Войны Роз в графстве Норфолк

Автор: указан в статье

Стр. 1 из 8 Е.Д. Браун

ВОЙНЫ РОЗ В ГРАФСТВЕ НОРФОЛК

Несмотря на то, что в последние десятилетия было написано много работ, посвященных истории Англии XV в., феномен Войн Роз по-прежнему остается историографической проблемой. Среди ученых нет согласия ни относительно хронологической границы этих событий (называются даты: 1455 - 1485[1], 1450 - 1502[2], 1452 - 1497[3] и другие), ни относительно того, следует ли считать Войны Роз проявлением глобального кризиса английского общества[4] или же это был не более, чем период «нестабильной ситуации с наследованием престола»[5] Наконец, нет согласия и относительно того, влияла ли борьба вооруженных группировок на жизнь англичан[6], или они обитали «в мирной и процветающей по меркам того времени стране».[7]

Вышеприведенные точки зрения основаны на макроисторическом анализе эпохи Войн Роз. Возможно, смена ракурса исследования позволит пролить свет на спорные вопросы истории этого периода. В данной статье автор делает попытку рассмотреть Войны Роз с позиции сообщества джентри Норфолка. Целью исследования является воссоздание, безусловно, субъективной картины Войн Роз. Но, как представляется, выход на новый уровень анализа столь многопланового явления, как Войны Роз, возможен лишь через сопоставление отдельных субъективных точек зрения современников на этот конфликт.

Такого рода проблематику целесообразно рассматривать на материале источников личного характера: например, писем. В распоряжении исследователей имеется семейный архив Пастонов, насчитывающий более 1 000 писем 132-х человек. Письма эти принадлежат перу членов семьи Пастон, их соседей и родственников, тех, кто пользовался их покровительством, и тех, чьего покровительства они искали. Иными словами, они дают представление о сообществе джентри Норфолка - одном из локальных сообществ, обозначаемых в англоязычной историографии термином «country society».[8]

Следует заметить, что основные историографические расхождения существуют, преимущественно, между позициями российских и зарубежных исследователей. Позиция английских и американских историков развивалась от понимания Войн Роз как гражданской войны[9] к концепции слабо связанных между собой неурядиц с наследованием престола во второй половине XV в.[10] В российской же исторической науке общепринятым считается взгляд на Войны Роз как на проявление глубокого кризиса, причинами которого стали поражение в войне с Францией, кризис традиционного манориального хозяйства, конфликты внутри дворянства и т.п.[11]

Известно, что обстановка при дворе постепенно обострялась на протяжение царствования Генриха VI (1422 - 1461). Как отмечает Д. Тревельян, «общественные беспорядки в Англии ХV в. были вызваны главным образом борьбой землевладельцев друг с другом за землю».[12] Борьба эта во многом провоцировалась отсутствием четкой системы регистрации земельных владений, а также запутанностью механизма их наследования. [13] Между тем, в распоряжении каждой дворянской семьи находились более или менее значительные отряды вооруженных людей.[14]

Попробуем выяснить, как эти факторы влияли на жизнь сообщества джентри Норфолка. Если в 20-х гг. XV в. основным путем решения земельных конфликтов в графстве было обращение в суд[15], а в начале 40-х претензии на спорные маноры предъявлялись уже в присутствии вооруженных свит[16], то в конце 40-х, узнав о том, что на их земли претендует один из соседей (лорд Молейн), Маргарет Пастон просила своего мужа достать арбалеты, секиры и нанять как можно больше солдат[17], то есть приготовиться к осаде.

