию по чистке партии, для чего подобрал наиболее авторитетных и влиятельных партийных работников [21]. По всем уездам распространялись листовки и обращения с призывами к коммунистам «возложить задачу чистки на себя» [22], а к рабочим и крестьянам «помочь партии в ее великой борьбе» [23].

Вопросы чистки обсуждались как на общих собраниях рабочих и служащих предприятий, проводимых агитаторами, так и на совместных собраниях членов проверочных комиссий с беспартийными массами. На собрании Калужского ремонтного завода 28 сентября агитаторы призвали работников предприятия проявить высокую активность в подаче заявлений на коммунистов и дали обещание исключить и привлечь к ответственности подрывающих авторитет партии. Несмотря на это, отношение к коммунистам со стороны многих рабочих осталось негативным: «Если посмотреть на наших коммунистов, то всех их надо очистить! Ответственные работники живут как настоящие помещики и живут с роскошью, а пролетариат на последнем месте» [24]. Таким образом, рабочие с особым воодушевлением откликнулись на чистку партии. На общем собрании Мышегского завода 29 сентября рабочий Пресняков заявил: «Я много слышу от беспартийной массы, что коммунисты — кулаки, живодеры, взяточники. Теперь наступил момент, когда мы можем избавиться от них, а сами беспартийные делать заявления» [25].

Сама процедура чистки начиналась с формирования проверочных комиссий. Губернские комиссии

назначались центропроверкомом, а те, в свою очередь, формировали уездные комиссии, также состоявшие из трех членов. Главным требованием ЦК по отношению к последним являлось обязательное утверждение этих комиссий центропроверкомом, пятилетний партийный стаж председателей и вступление в партию не позднее октября 1917 года двух остальных членов уездных комиссий [26]. Однако на местах проявилась такая особенность, как нехватка коммунистов, соответствующих требованиям, предъявляемым к членам проверочных комиссий. В Калужской губернии из 13 председателей уездных комиссий только двое имели пятилетний стаж, а из 26 членов — 11 вступили в партию не до октября 1917 года, а в 1918 году [27]. Кроме того, в составе проверочных комиссий Тульской губернии преобладали молодые коммунисты с невысоким уровнем образования: из 47 членов — 24 в возрасте 23 — 30 лет, 16 — 30 — 40 лет, и 42 с начальным образованием [28].

Процедура формирования уездных комиссий имела отдельную специфику в зависимости от губернии. Калужский губком назначал председателей, которые затем в уездах выбирали двух других членов, а Тульский губком назначал председателя и еще одного члена, третий же избирался на заседании уездной партийной организации.

В регионах чистка начиналась в разные сроки в зависимости от степени готовности и сформирован-ности проверочных комиссий (в Тульской губернии — 27 августа, в Калужской — 18 сентября), но по всем уездам губерний одновременно. Центропроверком постоянно требовал быстрых темпов чистки, если она по разным причинам задерживалась. В итоге темп и динамика чистки были достаточно высокими и к концу октября проверка большинства коммунистических ячеек Тульской и Калужской губерний была завершена, хотя формально окончание чистки Тульской организации приходилось на 25 ноября [29].

Одним из ярких проявлений чистки в провинции стало обязательное привлечение беспартийных масс. Таким образом, большевистское руководство стремилось придать чистке широкую огласку, показать населению общегосударственное значение данной кампании, а вместе с тем предоставить возможность высказать свое отношение к власти и правящей партии. В результате во время чистки на собраниях, которые проводили комиссии, отмечалось небывалое количество беспартийных. В Боровске такое собрание, прошедшее 20 сентября, посетили 400 человек — невиданное для уезда со дня революции количество [30]. 27 сентября в селе Куприне Петровского уезда перед спектаклем на тему «Проверка, пересмотр и чистка РКП(б)» состоялся митинг, на котором присутствовали 860 человек. С докладом выступил председатель уездной проверочной комиссии, который разъяснил цель чистки, провел параллель с государственным управлением и влиянием политических правящих партий на административные аппараты и попросил присутствующих отнестись к этому вопросу серьезно, так как чисткой партии освежаются советские административные органы, и высказываться по всем членам партии, а тех, кто не может высказаться, — писать заявления [31]. В Малоярославецком уезде проверочной комиссией был проведен митинг в железнодорожном клубе, на котором присутствовали исключительно беспартийные рабочие и служащие железной дороги (присутствовало 200 человек) и который длился 4 часа [32]. В результате массы охотно откликнулись на призывы, особенно в тех случаях, когда представлялась возможность наказать прови-

нившихся коммунистов или тех, кто, по их мнению, пользовался слишком большими привилегиями.

