УДК (093)
Легенды и сказания кумыков*
Адиль Шемшединов1
Аннотация. Данная работа представляет собой публикацию статьи А. Шемшединова из журнала «Этнографическое обозрение» за 1905 г. В статье раскрываются кумыкско-крымско-татарские связи в 80-е гг. XVIII в. Помимо бытовых зарисовок, здесь показаны и такие события, как покорение Крыма, работорговля.
В эпоху, предшествовавшую покорению Крыма, происходило следующее событие. В один прекрасный день к гавани Хад-жибея - нынешней Одессы - причалил корабль с мусульманскими паломниками, возвращавшимися из Мекки и Медины.
Среди паломников был один хаджи, родом из селения Таргу, возле современного города Темир-хан-Шуры2. При выходе на пристань и в страшной давке и сутолоке, начавшейся при разгрузке корабля, у этого хаджи были украдены все вещи и деньги. Оставшись совершенно без всяких средств, он кое-как добрался до ближайшего аула и явился в дом одного знатного крымчака3, которому рассказал о несчастии, постигшем его на пристани, и о крайне безвыходном положении, в котором он очутился.
Крымчак и его семья приняли в нем самое горячее участие и оказали радушное гостеприимство. Они уговорили хаджи гостить
* Кумыкский мир. Культура, история, современность. Режим доступа: http://kumukia.ru/legendy-i-skazaniya-kumykov.html
Опубликовано: Этнографическое обозрение. 1905. № 2-3. Ксерокопию страниц журнала предоставил Юсуп Идрисов. Распознавание текста и приведение к современной орфографии выполнил С.С. Адилов (1954-2014), администратор сайта «Кумыкский мир». Комментарии к тексту составлены доктором филологических наук, профессором Дагестанского государственного университета Г.-Р.А.-К. Гусейновым.
у них до прихода оказии туземцев с Кавказа, которая посещала Крым ежегодно для закупки войлока и всевозможных продуктов. Хаджи остался. Хозяин старался всячески развлечь его: устраивал для него вечеринки, пиры, показывал ему хутора свои, табуны лошадей. Однажды, когда крымчак отправился на хутор, хаджи остался дома; красивая жена крымчака стряпала обед. Сидя возле очага, она месила на столе тесто и скалкой развертывала его. Хаджи, пленившись формами её тела, слегка дотронулся рукой до её руки; она отстранила его, ударила скалкой по голове и слегка ранила. Хаджи, конечно, тут же раскаялся в своем поступке; сожалела и жена крымчака, что причинила гостю такое огорчение (личность гостя на Востоке священна), прекрасно понимая, что с его стороны это был лишь минутный необдуманный порыв страсти; она перевязала бережно рану хаджи, уверив его, что о случившемся ничего не скажет мужу. Когда хозяин вернулся домой и увидел своего гостя с перевязанной головой, он удивился и спросил его о случившемся. Хаджи ответил, что, входя в дом со двора, он поскользнулся на пороге и, падая, ударился головой о железную скобу двери. То же самое подтвердила и жена хозяина. Последний не поверил и, несмотря на неоднократные вопросы и угрозы, не мог выведать от жены правды. Через месяц пришла оказия с Кавказа. Пока туземцы делали закупки, крымчак старательно заготовлял для хаджи все необходимое на дорогу. Приказал своим домашним сшить для него несколько новых костюмов, прекрасную шелковую абу, барашковую шапку (папаху) с чалмой, подарил ему двух чудных лошадей, со всею сбруей, снабдил его подарками для семьи и дал ему на дорогу 500 рублей денег. Оказия была готова к отъезду. Крымчак поручил хаджи оказии, прося купцов доставить его здравым и невредимым на родину. Таким образом, хаджи, сопутствуе-мый самыми лучшими пожеланиями, покинул дом гостеприимного крымчака, благословляя судьбу, приведшую его в дом этого доброго и благородного человека.
Прошло восемнадцать лет. Крым был покорен. Дальнейшие события происходят в эпоху, последовавшую за покорением Крыма. Это была тяжелая пора. Бедствия и ужасы войны, как это бывает везде и всюду, со всею силою обрушились на мирное, беззащитное население. Пожары, плен, продажа в рабство и полное обнищание народа - таковы были результаты этих тяжелых событий.
