«Прошу оказать мне доверие, так как другой жизни помимо жизни в партии и с партией у меня не было, нет и не будет. . . »: «Дело Н. А. Корнатовского» в документах ленинградского горкома ВКП(б) 1949 г

«Прошу оказать мне доверие, так как другой жизни помимо жизни в партии и с партией у меня не было, нет и не будет...»:

«Дело Н. А. Корнатовского» в документах ленинградского горкома ВКП(б) 1949 г.

Публикация К. А. Болдовского

Болдовский Кирилл Анатольевич,

кандидат исторических наук (Санкт-Петербург, Россия)

В судьбе Николая Арсеньевича Корнатовского (1902-1977) во многом отразилась история России ХХ в. Вступив в 17 лет в РКП(б), он почти сразу же оказался на фронте гражданской войны, участвовал в советско-польской войне. После окончания Военно-политического института в 1924 г. Н. А. Корнатовский получил назначение военным комиссаром кавалерийского полка на Туркестанский фронт, откуда после тяжелого ранения был откомандирован в Ленинград. Здесь он закончил адъюнктуру военно-политической академии, демобилизовался и с 1928 г. начал работать в институте истории партии. Основным направлением исследований молодого ученого стали события 1917-1919 гг. в Петрограде: революция, оборона города, борьба с контрреволюционным подпольем. В 1940 г. он защитил докторскую диссертацию на историческом факультете ЛГУ, где и стал работать профессором кафедры истории СССР.

Во время войны Н. А. Корнатовский работал в составе лекторской группы горкома партии, выступал с лекциями в частях действующей армии. После эвакуации вместе с ЛГУ в Саратов, продолжал научную и пропагандистскую работу. Вернувшись в 1944 г. в Ленинград, наряду с преподаванием в университете, читал лекции в областной партийной школе, продолжал научную работу в институте истории партии, участвовал во многих политических кампаниях того времени: разоблачал чужие ошибки, боролся с проявлениями «безродного космополитизма».

© К. А. Болдовский, 2014

В марте 1949 г., после снятия партийногосударственного руководства Ленинграда,

Н. А. Корнатовский, сменив В. В. Мавродина, стал деканом исторического факультета ЛГУ. На новом посту он стал активно бороться со «ставленниками бывшего ректора Вознесенского», в том числе, и со своим предшественником (см. документ № б настоящей публикации). Эта деятельность, однако, не уберегла его от чистки кадров, начатой, по заданию центра, новыми руководителями города, которые летом и осенью 1949 г. потратили немало времени на разбирательство «дела Корнатовского», как оно именовалось в служебной переписке. Подготовке и проведению этого «дела» и посвящены документы, представленные в публикации.

Лето 1949 г. стало началом нового этапа чисток, получивших в литературе обобщенное название «ленинградского дела». Аресты партийно-государственных руководителей Ленинграда начались в июле-августе 1949 г. Однако, еще за месяц до этого были арестованы С. И. Аввакумов и К. Г. Шариков — бывший и действовавший директоры ленинградского института истории партии.

Организаторы чистки не могли не обратить внимания на Н. А. Корнатовского (см. документ № 1), который был в то время одним из наиболее авторитетных историков партии в городе, хорошо известным в Москве и занимавшим несколько заметных административных постов. Видимо, по этой причине новое руководство не стало репрессировать его без предварительной подготовки.

В начале августа 1949 г. было написано несколько отзывов на работы Н. А. Корнатовского, в частности, на статью «Ленин и Троцкий в борьбе с интервентами на Мурмане», опубликованную еще в 1930 г. Официальный старт «делу» дало письмо директора облпартшко-лы К. И. Домокуровой в обком партии от 4 августа 1949 г. (см. документ № 2). Кроме него, К. И. Домокурова написала и дополнительное заявление, в котором обращала внимание на связи Н. А. Корнатовского с бывшими руководителями ГК ВКП(б). На основании этих материалов секретарь обкома Н. Д. Казьмин обратился к своему непосредственному руководителю В. М. Андрианову с предложением отстранить Н. А. Корнатовского от занимаемых

Н. А. Корнатовский. Вторая половина 1940-х гг. (из фондов ЦГАИПД СПб)

должностей (документ № 3). По требованию Н. Д. Казьмина, высказанному во время беседы в обкоме партии, Н. А. Корнатовский написал объяснение, в котором рассказал об основных этапах своей деятельности (см. документ № б). Следует отметить, что в тот период Н. А. Корнатовский неправильно определял источник нависшей над ним угрозы. По его мнению, причиной партийного разбирательства послужили «сигналы» из ЛГУ, где он активно выступал против «окружения» бывшего ректора А. А. Вознесенского.