Проверка начиналась с собрания ячейки, на котором зачитывались информационный доклад председателя или члена проверочной комиссии, полученные из центра инструкции. Затем каждый член ячейки вызывался лично со своей характеристикой с места работы и поручительствами старых членов партии, устно рассказывал свою биографию. Одновременно на собраниях принимались заявления на членов партии, как от партийных, так и от беспартийных, проявивших себя не с лучшей стороны. Напротив фамилий каждого делалась пометка в зависимости от результатов проверки: «заявлений и отводов нет» — «утвержден», или, наоборот, «не подчиняется партдисциплине, пьянствует, ведет жизнь, связанную с роскошью, уличен в спекуляции и т.д.» — «исключен». К протоколам прилагались автобиографии коммунистов в письменном виде, заявления о добровольном выходе по состоянию здоровья и рекомендации.

В автобиографиях, представлявших огромную ценность для характеристики личности проходивших чистку, коммунисты, как правило, старались делать акцент на наиболее значимых своих заслугах перед партией, порой опуская многие другие стороны своей жизни. Однако в ходе проверки могли открываться и другие факты, которые не соответствовали сведениям, предоставленным проверяемыми. Сведения эти фиксировались протоколом, протоколы и заметки членов комиссий присутствующим не зачитывались, объяснения проверяемых не требовались. В целом по источникам сложно судить, насколько возможным было в короткие сроки подтвердить или опровергнуть данные факты. С другой стороны, имелись примеры несогласия и недовольства решениями проверочных комиссий, исключения коммунистов, без сомнения соответствовавших всем высоким требованиям. Из Медынской уездной организации был исключен П. О. Логачев — рабочий-металлист с партийным стажем с 1912 года, участник революционного движения, не раз доказавший преданность партии, но осужденный на полтора года в бытность председателем уисполкома за превышение власти при реквизициях [33]. Член Калужской городской организации М. А. Швецов прямо заявил, что «комиссии идут в своей работе по формальному пути. У членов комиссии должен быть материал, касающийся меня всесторонне, я даже не подозревал, что заявления могут быть столь несерьезными с большой примесью обывательщины» [34].

Если обратиться к количественным результатам работы губернских проверочных комиссий, то в целом можно говорить о том, что они выполнили поставленные перед ними задачи. Комиссиями было выявлено большое количество пассивных членов, которые или напрямую отказывались от выполнения партийных директив, или косвенно, путем невыплаты членских взносов, непосещения собраний своей ячейки или просто индифферентного отношения к партии и партийной жизни, — 38,8% от всех исключенных в масштабах страны [35]. Причем в результате чистки Тульской губернской организации по этой причине было исключено 1453 коммуниста из 2384 (48%) [36], а Калужской — лишь 171 из 715 (24%) [37]. Столь значительная разница объяснима как отдельными особенностями регионов, так и тем, что каждая проверочная комиссия понимала категорию «пассивные члены» по-разному. В протоколах уездных комиссий встречаются записи, что коммунист исключен за приобретение хорошего дома, постройки, за покупку коровы, тележки — то есть за «хозяйственное обрастание», или весьма

«ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК» № 6 (82), 2009 ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ

ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ «ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК» № 6 (82), 2009

оригинальные объяснения причин исключения. Часть из них пропитаны идеологической нетерпимостью: «мелкобуржуазный собственник», «ненужный балласт», «за якшание с кулаками», «за подрыв интересов республики», «за буржуазные наклонности». Другие совершенно нелепые формулировки свидетельствовали о невысоком уровне подготовленности самих членов комиссий: «после пьянки был в коме», «считал себя комиссаром, хотя таковым не являлся», «симулирует болезни», «за буйство», «за кумовство». В статистических отчетах все они, как правило, попадали в размытую категорию «пассивных членов».

Всего Калужской губернской комиссией было исключено 715 человек. Активная борьба велась со злоупотреблениями и преступлениями партийных работников, следствием чего стал очень большой процент исключенных за преступное поведение — 23,5% (по стране эта цифра составила 14,4%, в Тульской губернии — 8,7%): в том числе — за сомнительное прошлое (8%), взяточничество (2%), вымогательства и шантаж (1%), злоупотребления служебным положением (13%) [38]. В категорию с сомнительным прошлым попадали лица с мещанским образом жизни и обывательской психологией, бывшие урядники, стражники и «царские службисты». Среди коммунистов проверочные комиссии выявляли торговцев, бывших владельцев типографий, детей дворян, «выходцев из буржуазной среды с аристократическими церемониями», «бывших эксплуататоров», монархистов, участников антибольшевистского Мещевского восстания и даже «бывшего сутенера, державшего дом терпимости». Злоупотребления своим служебным положением отличались большим разнообразием: присвоения и растраты государственных денег, присвоения конфискованных вещей, взятых при обысках и реквизициях, незаконные раздачи земель, сельскохозяйственного инвентаря и семян, поборы с населения, эксплуатация крестьян, присвоение званий и должностей, подделка документов. Имелись случаи воровства крупы с мельницы, расхищения продовольствия, семян и инвентаря, недостачи денег и продуктов питания. Хотя не всегда факт кражи удавалось доказать, комиссии предпочитали избавляться от таких коммунистов, на которых падала тень.

