Спросить
Войти

ДРЕВНЕЙШИЕ ГОСУДАРСТВА В КИТАЕ: МЕТОД ДОЛГОСРОЧНОЙ ТРАЕКТОРИИ

Автор: указан в статье

УДК 902 (510) DOI 10.24411/2658-5960-2019-10036

Гидеон Шелах 1 (Gideon.Shelach@mail.huji.ac.il) Ицхак Яффе2 (yitzchakjaffe@fas.harvard.edu)

ДРЕВНЕЙШИЕ ГОСУДАРСТВА В КИТАЕ: МЕТОД ДОЛГОСРОЧНОЙ ТРАЕКТОРИИ

Возникновение, развитие и состав раннегосударственных обществ в Китае долгое время были излюбленной темой исследований, и недавно среди археологов в этой и других странах снова произошёл всплеск внимания к данной проблеме. В исследованиях преобладала идентификация Эрлитоу, начиная со II тыс. до н.э., как центра древнейшей государственности в Китае, иногда связываемого с династией Ся. Недавно несколько учёных использовали неоэволюционные критерии для идентификации общества Эрлитоу как древнейшего государства Китая в попытке обеспечить объективные критерии для традиционного историографического описания. Всеобъемлющие социальные и экологические модели культурных изменений сурово критиковались антропологическими археологами, и многие исследователи, изучающие развитие древних обществ, предпочитают фокусироваться на отдельных случаях или отдельных институтах, но не на государстве. В отличие от ряда современных археологов, которые требуют отказа от данного термина, мы считаем государство полезной конструкцией для понимания локальных траекторий, а также кросс-культурных сравнений. В этой статье мы предостерегаем от упрощённых всеобъемлющих моделей и вместе с тем поддерживаем мнение о быстрых общественно-политических изменениях, связанных с образованием государства. На основе анализа долгосрочной траектории мы идентифицируем в северном Китае две фазы быстрых трансформаций: первая началась примерно в 2500 г. до н.э., когда развились и распались несколько нестабильных региональных государств; и вторая — примерно в 1600 г. до н.э., когда быстро развивалось внутрирегиональное государство, обычно идентифицируемое с историческим царством Шан. Ключевые слова: китайская археология, государство, эволюция, ранние государства в Северном Китае, Луншань, Эрлитоу, Эрлиган.

Gideon Shelach1 (Gideon.Shelach@mail.huji.ac.il) Yitzhak Jaffe2 (yitzchakjaffe@fas.harvard.edu)

THE EARLIEST STATES IN CHINA: A LONG-TERM TRAJECTORY APPROACH

The origins, development, and makeup of early state societies in China have long been a favorite topic of research, though there has recently been an upsurge of attention among archaeologists in China and abroad. Research has been

ro § 1 Иерусалимский университет, Иерусалим, Израиль. ^ Hebrew University of Jerusalem, Jerusalem, Israel.

EJ 2 Гарвардский университет, Музей Пибоди, Кембридж, США. Ё Harvard University, Peabody Museum, Cambridge, USA.

dominated by the identification of the Erlitou site from the early second millennium BC as the center of the earliest state in China, sometimes identified with the Xia Dynasty. Recently, several scholars have employed neo-evolutionary criteria for the identification of Erlitou society as China&s earliest state in an attempt to provide objective criteria for the traditional historiographical narrative. Overarching social and ecological models of cultural change have been severely criticized by anthropological archaeologists, and many archaeologists studying the development of ancient societies prefer to focus on individual case studies or specific institutions rather than on the state. In contrast to recent archaeological scholarship that has called for its total abandonment, we find the "state" a useful concept for understanding local trajectories as well as cross-cultural comparisons. In this article we suggest a way of incorporating the warnings against simplistic overarching models while maintaining the notion of rapid sociopolitical change associated with state formation. Based on an analysis of the long-term trajectory, we identify, in north China, two phases of rapid transformations: the first, starting around 2500 BC, when several unstable regional states evolved and declined, and the second, around 1600 BC, when an intraregional state, usually identified with the historical Shang, rapidly evolved.