Между тем, в горкоме партии были подготовлены новые, более развернутые отзывы, которые носили крайне тенденциозный характер. Авторы этих «внутренних рецензий» доходили до прямой подтасовки фактов (см. комментарии к документу № б). Кроме откровенных придирок (как, например, упреки в «сочувствии к шпионам и белогвардейцам»), содержавшиеся в них обвинения сводились к следующему:

— цитирование (без ссылок на авторов) документов, авторами которых были «враги народа» (в первую очередь, Г. Е. Зиновьев);

— «затушевывание» роли И. В. Сталина в исторических событиях;

— неоправданное возвеличивание Петрограда, как центра революционного движения, при принижении роли других городов, в первую очередь Москвы.

Первый акт «дела» был разыгран на заседании бюро горкома партии 21 сентября 1949 г. Сравнение стенограммы и подчеркиваний, сделанных в отзывах, показывает, что партийные обвинители дословно повторяли текст, иногда даже не вдумываясь в его смысл. Н. А. Корнатовский был снят со всех занимаемых им постов, но вопрос о партийном наказании был отложен.

Причиной этого была необходимость получения санкции на репрессии от высшего руководства. В. М. Андриановым на имя И. В. Сталина было направлено письмо, в котором излагались компрометирующие Н. А. Корнатовского сведения, и сообщалось, что по ним проводится «дополнительная проверка». Копия письма была направлена и непосредственному куратору кадровой чистки — Г. М. Маленкову1.

В этот же период в ЛГУ, ленинградском институте истории партии и в облпартшко-ле прошли партийные собрания, на которых до слушателей была доведена информация о «деле». Это вызвало ответную реакцию в виде писем, авторы которых спешили донести начальству об известных им прегрешениях обвиняемого (см. документ № 9). Эти материалы были использованы в ходе заседания бюро горкома 19 октября 1949 г. Характерно, что одним из основных выступавших был Н. Д. Горлинский — начальник УМГБ по ЛО. Это было явным признаком надвигавшегося ареста.

Вскоре после этого заседания Н. А. Корнатовский был арестован, осужден особым совещанием к тому же сроку, что и остальные «партийные историки» — 25 лет лагерей. Он вышел на свободу после смерти И. В. Сталина и продолжал работу на историческом факультете ЛГУ.

При анализе «дела» можно выделить две основные причины столь пристального внимания нового руководства города к вопросам истории партии. Во-первых, высшее

Анкета Н. А. Корнатовского. 1949 г. (из фондов ЦГАИПД СПб)

начальство с самого начала указывало на то, что действия «ленинградской антипартийной группы» сходны с деятельностью «зиновьевской оппозиции» 1920-х годов. Подготовка к крупному политическому процессу, которая велась в течение лета - начала осени 1949 г. и была приостановлена только после отказа И. В. Сталина одобрить подготовленный Г. М. Маленковым и Л. П. Берией проект закрытого письма ко всем членам партии в октябре того же года, подразумевала поиск «идеологической платформы», на которой якобы базировалась «антипартийная группа». В качестве подготовки такой «платформы» и рассматривалась, скорее всего, деятельность ленинградских историков партии.

Во-вторых, можно предположить, что в рамках «очищения» Ленинграда от ученых-«космополитов» и «троцкистско-зиновьевского охвостья», о чем неоднократно докладывали в Москву новые партийные руководители, готовилась новая крупная кампания, направленная против историков, аналогичная той, которая была проведена против филологов.

В любом случае, от проведения открытого процесса с широким пропагандистским сопровождением было решено отказаться после октября 1949 г., что и обусловило закрытый не только для общества, но и для большинства членов партии характер чистки.

В публикацию включены ранее не публиковавшиеся документы, выявленные в фонде ленинградского горкома РКП(б)-ВКП(б)-КПСС (фонд 25) Центрального государственного архива историко-политических документов Санкт-Петербурга (ЦГАИПД СПб).

Документы расположены в хронологическом порядке и со сплошной нумерацией и являются, как правило, машинописными подлинниками, скрепленными подписями. Каждый документ имеет редакционный заголовок и дату. Документ № 4 датирован автором публикации. В легенде указаны: архивный шифр документа, его подлинность, наличие подписей-автографов. Текст документов приводится в соответствии с современными правилами орфографии. Имеющиеся опечатки и описки, не несущие смысловой нагрузки, исправлены без оговорок. Остальные неточности текста оговариваются в комментариях. Воспроизведены резолюции, выделения и подчеркивания (сделанные адресатами документов синим карандашом), имеющие смысловое значение. Делопроизводственные пометы, как правило, опущены. Сокращение текстов сведено к минимуму. Исключены некоторые сведения личного характера, несущественные для содержания: адреса проживания и некоторые фамилии. Сокращения обозначены треугольными скобками с многоточием.