Другими причинами исключения из партии по Калужской губернии назывались «шкурничество» и карьеризм (15,7%), пьянство и некоммунистический образ жизни (13,1%), отказ от выполнения партийных директив (10%), исполнение религиозных обрядов (6%), дезертирство (4,6%) [39]. К некоммунистическому образу жизни комиссии относили грубое и нетактичное поведение, хулиганство, пьянство и распространение самогона, азартные игры, бесцельную стрельбу. Хулиганство на почве пьянства доходило до того, что начальник районной милиции «угрожал револьвером за невыдачу ему самогона» [40], а заместитель уездного продкомиссара «в пьяном виде хулиганил в деревне, впустив лошадь в хату, стал кормить ее хлебом, говоря, что всем хлеба хватит» [41].

Среди особенностей кампании на местах необходимо отметить значительную разницу масштабов и результатов чистки. Из Калужской партийной организации (с учетом переведенных в кандидаты и вышедших из партии добровольно) был исключен каждый пятый коммунист (807 человек из 3634; 22,2%) [42], из Тульской каждый третий (3045 человек из 8884; 34,3%) [43], а в ряде уездов Тульской губернии выбыло более половины партийцев: в Крапивенском — 315 коммунистов из 494 (63,8%), в Новосильском — 235 из 439 (54%), в Епифановском — 208 из 412 (50%) [44].

Кроме того, в Тульской организации помимо исключения из партии широко применялась такая мера, как перевод рабочих «к станку», которые, получив партийные должности, отрывались от масс и теряли черты рабочих.

Итак, в провинции остро проявлялись многие проблемы партии накануне нэпа — нехватка подготовленных кадров, слабая система их учета и распределения, неудовлетворительные методы работы губкомов, недовольство населения поведением и образом ответственных и рядовых коммунистов, их злоупотреблениями. Партия стремилась с помощью чистки своих рядов решить наболевшие вопросы — восстановить сплочение и единство, укрепить дисциплину, способствовать привлечению всех коммунистов к активному участию в общественной жизни, а также усилить свое влияние на беспартийные массы. Именно широковещательная чистка должна была продемонстрировать населению, как власть решает кадровую проблему.

В результате особенностями организации чистки стали: скоротечность подготовки и высокая динамика проведения, шумная агитационная кампания, привлечение беспартийного населения. Именно в провинции отмечался наиболее высокий интерес к чистке, особенно в рабочей среде. Среди других особенностей чистки необходимо отметить нехватку коммунистов, соответствующих требованиям, предъявляемым к членам проверочных комиссий, различия в формировании самих комиссий, формализм в принятии решений, существенную разницу масштабов и результатов чистки по губерниям и уездам.

Партийное руководство допускало подобное развитие событий. С одной стороны, осознанно или нет оно стремилось использовать чистку как создание у населения видимости решения проблем, а также для снятия политической напряженности; а с другой — процедура чистки позволяла выявлять и пассивный элемент в партии, и многочисленные злоупотребления коммунистов, то есть выполняла стоявшие перед ней задачи.

Библиографический список

МЯСНИКОВ Антон Андреевич, аспирант кафедры отечественной истории.

E-mail: antony831@rambler.ru

Дата поступления статьи в редакцию: 06.03.2009 г.

© Мясников А.А.

Книжная полка

Сидорович, О. Анналисты и антиквары. Римская историография Ш-1 вв. до н.э. - М. : РГГУ, 2005. -289 с. - 18В№ 5-7281-0590-4

Исследуются два направления римской исторической традиции — анналистическое и антикварное. Автор определяет источники собственно римского (в отличие от греческого) происхождения, ставшие основой обоих историографических направлений. Такими источниками были документы основных жреческих коллегий — понтификов и авгуров. Из содержания: Ливианская традиция, жреческие документы и антикварные сочинения в исторической науке XIX — начала XXI вв. Жреческие архивы и проблема Аппа1ев Махтг Анналы понтификов как историографическая проблема. Использование архивных материалов в республиканском Риме. Римская анналистика: становление жанра. Римская грекоязычная историография. Начало латиноязычной историографии. Марк Теренций Варрон и антикварная традиция. «Триумвират» интеллектуалов: Цицерон, Варрон, Аттик. Философские взгляды Варрона. Указатель римских топонимов и др. Для специалистов, студентов и всех интересующихся древней историей.

«ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК» № 6 (82), 2009 ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