В начале нового этапа развития политической науки в России

Я. А. Пляйс

В НАЧАЛЕ НОВОГО ЭТАПА РАЗВИТИЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ НАУКИ В РОССИИ1

У науки, подобно всякому живому организму, есть определенные этапы развития. И отечественная наука о политике — не исключение. Чтобы обоснованно отделить один этап от другого, надо выявить их отличительные черты.

Наиболее важной особенностью начального этапа науки, или этапа ее становления, является, на мой взгляд, создание инфраструктуры, без которой немыслимо ее успешное дальнейшее развитие. К этой инфраструктуре относится, прежде всего, подготовка профессиональных кадров (как практиков, так и ученых) и всего того, что для этого необходимо: образовательных структур, научных, издательских и других учреждений. Важной задачей начального этапа является также формирование основ теоретического фундамента. На последующем этапе развития задача создания теоретической базы науки должна быть решена в полном объеме. Их становление и развитие — также дело второго этапа развития. Ниже об этом будет сказано более подробно.

Прежде чем остановиться на этой теме, рассмотрим, как шло

развитие нашей политологии на начальном этапе.

По приказу ВАК при СМ СССР за №1 от 25 января 1989 г. номенклатура, утвержденная ГКНТ СССР, была принята к руководству всеми органами аттестации научных и научно-педагогических кадров. Постановление ГКНТ и приказ ВАК открыли путь к созданию инфраструктуры, необходимой для становления и развития любой науки. Стали открываться специализированные кафедры, отделения по подготовке профессиональных политологов, формироваться диссертационные советы. Осенью 1990 г. в ВАК был создан первый экспертный совет по политическим наукам, состоявший из 26 вид© Пляйс Я. А., 2007

ных ученых, 18 из которых представляли различные институты Академии наук, один человек — доктор исторических наук, профессор В. П. Лукин — МИД СССР, и семь — высшие учебные заведения.

В число семи входили доктор философских наук, профессор Ф. М. Бурлацкий, доктор исторических наук А. И. Волков, доктор исторических наук, профессор А. А. Галкин, представлявшие ИОН при ЦК КПСС, доктор исторических наук Н. В. Загладин, доктор исторических наук, профессор А. Г. Менделеев, представлявшие АОН при ЦК КПСС, доктор философских наук, профессор А. А. Федосеев, представлявший Ленинградский государственный университет.

Председателем совета был утвержден директор Института Европы АН СССР чл.-корреспондент, доктор исторических наук В. В. Журкин, а его заместителями — доктор исторических наук В. А. Кременюк из Института США и Канады АН СССР и К. Ф. Шеремет из Института государства и права АН СССР. Ученым секретарем совета стал кандидат исторических наук В. Н. Шамшуров из Института этнологии и антропологии АН им. Миклухо Маклая.

У истоков экспертного политологического сообщества в ВАКе стояли и многие другие известные в СССР и за рубежом ученые. Это были: доктор экономических наук, профессор, член-корреспондент АН СССР В. В. Вольский из Института Латинской Америки АН СССР, доктор исторических наук, профессор Г. И. Мирский из ИМЭМО АН СССР, доктор юридических наук, профессор, чл.-корреспондент АН СССР Г. Б. Старушенко из Института Африки АН СССР, доктор юридических наук, профессор В. А. Туманов из Института государства и права АН СССР, чл.-корреспондент АН СССР А. А. Фурсенко, представлявший Ленинградское отделение Института истории АН СССР и другие. Некоторые из них — по-прежнему активные ученые и общественные деятели1.

Первые специализированные диссертационные советы по политологии были созданы в 1990 г. в Институте общественных наук при ЦК КПСС (его председателем стал доктор философских наук, профессор Бурлацкий Ф. М.) и при Уральском отделении АН СССР. Первые защиты докторских диссертаций также состоялись в этом году, и произошло это в диссовете Ф. М. Бурлацкого.