Справка УМГБ ЛО по материалам на Н. А. Корнатовского

от 15.07.1949 г.

Совершенно секретно

СПРАВКА

по материалам на КОРНАТОВСКОГО Н. А.

КОРНАТОВСКИЙ Николай Арсеньевич,

В 1928 году КОРНАТОВСКИЙ опубликовал свою работу «Оборона Петрограда в 1919 году», в которой он игнорировал роль товарища И. В. СТАЛИНА в обороне города и в то же время уделил много внимания деятельности Троцкого, Каменева и Зиновьева.

После 1934 года, являясь редактором журнала «Красная летопись»2, КОРНАТОВСКИЙ подписал к печати очередной номер, в котором были помещены статьи арестованных к этому времени врагов народа. Указанный номер журнала был конфискован, а КОРНАТОВСКОМУ по партийной линии был объявлен строгий выговор.

В дальнейшем, в период 1939-41 г.г. КОРНАТОВСКИЙ в своих научных трудах также допускал политические ошибки.

В частности, Институтом Маркса-Энгельса-Ленина был дан отрицательный отзыв на составленный КОРНАТОВСКИМ сборник документов «Героическая оборона Петрограда в 1919 года».

В отзыве указывалось, что в вводной статье и примечаниях к сборнику имеются «грубые политические ошибки с замаскированными троцкистскими тенденциями».

По неофициальным данным, возглавляя в 1932-34 г.г. кафедру Истории ВКП(б) в Ленинградском педагогическом институте имени Покровского, КОРНАТОВСКИЙ принял на работу троцкиста АНИШЕВА А. И., являвшегося до 1925 года преподавателем Военно-Политической Академии имени Толмачева, откуда после его выступления против тов. ВОРОШИЛОВА, он был откомандирован в Средне-Азиатский комвуз в Ташкенте.

В Ташкенте АНИШЕВ вновь был отстранен от преподавательской работы за использование кафедры для пропаганды троцкистско-зиновьевских установок.

Согласно полученным сведениям, КОРНАТОВСКИЙ оказывая АНИШЕВУ содействие в поступлении на работу в Институт имени Покровского, был хорошо информирован о его политическом прошлом.

Кроме того, КОРНАТОВСКИЙ способствовал поступлению в аспирантуру и покровительствовал бывш. секретарю партбюро Ленгосуниверситета ВОЙЦЕХОВСКОМУ И. Е., в 1935-36 г.г. репрессированному за антисоветскую работу.

В прошлом КОРНАТОВСКИЙ был близок к врагам народа Зиновьеву, Евдокимову, За-луцкому, Бакаеву3 и другим, а также был связан с бывш. директорами Института истории ВКП(б) при Ленинградском ГК ВКП(б) ШАРИКОВЫМ и АВВАКУМОВЫМ4 (арестованы в июне месяце т.г. за троцкистскую деятельность).

В сентябре 1947 года, рассмотрев представленный ему одним из аспирантов доклад о Маршале Советского Союза ВАСИЛЕВСКОМ, КОРНАТОВСКИЙ «оценил» его следующим образом:

«Аллилуевщина! Судьбу Жукова знаете? Пока Василевский жив — ничего не пишите».

Характеризуя настроения КОРНАТОВСКОГО после его возвращения в Ленинград из эвакуации (1946 год), один из его сослуживцев рассказал:

«...В Лениздате и на квартире КОРНАТОВСКОГО мы говорили о разных... вопросах. КОРНАТОВСКИЙ по своей инициативе неизменно касался двух вопросов: о боязни партии "говорить правду" (как он выражался) и о "бюрократическом режиме в партии".

КОРНАТОВСКИЙ говорил, что при разработке вопросов истории ХХ века он "многое вынужден придумывать, подгонять ... врать, чтобы представить в выгодном свете некоторых лиц, которые ... не играли существенной роли в Октябрьской революции"».

Тот же сослуживец КОРНАТОВСКОГО указал, что «.по вопросу режима в партии КОРНАТОВСКИЙ обычно выражался очень грубо. Он рисовал этот режим как сплошной бюрократизм, зажим, который порождает страх, сковывает инициативу».

Начальник Управления МГБ ЛО — Горлинский5.

ЦГАИПД СПб. Ф. 25. Оп. 28. Д. 234. Л. 106-107. Копия. Машинопись.