Безусловно, применение силы в споре за земельную собственность коренным образом противоречило законам английского королевства. Однако материалы эпистолярного комплекса Пастонов свидетельствуют о том, что в огромном большинстве случаев такие действия вообще не наказывались. В чем же коренилась причина такой безнаказанности? Как отмечает Д.Ж. Ландер, все дворянство Англии было объединено в достаточно сплоченные группировки, целью которых было совместное отстаивание общих земельных интересов.[18] Королевские чиновники, в том числе и глава местной администрации -шериф, отнюдь не были исключением из этого правила. Во всяком случае, в переписке Пастонов не упоминается ни об одном главе местной администрации, который не принадлежал бы к какой-либо из упомянутых дворянских группировок. Шерифы Норфолка, по мнению Пастонов и их корреспондентов,

при разборе конфликтов не в последнюю очередь руководствовались принципом внутригрупповой солидарности. [ 19]

За человеком, исполнявшим обязанности шерифа в Норфолке в 40 - 50-е гг., числились следующие нарушения закона: неоднократное игнорирование королевского приказа об аресте одного из его соратников [20], систематическое манипулирование составом присяжных с целью добиться желаемого исхода судебного процесса[21] и систематическое же получение взяток. Купить можно было и освобождение из-под ареста[22], и нужный состав жюри присяжных[23], и лояльность местной администрации по отношению к насильственному захвату чужой собственности. [24]

Все это позволяет констатировать полную коррумпированность системы местной администрации Норфолка. По всей видимости, такое положение вещей в Норфолке продолжалось уже довольно долго. Во всяком случае, к нему успели привыкнуть, и в переписке Пастонов оно просто констатируется без каких бы то ни было эмоций.

Но даже если дело удавалось довести до суда, исход разбирательства далеко не всегда зависел от того, насколько обоснованны и законны были притязания сторон. Упоминавшаяся выше возможность шерифа манипулировать результатами слушания через подбор присяжных была основана на том, что члены жюри принадлежали к какой-либо из местных партий и голосовали в соответствии с интересами собственного клана.

Уязвимым местом судебной системы ХУ в. были и свидетельские показания. Из переписки Пастонов можно сделать вывод, что ложь под присягой была скорее правилом, нежели исключением. В частности, при многолетнем разборе дела о завещанных Пастонам землях их состоятельного родственника - лорда Фастольфа - один из свидетелей пять раз менял свои показания и открыл правду лишь на смертном одре, желая облегчить свою душу.[25]

Затевать же судебный процесс против кого-нибудь из судей было делом безнадежным. Так, один из первых документов в переписке Пастонов представляет собой отчет человека епископа Нориджа, в котором говорится о том, что нет никакой возможности успешно выдвинуть судебный иск против Пастонов, поскольку недавно умерший Вильям Пастон был мировым судьей, а его сын Джон также заседает в суде.[26] По всей видимости, даже высшие судебные инстанции не были исключением в этом отношении, поскольку герцог Норфолк ничуть не сомневался в благоприятном для себя решении любого суда, когда в него подавался иск, находящийся под его личным покровительством. [27]

Все это позволяет понять, почему джентри Норфолка столь легко прибегали к насилию в споре за земельную собственность и почему они так мало страшились судебной ответственности за свои действия. Например, в 1450 г. один из маноров Пастонов был занят лордом Молейном и его вооруженными людьми, вышвырнувшими оттуда законных владельцев.[28] Не следует забывать и о том, что судебное разбирательство могло длиться неопределенное время, а фактический владелец собственности в течение всего процесса получал с нее доходы. Не случайно, захватив манор, дворяне Норфолка второй половины ХУ в. первым делом начинали сбор ренты. Например, как сообщает Маргарет Пастон, лорд Молейн уже через несколько дней после захвата манора Грехем в 1450 г. был занят тем, что спешно собирал ренту со всех держателей; на имущество непокорных был наложен арест, а в случае упорства их договор аренды грозили расторгнуть. [29]

Показателем того, насколько неспокойной стала к началу 50-х гг. обстановка в графстве, может служить то обстоятельство, что сразу после захвата лордом Молейном манора Грехем, Маргарет Пастон просила своего мужа держать в доме побольше оружия и выходить только в сопровождении нескольких надежных вооруженных людей.[30] Это значит, что в Норфолке начала 50-х гг. одним из возможных путей получить спорные земли стало убийство другого претендента.

