Спросить
Войти
ЭТНОЛОГИЯ И ФИЗИЧЕСКАЯ АНТРОПОЛОГИЯ
Вопросы истории и культуры северных стран и территорий = Historical and cultural problems of northern countries and regions. -Сыктывкар, 2008. - № 1-4. - Текст на рус. и англ. яз.
В 2008 г. в г. Сыктывкар (Республика Коми) начал издаваться новый международный научный журнал «Вопросы истории и культуры северных стран и территорий» / Historical and cultural problems of northern countries and regions. Публикации представлены на русском и английском языках, рабочих языках журнала. Цель нового издания - координация научных исследований российских и зарубежных ученых, изучающих различные проблемы истории и культуры народов, населяющих Циркумполярный регион - регион Мирового Севера; пропаганда научных достижений отечественных исследователей.
В редколлегию журнала входят российские ученые из научных центров городов Апатиты, Архангельск, Вологда, Киров, Москва, Салехард, Санкт-Петербург, Сыктывкар, Якутск и зарубежные исследователи из Канады, США, Финляндии, Эстонии. Учредитель и главный редактор журнала - д.и.н. М.А. Мацук (г. Сыктывкар).
В этом междисциплинарном журнале гуманитарного направления (дисциплинарная специализация по истории, археологии, этнографии, искусствоведению) представлены рубрики «Научные статьи», «Библиография» «Персоналии» и др. В рубрике «Научная жизнь» освещаются материалы конференций и деятельность отечественных и зарубежных исследовательских центров.
Ряд публикаций российских историков посвящен проблемам сельскохозяйственного развития Русского Севера. П.П. Котов (Сыктывкар) в статье «Значение законодательных источников для изучения уровня земледелия в России в XVIII-XIX вв.» рассматривает губернские отчеты как основные виды документации по «хлебной статистике» (№ 2, с. 44-51 ).
Уникальные источниковедческие материалы начала XX в. представлены в обширной публикации В.А. Саблина (Вологда) «Источники по истории крестьянского двора на Европейском Севере России в 1917-1920-е годы» (№ 1, с. 32-45; № 2, с. 62-83).
Историческое формирование русского крестьянского хозяйства в регионе освещается в статье исследовательницы из Санкт-Петербурга И.Н. Белобородовой «Традиционное природопользование русских Архангельского Севера: историко-этнологический подход к определению исследовательского поля» (№ 1, с. 45-69).
Решающее влияние на формирование социально-территориальной системы Русского Севера и ее отдельных ареалов оказал природный фактор. Географическая зональность непосредственно влияла на формы и интенсивность хозяйственного освоения Архангельского Севера и в целом определяла комплексный характер природопользования территории. Основу его составляли земледелие, скотоводство, рыболовство, охота, лесные, отхожие и кустарные промыслы, извоз, торговля и пр. В различных микроареалах особенности комплексов традиционного хозяйства определялась вариативностью сочетания этих занятий.
Большое влияние на формирование типов природопользования русского населения края оказал этнический фактор. Регион, исторически представлявший собой «стык» русской (восточнославянской), финно-угорской и самодийской этнических общностей, характеризуется разнообразными межэтническими контактами, в том числе и в сфере традиционного природопользования (№ 1, с. 58).
Проблема дорусского субстрата включает в себя широкий круг исследовательских тем по сравнительному этнографическому изучению традиционных культур северных русских и их соседей -карел, вепсов, саамов, коми, ненцев. Вопросы, связанные с практикой хозяйственного освоения территории и участием в ней иноэт-ничных компонентов или формирования синкретичных (русских -иноэтничных) комплексов в контактных зонах, пока мало изучены. Очевидно, что охотничий и рыболовный комплексы хозяйства русских в значительной степени испытали влияние финно-угорских культур, тогда как основные компоненты земледельческой техники
определяются по преимуществу русскими влияниями на культуру коми, карел, вепсов.
Чрезвычайно сложен вопрос о генезисе и формах североевропейского оленеводства, основными носителями которого были архангельские ненцы. По оценкам исследователей, ненецкий оленеводческий комплекс был заимствован коми-ижемцами (не ранее XVI в.), а от них перешел в качестве подсобного занятия к русским Припечерья и Мурмана. С коми-ижемским влиянием связано развитие оленеводства и у саамов (XVIII в.). Возможно, известное влияние на развитие форм оленеводства у коми, а через них - у русских и саамов - оказал тип лесных оленеводов, достаточно рано исчезнувший с этнокультурной карты Русского Севера.