В ауле Суюнч (ныне гор. Грозном) армяне на базаре продавали целую партию крымчаков, мужчин, женщин и детей4. Различные торговые операции привели в Суюнч и нашего таргинского хаджи, ставшего к этому времени уже богатым купцом. Прохаживаясь по рынку, он остановился против одной партии крымчаков, пораженный чертами лица одного мужчины, - они были ему знакомы. Он безусловно видел этого человека, но где и когда, не мог припомнить. Вглядевшись пристально, он признал в нем того богатого крымчака, который когда-то так радушно принял его в своем доме в тяжелые минуты его жизни, и слезы ручьями полились из глаз хаджи при виде его теперь в таком положении. Крымчак не обращал на него внимания; одетый в какие-то лохмотья, он смиренно ожидал, пока кто-нибудь его купит. Без сомнения, жизнь раба в чьем-либо доме ему казалась более завидною, чем это тягостное странствование по рынкам различных местностей в лохмотьях, впроголодь и под кнутами этих бездушных армян.
Хаджи подошел к армянину и, не торгуясь, купил у него этого крымчака. Последний, довольный тем, что купил хаджи, значит, человек богобоязненный, добрый по наружности и, по-видимому, богатый, с радостью последовал за ним. Тогда только хаджи спросил крымчака - не узнает, ли он его? Тот отвечал отрицательно. И когда хаджи назвал себя и объяснил ему, что он тот самый хаджи, которого он когда-то приютил, крымчак узнал его и, печально понурив голову, рассказал ему о несчастии, которое его постигло: он лишился семьи, детей, которые так же, как и он, были проданы в рабство, всего, всего имущества и достояния, - одним словом, всего того, свидетелем чего был когда-то сам хаджи, и благодарил Бога, что становится рабом не постороннего человека, а его, хаджи. Обиженный хаджи ответил ему, что он не забыл той услуги, какую тот оказал ему когда-то, и что не рабом его он будет, а лучшим другом. При этом он приказал своим людям одеть, накормить его и относиться к нему с таким же почетом и уважением, как к самому хаджи. Через два дня хаджи отправил крымчака в свой таргинский аул, наказав слугам передать его семье, что присланное лицо - его лучший друг и чтобы он был принят подобающим образом. Сам хаджи остался в селе для закупок. Из аула Суюнч хаджи направился по торговым делам в город Кизляр.
Здесь на ярмарке он вновь наткнулся на партию крымчаков, которых так же, как и в ауле Суюнч, продавали в рабство. Счастье, по-видимому, сопутствовало хаджи: в группе женщин он распознал жену крымчака и немедленно же купил ее. Когда он назвал ей себя, она горько заплакала и сообщила ему обо всем, что произошло с ними со времени их встречи, и о том ужасном горе, которое обрушилось на всю их семью. Хаджи успокоил ее и отправил, как перед тем её мужа, в свой аул, не сказав ей ничего о покупке её мужа. Наконец, через неделю приехал в свой аул и хаджи. Семье своей он не счел пока нужным говорить о том, кто именно были присланные люди. Недели две жили супруги-крымчаки, совершенно разъединенные, но под одним кровом, - он в мужской половине дома, а она в женской, не терпя ни в чем недостатка, окруженные любовью и ласкою всей семьи хаджи, но тем не менее оба они, убитые горем, страшно грустили, совершенно не предполагая, что в данную минуту живут под одним кровом.
Однажды в дружеской беседе семьи хаджи спросил жену крымчака, - нет ли у нее желания выйти замуж и что он бы мог найти ей прекрасного мужа. Та ответила, что очень благодарна ему за предложение устроить её судьбу и за оказанное ей гостеприимство, так как всего этого она совершенно не заслужила, как его рабыня, но что для нее еще до сих пор слишком ощутительна разлука с мужем и детьми. Но хаджи настаивал, и она принуждена была согласиться. С другой стороны, хаджи стал делать предложения крымчаку жениться. Последний привел те же мотивы, что и его жена, но тоже уступил настойчивым просьбам хаджи. После того как последовало взаимное согласие, в одну ночь, хаджи отправил крымчака в женскую половину дома, в комнату его жены. При входе его впотьмах та испугалась и спросила, кто он, такой?