Следует заметить, что в 1450 г. в переписке Пастонов упоминается лишь о возможности такого убийства, то есть об угрозах противников, вооружении слуг, укреплении домов и т.п. Фактически были сделаны все приготовления к ведению военных действий, но сами они начались лишь в 1452 г. В письмах, относящихся к 1452 - 1454 гг., Джон Пастон неоднократно упоминал о том, что в окрестностях его владений постоянно появляются вооруженные отряды под предводительством кого-либо из соседей.

[31] За одним из таких отрядов числились: убийство на пороге церкви двух слуг епископа города Нориджа, нападение на Джона Пастона (также с целью убийства), захват заложника для того, чтобы

родственники последнего отказались от судебного разбирательства, разбойные нападения, угон скота, насильственный захват манора и нескольких домов.[32] Не удивительно, что у дворянства Норфолка вошло в обыкновение даже в церковь отправляться в сопровождении вооруженных слуг.[33]

Внимания заслуживает и следующее обстоятельство. Дворянские группировки в Норфолке перешли к активным действиям в тот момент, который большинство британских историков считают началом Войн Роз - в феврале 1452 г.[34] Тогда для удовлетворения своих властных притязаний герцог Йорк собрал армию, по численности практически равную королевской. И хотя сражения не произошло, сам факт противостояния двух армий оказался достаточным для того, чтобы развязать руки местным группировкам знати.

В письмах, относящихся к периоду 1452 - 1454 гг., не упоминается об убийстве кого-то из джентри. Говорится лишь о гибели слуг и о нападениях на господ, ни одно из которых, однако, не увенчалось успехом. Последнее обстоятельство не могло быть случайным. Думается, в сознании обитателей графства убийство дворянина в то время еще воспринималось как преступление, за которым неизбежно последует наказание. Смерть же слуги в письмах, относящихся к 1452 - 1454 гг., обозначалась словом «беззаконие» (dislow).[35] Одно употребление такого термина уже достаточно красноречиво говорит о том, что в это время убийство слуг в Норфолке стало вполне обычным делом.

Первый, упоминаемый в переписке Пастонов, реальный факт убийства одного из джентри относится к 1455 г. В июне Джону Пастону впервые сообщили о нападении на замок лорда Бонвиля, закончившемся его убийством[36], а 22 мая произошло первое сражение между войсками короля и сторонниками герцога Йорка - битва при Сент-Олбансе. В данном случае имеет место то же совпадение: события общенационального масштаба приводят к обострению обстановки на местах. Сражение армий короля и герцога Йорка стало своего рода толчком, благодаря которому в стычках на местном уровне стали убивать не только слуг, но и господ.

О том, что убийство кого-либо из дворян было настоящим шоком для сообщества джентри, свидетельствует хотя бы то обстоятельство, что беспорядочное письмо Джона Крейна (John Crane) к Джону Пастону, сообщающее об этом событии, начинается с длинного списка убитых в этом сражении.

По-видимому, сообщество джентри Норфолка восприняло эту битву как борьбу за придворные должности с оружием в руках. Во всяком случае, письмо, посвященное этому событию, четко делится на две части: перечисление убитых и перечисление должностей, которые заняли победители.[38] Такой способ борьбы за власть очень плохо укладывался в сознании джентри; несмотря на его краткость, в упомянутом письме трижды повторяется мысль: «И какая власть у нас теперь будет, я понятия не имею».[39]

Сам по себе факт столь крупного сражения не за морем, а на территории Англии, и не с врагами королевства, а короля с одним из его вассалов, оказал сильное травмирующее воздействие на сознание современников. По стране стали ходить самые невероятные слухи. Так, Джон Бокинг (John Bocking) в мае 1456 г. писал Джону Пастону: «Что касается новостей, то говорили, что лорд Бомонд попал в плен (К сторонникам короля. - Е.Б.) и мой лорд Уорик ранен, и еще 1 000 человек в плену, и еще шесть рыцарей и сквайров ранены; слава Богу, все это неправда».[40]

Думается, что в конце 50-х гг. для англичан не было более желанных новостей, чем о примирении враждующих сторон. Так, в 1458 г. тот же Джон Бокинг писал лорду Фастольфу о том, что король и лорды съехались на совет: «Все с Божьей помощью движется к счастливому завершению».[41] Противостояние властьимущих вызывало только одно желание: поскорее прекратить его. Это могло быть одной из причин, по которой Пастоны проигнорировали королевский приказ, предписывавший им вооруженными, со свитой и провиантом на два месяца явиться в Лейстер 10 мая 1459 г.[42]