ВВЕДЕНИЕ: ГОСУДАРСТВО В КИТАЙСКОЙ НАУКЕ

Идентификация первого государства в китайской истории — предмет горячих и иногда эмоциональных дискуссий. В некоторой степени это связано с проблемами сегодняшней национальной идентичности, и часто споры фокусируются на достоверности китайских древних исторических источников. Убедительная историческая парадигма китайской археологии (Falkenhausen 1993) точна даже для периодов, упоминаемых в хрониках, созданных спустя тысячу лет или более после описываемых событий и содержащих явные мифологические элементы. Поэтому даже самым осторожным археологам трудно отделить обсуждения древнейшего государства в Китае от дебатов о Ся — предположительно, древнейшей династии в китайской истории (Liu 2009: 220). ^

Конечно, имеются противоположные точки зрения: некоторые учёные относят древнейшие государства к неолитическим культурам, таким как 5 Хуншань или Лянчжу в четвёртом и третьем тысячелетиях до н.э. (напри- ¡л мер, Shao 2000; Zhang 2000), тогда как другие — к раннему периоду Шан § второй половины II тыс. до н.э. (например, Bagley 1999). Однако самым распространённым является мнение, что первое общество на государ- £ ственном уровне в Китае возникло в центральной зоне Жёлтой (Хуанхэ) § реки в период Эрлитоу (например: Liu 2004; Liu, Chen 2003; Zhongguo She- 5 hui Kexueyuan Kaogu Yanjiusuo 2003). i

Подобно другим регионам мира, разногласия в отношении первого го- ej сударства в Китае обусловлены во многих случаях семантически. Способ, Ё

которым определяется государство и проводится граница между государствами и их негосударственными предшественниками, часто обусловлен «обнаружением» древнейшего государства. Хотя семантическими определениями можно манипулировать в соответствии с потребностями конкретного случая, мы придерживаемся мнения, что они также касаются важных теоретических вопросов, связанных с пониманием государства и догосу-дарственного общества. Наше определение подчёркивает долгосрочную траекторию социальных, экономических и культурных изменений, тем самым фокусируя внимание на динамике общественно-политического преобразований. Перед объяснением нашего подхода и применением его к китайским данным мы представим некоторые из ключевых исторических определений и интерпретаций классических китайских текстов и покажем, как они повлияли на поиск древнейшей государственности в китайской истории. Также приведём некоторые археологические подходы китайских исследователей к определению местонахождения и изучению самых древних государств.

ПОИСК ДРЕВНЕЙШЕГО СЯ

В соответствии с традиционными историческими текстами первой крупной династией в китайской цивилизации была династия Ся, основанная великим Юем. Согласно Ши цзи (Исторические записки), собранным великим историком династии Хань Сыма Цянем (примерно 145—85 гг. до н.э.), династия Ся прославилась примерно 30 императорами после Юя и правила более 400 лет, пока не сменилась династией Шан. Однако этот и другие источники явно мифологически описывают славные подвиги Юя, уделяя конкретной характеристике этой династии и её царей мало внимания (Watson 1993).

Вопрос идентификации фактических лиц, относящихся к первым династиям в китайской истории, представлял интерес для традиционной науки в Китае. Многие учёные утверждали, что мы можем понять далё-^ кое прошлое только путём экстраполяции неизвестного на основании известного, начиная с веских исторических основ. Хотя династия Чжоу Б (1046—221 гг. до н.э.) и была скрыта под оболочкой мифологического про-¡¡Т исхождения, она всегда считалась исторической и реальной в свете мно-I гочисленных письменных свидетельств и эпиграфических надписей на бронзовых сосудах, документирующих данный период. Общепризнан-g ная хронология китайской истории начинается с 841 г. до н.э. — начальной g даты хронологических таблиц, составленных Сыма Цянем (Watson 1993). g За последние 2000 лет китайские учёные пытались продлить эту хроно-И логию назад по времени, по крайней мере до династии Ся, если не ранее. ej В начале XX столетия, когда археология возникла в Китае как дисциЁ плина, раскопки в Иньсюй подтвердили существование династии Шан.

Расшифровка надписей на гадательных костях дала, например, имена нескольких царей Шан, которые замечательно совпадали с теми, что приводились в Ши цзи. Это независимое от исторических текстов подтверждение существования династии Шан позволило многим китайским учёным надеяться, что археология представит доказательства, подтверждающие также существование династии Ся (Chang 1981; Liu, Chen 2012). В 1950-е гг. с целью обнаружения следов Ся была организована археологическая экспедиция, возглавляемая Сюй Сюйшэном (Xu 1959). В 1960-е гг. раскопки вблизи деревни Эрлитоу в провинции Хэнань вскрыли крупное поселение, которое предшествовало остаткам Шан в Иньсюй и было поспешно идентифицировано как центр власти династии Ся. Однако эта идентификация была решительно отвергнута учёными, которые рассматривали Ся как мифический субъект и не нашли конкретного подтверждения его существования в археологических записях (Allan 1984, 1991; Keightley 1983; Linduff 1998; Liu, Xu 2007; Thorp 1991).