Однако постановление ГКНТ СССР от 4 ноября 1988 г. никогда бы не появилось на свет, если бы не воля всесильного в то время ЦК КПСС. Именно по его инициативе 13 марта 1987 г., то есть 20 лет тому назад, увидело свет совместное постановление ЦК КПСС и Совмина СССР за № 327. Оно предписывало ГКНТ СССР совместно с Министерством высшего и среднего образования СССР,

Академией наук СССР с участием заинтересованных министерств и ведомств СССР «пересмотреть и утвердить номенклатуру специальностей научных работников, по которым должна проводиться подготовка докторов и кандидатов наук, в соответствии с новым перечнем специальностей по подготовке специалистов с высшим образованием и с учетом развития новейших направлений науки и техники»1.

Прошедшие с тех пор годы — в общем и целом срок совсем небольшой для становления новой для нашей страны науки и обретения ею собственного национального лица. Этого времени маловато и для становления политологии как учебной дисциплины, учитывающей российские реалии. Отмечая «очень юный возраст» российской политологии, президент фонда «Политика» Вячеслав Никонов говорил в одном из своих интервью: «Политология у нас в отличие от западных стран — явление еще молодое. В США еще в начале ХХ века президентом стал известный политолог профессор Томас Вудроу Вильсон. В СССР же политология как дисциплина была оформлена в 1989 г. постановлением ЦК КПСС. Могу сказать, что я тоже приложил свою руку к этому постановлению. Итого российской политологии всего 17 лет — очень юный возраст»2.

Вполне возможно, что Никонов еще в молодом возрасте (в начале июня 2006 г. ему исполнилось 50 лет) «приложил свою руку» к тому, чтобы политология в СССР была официально признана и как наука, и как учебная дисциплина. Это возможно хотя бы потому, что в конце 80-х годов прошлого века он работал в гуманитарном отделе ЦК КПСС, который курировал работу партийных организаций сфер образования, академической науки, здравоохранения, культуры и спорта в СССР. Этот отдел был создан в 1990 г. в результате реорганизации идеологического отдела, возникшего в конце 1988 г. в ходе объединения отдела науки и учебных заведений ЦК КПСС с отделом пропаганды.

Руководителем гуманитарного отдела был назначен доктор исторических наук, профессор Рябов В. В., работавший с января 1986 г. в ЦК КПСС на должности зам. зав. отделом науки и учебных заведений. Именно он вспоминает в своей книге «Жизнь в ЦК, или ЦК изнутри», что «гуманитарный отдел был одним из самых профессиональных. Большинство его сотрудников были кандидатами и докторами наук в разных областях знания». Одним из работников этого отдела был В. Никонов3.

Судя по всему, именно в недрах отдела науки и учебных заве1 Собрание Постановлений Правительства СССР (отдел первый). 1987. №24, с.498. П.6.

ПОЯИТЭКС- 2007. Том 3. № 2

дений ЦК КПСС родилось решение, которое 13 марта 1987 г. увидело свет как совместное постановление ЦК КПСС и Совета

Министров СССР за №327, о котором говорилось выше.

Несмотря на свою молодость, отечественная политология за прошедшие годы сумела преодолеть этап становления и вступила в новый период — устойчивого развития. Однако процесс этот был далеко не простой и не гладкий. О том, как он развивался, какие проблемы приходилось решать и какие трудности преодолевать, мне уже неоднократно приходилось писать в самых разных изданиях. В них говорилось как о количественном, так и качественном развитии отечественной политологии 1.

Отмечались также проблемы и задачи, которые, на мой взгляд, необходимо было решить. К ним я в свое время относил следующие: а) недостаточно развитая сеть подготовки профессиональных политологов; б) слабая востребованность результатов научных политологических исследований властными структурами; в) неадекватное развитие политической науки и подготовки научных кадров политологов в институтах системы РАН; г) слабая связь с зарубежными политологическими школами и центрами, в том числе в рамках СНГ; д) недостаточное представительство женщин в политологическом сообществе и в политической науке в частности.