Письмо К. И. Домокуровой В. М. Андрианову6 от 04.08.1949 г.

Секретарю Ленинградского ОК и ГК ВКП(б) тов. АНДРИАНОВУ В. М.

В Ленинградской областной партийной школе зав. кафедрой истории партии работает профессор Корнатовский. Считаю необходимым поставить вопрос перед Обкомом ВКП(б) об освобождении его от работы заведующего кафедрой по следующим соображениям:

Выявлено, что профессор Корнатовский в 1930 году написал статью в журнал «Красная летопись» (орган Ленинградского института истории партии), которая называлась «Ленин и Троцкий в борьбе с интервенцией на Мурмане».

Как заголовок, так и содержание статьи носит явно ошибочный и вредный характер. В своей автобиографии т. Корнатовский об этом умалчивает.

В 1935 году профессору Корнатовскому был объявлен строгий выговор за притупление бдительности, выразившееся в том, что под его редакцией был выпущен журнал «Красная летопись» № 5, содержавший ошибочные статьи. Впоследствии выговор снят.

Кроме того, в свете всех событий, происшедших в последнее время в институте истории партии совсем не ясна деятельность профессора Корнатовского, который работал там с 1928 по 1940 год. В его автобиографии это никак не отражено.

В силу этих обстоятельств считаю невозможным дальнейшее использование профессора Корнатовского на работе зав. кафедрой Областной партийной школы и прошу по этому вопросу принять решение бюро ОК ВКП(б).

Директор Ленноблпартшколы Домокурова

«4»7 августа 1949 г.

ЦГАИПД СПб. Ф. 25. Оп. 28. Д. 234. Л. 108. Подлинник. Машинопись. Подпись — автограф.

Письмо Н. Д. Казьмина8 на имя В. М. Андрианова от 24.08.1949 г.

Сов. секретно.

СЕКРЕТАРЮ ЛЕНИНГРАДСКОГО ОБКОМА И ГОРКОМА ВКП(б) тов. АНДРИАНОВУ В. М.

Директор областной партийной школы т. Домокурова К. И. ставит вопрос перед обкомом ВКП(б) об освобождении профессора Корнатовского от работы заведующего кафедрой истории ВКП(б). Профессор Корнатовский, член ВКП(б) с февраля 1919 г. С 1928 года по 1940 год Корнатовский, вместе с Аввакумовым, Шариковым, Шидловским9 работал научным сотрудником Ленинградского института истории ВКП(б). Зная о высказываниях руководителей института в период выступления троцкистов и зиновьевцев против партии Корнатовский нигде никогда этот вопрос не ставил, таким образом, по существу замалчивал или сам соглашался с этими высказываниями. Об этом он был вынужден признаться в присутствии директора школы т. Домокуровой при вызове его в обком ВКП(б).

В 1935 году Корнатовскому был объявлен строгий выговор за притупление политической бдительности, выразившееся в том, что под его руководством был выпущен журнал «Красная летопись» № 5, содержащий политически вредные статьи. Сам Корнатовский в 1930 году в журнале № 3 поместил троцкистскую статью под названием «Ленин и Троцкий в борьбе против интервентов на Мурмане». Кроме этой статьи, у Корнатовского были и другие политически вредные статьи и брошюры. Об этих «трудах» он тщательно умалчивал и умалчивает, как в автобиографии, так и в анкетах.

В 1940 году Корнатовский защитил докторскую диссертацию в Ленинградском Госуни-верситете «Героическая оборона Ленинграда 1918-1919 г.г.», причем допустил без ссылок на источник протаскивание документов, подписанных врагом народа Зиновьевым. Тов. Беляев в своей рецензии на диссертацию Корнатовского указывает, что вся 14 глава диссертации составлена на основе сообщения комитета обороны Ленинграда, подписанного Зиновьевым. Диссертация в виде отдельной книги готовилась к изданию в Ленинградском издательстве, уже имелась верстка книги. Мною дано указание директору Лениздата т. Анисимову печатание книги приостановить.

Считаю необходимым просить бюро обкома ВКП(б) Корнатовского с работы руководителя кафедры истории партии Областной партийной школы снять и предложить парторганизации Ленинградского Госуниверситета, где Корнатовский состоит на учете, рассмотреть в партийном порядке дело Корнатовского.

Секретарь Ленинградского обкома ВКП(б)

Казьмин

ЦГАИПД СПб. Ф. 25. Оп. 28. Д. 234. Л. 102-103. Подлинник. Машинопись. Подпись — автограф.

На первой странице документа стоит рукописная помета: «На бюро ГК. В. Андрианов 24/VIII-49».