В 1996 г. китайское правительство подготовило хронологический проект Ся-Шан-Чжоу, чтобы определить надёжную систематическую и стандартизованную хронологию ранних китайских додинастических периодов. Опираясь как на исторические документы, так и на археологические данные, команда исследователей отнесла династию Ся к 2070—1600 гг. до н.э., а династию Шан к 1600—1046 гг. до н.э. Хотя благодаря проекту было выявлено много новых археометрических и коррелятивных дат, многие учёные и в Китае, и в других странах критиковали его за простую подстановку археологических данных в традиционную модель последовательного династического развития (Lee 2002; Li 2002; Shaughnessy 2009).

ПОСЕЛЕНИЕ ЭРЛИТОУ И ОБЩЕЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О ДРЕВНЕЙШЕМ ГОСУДАРСТВЕ В КИТАЕ

Как указывалось выше, реконструкции древнейшего государства в Китае фокусируются обычно на единственном поселении Эрлитоу. Хотя известны другие поселения, относящиеся примерно к 1900—1550 гг. до н.э., причём некоторые из них приписываются культуре Эрлитоу или Ся, ни на одном из них не проводились крупномасштабные раскопки или не были обнаружены атрибуты, которые китайские археологи соотносили с госу- б дарством. Некоторые из аргументов, приведённых в пользу идентифика- ю ции Эрлитоу (поселения и культуры) как общества государственного уров- § ня, являются тавтологическими: например, общественные сооружения обозначаются как дворцы (см. ниже), присутствие дворцов используется, 2 чтобы доказывать наличие царей, которые, следовательно, должны были § управлять государством. Характер других аргументов более «культурен»: ^ например, найденные бронзовые сосуды в Эрлитоу связываются с функ- И цией подобных сосудов в исторически известных китайских государствах (например, Хи 2009). Далее мы сконцентрируемся на более объективных

критериях, часто использующихся для идентификации Эрлитоу как центра древнейшего государства в китайской истории.

Итак, обычная реконструкция Эрлитоу как государства включает следующие шесть пунктов:

1. Эрлитоу — очень большое поселение, занимающее примерно 300 га, численность населения которого оценивается в 18 000—30 000 жителей на пике своего заселения (фазы II и III) (Liu 2006: 183).
2. Четырёхуровневая иерархия поселений появилась в период Эрлитоу, что свидетельствует о доминировании поселения Эрлитоу (в качестве наиболее важного центра) над системой государственного уровня, по крайней мере с тремя уровнями политического контроля над обычными деревнями (Liu, Chen 2003; Wright 1977).
3. Военная экспансия Эрлитоу в течение фазы III, согласно данным, привела под контроль государства регионы, находящиеся на расстоянии до 500 км (Liu 2004: 232—234).
4. Блок землебитных фундаментов, окружённых землебитными валами шириной около 2 м и расположенных более или менее по центру поселения, известный в литературе как «дворцовый город» или «дворцовая зона» (gongcheng) (Zhongguo Shehui Kexueyuan Kaogu Yanjiusuo 2003), выглядит как подтверждение стратификации внутри памятника. Самые большие фундаменты внутри этой зоны, помеченные как Дворец I и Дворец II, располагаются на утрамбованных земляных платформах размерами 9600 кв. м и 4200 кв. м соответственно и, по данным исследователей, являются резиденцией руководителя (царя)государства.
5. Ремесленное производство (в частности бронзовое, а также производство бирюзовых и нефритовых артефактов) связывается с достижениями технического прогресса. Размещение производства вблизи от дворцовой зоны в Эрлитоу и тот факт, что бронзовые сосуды были обнаружены исключительно на данном поселении, свидетельствуют о централизованном контроле над производством и потреблением трудоёмких в изготовлении престижных артефактов (Лян, Сунь 2004; Liu, Xu 2007).
6. Различия в размерах захоронений и сложность исполнения их убранства рассматриваются как отражение общественно-политической

Б стратификации (Zhongguo Shehui Kexueyuan Kaogu Yanjiusuo 1999).

