Спросить
Войти
В.П. ВОРОНЦОВ О ХОЗЯЙСТВЕННОЙ ЭВОЛЮЦИИ РОССИИ
В НАЧАЛЕ ХХ ВЕКА
А.И. Пеньков, старший преподаватель, Воронежский институт ГПС МЧС России, г. Воронеж
Внутренняя политика России в конце XIX - начале ХХ века строилась под сильным влиянием ожидаемой угрозы мировой войны. Именно подготовка к войне определила необходимость интенсивного строительства железных дорог: ведение боевых действий требовало бесперебойного сообщения армии с тылом. К тому же железные дороги становились главным транспортом растущего товарообмена, как с Европой, так и с Азией. Развитие железнодорожного строительства стимулировало добычу угля, руды, нефти, металлургическую промышленность, в то же время, требуя развивать международную торговлю. Россия закупала за рубежом технологии и производственное оборудование, сама же могла продавать преимущественно сырье и продукты сельского хозяйства. Стремительное внутреннее развитие страны и грамотная внешняя политика позволили России прожить в мире еще несколько лет.
В 1906 г. была опубликована книга Воронцова «Очерки экономического строя России», а в 1907 - «Судьба капиталистической России. Экономические очерки России» [1]. Называя страну капиталистической, Воронцов вовсе не отказался от своей идеи мертворожденности русского капитализма. Не признать успехи капитализма в России Воронцов не мог. Другое дело, что он искал причины этих успехов в искусственно созданных государством условиях: покровительство металлургической промышленности и руководство строительством железных дорог; ограничительные пошлины на ввоз продуктов сельского хозяйства, льготные условия кредитования и прочие. Ошибочность теории Воронцова - в том, что вопреки его прогнозам Россия смогла конкурировать со старыми капстранами и не стала их сырьевым придатком. Проводя политику ускоренной индустриализации страны, правительство не повторяло европейского пути и не пускало на самотек развитие экономики, предоставляя свободу рынку и конкуренции. Государство широко привлекало инвестиции в промышленность, но национализировало крупные предприятия и железные дороги, принимало охранительные меры к сельскому хозяйству и постоянно увеличивало расходы бюджета на развитие систем образования и здравоохранения. Однако вопреки процессу всестороннего развития страны Воронцов отрицает успешность России. В обосновании своей позиции он использует статистику, но таким образом интерпретирует факты, чтобы они подтверждали его теорию.
Воронцов признает, что в России можно наблюдать все признаки западных экономических порядков. Однако этих показателей недостаточно, чтобы признать успешность экономического развития страны. Большую часть содержания экономических очерков Воронцов посвящает доказательству
отсталости России не только в процессе капитализации, но и вообще в экономике. Совершив небольшой экскурс в область географических и климатических препятствий для такой же успешной экономики как в Европе, Воронцов апеллирует к В. Зомбарту, соглашаясь с ним, в вопросе об основной причине успеха современного капитализма: «без обладания колониями Европа, вероятно, кончила бы не капитализмом, а натуральным хозяйством». Капитализм возник из грабежа чужих стран, а развивается благодаря их эксплуатации, обессиливая малокультурные нации. Истощение, в котором, по мнению Воронцова, пребывает Россия, он сравнивает с таковым в Индии, подчиненной Великобритании, «славящейся умением высасывать соки у слабых народов и вскормившей этими соками могущественнейшего капиталистического гиганта. Где же положительные результаты истощения сельского населения России, и какому Молоху приносятся в жертву жизненные соки нашей страны?» [2, с. 888].
Россия и Великобритания представляются Воронцовым как две крайности мерила прогресса. С одной стороны - Англия непревзойденный экономический гигант, самая передовая страна, невзирая на работорговлю и грабеж колоний. С другой стороны - Россия нищая и отсталая, никогда не способная ее догнать, хоть даже со своими богатыми внутренними ресурсами. Все приводимые данные из области международной торговли и национального производства он истолковывает в пользу Англии и других «передовиков» экономического мира, совершенно игнорируя достижения России, и навязчиво убеждая, что мы не сможем выиграть конкурентную борьбу с развитыми странами. Наш выход - удовлетворить нужды населения, планировать организацию производства в соответствии с потреблением, минуя посредствующее звено - рынок спроса. В России много природных богатств и не применённой рабочей силы - будем основываться на внутренних потребностях и откажемся от предрассудка, навязанного капитализмом -стремиться к повышению производительности, бороться за сбыт в общей свалке. Почему же все передовые и высококультурные страны конкурируют, а судьба России по Воронцову - оставаться отсталой? Воронцов так отвечает на этот вопрос: «Россия в состоянии участвовать в мировом товарообмене только продуктами самого простого физического труда, обращаемого на эксплуатацию сил природы при помощи той самой сохи, косы, топора и пилы, которыми русский человек боролся с природой еще при царе Горохе» [2, с. 768]. Откуда эта убежденность?