Все эти проблемы имели под собой определенные причины объективного и субъективного свойства. Среди объективных причин на первом месте стояла и стоит сегодня, конечно, молодость нашей науки. Нельзя, разумеется, все проблемы решить сразу, возвести и стены, и крышу здания, не построив фундамента. Не создав необходимую для любой науки инфраструктуру (фундамент) — подготовку профессиональных кадров, аспирантуры, докторантуры, диссертационные советы, профессионально ориентированные перио1 См., например, следующие мои статьи: Состояние и проблемы становления российской политической науки. В информационном бюллетене РАПН первому Всероссийскому конгрессу политологов. М.: РОССПЭН, 1998; Отечественная политическая наука в диссертационном зеркале. Ж-л «Полис», №2, 1998; Политическая наука России в 1998 г.: что нового? Ж-л «Полис», №3, 1999; Нужна ли России политическая наука? Ж-л «Полис», №3, 2000; Этапы становления и основные направления развития политической науки в России. Опубликована в альманахе «Форум-2000». На рубеже веков ИСП РАН «Весь мир», 2000; Политическая наука в России в 1999 г. №1, 2001; Политология в России: итоги первого десятилетия развития. Вестник Московского университета. Серия XII. Политические науки. №3. 2001; Отечественная наука о политике на рубеже ХХ и ХХ1 вв. Ж-л «Полис», №2, 2002; К вопросу о периодизации и современном состоянии политической науки в России. Ежегодник РАПН. 2004; О генезисе, предмете и современном состоянии политической науки в России. Вестник Моск. Ун-та. Сер. 12. Политические науки. 2005; От становления к устойчивому развитию. Некоторые итоги развития политической науки в России за 15 лет. М.; Ростов-на-Дону, Изд-во СКАГС, 2006; Брошюра к IV Всероссийскому конгрессу политологов. _ 35

ПОЯИТЭКС- 2007. Том 3. № 2

дические издания и пр. — нельзя помышлять о том, что возникнут научные школы и центры, будут развиваться научные направления, что разовьются теоретическая и прикладная части науки и т. д. Среди субъективных причин приоритетное значение имеет, пожалуй, отношение к нашей науке со стороны властей разного уровня. Далеко не всегда результаты исследований профессиональных политологов (не дилетантов) востребованы властными структурами.

Несмотря на указанные и другие причины, развитие политической науки в России во все прошедшие годы шло достаточно уверенно и, в целом, по нарастающей. И количественно, и качественно. В подтверждение этого тезиса приведу некоторые цифры и факты. Речь пойдет, прежде всего, о количественных показателях — о росте числа защит кандидатских и докторских диссертаций (см. таблицу 1).

Таблица № 1

годы 1990 1991 1992 1993 1994 1995 1996 1997 1998 1999 Итого за 10 лет

Кол-во доктор. дис-ций 3 10 14 13 13 20 22 25 28 27 175

Кол-во кандидат. дис-ций 0 188 56 69 74 76 140 603

Общее кол-во 3 238 76 91 99 104 167 778 *

Продолжение таблицы 1

Годы Итого Итого

Кол-во 40 36 39 32 49 40 45 281 456

доктор. Дис-ций

Кол-во 220 170 233 264 310 325 390 1912 2515

кандидат.

дис-ций

Общее 260 206 272 296 359 365 435 2193 2971*

кол-во

* В это число включены и иностранцы, однако их доля очень незначительна

Если от общей картины перейти к более конкретной, отражающей географию, то можно будет отметить, что наиболее наглядно она отражена в нижеследующих таблицах. Первая из них — № 2 — иллюстрирует, сколько докторских диссертаций было защищено в 2001-2006 гг. в целом по стране и отдельно в МГУ им. М. В. Ломоносова, в РАГСе, других вузах и институтах РАН.

Таблица № 2*

Годы Москва С-Пб. Регионы СНГ Итого: в т.ч. МГУ в т. ч. РАГС в т.ч. в др. вузах в т. ч. в институтах

Итого: 161 18 50 5 230 26 43 123 41

* При составлении таблицы были использованы данные, предоставленные автору зав. отделом гуманитарных и общественных наук ВАК РФ Н. И. Загузовым

** 13 человек из этого числа, или 26,5% - женщины, 2 человека - из стран СНГ *** 10 человек из этого числа, или 25,6% - женщины

**** 9 человек из этого числа, или 20% - женщины, 1 человек - гражданин Польши.

Дополнения к таблице № 2

М о с к в а

ы ч С 1-4 К О < ГУ £ Р о £ П О п о г о

о <С Й Ь ^ ЧД т Е и ь ^ к. С н

г Р М А Р А И

Итого 43 26 6 13 11 5 4 11 1 3 126

* В это число включены 3 диссертации, защищенные в Северо-Кавказской академии государственной службы.