¡¡Т Различные элементы этой реконструкции подвергались критике, g Например, была подвергнута сомнению идентификация основных общественных сооружений в Эрлитоу как дворцов. Последние обычно опреет деляются как многофункциональные здания, являющиеся резиденцией g царя, а также центральным узлом государственной администрации (Flan-2 nery 1998: 22—36). Комплексы Эрлитоу, несмотря на то, что они вклю-И чали обнесённые валами внутренние дворы с крытыми зданиями, фак-ej тически довольно невелики. По мнению Р. Торпа (Thorp 1991), можно Ё скорее предположить, что эти сооружения представляют собой места для

народных собраний или исполнения ритуалов, во время которых во внутреннем дворе собиралась большая аудитория, нежели в резиденции царей. Что ещё более существенно, предлагаемая модель четырёхуровневой иерархии региональных поселений критиковалась как основанная на субъективных критериях (Peterson, Drennan 2011).

«ГОСУДАРСТВО» В АРХЕОЛОГИЧЕСКОМ ИССЛЕДОВАНИИ

Подобные интерпретации китайского государства, а также превосходство, приписываемое Эрлитоу, не только несут на себе отпечаток китайских исторических хроник и традиций, но и испытывают существенное влияние современной науки и теоретических концептов мировой археологии. Это наиболее очевидно в работах таких учёных, как Лю и Чэнь (Liu, Chen 2012), которые используют неоэволюционные модели, чтобы подтвердить свои аргументы в пользу объективной идентификации поселения Эрлитоу в качестве первого китайского государства. В значительной степени выводы рассматриваемых авторов основываются на концепциях и стадиях, предложенных Э. Сервисом (Service 1975) и М. Фридом (Fried I960) и популярных в 1960—1970-е гг. среди археологов, пытавшихся открыть универсальные правила и общие законы социальных и культурных изменений (например, Flannery 1972; Wright 1977). Эти неоэволюционные модели стали мощным инструментом для исследования процесса возникновения ранних государств и кросс-культурных сравнений политий, их развития и трансформаций со временем (например, Adams 1966; Harris 1968).

Начиная с 1980-х гг. данные модели, предполагающие, что общества эволюционируют по более или менее одним и тем же направлениям и проходят через одни и те же фазы, стали критиковаться как универсалистские и редукционистские (Wolf 1982) и основанные на упрощенческих и функционалистских теориях (Paynter 1989; Trigger 1998). Ещё более критические голоса утверждали, что сама концепция государства является конструктом, понимаемым как своего рода кульминация общественного развития, и списки типичных черт государства, используемые в процессуальных теориях, являются, в сущности, примерами беспочвенных доказательств. Помимо того, что эти модели не содержат эмпирических б точных признаков для сравнения различных политических образований, ю а поиск предопределённых атрибутов государства стал своего рода само- g целью. (Bernbeck 2008: 537). Сама идея о том, что культуры можно сравнивать, поскольку на них влияли одни и те же политические и социальные g факторы и в своём развитии они проходили через аналогичные фазы, так- § же подверглась мощной критике (например, Hodder 1982; Johnson 2004; g Miller, Tilley 1984; Stahl 1993). |

Однако критика государства как теоретической концепции не привела к возникновению новой парадигмы. Некоторые учёные, например

П. Абраме (Abrams 1988), предложили отказаться от концепции государства на том основании, что она является «идеологическим проектом», который не позволяет нам видеть политические процессы и их результаты в действии. Другие исследователи политических образований и процессов их развития искали альтернативные концепции и определения. Например, А. Смит (Smith A.T. 2003) отверг термин «государство» в пользу менее перегруженной концепции «ранних комплексных обществ», в то время как Р. Кэмпбелл (Campbell 2009) предложил полностью порвать с текущим подходом к древним государствам и сосредоточиться на властных отношениях как сетях коммуникаций. В то время как фазы, предлагаемые неоэволюционными моделями, используются реже в современной археологической литературе, Кэмпбелл выбирает широко известные подходы к пониманию механизмов ранних государств как простые исследования отношений между правящим классом и всеми остальными. Совсем недавно P. Джойс (Joyce 2010) в своём исследовании социального развития использовал постструктуральную теорию, цель которой прийти к пониманию контекста социальных изменений и субъективных историй обществ прошлого. По существу, придерживающиеся таких взглядов исследователи отвергают возможность обобщений или кросс-культурных сравнений, которые они рассматривают как наложение наших собственных, заранее составленных концепций и культурных предубеждений на уникальную и невосстановимую изменчивость прошлых (и настоящих) обществ.