Изучение двух основных потоков крестьянской колонизации Севера Европейской части позволило исследователям выделить на Архангельском Севере две крупные этнокультурные зоны: западную («новгородскую») и восточную («ростово-суздальскую»). Исторический возраст «позднеархаических элементов» (севернорусское жилище, сарафанный комплекс женской одежды, былинная традиция, северные диалекты и др.) К.В. Чистов датирует ХГУ-ХУ1 вв., т.е. временем, когда в областях «исхода» в целом уже сложились основные особенности культурных комплексов.
Значительное воздействие на формирование социально-территориальной системы Русского Севера оказали модернизаци-онные процессы, проявившиеся здесь достаточно рано, уже с середины XVI в. в форме «морской культуры», «культуры морского порта», а затем в связи с капитализацией деревни (XIX в.) в виде так называемой отходнической культуры. Возможно, именно наличие иноэтничной морской торговой культуры в известном смысле подготовило почву для достаточно быстрого развития другой мо-дернизационной формы - отходничества, которое достаточно органично вошло в структуру традиционной и «архаичной» севернорусской деревни. Вероятно, оба явления послужили причиной появления урбанизированных черт в материальной и духовной культуре всего Севернорусского региона с его уникальной динамикой форм природопользования от традиционных к инновационным и модернизационным (№ 1, с. 62).
Один из характерных для Русского Севера промыслов И.Н. Белобородова рассматривает в статье «Промысел «лесных
охот» в традиционном природопользовании населения Русского Севера (середина XIX - первая четверть XX в.)» (№ 3, с. 63-81). Основные приемы и навыки этого распространенного в крае вида деятельности были заимствованы русским населением у коми-зырян, сохранивших черты древнего типа таежных охотников и рыболовов, считает автор (№° 3, с. 66). В конце XIX - начале XX в. охота переживала заметный упадок, связанный с сокращением популяций промысловых животных.
Исследованиям пласта духовной культуры Русского Севера, связанного с православием, также посвящены несколько статей журнала. Е.В. Ходаковский (Санкт-Петербург) в публикации «Деревянная церковная архитектура на северной границе Московского государства: локальные традиции и национальный контекст» рассматривает эволюцию форм в деревянной архитектуре края, начавшуюся с середины XVII в. и отражающую, по мнению автора, процесс утверждения на периферии авторитета центральной светской и духовной власти (№ 2, с. 18-25).
И. Миядзаки (Тояма, Япония) в статье «Иконографические особенности группы резных деревянных икон из Выговской старообрядческой пустыни» связывает общие особенности деревянных икон с наличием единственной мастерской и отмечает влияние литых медных икон на облик деревянных, несмотря на иную технологию их изготовления (№ 3).
В статье М.А. Мацука «Возрождение православия в современной России: общие тенденции и местные (епархиальные) особенности (конец XX - начало XXI в.)» сопоставляются современные процессы в Вятской, Екатеринодарской, Сыктывкарской и Элистинской епархиях (№ 4, с. 39-49).
Значительное число публикаций журнала посвящено различным аспектам истории и культуры коренного населения Севера с древнейших этапов истории до настоящего времени. И.Л. Жеребцов (Сыктывкар) в статье «Климат в древней истории финно-угорских народов» рассматривает климатические изменения как одну из основных причин распада уральской языковой общности, объединявшей далеких предков нынешних финно-угорских и самодийских народов. Сформировавшаяся в период фазы потепления тысячелетий до
н.э., она распалась в результате миграций населения, вызванных последующими изменениями климата. Так, с похолоданием второй половины I тыс. до н.э. автор, в частности, связывает начавшийся процесс распада прапермской языковой общности - обособления предков удмуртов от предков коми и коми-пермяков (№ 2, с. 32-33).
В нескольких статьях анализируются проблемы археологического изучения региона. И.Н. Сивоха (Салехард) в публикации «Подвески из дериватов животных с памятников позднего Средневековья и Нового времени Севера Западной Сибири» представляет находки, связанные с культурой ненецкого населения региона. П.Ю. Павлов (Сыктывкар) в статье «Ранняя пора верхнего палеолита на северо-востоке Европы» приводит важнейшие результаты исследований опорных памятников западных предгорий Среднего и Северного Урала. Изучение памятников Мамонтова Курья, Заозерье, Гарчи 1 и Бы-зовая проводилось интернациональным коллективом исследователей в 1992-2004 гг.