** В это число включены 4 диссертации, защищенные в Северо-Кавказской академии госслужбы (3) и в Орловской академии госслужбы (1), относящиеся пока к системе РАГС.

И н с т и т ут ы Р А Н

годы ИСП ИСПИ ИМЭМО Африки США и Кан. Филос. О Ин-т Вост Ин-т Европы Итого

Итого 9 11 5 1 3 4 2 2 3 40

Р е г и о н ы РФ и с т р а н ы СНГ

годы СПб СГУ УГУ Куб.ГУ Воронеж. ГУ Волг. АГС СНГ Тадж. Итого

Итого 18 15 4 2 2 1 4 46

* В 2006 г. было защищено также 5 диссертаций в Нижегородском госуниверситете им. Н. И. Лобачевского, 1 - в Саратовском государственном социально-экономическом университете, 1 - в Казанском госуниверситете им. В.И.Ульянова-Ленина.

О б щ и е р е з у л ь т а т ы

Годы Москва Институты РАН Регионы и СНГ Итого

Итого 126 40 54 220

Дополнительной иллюстрацией к таблице № 2 может служить следующая информация. Наряду с прежними лидерами (в Москве это РАГС и МГУ им. М. В. Ломоносова, которые с большим отрывом опережают все остальные московские вузы и НИИ, взятые по отдельности; в регионах это Санкт-Петербургский и Саратовский государственный университеты, которые уже несколько лет соперничают между собой — за 1-е и 2-е место), в последние годы выявились новые претенденты, готовые побороться за лидерство. В Москве это Военный университет, в котором за 6 лет было успешно защищено 11 докторских диссертаций по политическим наукам, и Дипломатическая академия (13 защит за 6 лет). В регионах это Северо-Кавказская академия государственной службы (всего за 7 лет работы совета, начиная с 1999 г. было защищено 73 диссертации, в числе которых 6 докторских). В других центрах результаты заметно скромнее. За исключением, может быть, РГСУ (11 докторских защит за 6 лет) и МГИМО(У) — шесть защит за те же шесть лет.

Несомненный интерес представляют и данные о соотношении между специальностями. Хотя в целом оно сохраняется в пользу специальности 23.00.02 (политические институты, этнополитиче-ская конфликтология, национальные и политические процессы и технологии), общая картина, тем не менее, заметно меняется в сторону специальностей 23.00.01 (теория политики и методология политической науки) и 23.00.04 (политические проблемы международных отношений и глобального развития), что можно определенно расценивать как позитивное явление. Если раньше по специальности 23.00.02 защищалось до 60-65% докторских диссертаций, то в последние три года — уже 54%. Соответственно, несколько выросло число защит по специальностям 23.00.01 и 23.00.04, что, безусловно, важно с различных точек зрения. Некоторое представление о происходящих переменах дает таблица о распределении докторских диссертаций по специальностям в период с 2001 по 2006 г.

Таблица 3*

Специальность Годы Итого

Итого 29 33 42 49 39 45 237 (100%)

*Кроме диссертаций, указанных в таблице, в 2001 г. надо учесть также одну диссертацию, защищенную по специальности 23.00.03, 2 диссертации, защищенные по специальности 23.00.05 и 1 по специальности 09.00.10. Все они были защищены в 2000 г., а утверждены и учтены в 2001 г. Таким образом, общее число учтенных в 2001 г. диссертаций составит 241.

Анализируя данные таблиц, приведенных выше и выявляя тенденции, следует иметь в виду, что определенные погрешности в анализе и общей картине неизбежны. Они связаны в некоторой степени с тем, что диссоветы не всегда точно определяют специальность защищаемой работы, на что приходится им указывать.

Но главное в том, что когда при реорганизации номенклатуры в 2000 г. третья и пятая специальности были слиты со второй, картина, разумеется, моментально резко изменилась в пользу новой специальности 23.00.02. Если до 2000 г. она именовалась «Политические институты и процессы», то после реорганизации стала называться «Политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии», что, разумеется, намного шире прежней. Несмотря на все пертурбации, затронувшие не только политологию, но и все другие науки, процессы развивались, и караван шел вперед.