Любопытна реакция джентри Норфолка на притязания Ричарда Йорка на королевскую корону. В целом, они поддержали намерение герцога Йорка и его сторонников, хотя степень этого одобрения была далеко не одинаковой. И если Маргарет Пастон ограничивается осторожной общей фразой: «В нашей стране много разговоров о желании моего лорда Йорка (Получить корону Англии. - Е.Б) Люди с почтением отзываются о моем лорде Уорике»[43], то в письме брата Брекли (Breckley) акценты расставлены значительно более определенно. В нем Брекли призывает благословение Господне на лордов Уорика и

Салсбери (Salisbury) и обвиняет нынешних правителей в плохом состоянии дел в графстве.[44]

К концу 50-х гг. положение дел в Норфолке окончательно вышло из-под контроля. Ситуация осложнялась тем, что шериф активно поддерживал одну из вооруженных банд, терроризирующую всю округу. В переписке Пастонов нередки такие высказывания на его счет: «Можно насчитать сотню причин, по которым следовало бы написать о нем королю... Люди говорят, что, даже если он ничего не делал своими руками, он все равно сказал и сделал достаточно, чтобы умереть».[45] Заметим, что в данном случае речь идет фактически об обсуждении убийства главы местной администрации. И такая попытка, действительно, была предпринята в январе 1461 г. И хотя жизнь шерифу спасло только вмешательство отряда городской стражи Нориджа под предводительством мэра[46], покушавшиеся не понесли никакого наказания.

Думается, причиной возраставших беспорядков в графстве было то, что армии йоркистов и ланкастерцев в эти годы неоднократно встречались на полях сражений. Воздействие этих событий на психику современников было тем более удручающим, что, как отмечает профессор Армстронг, противостоящие партии рассылали через своих сторонников совершенно противоположную информацию об одном и том же событии.[47] Результатом такой пропаганды явилось то, что в Норфолке перестали верить любым вестям из Лондона, если только они не были изложены на бумаге и скреплены печатью лица, заслуживающего доверия. Так, Джон Пастон-старший в 1461 г. писал: «Если ты привезешь какие-либо вести от Лордов, то позаботься о том, чтобы они были написаны; ведь новостям, привезенным Даркортом, не поверили, поскольку он не привез никакого письма, которое могло бы их подтвердить».

[48] В феврале 1461 г. Маргарет Пастон прямо писала: «Королю и лордам следовало бы понять, как плохо они управляют не только из-за убийств и грабежей, но из-за того мятежа, который они устроили в нашем герцогстве».[49]

Не удивительно, что воцарение Эдуарда ГУ было воспринято в Норфолке с большим облегчением: ведь оно означало хоть какую-то определенность. Вильям и Томас Пастоны так описывали это событие: «Наш сюзерен выиграл битву, и в понедельник, когда известие об этом было получено в Йорке, там были устроены празднества и торжественные процессии».[50]

Приход к власти Эдуарда ГУ на первых порах не ослабил, а даже усилил напряженность в графстве, поскольку к дестабилизирующим факторам прибавились еще и аресты приверженцев дома Ланкастеров. В результате упоминавшейся выше «беспристрастности» королевских чиновников действия, долженствующие покарать приверженцев предыдущего короля, зачастую превращались в сведение личных счетов. В таких обстоятельствах джентри Норфолка искали спасения у семьи и друзей, а не у королевского правосудия.[51]

Положение дел в графствах улучшалось медленно еще и потому, что при новом короле администрация функционировала не лучше, чем при старом. Например, шериф Ховард, назначенный на эту должность сразу же после воцарения Эдуарда ГУ, в конце 1461 г. приказал своим подчиненным вышвырнуть из административного здания Томаса Дени, пришедшего туда в надежде найти управу на третировавших его людей, которые, по несчастливой случайности, оказались хорошими знакомыми шерифа.[52]