Исторические особенности северного социума характеризуются в статье М.А. Мацука «Демократические традиции самоуправления народа коми. XIV-XVII вв.». Автор показывает, что если в XV - начале XVI в. в основе самоуправления коми лежало древнее родовое право, то, начиная с земской реформы Ивана IV, т.е. с середины XVI в., в этой сфере все большую роль играет общероссийская традиция, основанная на государственных законодательных актах. В то же время традиционным демократическим институтом для коми оставались выборность должностных лиц самоуправления и их отчетность (в первую очередь, финансовая) перед избравшими их людьми (миром, общиной) (№ 1, с. 23-32).
Проблемы исторических и современных форм ментальности финно-угорских народов анализируются в публикациях отечественных и зарубежных исследователей. Л.А. Максимова и В.А. Семенов в статье «Komi mentality in historical context» (Менталитет коми в историческом контексте) анализируют процесс изменений этнического самосознания и самоидентификации. Несмотря на высокую долю смешанных браков, развитие русско-этнического двуязычия, более 57% коми-горожан и свыше 65% коми-сельских жителей считают себя представителями самостоятельного этноса, хотя и развивавшегося в рамках российской государственности (№ 1, с. 69-78).
А.А. Сурво (Хельсинки, Финляндия) и В.Э. Шарапов (Сыктывкар, Россия) в статье «На(и)вные авторы, читатели и (гипер)тексты» обсуждают проблему изучения «забытых», невостребованных по тем
или иным причинам в научной среде текстов традиционной и современной культуры финно-угорских народов. Речь идет о так называемых периферийных текстах, которые исследователи считают нерепрезентативными источниками. По мнению авторов, познавательная ценность подобных текстов культуры заключается не столько в фактическом материале, сколько в его интерпретационном, знаковом аспекте (№ 3, с. 115-131).
Д.А. Несанелис и Н.М. Теребихин (Архангельск) в статье «Традиционная социальная экология европейских ненцев в сценариях мироустройства» анализируют противоречия между традиционным образом жизни, его религиозными и экономическими характеристиками и современной международной нефтедобывающей индустрией в регионе Европейского Севера. Исторически первым этапом размывания ненецкого язычества явилась христианизация, которая началась еще в XVI в., а затем особенно активизировалась в XIX в. Христианизация сопровождалась разрушением главных ненецких святилищ на о. Вай-гач и в Канинской тундре. Она привела к ослаблению авторитета шаманов и частичному переводу кочевников-оленеводов на оседлость.
Второй этап разрушения традиционного ненецкого общества начался в 20-30-х годах XX в. В процессе коллективизации оленеводы-кочевники переводились на оседлый образ жизни, что в системе религиозно-мифологических представлений ненцев означало смерть всего живого мира. Под лозунгом эмансипации женщины была нивелирована традиционная гендерная организация ненецкого общества, имевшая сакральную природу. Большие мировоззренческие и психологические проблемы возникли у старшего поколения и в связи с тем, что детей переселяли в интернаты. Впрочем, возникали они и у детей.
Третий этап модернизации ненецкого общества приходится на вторую половину XX в., когда начинается интенсивное индустриальное освоение природных богатств Севера. В религиозно-мифологической картине мира ненцев масштабные разрушения земного покрова тундры, т.е. разрушение ее телесности, грозило открытием дорог, ведущих в подземный мир смерти. «Индустриальное освоение подземных запасов полезных ископаемых, технологически связанное с разрушением земли и вторжением в ее недра, также можно рассматривать в качестве одного из современных факторов деса-крализации остатков священной географии ненецких тундр и всей системы ценностей священной экологии ненцев» (№ 1, с. 84).
В разделе «Международное сотрудничество в регионе Мирового Севера» опубликована статья В. А. Роббека «Гуманитарная наука о коренных малочисленных народах Севера» (№ 3, с. 13-35). Арктика и Север - важнейшая часть планеты, состояние которой во многом определяет будущее мирового сообщества, проблемы этого региона все более осознаются как глобальные. Арктика - это родина коренных малочисленных народов, живущих вокруг Ледовитого океана, создавших циркумполярную цивилизацию и уникальный опыт выживания человека в экстремальных условиях.