О чем говорят данные, приведенные в таблицах №1, 2 и 3? Во-первых, о том, что число и кандидатских, и докторских диссертаций и, соответственно, остепененных кадров ученых-политологов устойчиво растет. При этом заметно быстрее растет число защищенных кандидатских диссертаций. Однако соотношение между числом кандидатских и докторских диссертаций (примерно 5,5 раза) в политологии несколько меньше, чем в других науках (7-10 раз). Такое развитие процесса вполне естественно, поскольку в его основе лежит постепенный рост количества отделений и факультетов, занятых подготовкой профессиональных политологов, а также рост числа аспирантов, докторантов и соискателей, кроме того, более интенсивная работа диссертационных советов в наших ведущих вузах и академических центрах.

Несмотря на достоверность приведенных фактов, некоторые авторы утверждают обратное. «Так называемая политология, — пишет, например, один из авторов «Независимой газеты» А. Крот-ков, — и колумнистская скороспелая аналитика — занятия по современной табели о рангах весьма почтенные. Зря, что ли, многие доктора истории и философии стремглав перезащищаются в докторов политических, а среди новоиспеченного доктората "политики" составляют едва ли не три четверти — совсем как 58-я статья среди сталинского зэчества. Правда, суть большинства политологических изысканий — взвешивание думских раскладов и процеживание горячих политических сплетен. История и историософия для политологов — не более чем "девушки по вызову", обязанные выполнять все, даже извращенные прихоти клиента. Политологи напрасно забыли Ульянова-Ленина: тот, кто берется решать частные вопросы, не решив предварительно общие, будет на каждом шагу натыкаться на эти самые нерешенные общие вопросы»1. Нет смысла втягиваться в полемику с господином Кротковым, которым, судя по всему, движет какая-то личная неприязнь (если не ненависть) к политологам и политологии, но два замечания по существу хочется все же высказать:

сийских политологов, он, очевидно, не стал бы отрицать, что достаточно интенсивно развиваются фактически все основные направления политической науки1.

В развитие нашей науки большой вклад вносят диссертационные советы, призванные быть, образно говоря, основными фильтрами высокого качества научных работ. За прошедшее с 1990 г. время их число постепенно, но устойчиво росло. Особенно это верно по отношению к периоду после 2000 г. Из 26 докторских советов, действовавших до начала июля 2000 г., то есть до реорганизации сети диссертационных советов, 22 работало в вузах и НИИ г. Москвы, а остальные 4 — в Санкт-Петербурге и Екатеринбурге (по 2 совета). Из 27 кандидатских советов 16 работало в вузах и НИИ г. Москвы, а остальные 11 — в Санкт-Петербурге, Воронеже, Казани, Орле, Саратове, Уфе, Нижнем Новгороде, Ростове-на-Дону и Владивостоке.

Реорганизация сети диссертационных советов, проведенная в 2000-2001 гг., привела к заметному изменению общей картины как в географии советов, так и в их статусе, особенно в регионах России. По данным на начало 2002 г., число докторских советов в г. Москве увеличилось с 26 до 28, а число кандидатских советов, наоборот, уменьшилось — с 16 до 6. Общее же число советов в г. Москве сократилось с 42 до 34. Но это только в Москве. В регионах (включая Санкт-Петербург), в отличие от столицы, ситуация также изменилась. Здесь число докторских советов выросло в несколько раз: с 4 до 14, а число кандидатских сократилось с 11 до 10. В целом же число советов в регионах увеличилось с 15 до 24. В общей сложности в Российской Федерации (на начало 2002 г.) действовало 42 докторских совета и 16 — кандидатских по политическим наукам. Общее же число советов увеличилось с 53 до 58. Это произошло главным образом за счет значительного роста числа докторских советов, что можно характеризовать не иначе как положительное явление.

К концу сентября 2005 г. картина вновь изменилась. В вузах и НИИ г. Москвы на этот момент действовало в общей сложности 39 советов, из них 31 — докторский (в вузах — 18 и в НИИ — 13) и 8 — кандидатских (все в вузах). В российских регионах работало 28 советов, из которых 5 — в Санкт-Петербурге. Большинство из этих 28 советов, а именно 17, имело статус докторских, а остальные 11 — кандидатских. В целом же по Российской Федерации осенью 2005 г. работало 67 диссертационных советов, из которых 48 были доктор1 Желающим убедиться в этом достаточно познакомиться с моей книгой «Политология и актуальные проблемы политической жизни современной России», опубликованной издательством «Город» в 2002 г.