В 1461 - 1462 гг. безопасности джентри Норфолка по-прежнему угрожали как разбойники, так и не в меру активные соседи, стремившиеся увеличить свои владения. Например, в декабре 1461 г. кузен Джона Пастона сообщил ему, что не может помочь родственнику, вступив по доверенности во владение завещанным тому манором, поскольку его людей и сил едва хватает на то, чтобы защитить свой собственный.[53]

Таким образом, обстановка в Норфолке в 1452 - 1462 гг. вполне может быть названа гражданской войной. Противостояние в центре оборачивалось на местах разбоем и грабежами, серией постоянных войн местного масштаба.

Тем не менее, правление Эдуарда ГУ было достаточно популярным. Аресты, по мнению современников, свидетельствовали о том, что король наконец-то начал наводить в стране долгожданный порядок.[54] Во всяком случае, в 1462 г. Эдуард ГУ пользовался в Норфолке уже безоговорочной поддержкой. В архиве Пастонов содержится несколько писем, относящихся к июню 1462 г., в которых Джону Пастону сообщалось о времени и месте возможной высадки сторонников Ланкастеров. Намерения ланкастерцев назывались в них «дьявольскими», а одно из писем заканчивалось словами: «С Божьей помощью мы

сможем одолеть их».[55] В другом же о возможной высадке армии королевы Маргариты говорилось: «Очень многие боятся этого».[56]

Причина такой заинтересованности проста: земли Пастонов и их соседей, которые и сообщали им о возможности высадки, находились на восточном побережье Англии, и упомянутая высадка могла произойти в непосредственной близости от их владений. Вполне вероятным было и то, что за ней последует сражение, а это означало, что жители Норфолка на собственном опыте смогут изведать все ужасы полномасштабной гражданской войны на своей территории - войны, которой им до сих пор удавалось избегать.

Заметим, что состояние гражданской войны, в котором находилось графство Норфолк с 1452 г., не прошло даром и для экономики. На протяжение этого периода (1452 - 1462 гг.) в переписке Пастонов появляются и начинают встречаться все чаще жалобы на плохие урожаи, трудность сбора денег с арендаторов и т.п. В 1462 г. Маргарет Пастон сообщила своему мужу, находившемуся в то время в Лондоне, что их арендаторы так обеднели, что уже не в состоянии самостоятельно починить дома, сдающиеся в аренду вместе с земельным участком.[57] В том же письме она жаловалась, что цены на сельскохозяйственную продукцию упали настолько, что ее просто невыгодно продавать.

В первый период царствования Эдуарда IV (1461 - 1470 гг.) ситуация в Норфолке постепенно приходила в норму, если считать нормой состояние дел в 40-е гг. Так, в 1465 г. Маргарет писала мужу: «А что касается нашего хозяйства в маноре Кайстер, то, думается, пяти - шести хорошо вооруженных людей... будет вполне достаточно для его безопасности».[58] Тем не менее, один из земельных конфликтов, в который были втянуты Пастоны, ознаменовался осадой замка, многочисленными штурмами, вылазками, разграблением земель, принадлежащих Пастонам (была ограблена даже церковь в маноре Хеллесдон) и т.п.[59]

Следующая фаза Войн Роз относится к 1470 - 1471 гг. и связана с недолгой реставрацией власти Ланкастеров. В этот период новости из столицы снова приобрели решающее значение. Практически в каждом письме, отправляемом в Лондон еще до высадки армии под предводительством Уорика, дворяне Норфолка пытались узнать о здоровье короля, его планах и т.д.[60] В Норфолке Эдуард IV по-прежнему пользовался полной поддержкой. В переписке нередки фразы, подобные этой: «Люди боятся, что лорды Кларенс и Уорик могут высадиться на берег в Англии со дня на день».[61]

Новая фаза конфликта вызвала и новое обострение обстановки в Норфолке. Так, власти города Норидж (ближайшего к владениям Пастонов) сочли необходимым сформировать несколько отрядов для защиты городских стен.[62] Вновь появились упоминания о разбойничьих шайках.[63] Противоречивыми, как и в 1460 - 1461 гг., были сообщения с театра военных действий. Джеймс Грехем писал Джону Пастону младшему: «В нашей стране ходит множество разных слухов, и ни один из них не согласуется с другим».[64]

Тем не менее, масштаб конфликта внутри герцогства в 1470 - 1471 гг. был значительно меньшим, чем десятилетие назад.