Отзыв о книге Н. А. Корнатовского «Героическая оборона Петрограда (1918-1919)»

[не позднее 15.09.1949 г.]

ОТЗЫВ

о книге Н. А. Корнатовского «Героическая оборона Петрограда (1918-1919)»

Работа Н. А. Корнатовского «Героическая оборона Петрограда (1918-1919)», подготовленная к изданию «Лениздатом» тиражом в 10 тысяч, представлена в Институт на отзыв в сверстанном виде на 504 страницах. Объем 31 печатных листа. Редактор Л. М. Пикин.

Книга Н. А. Корнатовского составлена из старых, ранее опубликованных им журнальных статей, брошюр и других работ. Эти работы следующие: «Вступительная статья к сборнику «Крах германской оккупации на Псковщине». Составитель сборника А. А. Фрайман,

изд. 1939 г. Из этой вступительной статьи составлены: 1-я, 11-я и 111-я главы книги с незначительными редакционными поправками.

Далее, в книгу вошла статья «Заговор против социалистической родины», опубликованная в журнале «Красная летопись», № 3, 1937 г., которая целиком без переделок составила XIV главу. Остальные главы книги составлены из книги Корнатовского «Борьба за красный Петроград»; изд. 1929 г. и его же брошюры «Сталин — руководитель обороны Петрограда», изд. 1939 г.

Научная добросовестность требует, чтобы автор сказал читателям, что его книга является перепечаткой старых, опубликованных ранее работ. Корнатовский этого не сделал, предлагая неосведомленному читателю свою книгу как нечто новое в исторической науке.

Желая показать свою «ученость», Корнатовский прибегает к недопустимым в научной работе приемам. В главах I, II и 111-й книги он ссылается на архивные документы, которые были опубликованы еще в 1939 году. Тогда как правила научной работы требуют ссылаться на публикации, если они были сделаны раньше другим исследователем. В этих главах автор ссылается или цитирует архивные документы, которые были опубликованы в сборнике «Крах немецкой оккупации на Псковщине», составителем которого являлся А. Фрайман. Следовательно, и архивные документы были найдены и собраны А. Фрайманом. Корнатовский же был автором вступительной статьи к этому сборнику и цитировал тогда в статье эти документы, собранные в этом сборнике, без ссылок на источники. Теперь же, перепечатывая эту статью в качестве трех глав книги, автор счел возможным для себя просто перенести ссылки на архивные фонды, не упоминая о том, что все эти документы опубликованы в сборнике, составленном Фрайманом, создавая необоснованно видимость своей работы в архивах.

Перед изданием книги автор не потрудился проверить в архивах наличие тех материалов, на которые он ссылался 20 лет тому назад в своей книге «Борьба за красный Петроград» (изд. 1929 г.). При проверке ссылок на архивные материалы Ленинградского партийного архива оказалось, что ни одна ссылка не соответствует действительности, не подтверждается архивными материалами. Даже сверка по старым описям архива не дала положительных результатов. Номера фондов, дел, листов, на которые ссылается Корнатовский, в архиве отсутствуют в старых и новых описях. Может поэтому автор и название Ленинградского партийного архива дает старым шифром, так же как и название других архивов. О переименовании архивов Корнатовскому, конечно, известно и совершенно непонятно почему он не занялся проверкой своих ссылок10.

Первые три главы книги посвящены обороне Петрограда в 1918 году против немецких захватчиков. О борьбе против немецких захватчиков в 1918 году в «Кратком курсе истории ВКП(б)» дана ясная и точная установка: «Под Нарвой и Псковом немецким оккупантам был дан решительный отпор. Их продвижение на Петроград было приостановлено. День отпора

войскам германского империализма — 23 февраля — стал днем рождения Красной Армии» («Краткий курс истории ВКП(б)» стр. 207).

В день 24-й годовщины Красной Армии 23 февраля 1942 года товарищ Сталин еще раз сказал об этой исторической дате 23 февраля 1918 года: «Молодые отряды Красной Армии, впервые вступившие в войну, наголову разбили немецких захватчиков под Псковом и Нарвой 23 февраля 1918 года. Именно поэтому день 23 февраля 1918 года был объявлен днем рождения Красной Армии» (И. В. Сталин. «О Великой Отечественной войне Советского Союза»; изд. 5-е, 1947 г., стр. 41).

В книге Н. А. Корнатовского проводится прямая ревизия этих сталинских положений. В трех первых главах своей книги он не только не показывает героическую борьбу под Нарвой и Псковом, но ни разу не упоминает о 23 февраля 1918 года. Даже в хронике, приложенной в конце книги, не нашлось место для этой даты.