Очаги древнейшей культуры в Арктике открыты учеными в Канаде, Аляске (США), Гренландии, в Скандинавских странах и по всему побережью Ледовитого океана в России. По своей оригинальности и значимости они не уступают другим очагам древней цивилизации на Земле. «Это свидетельство феноменального вклада народов Арктики и Севера: они удержали за человечеством в самой холодной части планеты уникальный плацдарм среды обитания человека, хозяйственно освоили и создали своеобразную материальную и духовную культуру. Этот вклад и опыт народов Арктики и Севера в создании полнокровной жизни на самой неприкосновенной для человека части планеты не оценены должным образом, а культура отнесена к архаической» (№ 3, с. 15).
По инициативе Верховного Совета Якутской АССР 25 июня 1991 г. был создан Институт проблем малочисленных народов Севера Сибирского отделения РАН. Отличительной особенностью института являлись комплексность исследований по разработке научных основ языкового, этнокультурного и социально-экономического возрождения и развития коренных малочисленных народов Севера в современных условиях, их непосредственная включенность в процессы культурно-государственного строительства. Эти разработки являются теоретической и практической базой для работы с малочисленными и исчезающими этносами Севера и Арктики.
Сотрудники института участвуют в крупнейших научных проектах сибирского региона. В рамках подготовки 60-томной серии «Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока» Институтом выпущены три тома, еще шесть находятся в подготовке. Впервые учеными - носителями языков коренного населения составлены объемные словари.
Одно из приоритетных направлений работы института - разработка теоретических основ образования и воспитания коренных народов Севера и их практическая реализация. Разработаны и приняты «Концепция модели этнической школы для коренных малочисленных народов Севера Российской Федерации», «Концепция реформирования системы дошкольного общего образования» и концепция «Научные основы создания системы образования кочевых народов Севера», составленная по заявке Бюро ЮНЕСКО в г. Москве (№ 3, с. 19). Инициативным проектом института стала разработка серии «Памятники этнической культуры коренного населения коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока».
В июне 2008 г. в результате объединения с Институтом гуманитарных исследований был создан новый исследовательский центр -Институт гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера СО РАН.
В Арктическом регионе развита сеть международного сотрудничества. Координационным центром является Международный арктический научный комитет, активно работает Конгресс общественных наук Арктики. С 1997 г. реализуется проект «Университет Арктики». Его основной целью является развитие новых форм высшего образования, проведение исследований в интересах коренных жителей стран Циркумполярного региона.
Деятельность зарубежных исследовательских центров по изучению языков коренного населения Сибири представлена в публикациях Б. Пакендорф (Лейпциг, Германия). В одной из статей освещается деятельность научно-исследовательской группы «Сравнительная популяционная лингвистика», образованной в 2007 г. при Институте эволюционной антропологии им. Макса Планка. Группа исследует социокультурные параметры и лингвистические результаты контакта между этническими группами. Исследуется, в частности, влияние языковых контактов на формирование диалектов у эвенов и долган (№ 4, с. 120-124).
Антропологическая тематика рассмотрена в статье французской исследовательницы Ж. Роберт-Ламблин «Долговременное антропологическое исследование в Аммасалике (Восточная Гренландия): Изменения в демографической структуре и образе жизни». Этническая группа эскимосов-инуитов, расселявшихся на восточном побережье Гренландии, долгое время оставалась изолированной, до появления в
Исследовательница сопоставляет демографический, социально-экономический и культурный аспекты жизни коренного населения региона. По ее оценкам, период с конца XIX в. до начала 1970-х годов характеризовался быстрым ростом численности коренного населения: она увеличилось в семь раз, несмотря на последствия эпидемических заболеваний. В современных семьях в среднем три-четыре ребенка.
Эндогамная в прошлом группа после Второй мировой войны начала терять генетическую однородность из-за массового притока американцев (главным образом военнослужащих на созданных здесь военных базах - около 800 человек), а с рубежа 1950-1960-х годов -датчан (№ 4, с. 85).
«Ускоренная эволюция» привела к своего рода урбанизации, когда в 1990-е годы почти половина всех местных жителей оказалась сосредоточенной в одном населенном пункте. В небольших традиционных поселках оставалось лишь около 3% населения. В 2007 г. в «столице» проживало уже 60% гренландцев - коренных жителей. В новых условиях традиционные занятия и культура не могли быть сохранены. Охотничий и рыболовный промыслы подрываются еще и в связи с глобальным потеплением, ощутимым в регионе в последнее десятилетие. Местные власти, планируя экономическое развитие Восточной Гренландии, пытаются использовать возможности получившего в регионе развитие экологического туризма, но эти перспективы, по оценке автора, слишком ограничены и непредсказуемы.
Т.Б. Уварова