Эти критические статьи оказали серьёзное влияние на антропологическую археологию. В настоящее время многие археологи, в том числе самые процессуально ориентированные, стремятся избегать всеобъемлющих социальных и экологических моделей культурных изменений, предпочитая вместо этого исследовать конкретные случаи и конкретные институты. Г. Фейнман (Feinman 1998) высказал сомнение относительно демографических порогов, а также очевидных корреляций между размером, масштабом и общественно-политической сложностью и вместо этого сосредоточил своё внимание на многих сходствах и различиях между ними. Стейн (Stein 2001) описал этот процесс как смещение фокуса от моделей, объясняющих возникновение государств, к моделям динамики развития государств — моделям, которые включают интерес к по? литической экономии (Earle 1997; Stein 1998; Smith 2004), идеологии б (Blanton et al. 1996; Claessen, Oosten 1996; DeMarrais et al. 1996), гетерархии ю как корректировке идеи иерархии (Crumley 1995; Levy 1999), а также ин-I ститутам вне контроля правящих элит (Dobres, Robb 2000; Johnson 1989;

Joyce et al. 2001). Многие учёные предпочли обсуждение городов как об-g щественных моделей, где формулируется и согласуется власть (например, S Nichols, Charlton 1997; Smith M.L. 2003; Yoffee 2005). Более современные g сравнительные исследования, в которых рассматривалось непосредствен-ü но государство, редко демонстрировали интерес к его расположению на Ej траектории долгосрочного развития человеческого общества. Напри-Ё мер, в своей часто цитируемой статье «Порядок, законность и богатство

в древних государствах» Бейнс и Иоффе (Baines, Yoffee 1998) попытались понять не возникновение государств, а скорее их способность выживать и существовать в течение длительных периодов времени.

Несмотря на серьёзное отношение к перечисленным работам, в этой статье мы выдвигаем точку зрения, согласно которой государство всё ещё остаётся ключевой для нашего понимания локальной траектории концепцией и позволяет проводить кросс-региональные и кросс-культурные сравнения. Мы хорошо сознаём, что термин «государство» приобрёл своё нынешнее значение вместе с возникновением современных национальных государств и что использование его в археологических контекстах подвергает нас опасности распространения современных идей и концепций обратно на досовременные общества. Тем не менее в отсутствие принятого альтернативного термина для описания крупномасштабных древних поли-тий и крупномасштабных политических изменений во времени мы предпочитаем сохранить это понятие, используя его достаточно осторожно и однозначно, чтобы избежать связанного с ним анахронического багажа.

По существу, мы полагаем, что не обязательно отказываться от категорий типов, предлагаемых неоэволюционистами, так как они фактически акцентируют значимость важных факторов в общественно-политических классификациях: изменение стратегий управления, различные политические системы, трудовые вложения и специализацию — все показатели, выделяемые современными исследователями, критикующими неоэволюционные модели. Однако мы выступаем категорически против упрощенческого и некритического использования типов в качестве признаков для контрольного списка, с которым можно сверять «государственность» конкретного памятника или отдельной культуры. Мы также отвергаем идею, что эволюция государства была однолинейной, постоянной и необратимой. Во многих случаях общества, которые могли быть определены как государства, возвращались к меньшим по размерам и сложности формам организации. Более того, мы не представляем себе процесс, предопределённым конечным продуктом которого является государство. В некоторых местах независимые государства не могут развиться никогда, а в других, таких как Китай, продолжают развиваться и радикально изменяться спустя долгое время после того, как был достигнут уровень ^ государственности. Мы выступаем в защиту исследования долгосрочной траектории, чтобы идентифицировать периоды быстрого изменения, б т.е. периоды стабильности и периоды быстрого роста, которые могли быть ¡¡Т индикаторами возникновения государства. Этот подход уделяет особое § внимание не абсолютным критериям или уровням (таким, как минимальный размер территории, которую полития должна контролировать, чтобы 2 называться государством), а, скорее, относительному изменению в отно- § шении более ранних и более поздних обществ, которые являются частью д одной и той же траектории. Самое важное археологическое значение это- И го подхода состоит в том, что, хотя некоторые аспекты этого перехода ^ могли быть постепенными, образование государства часто происходит ё

быстро и вовлекает коэволюцию различных общественно-политических переменных. Таким образом, мы полагаем, что подобные периоды в археологической летописи должны характеризоваться быстрым (в археологическом измерении) распространением различных типов общественной деятельности (выше уровня домашнего хозяйства).