Во второй период своего царствования (1471 - 1483 гг.) Эдуарду IV удалось навести в своей стране относительный порядок. Это отмечают многие его биографы, например, Ч. Росс.[65] Переписка Пастонов вполне подтверждает эту точку зрения. И хотя еще в декабре 1471 г. Маргарет Пастон, озабоченная новым витком конфликта за наследство лорда Фастольфа, просила своих сыновей: «Ради любви Господней, ты и твой брат будьте осторожны, смотрите внимательно, куда вы идете и с какими людьми вы пьете или едите, потому что здесь ходят слухи, что вы были отравлены»[66], то уже через год упомянутый конфликт был прекращен личным вмешательством Эдуарда IV. Под его давлением герцог Норфолк вынужден был согласиться вернуть Пастонам спорные земли в обмен на участие главы семьи в военных действиях на континенте в составе его свиты.[67]

В течение царствования Эдуарда IV престиж короля в глазах джентри значительно возрос. Так, если в царствование Генриха VI про подписанную королем бумагу говорили, что «каждый может получить ее за нобль»[68], то документы, адресованные кому-либо из дворян и подписанные королями из династии Йорков, как правило, влекли за собой исполнение приказа или, как минимум, изложение причин, по которым он не может быть исполнен. В частности, Джон Пастон в сентябре 1464 г. счел необходимым, как только с его замка была снята осада, предпринять путешествие в Лондон, чтобы уведомить короля о

том, что он не смог явиться в столицу по первому зову, поскольку был занят обороной собственных владений.[69]

Семейный архив Пастонов не позволяет судить о развитии событий, относящихся к последней фазе Войн Роз (1483 - 1497 гг.), поскольку на все это время приходится не более десятка писем.

Если анализировать события Войн Роз с точки зрения сообщества джентри Норфолка, то началом конфликта следует считать 1452 г., ознаменовавшийся не только сбором армии йоркистов, но и началом военных действий между локальными дворянскими группировками. К 1452 г. обстановка в графствах находилась в состоянии неустойчивого равновесия. Поскольку местная администрация была почти полностью поражена коррупцией, удерживать дворянские группировки от силовых способов решения внутренних конфликтов была в состоянии лишь сильная центральная власть. Поэтому неизбежное ее ослабление в периоды борьбы за корону ввергало графства в состояние гражданской войны. Укрепление власти короля приводило к стабилизации обстановки на местах.

Таким образом, анализ эпистолярного комплекса Пастонов подводит к выводу, противоположному тезису английских исследователей о слабом влиянии Войн Роз на жизнь современников. На примере Норфолка можно констатировать, что столкновения сторонников Йорков и Ланкастеров оказывали на положение дел в графствах самое непосредственное пагубное влияние.

Примечания:

[1] Штокмар В.В. История Англии в средние века. М.,1973. С.52.

[2] Кузнецов Е.В. Борьба магнатских партий в Англии в 50-е гг. ХV в.: Политическая программа Йоркской партии//Ученые записки Горьковского гос. ун-та. Вып.46. Горький,1959. С.123.

[3] Goodman A. The Wars of the Roses: Military activity and English society (1452 - 1497). L.,1981. Р.12.

[4] Ульянов Ю.Р. Рост нового дворянства в Англии в ХV в.//Из истории средневековой Европы (Х -ХVIII вв.). М.,1957. С.131-151.

[5] Lander J.R. Government and community: England 1450 - 1509. L.,1980. Р.388.

[6] Филимонова О.Н. К социально-психологической характеристике английского нового дворянства//Проблемы экономического и политического развития стран Европы в античную эпоху и средние века. М.,1975. С.313.

[7] Lander J. R. Ibid. P.387.