Автор игнорирует и такой важнейший документ, как «Телефонограмма Петербургскому Комитету РСДРП(б)», за подписью Ленина и Сталина от 21 февраля 1918 года, в которой Ленин и Сталин дали боевой приказ Петроградской партийной организации: «готовьте оружие, а главное организуйтесь и мобилизуйтесь поголовно» (И. В. Сталин, Соч. т. 4, стр. 38)11.

Проф. Корнатовский игнорирует эти важнейшие документы Ленина и Сталина не случайно. Он проводит в книге свою концепцию, не соответствующую взглядам Ленина и Сталина и извращающую историческую правду. Автор не только не показал героический отпор отрядов Красной Армии немецким захватчикам под Псковом и Нарвой в день 23 февраля 1918 года,

а, наоборот, утверждает, что только «Двадцать пятого февраля первый эшелон в 700 красноармейцев отбыл на станцию Луга. Началась отправка второго эшелона» (стр. 14).

Вместо показа борьбы петроградских рабочих, проф. Корнатовский сосредоточивает все свое внимание на описании оккупации Псковщины и детально описывает разгул бело-гвардейщины и их ликование вплоть до того, что цитирует благодарственный адрес псковских помещиков германскому императору (см. стр. 34), не давая ему никаких пояснений. В главах, посвященных героической обороне Петрограда в 1918 году, нет главного, в них нет показа героической борьбы петроградских рабочих под руководством большевистской партии во главе с Лениным и Сталиным с немецкими захватчиками.

Особо пристальное внимание должно быть уделено VI главе, в которой автор ведет речь о Сталине. Эта глава книги называется «Сталин — организатор обороны Петрограда». Известно, что товарищ Сталин был не только организатором, но руководителем и идейным вдохновителем обороны Петрограда. Автор уже названием главы сузил и принизил историческую роль товарища Сталина в обороне Петрограда.

Проф. Корнатовский обрывает изложение материала в этой главе событиями, относящимися к концу мая 1919 года. Этим он отрывает товарища Сталина как организатора и руководителя обороны Петрограда от важнейших политических событий и решающих

побед, одержанных под его руководством на Петроградском фронте позже мая 1919 года. Такая важнейшая победа как ликвидация мятежа на «Красной горке» отнесена Корнатов-ским к следующей главе. В итоге, в главе, несмотря на многообещающее название, организующая и руководящая роль товарища Сталина искажается и умаляется.

Об организующей и руководящей роли товарища Сталина в 6 главе говорится декларативно и голословно (см. стр. 187). Важнейшие факты и документы о деятельности товарища Сталина в книге не приводятся и замалчиваются. Корнатовский не пишет о том, что по приезде в Петроград И. В. Сталин 19 мая сообщил по прямому проводу В. И. Ленину о положении под Петроградом и о мерах, принятых для укрепления фронта (см. И. В. Сталин, Соч. т. 4, стр. 460). Умалчивается также телеграмма И. В. Сталина В. И. Ленину от 21 мая 1919 г., в которой товарищ Сталин дает оценку положения на Петроградском фронте и пишет, что «самый опасный пункт повторяю, район Гатчины, куда выезжаем завтра» («Документы о героической обороне Петрограда в 1919 г.», изд. 1941 г., стр. 18). Не приводится далее телеграмма И. В. Сталина В. И. Ленину от 28 мая 1919 года, в которой товарищ Сталин пишет, что «Был занят на фронте. Шифровку разобрал сегодня. Мы пришли практическим путем к тому же выводу, к которому приходите Вы дедуктивным путем. Можете быть уверены, что будет сделано все, что можно сделать» («Документы о героической обороне Петрограда в 1919 г.», изд. 1941 г., стр. 23). Выпускать такие важнейшие документы в книге, посвященной обороне Петрограда, совершенно недопустимо, тем более что для истории сохранилось очень немного подобного рода документов и каждый из них входит драгоценным камнем в общую сокровищницу марксизма-ленинизма.

Кроме того, в этой главе, сталинские документы подаются автором так, что их политическое значение обесценивается. Например, об известном историческом обращении товарища Сталина «К войскам, обороняющим Петроград!» автор пишет: «это обращение было грозным предостережением для белогвардейских заговорщиков» (см. стр. 203). И это все, что говорит автор об историческом значении важнейшего документа. Мобилизующее и организующее значение этого документа т. Сталина не раскрыто, не показано, замалчивается.