Россия все еще аграрная страна (тогда как «передовые страны» -промышленные), ее экспорт на 86 % - продукты сельскохозяйственной деятельности, причем преимущественно необработанные (сырье) и растительного производства. Растительных продуктов продается в 4,5 раза больше, чем продуктов животноводства, а ведь животноводство - более эффективная сфера сельского хозяйства. И здесь же, характеризуя передовиков мировой экономики, Воронцов указывает, что США завалили Европу дешевым хлебом, а Германия более других торгует мясом и молочными продуктами,
защищая свой рынок от российских продуктов высокими пошлинами. Посев хлеба для продажи на внешний рынок привел к истощению земель, неурожаи стали не случайными, но закономерными последствиями капитализации. Нищее население даже при незначительном снижении урожая голодует. Продажа хлеба назначена не для успевания России, а Западной Европы. И вообще предлагает отказаться от внешней торговли: «Поиски внешнего сбыта толкают страны к колониальным войнам, подобным англо-бурской и русско-японской» [2, с. 904-913]. Воронцов не считает нужным объяснить, что для иных российских товаров внешние рынки были закрыты, а индустриализация страны требовала валюты для строительства фабрик и заводов. Игнорирует тот факт, что в голодные 1991-1992 и неурожайный 1906 гг. государство давало крестьянам хлеб из своих запасов. Хотя и признает, что налоги в России в 2-5 раз ниже, чем в Европе, но никакого влияния на благосостояние населения в этом не усматривает.
Такой необъективный подход к интерпретации статистических данных, отражающих экономическое развитие России на рубеже Х1Х-ХХ веков, был характерной чертой ученых либерально-демократических взглядов, представителей «передовой» интеллигенции. Стремление сгустить краски в описании народной жизни, придать ей трагизма и выставить монархию главным препятствием прогресса и процветания народа профессор Санкт-Петербургского государственного университета Б.Н. Миронов назвал парадигмой кризиса [3]. Это явление в форме однозначного понимания имперской истории России как пути к тяжелейшему кризису и гибели прочно вошло в советскую историографию и служило оправданием терроризма, революционных событий и гражданской войны, а также доказывало легитимность партии, захватившей власть. Между тем данная парадигма создавала виртуальную реальность, в которой жили и творили ее создатели. Так статистики, среди которых А.А. Кауфман и В.Э. Ден, проглядели повышение урожайности в пореформенное время, о чем сознались только в 1917 году. За 50 лет урожайность выросла в 1,5-1,7 раза. Растущая нищета крестьян, как полагал Воронцов, доказывалась недоимками выкупных платежей. Но этот показатель необъективен: крестьяне не спешили платить, так как недоимки регулярно прощались. Доходы же крестьян были многочисленными и скрывались ими для снижения налогового бремени. Большинство показателей, на которые пытались опираться исследователи благосостояния народа, были необъективными. Как наиболее надежный маркер народного благосостояния Миронов предлагает уровень биостатуса населения, признанный многими исследователями в разных странах. Его исследование указывает, что в эпоху рыночной экономики произошел прорыв в уровне биостатуса и соответственно благосостояния. Питание от 1870 к 1914 гг. устойчиво улучшалось, смертность понижалась, прирост населения увеличивался. За 100 лет Х1Х века вес мужчин увеличился на 7 кг, рост на 7,7 см. Главными факторами растущего благосостояния были: увеличение душевого производства продуктов питания, рост доходности крестьянского хозяйства, снижение тяжести налогов, повышение хлебных цен,
повышение культурного уровня, феноменальный рост грамотности, повышение эффективности труда и доходов. Национальный доход с 1861 по 1913 гг. увеличился в 3,84 раза, на душу населения - в 1,63 раза. Темпы роста с 1880 были выше европейских: ВВП ежегодно увеличивался на 3,3 % (больше только в США 3,5 %) [3, с. 624-640]. При этом индустриализация сопровождалась ростом благосостояния крестьян, то есть не за счет их, как полагал Воронцов. Таким образом, подход Воронцова к освещению крестьянской жизнедеятельности полностью вписывается в пропагандируемую кризисную парадигму развития России.