[8] Carpenter C. Gentry and community in medieval England//Journal of British studies. Vol.33. № 4. October 1994. P.340.

[9] Тревельян Дж. М. Социальная история Англии. М.,1959. С.81-109.

[10] Goodman A. The Wars of the Roses: Military activity and English society (1452 - 1497); Lander J.R. Government and community: England 1450 - 1509; PollardA.J. The Wars of the Roses. N.Y.,1988; Gillingham J. The Wars of the Roses: Peace and conflict in Fifteenth-century England. Baton-Rouge,1981.

[11] Кузнецов Е.В. Общественно-политическая борьба в Англии второй половины ХV в. Горький,1959. С.13; Сливко А.Н. Социальная борьба в Англии в ХV в. и формирование английского абсолютизма. М.,1965. С.7.; Золотов В.И. Английской общество накануне «Войны Роз». Брянск,1996; Штокмар В.В. История Англии в средние века. М.,1973. С.52.

[12] Тревельян Дж.М. Указ.соч. С.81.

[13] Lander J.R. Family, «friends» and politics in Fifteenth-century England//Kings and nobles in the Later Middle Ages. N.Y.,1986. Р.27.

[14] Carpenter C. Locality and polity: A study of Warwickshire landed society, 1401 - 1499. Cambridge,1992. Р.198.

[15] Золотов В.И. Политический кризис в Англии 1425 - 1426 гг.//Англия ХГУ - ХVII вв. Горький,1959. С.108.

[16] The Paston Letters. Vol.1. L.;N.Y.,1956. Р.7.

[17] Ibid. Р.24.

[18] Lander J.R. Family, «friends» and politics in Fifteenth-century England. P.28.

[19] The Paston Letters. Vol.1. Р.78-79.

[20] Ibid. Р.82.

[21] Ibid. Р.53,96.

[22] Ibid. Р.69.

[23] Ibid. Р.96.

[24] Ibid. Р.100.

[25] Ibid. Vol.2. L.;N.Y.,1956. Р.78.

[26] Ibid. Vol.1. Р.8.

[27] Ibid. Vol.2. Р.123.

[28] Ibid. Р.32.

[29] Ibid. Vol.1. Р.34.

[30] Ibid. Р.35.

[31] Ibid. Р.64.

[32] Ibid. Р.65-66.

[33] Ibid. Р.43.

[34] Goodman A. The Wars of the Roses. Р.8.

[35] Ibid. Vol.1. Р.65.

[36] Ibid. Р.110.

[37] Ibid. Р.102.

[38] Ibid.

[39] Ibid.

[40] Ibid. Р.117.

[41] Ibid. Р.130.

[42] Ibid. Р.135.

[43] Ibid. Р.152.

[44] «God save our good Lords - Warwick, Salisbury and others... for by the way of my soul this realm was utterly undone, as God forbid» (The Paston letters. Vol.1. P.149).

[45] Ibid. Р.146.

[46] Ibid. Р.150.

[47] Armstrong C.A. Some examples of distribution end speed of news in England at the time of the Wars of the Roses//Studies in medieval history. Oxford,1948. Р.429.

[48] The Paston Letters. Vol.1. Р.167.

[49] Ibid. Р.183.

[50] Ibid. Р.168.

[51] Ibid. Р.178.

[52] Ibid. Р.171.

[53] Ibid. Р.201.

[54] Simons E.N. The reign of Edward IV. London,1966. Р.299; Ross C. Edward IV. Berkley;Los-Angeles,1974. Р.420; Horrox R. Richard III. L.,1987. Р.12.

[55] The Paston Letters. Vol.1. Р.210.

[56] Ibid. Р.222.

[57] Ibid. P.253.

[58] Ibid. Vol.2. Р.12.

[59] Ibid. Р.30.

[60] Ibid. Р.90-91.

[61] Ibid. Р.96.

[62]Ibid. Р.100.

[63]Ibid. Р.101.

[64]Ibid. Р.107.

[65] Ross C. Op.cit. Р.424.

[66] The Paston Letters. Vol.1. Р.123.