Он объяснил ей, что явился, исполняя настойчивое желание хаджи, но что ему лично совершенно не до того, и стал рассказывать ей все, что случилось с ним.
По мере того как он рассказывал, она все более и более поражалась сходством событий в их судьбе и, со своей стороны, сама начала рассказывать о своей жизни. Этот мужчина по судьбе своей удивительно напоминал ей мужа, и она недоумевала. То же самое казалось и ему, - она поразительно напоминала ему его жену. Супруги, все время беседовавшие впотьмах, зажгли свечи.
Присмотревшись, узнали друг друга, бросились в объятия и горько залились слезами.
Стоявший тут же у дверей, хаджи вошел в комнату и стал рыдать вместе с ними.
Вся семья хаджи, узнавши о происшедшем, плакала слезами радости, сочувствуя обоим супругам и их неожиданному свиданию. Приглашенный кадий вновь обвенчал супругов. Счастливые супруги в течение месяца жили вместе.
Хаджи предложил крымчаку поселиться у него навсегда и объявил ему о своем бесповоротном решении отдать ему половину всего своего имущества. Крымчак благодарил его за оказанное ему благодеяние, но его предложения не принял и просил отпустить его с женой обратно на родину. Хаджи на это никак не мог согласиться, напротив, еще хотел дележ своего имущества оформить торжественным актом.
Для этого в один прекрасный день он пригласил в свой дом кадия, муллу, почетных стариков и знатнейших туземцев аула. Когда гости уселись и вся семья была в сборе, хаджи объявил кадию, что он решил половину всего своего достояния - денег, движимого и недвижимого имущества - принести в дар крымчаку и что он пригласил его и всех присутствующих для того, чтобы этот дележ торжественно оформить письменным актом.
Кадий ответил, что имущество его и на то его добрая воля и что по закону шариата никто таковому его желанию препятствовать не может. Тогда крымчак ответил, что он ни за что не согласится на такой дележ и на основании вот каких соображений: он, купленный раб, только потому, что оказал когда-то хаджи простой акт гостеприимства, обязательный для каждого мусульманина, теперь врывается в его семью и становится претендентом на половину его состояния; таким поступком он обделил бы всех законных наследников хаджи в лице его жены, пяти сыновей и четырех дочерей и что, помимо этого, вся аульная община, если бы он даже взял предлагаемое, сочла бы хаджи человеком нетактичным и неблагоразумным. Такой умный ответ поразил всех присутствующих, но хаджи настаивал на своем и, обращаясь в отдельности к каждому члену семьи - жене, сыновьям, дочерям, спрашивал их, имеют ли они что-нибудь против такого дележа. Все выразили полное согласие. Но крымчак стоял на своем и
окончательно объявил, что он возьмет только двести рублей, помимо самого необходимого для дороги, и при этом прибавил, что если он, располагая этими деньгами, не в состоянии будет собственным трудом устроить свою жизнь, то он не устроит ее в том случае, если бы располагал несколькими тысячами рублей.
Этот ответ привел окончательно в восторг присутствующих, и кадий первый стал восхвалять трезвый и благородный образ мыслей крымчака и посоветовал хаджи более не настаивать. Хаджи принужден был уступить и по случаю отъезда его добрых гостей устроил великолепное торжество. Через несколько дней все было готово к отъезду. Арбы ожидали супругов-крымчаков. Кадий читал напутственную молитву. Толпа благоговейно молилась. Наконец, кортеж двинулся в путь, сопровождаемый наилучшими пожеланиями.
Наш певец закончил свое повествование, говоря: «таковы были люди в доброе старое время, так умели они любить ближних, входить в их нужды и высоко ценить оказанные услуги». И обращаясь к нам, слушателям, задал вопрос: «кто же из героев сказания, по нашему мнению, выше и по образу мыслей и поступком - хаджи или крымчак?»
КОММЕНТАРИИ
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Legends and stories of Kumyks
Adil Shemshedinov
Abstract. This work is a publication of A. Shemshedinov&s article from the «Ethnographic Review» journal, 1905.The relations between Kumyks and the Crimean Tatars in the 80-th of the XVIII century are reveled there. Apart from every day sketches, such events as the conquest of the Crimea and slave-trade are shown.
REFERENCES