VI глава порочна и вредна и по своей политической направленности. В ней Корнатовский всячески выпячивает роль Петроградского Совета и затушевывает роль Петроградской партийной организации, отражая и тем самым защищая и пропагандируя враждебную зино-вьевскую линию противопоставления советов партии. В этих целях Корнатовский не стесняется в замаскированном виде протаскивать в своей книге зиновьевские документы.

Так, например, на странице 173 цитируется Постановление Совета Рабоче-Крестьянской Обороны Республики от 2 мая 1919 года о введении осадного положения в Петрограде, в Петроградской и других губерниях. Далее на странице 174 автор пишет, что «в развитие этой директивы Исполнительный комитет Петроградского Совета рабочих и крестьянских депутатов тотчас12 же принял постановление». Затем автор излагает это постановление и делает ссылки на источник — «Петроградская правда» № 96, 3 мая 1919 г. Открываем этот номер газеты и видим, что это постановление исполкома Петроградского Совета подписано врагами народа Зиновьевым и Евдокимовым. Мало этого, автор на страницах своей книги представляет это постановление развитием директивы, подписанной Лениным. Следуя за автором, сопоставив эти два документа, мы убеждаемся в том, что тут не только нет никакого развития ленинских директив, а, наоборот, зиновьевские «директивы» затушевывают основное направление ленинских указаний и отводят в сторону от решения основных задач.

На странице 202 автор заявляет, что 29 мая Петроградский Совет обратился с воззванием к советским и партийным организациям Петроградской и других губерний. Затем приводится цитата, — якобы, из воззвания Петроградского Совета. Автор отсылает читателя к первоисточнику и ссылается на «Петроградскую правду» № 118, 29 мая 1919 года. Ознакомившись с этим номером газеты, мы узнаем, что цитируемый в книге документ является личным обращением врага народа Зиновьева, в котором нет и упоминания о Петроградском Совете. Зиновьевское воззвание по своему содержанию было враждебной вылазкой с целью посеять панику в рядах защитников Петрограда, враждебной попыткой противопоставить зиновьевскую линию линии партии, за осуществление которой боролся т. Сталин. Так фальсифицирует историю и протаскивает враждебные зиновьевские документы в своей книге проф. Корнатовский.

В XIV главе книги, озаглавленной — «Раскрытие контрреволюционного заговора в Петрограде», Корнатовский занялся обобщением антисоветской деятельности заговорщических подпольных организаций в Петрограде. О борьбе же против этих антисоветских организаций автор говорит лишь в конце главы, да и то в нескольких строках. Глава написана целиком по вражеским источникам. Очевидно, поэтому, в целях маскировки, Корнатовский в этой главе не делает ссылок ни на один из цитируемых им документов. При ближайшем же ознакомлении с содержанием главы мы узнаем, что одним из главных источников, из которого автор взял материал для главы, является статья врага народа Зиновьева, опубликованная в газете «Петроградская правда» № 268, 23 ноября 1919 года. Эта статья была перепечатана в сборнике «Борьба за Петроград» издания 1923 года под названием «История заговора» и в отрывках вновь перепечатана в сборнике «Документы о героической обороне Петрограда в 1919 году», изд. 1941 года (см. документы № 200 и 202, стр. 120-125). Кстати, одним из составителей этого сборника является также Н. А. Корнатовский. Эта статья Зиновьева в компиляции13 с белогвардейскими мемуарами и другими документами и послужила материалом для написания XIV главы. По содержанию вся глава автором посвящена по существу пропаганде антисоветской деятельности враждебных подпольных контрреволюционных группировок.

Эта же цель преследуется Корнатовским и в других главах книги. Из 16 глав книги только три главы: !-я, VIII-я и ХП-я — более или менее свободны от материалов, описывающих

контрреволюционные заговоры белогвардейцев и шпионов иностранных разведок. В остальных главах книги целые разделы и даже больше половины содержания глав посвящаются описанию контрреволюционных заговоров. А главы III, IX и XIV книги целиком посвящены описанию антисоветских действий вражеских организаций.

В книге цитируются речи, письма, воспоминания и другие документы заклятых врагов Советского народа: Колчака (стр. 164-165), Юденича (стр. 84-85, 438), Родзянко (стр. 165), Маннергейма (стр. 164-165), Черчилля (стр. 269-270), белогвардейцев и шпионов Люндек-виста, Штейнингера, Людендорфа, Маргулиева, Горна, Петровской14 и десятков и сотен других антисоветских деятелей. Причем эти враждебные документы часто цитируются без всяких пояснений и критики.

