Спросить
Войти
Вестник Челябинского государственного университета. 2010. № 9 (190).
Право. Вып. 23. С. 110-113.
А. С. Янчев
у истоков систематизации военного законодательства
Представлена история поиска путей систематизации военного законодательства — одной из важнейших и сложнейших отраслей права Российской империи. Рассматриваются вопросы, связанные с деятельностью властных структур и исторических персоналий российского государства по упорядочению военного законодательства в XVIII — первой четверти XIX в.
Активная преобразовательная деятельность Петра I привела к изданию многочисленных нормативных актов, которые зачастую противоречили нормам Соборного уложения 1649 г. Такое положение дел вызывало путаницу в принятии решений во вновь создаваемых государственных структурах, многократно усиливающуюся на местах. Подобный порядок вещей, распространявшийся и на военные законы, не вызывал особых затруднений в отношении управления армией только до тех пор, пока ее состав был малочисленным, а само количество издаваемых узаконений оставалось незначительным. Но с принятием рекрутской повинности армия и флот превращаются в постоянно действующий государственный институт, личный состав которого увеличивается в разы, что, в конечном счете, приводит к усложнению управления всеми вооруженными силами страны. Все это вело не только к многочисленным дополнениям и изменениям, вносимым в прежние законодательные акты, но и к изданию новых, что, в свою очередь, увеличивало делопроизводство, являясь предпосылкой появления нового управленческого звена — военной бюрократии.
Понимая несовершенство действующих параллельно двух систем законодательства, Петр I начиная с 1695 г. пытается исправить положение. Попытки систематизации продолжились в 1700 и 1714 гг., но они не были реализованы. Причем указом 1714 г. предписывалось при противоречии новых указов Уложению решать дела на основании последних. Попытки систематизации законодательства продолжались до самой кончины Петра I, и в 1728 г. уже после его смерти было решено вновь вернуться к первоначальной идеи — составлению нового Сводного уложения1. Чтобы понять развитие военного законодательства в течение XVIII в., необходимо оценить состояние российского законодательства в указанный период.
По установившемуся в то время порядку все законодательные акты издавались в виде особых положений: уложений, уставов, регламентов, плакатов или в форме указов, как правило, именных, изменяющих, дополняющих или разъясняющих прежде изданные основные законы. Но печатались в основном только наиболее важные из них: Уложение 1649 г., Инструкции и Артикулы Военные Российскому Флоту 1710 г. и Устав Воинский 1716 г., а также межгосударственные соглашения. Указы именные и Сенатские до 1714 г. практически не печатались и рассылались к исполнению исключительно в рукописных вариантах. В 1714 г. Петр I повелел: «Которые его царского величества именные Указы, такожде Сенатские приговоры состоятся о всяких государственных генеральных делах, а надлежат ко всенародному объявлению, и те указы и объявленные письма посылати по прежнему в губернии к Губернаторам и в приказы к Судьям, а для всенародного объявления велеть в типографии печатать и продавать всем, дабы были о том сведомы»2. Это повеление, хотя и относилось не ко всем указам, а только «по делам генеральным» (общим), в принципе не могло быть исполнено в точности даже и относительно самих этих указов, так как печатание вводилось постепенно, и в течение еще длительного времени «генеральные указы» также посылались на места исполнителям в письменном виде. Да и само печатание указов мало улучшало дело: число печатных экземпляров было ограничено, и они рассылались только по главным присутственным местам, а места подчиненные пользовались письменными вариантами, часто неисправными, которые изобиловали ошибками.
В апреле 1720 г. выходит именной указ Петра I: «Указы все за нашей подписью разбирать на двое: которые временные в особливую книгу, а которые в постановлении какого дела, те припечатывать, а именно: что надлежит до Коллегии,
то в Регламент Коллегии, а что к Уставу или к Артикулам и прочим делам, в Регламент, а не на время: то оные припечатывать по вся годы к оным книгам»3. В ноябре 1723 г. Сенату Петром I было объявлено: «О разобрании указов и о присоединении оных к Регламентам,
о составлении на предметы, неопределенные в Регламентах и Указах, правил и о наблюдении при сем осторожности, чтобы на одно дело не было двух указов»4. По тем же вопросам были даны именные указы от 11 марта и 10 августа 1724 г., 14 июня 1728 г., 12 декабря 1741 г., 14 февраля 1763 г., 15 декабря 1764 г., 16 декабря 1796 г. и ряд других указов5. Результаты всех указанных выше мероприятий были весьма незначительны и выразились в следующем: в 1718 г. напечатаны в 1/8 долю листа в хронологическом порядке указы 1714-1718 гг.; в 1721 г. в том же виде и порядке изданы указы 1719-1720 гг.; в 1725 г. отпечатаны указы за 1721 г., а указы 1722-1727 гг. остались ненапечатанными. В царствование Петра II были напечатаны указы 1727-1728 гг., после чего печатание указных книг было приостановлено. В 1735 г. Анна Иоанновна повелела вновь напечатать указы 1714-1725 гг. и продолжить «сие издание печатанием выходящих указов», что было выполнено лишь частично: издание прекратилось в 1743 г. печатанием указов за 1730 г. Наконец, в силу именного указа Екатерины II, последовавшего в 1763 г., были напечатаны указы 1762-1770 гг., а затем печатание указных книг прекратилось окончательно6.