Данный подход не является возвратом к списку формальных атрибутов, но, скорее, предлагает динамическую перспективу, которая сравнивает государство с организациями, предшествовавшими ему в местной исторической траектории. Речь не идёт о том, чтобы атрибутировать место и время, когда те или иные политии стали государствами. Важно составить представление об общественно-политических системах государства и догосударственных обществ, а также стратегиях их лидеров. Самое главное, что посредством исследования развития культур в доисторическую эпоху — хронологически последовательного и основанного на эмпирических данных, а не на априорных предположениях о том, что объекты нашего исследования обладают структурой и универсальны, — мы можем выпутаться из исторических заблуждений и кажущихся объективными внешних критериев. Осмысленные кросс-культурные и кросс-региональные сравнения являются важным аспектом антропологической археологии (Drennan et al. 2012; Earle 2011; Peregrine 2001).

Наше представление о способе, посредством которого археологическое исследование должно подходить к этим вопросам, аналогично концепции, предложенной Т. Паукетатом (Pauketat 2007) и выступающей в пользу кросс-культурного сравнения, где единицей сравнения является долгосрочная историческая траектория. Подобные сравнения позволяют исследователям избежать использования списка характерных черт весьма продвинутых государств и проследить сходства и различия в долгосрочной перспективе, даже когда масштабы социальных единиц, подвергающихся изменениям, различны. Поскольку эта концепция отдаляется от заранее определённых нисходящих моделей государства, такая перспектива подходит для интеграции и восприятия нового в политической и культурной легитимации, идеологических конструкций и переговоров о власти между элитами и простыми людьми, í? Однако, в отличие от Паукетата и других исследователей, мы не считаем, что концепция государства потеряла свою полезность. Напротив, Б если посмотреть на общественную динамику в рамках долгосрочной траектории (в том числе на предшествующие и последующие), можно выде1 лить периоды стабильности или изменений, когда многие социальные аспекты быстро и одновременно трансформируются. Мы утверждаем, что

g такие периоды бурного развития приводят к появлению новых социаль-g ных структур, которые могут быть соотнесены с концепцией государ2 ства. Такое государство может иметь разные размеры или даже разные И параметры, но его положение в рамках долгосрочной траектории должно быть аналогично другим случаям. Можно разработать объективные показатели, в том числе коллективные, такие как: плотность населения,

географические размеры или инвестиции в общественные структуры, — но они также могут иметь идеологический характер и, например, свидетельствовать о более интенсивной ритуальной активности или более широком использовании символов индивидуальной идентичности. Мы настаиваем на важности долгосрочных траекторий в соответствии с утверждением Гледхилла (Gledhill 1988: 3—4) о том, что «отрицать кумулятивные социальные изменения, которые создают качественно разные социальные и политические организации, это значит не только отрицать огромные преобразования, которые происходили в истории, но сильно сокращать число самобытных действующих лиц истории».

Исследуя долгосрочную траекторию социального развития в Китае, мы задаёмся вопросом, на самом ли деле, как считают многие, Эрлитоу представляет собой быстрое преобразование от менее сложной формы социальной организации в государство. Мы ограничиваемся главным образом изучением событий в средней части бассейна Хуанхэ до III—II тыс. до н.э. При этом по необходимости мы будем ссылаться также на более ранние периоды и события в других частях Китая.

ДОЛГОСРОЧНАЯ ТРАЕКТОРИЯ

Как и во многих других регионах мира, быстрая общественная, экономическая и политическая трансформация в Китае началась с перехода к земледелию. В Китае начальные стадии этого процесса датируются примерно 7000 гг. до н.э. и точно не документируются. Не будем приводить подробный обзор развития деревенского общества и начального формирования экономической и социальной иерархий — этим темам были посвящены несколько недавних статей и книг (например, Liu, Chen 2012; Peterson, Shelach 2010, 2012; Shelach, Teng 2013). Очевидно, что к IV тыс. до н.э. Китай был усеян большим количеством мелких обществ, каждое с географически ограниченной локальной иерархией, развитой специализацией ремесленного производства и растущим уровнем экономической и социальной стратификации.