Россия в начале ХХ века все меньше закупает готовые промышленные товары и осваивает их собственное производство: современный железнодорожный транспорт, автомобили, самолеты, в русско-японской войне используются одни из самых современных образцов вооружения (винтовки, пушки, корабли, пулеметы, которые будут еще служить и в Великую отечественную войну). Для сравнения: рубеж Х1Х-ХХ веков в английскую историю вошел как эпоха промышленного отставания. Англия сохранила за собой только одно лидерство - по вывозу капитала в колонии.
Главный вопрос времени - аграрный. Крестьянские волнения 19051907 гг., недород 1906 г., зависимость экономики от хлебного экспорта, экономический кризис, вызванный войной 1904-1905 гг., чересполосное землепользование в общине, снижающее производительность крестьянского труда требовали безотлагательных мер. И правительство их принимало: 5 ноября 1905 года отменены выкупные платежи, в 1906 году правительство интенсивно оказывало дорогостоящую продовольственную помощь, Реформы П.А. Столыпина были остановлены Первой мировой войной и революциями 1917 года, но результаты их имели большое положительное значение. Крестьянский поземельный банк, выдал кредитов на сумму в 1 миллиард 40 миллионов рублей. Из 3 млн. крестьян, переселившихся в Сибирь, только 18 % вернулись обратно и соответственно 82 % остались на новых местах.
Воронцов видел в процессе капитализации села только усугубление проблем перенаселения, голода, безземелья и экспроприации хлеба. По мнению профессора Н.П. Макарова идея обнищания народа - основной повод борьбы за политическую власть. Борьба с малоземельем означала синоним борьбы с правительством, она разделяла людей на своих и чужих - «прогрессивных» и «консервативных». Борьба за решение аграрного вопроса служила трамплином к власти, через свержение существующего [3, с. 44-45]. Экономическая теория Воронцова, отрицающая положительные результаты правительственных реформ, гармонично вписывалась в программы революционных партий. По свидетельству В.М. Чернова первые успехи аграрной политики правительства Столыпина обескураживающим образом подействовали на очень многих социалистов-революционеров, вызвав, настоящий идейный столбняк, состояние растерянности и недоумения. Вера в основы народнической программы социализации земли была серьезно подорвана, что подтолкнуло многих малодушно ее хоронить. Чтобы реанимировать партийную программу, лидер
эсеров вынужден был допустить полную победу аграрного законодательства III Думы, но приступил к переработке аграрной составляющей программы своей партии с тем, чтобы перенять положительный опыт государственных реформ, отрицающий устаревшие формы общины и утверждающий ее новые формы, наполненные индивидуальной свободой [4, с. 571-601].
Культурная и политическая дискриминация крестьян служила способом самоидентификации и самоутверждения интеллигенции, оправданием контроля и управления ими для своих политических интересов. Как можно заметить, образ народа, создаваемый «передовой» интеллигенцией не только не отражал его реального положения, но искажался намеренно в соответствии с целями революционной пропаганды. Воронцов как представитель интеллигенции и экономист-народник.
Список использованной литературы
ЗНАЧЕНИЕ ФИЛОСОФИИ В СИСТЕМЕ ГУМАНИТАРНОГО ЗНАНИЯ
Ю.В. Попова, преподаватель, Воронежский государственный промышленно-гуманитарный колледж, г. Воронеж
Философия занимает важное место в системе наук. В ней представлена информация из разных областей знания, так как человек принадлежит и природе, и обществу, и культуре. В его существовании, функционировании и развитии очень ярко воплощаются общие законы бытия, рассматриваемые философией. Очевидно, что от понимания самой философии зависит и методика ее преподавания. Современная философия представляет собой форму аккумуляции духовного опыта человечества. Фундаментальное значение которой, состоит в воспроизводстве духовной целостности человеческого существования.