Таким образом, в период 1649-1801 гг. не было произведено даже простого систематического собрания узаконений. Отсутствие сборников и реестров законодательных актов, изданных после Соборного уложения 1649 г., рассеянных по разным коллегиям, присутственным местам и архивам, указов, часто противоречивших друг другу и снабженных ссылками на другие, которые невозможно было разыскать, а если удавалось находить, то только в списках, искаженных переписчиками, влекло за собой путаницу в делопроизводстве и являлось сильнейшим тормозом в управлении государством и вооруженными силами. Хорошей иллюстрацией к сказанному может служить следующая выписка из предисловия к Полному собранию законов Российской империи, изданному в 1830 г.: «Ни в одном архиве, даже в архиве Правительствующего Сената, не найдено полных реестров узаконениям». Неудачи в составлении нового Сводного уло-
жения привели к созданию Петром I отраслевых актов и, в первую очередь, в военной сфере. Так, были приняты следующие документы: Артикул Воинский, Краткое изображение процессов, посвященное целиком процессуальному праву и судоустройству в Вооруженных силах, Воинский и Морской уставы, причем последний был написан лично Петром I.
Царствование Александра I началось с преобразования старых и создания новых государственных учреждений — министерств. Изменения коснулись как общего, так и военного законодательства. В начале XIX в. практическое применение действующих в то время законов, как выражено в одной из записок военного министра николаевской эпохи Чернышева, состояло в следующем: «Собственно по военной части употреблялись в делопроизводстве военные законы при Петре Великом и в последствии изданные. По хозяйственной части в военном ведомстве и по всем вообще предметам, имеющим близкую связь с гражданским управлением, принимались в руководство законы как военные, так и гражданские. По судной части военные узаконения принимались основанием не только в военном, но и в уголовном судопроизводстве гражданского ведомства». По свидетельству военного министра, «.. .затруднение в применении законов к делупроизводству несколько смягчалось тем, что все главное военное управление в продолжении почти ста лет сосредоточивалось в одной Военной Коллегии, в составе которой всегда находились люди, практически сведущие по всем
частям управления».
В 1802 г. было установлено звание Министра Военных сухопутных сил, при котором начали создаваться свои управленческие структуры. Хотя Военная Коллегия оставалась пока при прежних обязанностях, но тем не менее все службы военного управления начали дробиться и расширяться, в результате чего появился неоправданный параллелизм в управлении армией. Еще больше недостатки в управлении вооруженными силами выявились с упразднением Военной Коллегии в 1811 г. Из небольших экспедиций, составлявших Коллегию, образовались обширные министерские департаменты, разделенные на отделения, должности в которых по необходимости занимались новыми людьми, мало или совсем незнакомыми с военной службой и с законами, действовавшими для обеспечения и функционирования армии.
Без подробных инструкций, называемых в то время «наказами», определяющих порядок действий всех частей военно-административной машины, без полного систематического сборника военных постановлений управление вооруженными силами не могло более существовать эффективно. В марте 1811 г. было утверждено положение «О Комиссии для сочинения военных Уставов и Уложений». В состав Комиссии входили директор, шесть редакторов и их помощники, канцелярия, архив, библиотека. Труды Комиссии должна была рассматривать Конференция, состоявшая из особых членов. В последствии к штату Комиссии были прибавлены две должности иностранных редакторов для составления извлечений из военных уложений иностранных государств. Исходя из возложенных на Комиссию задач она являлась прообразом учрежденной при Александре II ВоенноКодификационной комиссии.
Комиссию возглавил статс-секретарь департамента законов Государственного Совета М. Л. Магницкий, ближайший помощник М. М. Сперанского, который на тот момент являлся главным и почти единственным авторитетом по части систематизации законодательного массива государства. Для облегчения работы Комиссии ей были переданы дела особого Комитета, образованного при Военной Коллегии «для изыскания лучших способов к кратчайшему делопроизводству в оной Коллегии» под председательством члена Военной Коллегии генерал-лейтенанта Апраксина8. В конце 1808 г. первоначальная, сравнительно узкая задача Комитета была расширена приказом А. А. Аракчеева, в котором говорилось о необходимости «.выяснить, нет ли таких законов, кои по множеству переменить не могут существовать при множестве дел, и о составлении правил для каждого чина». Просуществовав с некоторым перерывом в деятельности до 1811 г., Комитет Апраксина был закрыт 28 мая, не выполнив во всем объеме возложенной на него задачи.