Сообщества четвёртого и начала третьего тысячелетий до н.э. ассоциируются с «культурами» позднего неолита, такими как: культура позднего Яншао в центральной части бассейна Хуанхэ и бассейне реки Вэй, Хуншань б в Северо-Восточном Китае, Мацзяяо в Северо-Западном Китае, Давэнь- ю коу на восточном побережье и Цюйцзялин в средней части бассейна реки g Янцзы (рис. 1, табл. 1 и 2). Несмотря на различия между этими регионами и даже в пределах каждой из данных культур, многие из рассматривае- g мых сообществ имели схожие основные археологические признаки. В их § число входят большие по размерам захоронения с многочисленными тру- g дозатратными в изготовлении нефритовыми и керамическими сосудами. И На памятнике Давэнькоу, например, захоронения, относящиеся к среднему периоду, варьируют по размеру от 0,42 до 8,12 кв. м. В то время как

небольшие захоронения представляют собой простые ямы, более крупные имеют дополнительный выступ и деревянный гроб. Количество артефактов в могилах также различно. Есть безинвентарные захоронения, а есть погребение, в котором находится 106 артефактов. Размеры могил коррелируются с количеством находок (Liu 2004:138—142; Underhill 2002: 104—113). Подобная вариативность, зафиксированная в других совпадающих по времени могильниках, не встречалась ранее.

Некоторые из поселений имели большие размеры, чем другие, чего не встречалось раньше. Например, поселение Сипо, относящееся к среднему периоду Яншао в пров. Хэнань, занимало площадь 40 га, или было в десять раз больше, чем самое большое поселение раннего периода Яншао в регионе. Площадь современного ему поселения в Дадиване (пров. Ганьсу) составляла примерно 50 га; в центре него находилась большая и сложная конструкция площадью более 300 кв. м, установленная на приподнятой платформе (Zhang 2005: 76—77). Хотя до сих пор в Китае было проведено немного систематических обследований отдельных территорий, их результаты свидетельствуют о том, что региональные уровни численности населения похожим образом изменялись в сторону роста в течение рассматриваемого периода. На территории площадью 219 кв. км, обследованной в долине реки Ило, в пров. Хэнань (Qiao 2007), заселённость увеличилась от общей площади поселений в 2,3 га (5 памятников) во время раннего неолита до 46 га (10 памятников) в средний период Яншао и 76 га (30 памятников) в поздний период Яншао. Подобные тренды также документально зафиксированы в регионе Чифэна (район р. Ляохэ) СевероВосточного Китая (Chifeng 2011). Такие результаты свидетельствуют об увеличении численности населения в некоторых, но не всех сельских поселениях и, возможно, о зачаточном развитии иерархии региональных поселений. Появление обнесённых валами памятников впервые в китайской истории может коррелировать с появлением локальных иерархий, хотя сами валы относительно невелики. В Сишане (пров. Хэнань) ров и землебитный вал окружают часть поселения, возможно, площадью 10 га. Вал в настоящее время в основном разрушен, изначально он был шириной 3—5 м и высотой 2,5 м (Liu 2004: 93—94). В средней части долины р. Янцзы практически синхронное поселение Чэнтоушань имело площадь 8 га и было окружено широким рвом и земляным валом. На финальной Б стадии существования поселения (примерно 2800 лет до н.э.) этот ров был ¡¡Т шириной 35—50 м и глубиной 4 м, а валы — высотой 5 м, шириной 27 м g в нижней части и 16 м вверху (Hunan Sheng Wenwu Kaogu Yanjiusuo 2007: 84—87). Подобные общественные сооружения свидетельствуют об объ-g единении ресурсов и рабочей силы, на основе чего впоследствии могли g появиться центральные узлы иерархий локальных заселений. Наличие 2 специализации ремёсел хорошо подтверждается производством трудо-И ёмких в изготовлении нефритовых артефактов. Достаточно много изделий из нефрита было найдено в ритуальных местах культуры Хуншань и в других регионах. Керамические сосуды из всех субрегионов также

свидетельствуют о разнообразии стилей и, вероятно, об определённом уровне специализации. Артефакты из повседневной жизни показывают определённый уровень сельскохозяйственной интенсификации и ремесленной специализации в обществах среднего и позднего периодов Яншао (Peterson, Shelach 2010).