скими, а 19 — кандидатскими. К ним надо прибавить два кандидатских совета, работающих в странах СНГ. Это советы в Кыргызско-Российском Славянском университете в г. Бишкеке и в Таджикском государственном педагогическом университете им. К. Джураева в г. Душанбе. Срок функционирования 50 советов из 67 был определен на период действия научной номенклатуры, у остальных 17 он закончился 31 декабря 2006 г.1. Приведенные выше данные можно свести в общую таблицу.

Таблица №4

Москва Регионы

Число советов до начала докт. кандид. докт. кандид. Итого

июля 2000 г. 22 16 4 11 53

Число советов после реор- 28 6 14 10 58

ганизации 2000-2001 гг.

(на начало 2000 г.)

На конец сентября 2005 г. 31 8 17 11 67*

* К этому числу необходимо прибавить два диссовета в странах СНГ: в Кыргызско-Российском Славянском университете в г. Бишкеке и Таджикском государственном педагогическом университете им. К. Джураева в г. Душанбе.

Таким образом, к концу 2005 г. по сравнению с 2000 г. общее число диссертационных советов по политическим наукам в России выросло с 53 до 67. При этом число докторских советов выросло с 26 до 48 или почти в два раза, а кандидатских, наоборот, уменьшилось — с 27 до 19. Значительный рост числа докторских советов произошел главным образом за счет преобразования кандидатских советов в докторские в г. Москве (было 16 кандидатских, осталось восемь). Регионы также оказались охваченными процессом «докто-ризации». Если в 2000 г. в регионах было всего 4 докторских совета, то в 2005 г. — уже 17 (рост в 4 с лишним раза). Многие из них также выросли из кандидатских. Количество же кандидатских советов в регионах осталось прежним — 11, и произошло это в основном за счет вновь образованных. Рост общего числа советов произошел главным образом за счет возникновения новых советов в регионах. В то время как в Москве за 5 лет прибавился всего один совет (было 38, стало 39), в регионах — 13 (было 15, стало 28).

Однако процесс преобразований советов не закончился в 2005 г. В начале января 2007 г. Минобрнауки издало приказ за №2, которым было утверждено новое Положение о совете по защите докторских и кандидатских диссертаций. Этот приказ предписал также привести до 1 июня 2007 г. все диссертационные советы в соответствие с новым Положением о них и прекратить с 01.06.2007 г. деятельность тех советов, которые не соответствуют утвержденному

Положению. Сегодня еще рано судить, как новые правила отразятся на численности, составах и эффективности работы советов. Потребуется полгода-год, чтобы убедиться в обоснованности затеянной реформы. Изменения, конечно, произойдут, но, как мне представляется, не радикальные, поскольку за прошедшие годы и география, и состав советов вполне устоялись.

Возникает вопрос: как в целом относиться ко всем этим процессам, которые происходили до начала 2007 г.? На мой взгляд, как к достаточно позитивным. И с точки зрения увеличения числа советов (в том числе докторских), особенно в регионах, и с точки зрения трансформации кандидатских советов в докторские, и с точки зрения роста числа защищаемых диссертаций. В общем, все эти процессы говорят о естественном, поэтапном и достаточно динамичном развитии новой для нас политической науки и той инфраструктуры, которая для этого необходима. Что же касается ситуации в столице, то она также вполне объяснима. И преобразование кандидатских советов в докторские, и рост числа докторских защит — все говорит о том, что политическая наука в Москве поднялась на более высокую ступень, чем в целом по стране и еще о том, что основные центры — Российская академия государственной службы при Президенте РФ и МГУ им. М. В. Ломоносова — по-прежнему возглавляют движение.