В записке, поданной 28 июля 1828 г. Александру I, бывший директор Комиссии М. Л. Магницкий рисует такую картину ее деятельности за первые месяцы существования: «1. Собраны все предположения Государя Петра Великого: а) из Тайной Канцелярии Его, в Кабинете хранившейся; б) из архивов полковых Гвардейских полов и, что всего удивительнее, сделан аналитический разбор всех военных Архивов тог-
дашней Коллегии. В четыре месяца из миллиона рассеянных в погребах дел, разбросанных и даже не описанных, выбраны 5 тысяч таких, кои к занятию Комиссии относились и разделены по содержанию их на Епохи от 1700 до 1802 года. Драгоценное сие аналитическое обозрение составило не только нужный материал для Комиссии, но и ключ к Истории нашего военного Управления, по всем частям его, в течении почти целого века. 2. В то же время по всем отраслям Военного управления составлены рамы новых Уставов, соображенные с уставами нашими, с иностранными и с настоящим поло-
жением вещей» .
В сентябре 1811 г. работа Комиссии была приостановлена, и весь ее штат был перенацелен на составление «Учреждения для управления большой действующей армии», разработка которого была настоятельной необходимостью ввиду надвигавшихся военных столкновений с наполеоновской Францией. Комиссия успешно выполнила поставленную перед ней задачу, и 27 января 1812 г., в день учреждения военного министерства, Александром I было утверждено и «Учреждение для управления большой действующей армии». 17 марта 1812 г., в тот самый день, когда Магницкий держал последнюю корректуру успешно созданного под его руководством труда, утром был арестован М. М. Сперанский, а вечером и Магницкий, как его ближайший сотрудник по службе и деятельности в Государственном Совете. Вскоре по представлению князя Горчакова, тогдашнего военного министра, было приказано прекратить выдачу жалованья чиновникам Комиссии, и действия ее приостановить до окончания войны с Наполеоном9.
Все дела и бумаги Комиссии «приведены были в страшное расстройство». По свидетельству Магницкого, они находились в его кабинете в канцелярии Комиссии, где были опечатаны и арестованы вместе с его личными бумагами, откуда поспешно и в беспорядке переданы в канцелярию военного министерства. Некоторые бумаги и подлинные Указы «.с собственными пометками на них Высочайших особ оставались на руках редакторов, которые в первое время из страха никуда их не представили», и только потом, через десять лет, после возвращения Магницкого из ссылки эти бумаги были ему возвращены. После окончания войны деятельность Комиссии не возобновилась. «Так,— го-
ворит Магницкий в своей записке,— по личному присшествию кончилось и брошено без внимания такое дело, которого желал еще Государь Петр Великий, Императрицы Анна и Елизавета, которое совершенно удалось в малом обращике “Учреждении для большой действующей армии” и на окончание коего, конечно, не более трех лет потребно было»9.
В 1816 г. при учреждении Главного штаба на его дежурство была возложена обязанность ежегодно издавать «Собрание законов и постановлений, к части военного управления относящихся». Это, конечно, был шаг вперед к упорядочению и систематизации военного законодательства, но, во-первых, в «Собрание» включались только те нормативные акты, которые были изданы с 1 января 1816 г., а во-вторых, узаконения помещались в нем в хронологическом порядке, без всякого систематического разделения их по предметам, к которым они относились, т. е. это был по существу сборник приказов и распоряжений по всему военному министерству. Естественно, возникла необходимость создания аналогичного органа — Комиссии 1811 г. Узнав об этом, Магницкий направил письмо Александру I, доказывая необходимость восстановления такой Комиссии. По свидетельству Военного министра Чернышева, в 1816 г. начальник Главного штаба князь Волконский также выступил с предложением о составлении военно-судного уложения. В его докладе Высочайше повелевалось: «не составлять Комиссии и штатов для нея, поручить составления проекта полного военно-судного уложения чиновникам, избранным для сего из состава департаментов военного министерства». Причем назначенные чиновники должны были заниматься составлением военно-судного уложения в свободное от исполнения своих служебных обязанностей время, а потому и не могли отнестись серьезно к этой для них второстепенной, как им казалось, работе. Как замечает Чернышев, никакой правильной организации дела не полу-
чилось, «возникла только обширная переписка, а решительного приступа к работе сделано не было. Между тем некоторые из приставленных к делу чиновников умерли, другие перевелись в посторонние ведомства, и дело само собой прекратилось. Этим распоряжением окончательно уничтожалась надежда, что будет, наконец, выполнено важное и настоятельно необходимое дело составления Свода всех военных уставов и положений, бывшее основной задачей при учреждении Комиссии 1811 года. Принятая же полумера, при помощи которой думали выполнить задачу более узкую — составить только одно военно-судное уложение, не имела и не могла иметь никакого успеха». Таким образом, за все время царствования Александра I ни одна из попыток упорядочить издание военных законов и привести их в какую-либо законодательную систему не увенчалась успехом10.
Примечания