Автор использует враждебные высказывания не столько для критики, сколько для подтверждения своих взглядов и для оценки исторических событий и фактов. Так, например, на стр. 424 автор пишет: «из шпионских донесений, пересланных в штаб Юденича в этот период, заслуживает внимания донесение за № 122 от 31 октября 1919 года. В нем говорилось: ...» — далее дается цитата на двух страницах из шпионского донесения. Корнатовский здесь преподносит читателю характеристику положения в Петрограде, морального состояния Красной Армии и защитников Петрограда в оценке шпионских антисоветских донесений, без всяких комментариев. В цитируемом шпионском документе на стр. 424-425 написано: «моральное состояние армии посредственное, но оно с каждым днем улучшается в пользу большевистского правительства с тех пор, как военные операции приостановились». Вместо того, чтобы показать идейно-патриотический подъем защитников Петрограда и особенно после обращения Ленина от 17 октября 1919 года и одержанных военных побед, Корнатовский рекламирует в книге клевету шпионов, искажая историческую правду.

На странице 281 автор цитирует издевательские антисоветские ругательства английского генерала Г. Гофа, высказанные им в письме к Юденичу. В цитируемом письме Гоф называет командиров Красной Армии тупоумными, с короткой памятью и дураками. Нельзя без возмущения читать пропаганду этих антисоветских клеветнических высказываний, которые зачем-то извлечены автором из белогвардейских изданий, на которые он ссылается (см. стр. 281 ссылка — Архив русской революции, издаваемый И. В. Гессеном, изд. 2-е, гл. 1, Берлин, 1922 г.)15.

Далее, неизвестно для чего, Корнатовский подробно излагает биографические данные белогвардейцев, иностранных разведчиков и других врагов Советской власти. Например, на странице 405 описывается биография английского матерого шпиона Поля Дьюкса. Корнатовский сообщает читателю, что Поль Дьюкс учился в Лондонском университете, окончил Петербургскую консерваторию, «часто ездил в Лондон и читал там лекции для рабочих, а вскоре принял участие в работе английских тред-юнионов» и тому подобные подробности.

При этом Корнатовский дает высокую оценку деятельности Поля Дьюкса. Он пишет: «Поль Дьюкс искусно вел работу. Поль Дьюкс развил энергичную деятельность» (см. стр. 405).

На странице 408 Корнатовский дает биографическую справку об английском агенте Кюрце, давая ему также высокую оценку: «Работоспособность этого шпиона была особенно отмечена Дьюксом».

На странице 409 дается подробное описание биографии предателя Люндеквиста, а на странице 410 — Лихтермана. Можно было бы привести еще массу примеров пропаганды биографий врагов Советской власти. Все это более чем странно еще и потому, что во всей книге не приведено Корнатовским ни одной биографической справки на коммунистов и активных защитников Петрограда, отдавших свою жизнь за победу социализма.

Автор предоставил в своей книге трибуну для выступлений матерым белогвардейцам и другим заклятым врагам Советской власти. В ней цитируются речи, письма, воспоминания и другие документы злейших врагов Советского народа: Колчака, Юденича, Маннергейма, Черчилля, Родзянко, шпионов Люндеквиста, Петровской, Штенингера и т. д. и т. д. Причем автор часто цитирует эти документы без всякой критики, представляя все эти белогвардейские измышления за достоверный источник. В книге собран «махровый букет» белогвардейских антисоветских источников. Название только части этих источников, на которые автор ссылается в своей книге, говорит об их политической значимости, как например, такие источники:

Список подобных «источников», используемых Корнатовским в своей книге, можно было продолжить, но и приведенных достаточно, чтобы понять вредную «научную» стряпню проф. Корнатовского. Ясно, что по этой литературе нельзя написать историю героической борьбы Петроградской партийной организации и петроградских рабочих под руководством товарища Сталина за оборону Петрограда. Корнатовский совершенно не использовал для своей книги все богатство документов периода гражданской войны, хранящихся в Ленинградском архиве.

Вместо ненависти к врагам советской власти в книге проводится почтительное отношение к ним. Так, например, на странице 44 написано: «один из видных деятелей белого движения, член Центрального Комитета партии народных социалистов В. Игнатьев». На странице 51 читаем: «Видный английский разведчик Экспаре», на странице 415: «эти сведения встревожили Люндеквиста», а на странице 423 о шпионке Петровской говорится: «Петровская была крайне обеспокоена в связи с начавшейся усиленной работой по укреплению районов Петрограда изнутри». Отсюда видно, что Корнатовский озабочен сказать даже о самочувствии шпионов, предателей Люндеквиста и Петровской. Зачем все это ему понадобилось? Допустимо ли это для советского историка?

В своей книге Корнатовский раздувает и преувеличивает роль и значение подпольных кон