Обобщая сделанное, можно прийти к следующим выводам. Приведенные выше цифры и факты подтверждают, во-первых, что политическая наука в России развивается и количественно и качественно. Это происходит повсеместно — и в Москве, и в регионах, хотя, конечно же, не везде одинаково интенсивно. Во-вторых, во многих наших регионах образуются оригинальные исследовательские центры, развивающие конкретные научные направления, связанные, как правило, со спецификой этих регионов. В-третьих, ярко выраженное прикладное значение политической науки повсюду получает подтверждение. Не случайно основная доля диссертаций защищается по специальности 23.00.02.

Наряду с отмеченными есть и другие факты, которые свидетельствуют об успешном развитии политологии в России. Это прежде всего более активная, чем прежде, деятельность региональных отделений Российской ассоциации политической науки (РАПН), а также расширение международной деятельности. За прошедшие годы все это стало нормой, об этом регулярно сообщается в специализированных изданиях как региональных, так и общефедеральных1.

Как обычно случается, развитие выявляет и проблемы, и нерешенные задачи. Какие же проблемы выявились у отечественной

ШОЛИТЭКС. 2007. Том 3. № 2

политической науки? О некоторых из них речь уже шла в начале этой статьи, и повторяться нет смысла. Это были естественные проблемы становления и роста новой для нас науки, и таковыми в определенной мере они остаются и теперь. Правда, острота их со временем, по мере развития становится менее очевидной и постепенно сглаживается. Например, доля женщин среди профессиональных политологов и ученых-политологов, хотя и медленно, но устойчиво растет.

Однако наряду с естественными проблемами есть и проблемы другого происхождения, так сказать, рукотворные, появления которых можно было бы легко избежать. Одной из таких проблем (весьма, кстати, важных) является радикальная и достаточно частая корректировка номенклатуры научных специальностей. За недолгую историю отечественной политологии их было уже три. Что это влечет за собой, всем известно.

Ясно понимая, что определенная корректировка номенклатуры в соответствии с требованиями времени — дело для науки необходимое и полезное, экспертный совет весной прошлого года после многих и весьма основательных консультаций с научной общественностью предложил внести некоторые коррективы в действующую номенклатуру, отражающие и потребности науки, и (главное) — политической практики. Суть их, прежде всего, в том, чтобы восстановить в несколько уточненном виде специальности 23.00.03 и 23.00.05, а также в том, чтобы уточнить действующие, в первую очередь специальность 23.00.02, которая при реорганизации в январе 2000 г. стала, как уже отмечалось выше, слишком широкой. Мы предложили вернуть ей первоначальное название — «Политические институты и процессы». Кроме того, учитывая важность управления и политических технологий, экспертный совет поставил вопрос о введении новой специальности — 23.00.06 — «Политическое управление и политические технологии». Мы убеждены в том, что если высокие чиновники, от которых зависит решение данного вопроса, примут во внимание позицию научной общественности, лучше станет и науке, и практике.

Другой рукотворной проблемой, как мне представляется, может стать почти тотальное упразднение кандидатских диссертационных советов. Создание и функционирование этих советов в определенных случаях (особенно в отдаленных регионах) является единственно возможным решением проблемы формирования необходимой научной инфраструктуры и корпуса ученых. Особенно это важно для молодой науки. На более высокой ступени развития науки, когда будет достаточно кадров самой высокой научной квалификации, необходимость в кандидатских советах может отпасть сама собой.

Но наиболее важной проблемой нового этапа нашей науки, как уже отмечалось в самом начале данной статьи, является формирование научных школ. В нашем сообществе, на мой взгляд, доминирует некое упрощенное представление о том, что собой представляет подлинная научная школа.

Ни одна наука, будь то естественная, точная, гуманитарная или общественная, не может обойтись без своих школ. Если таких школ нет, нельзя считать, что есть полноценная наука, так как без них она не будет иметь своего оригинального лица и не сможет нормально развиваться. В школах формируется, прежде всего, фундаментальная концепция, связанная с определенным направлением в той или иной отрасли знаний. Если это направление сложилось раньше, то речь может идти либо о новом видении проблемы, либо об ином, более фундаментальном обосновании ранее созданной теории или концепции. В этом случае предполагается такое существенное приращение знаний, в результате которого оно, это знание, поднимается на новый уровень. В развитой науке школ обычно много, их могут быть десятки и сотни. Даже в каждом давно сложившемся университете или сугубо научном учреждении с глубокими научными традициями может быть не одна, а несколько школ и даже не по одной в каждой из отрасли наук.

Что необходимо для того, чтобы школа сложилась и чтобы она успешно развивалась? Для этого надо несколько слагаемых. Надо иметь сложившийся высококвалифицированный научный коллектив с авторитетным лидером, обладающим теоретическим складом ума и хорошими организаторскими способностями. Этот лидер должен уметь собирать вокруг себя способных коллег, которые, сохраняя свою научную индивидуальность, вместе с тем разделяли бы научную концепцию лидера. Эта концепция в принципе должна быть и концепцией школы. Но этого мало. Необходимо еще, чтобы лидер ясно представлял себе основные направления и методологию развития школы, и чтобы его последователи разделяли его подходы. Но это совсем не значит, что лидер обязан быть диктатором и что научная школа должна выполнять только его команды. Все должно быть как раз наоборот. Школа очень быстро зайдет в тупик и исчерпает себя, если в ней не будет свободных дискуссий, альтернативных мнений, если коллеги не будут иметь возможности свободно отстаивать свои взгляды. Вся школа должна всегда руководствоваться незыблемым правилом: без свободных, равноправных дискуссий, без постоянного поиска истины не может быть подлинно научного творчества, не может быть и самой научной школы.

Тон, творческую атмосферу в этом деле должен генерировать лидер. Как опытный и мудрый наставник и мэтр, он обязан повседневно стимулировать целеустремленную научную работу коллектива, вести его от одного этапа к другому, от победы к победе, учить преодолевать трудности и поражения, которые неизбежно случаются во всяком большом деле. На такое способен только

сильный, эрудированный, очень уверенный в своей научной правоте и в своей научной концепции человек.

Чтобы научная школа могла сформироваться, успешно функционировать и последовательно развиваться, необходимо, чтобы она имела разветвленную инфраструктуру. Сюда непременно относятся аспирантура, докторантура, диссертационный совет, научные издания и различные формы научного общения: «круглые столы», конференции и т. д. О научных изданиях надо сказать особо. Если ученый и тем более целая научная школа не имеет своей собственной трибуны, как устной, так и печатной, она не сможет себя проявить, заявить о своей концепции, отстаивать ее. Все другие перечисленные компоненты инфраструктуры необходимы не только для воспроизводства научных кадров, но и для преемственности поколений. Без этого не будет и школы. Самой высокой оценкой деятельности основателя школы является его продолжение в делах учеников и последователей. Это значит, что и направление научных исследований было в свое время выбрано правильно, и научная продукция была востребована практикой, и корни в отрасли науки проросли глубокие и т. д.

Все вышесказанное относится к любой науке: и давно сложившейся, и молодой, недавно зародившейся. Но для последней это особенно важно и актуально. Тем более, если это касается такой общественно значимой науки, как политическая. За последние десять с лишним лет мне уже не раз приходилось об этом и писать, и говорить. Для молодой науки России формирование научных школ крайне важно еще и по следующим причинам.

Во-первых, потому что она изначально находилась и по понятным причинам не могла не находиться уже в силу различий в уровнях развития под сильнейшим воздействием (если не сказать доминированием) зарубежной, прежде всего западной политологии. В ситуации конца 80-х годов прошлого века иначе и не могло быть. К этому времени западная наука о политике прошла более чем вековой путь развития, вполне сложилась и с точки зрения теории, и в своем взаимоотношении с практикой, и стать примером и образцом для других было для нее делом вполне естественным. Для этого ей не надо было даже прилагать какие-нибудь особые усилия. Такая ситуация имеет и большие плюсы и значительные минусы. Основной плюс состоит в том, что, взяв за основу готовый и достаточно качественный продукт, отечественная политология сразу обеспечила себе высокий старт. Но большой минус заключается в том, что эта же основа становится своеобразной матрицей-доминантой, определяющей основные параметры развития науки. По этой причине тот спор, который разгорелся в политологическом сообществе фактически сразу же после институционализации у нас политологии в конце 1980-х годов вокруг содержания этой науки — должно оно

быть национальным или, наоборот интернациональным — этот спор был, разумеется, не случайным. Конечно, проще, ссылаясь н?