ПяохэЛУа,

- х/&у Пекин О ¿,

иг а/

112 /18■

........ Ъ^р-ъ

500 км

Рис. 1. Карта памятников, упоминаемых в тексте: 1 — Чэнтоушань; 2 — Дадивань; 3 — Давэнькоу; 4 — Дунсяфэн; 5 — Эрлитоу; 6 — Гучэнчжай; 7 — Хуншань; 8 — Лян-чжу; 9 — Наньгуань; 10 — Паньлунчэн; 11 — Шицзяхэ; 12 — Таосы; 13 — Ванчэнган; 14 — Синьчжай; 15 — Сипо; 16 — Сишань; 17 — Яньши; 18 — Иньсюй; 19 — Чжэнчжоу

го <

ТРУДЫ ИИАЭ ДВО РАН • Том 25 (2019 • №4)

Таблица 1

Археологические культуры позднего неолита в Северном Китае

Годы до н.э. Северо-запад (верхнее течение Хуанхэ) Центральная северная часть (регион Ордос, Внутренняя Монголия, и Северная Шаньси) Бассейн реки Вэй Среднее течение Хуанхэ Нижнее течение Хуанхэ Северо-восток

3500 Мацзяяо 3300-2500 Поздний Яншао 3500-3000 Поздний Яншао 3500-3000 Давэнькоу 4300-2600 Хуншань 4500-3000
3000 Лаохушань 2800-2300 Луншань (также известная под другими местными названиями) 3000-1900 Хэнаньский Луншань (также известная под другими местными названиями) 3000-1900 Шаньдунский Луншань 2600-1900 Сяохэянь 3000-2200
2500 Баныиань 2500-2300 Мачан (2300-2000)
2000

Таблица 2

Археологические культуры позднего неолита в Центральном и Южном Китае

Годы до н.э. Нижнее течение Янцзы Среднее течение Янцзы Бассейн Чэнду Линнань Юго-восточное побережье

3500 Лянчжу 3300-2100 Цюйцзялин 3300-2600 Динсышань (фаза IV) 4000-3000 Сяньтоулин 4000-3000
3000 Шися 3000-2000 Янлян (нижнее течение Чжуцзян 3000-2000
2500 Шицзяхэ 2600-1900 Баодунь 2700-1700
2000

ТРАЕКТОРИЯ СОЦИАЛЬНЫХ ИЗМЕНЕНИЙ И ВОЗНИКНОВЕНИЯ РАННЕГОСУДАРСТВЕННЫХ ОБЩЕСТВ В СРЕДНЕМ ТЕЧЕНИИ ХУАНХЭ

Ознакомившись с социально-экономическим развитием различных частей Китая в 1У—Ш тыс. до н.э., перейдём к нашему исследованию траектории среднего бассейна р. Хуанхэ. Как уже упоминалось выше, мы решили сконцентрироваться на этом регионе, поскольку большинство историков считали и считают, что именно здесь появилась государственность. Однако, как будет показано ниже, возможно, это не единственное место, где наблюдались схожие процессы. Ранние фазы формирования сложности связываются с так называемыми хэнаньской и шаньсийской культурами Луншань, также известными под другими, используемыми в местной литературе названиями и датируемыми примерно 3000—1900 гг. до н.э. Далее следует культура Эрлитоу, датируемая примерно 1900—1550 гг. до н.э.; Эрлиган (или ранняя Шан) — примерно 1600—1300 гг. до н.э.; Иньсюй (или поздняя Шан) — примерно 1300—1050 гг. до н.э. Обычно в перечень добавляется так называемая фаза Хуаньбэй (примерно 1400—1300 г. до н.э.) как промежуточный период между фазами Эрлиган и Иньсюй, но это не имеет особого значения в настоящем обсуждении. Так как количество археологических данных, касающихся этой траектории, огромно, мы сосредоточим своё внимание на аспектах, которые мы считаем значимыми для понимания социально-экономического и политического развития, и сравним их, чтобы идентифицировать периоды более быстрых общих изменений.

ВОЗНИКНОВЕНИЕ РЕГИОНАЛЬНЫХ ГОСУДАРСТВ В ТЕЧЕНИЕ III тыс. до н.э.

По всей видимости, система поселений в бассейне Хуанхэ подвергалась грандиозной трансформации в течение III тыс. до н.э., особенно во второй его половине. Общей тенденцией на территории большинства регионов Северного (и Центрального) Китая является значительное увеличение плотности населения. Однако надёжная информация относительно дина- б мики численности населения, полученная из систематических обследова- ю ний, доступна в настоящее время только для небольшого количества мест. ц Реконструкции для других регионов в меньшей степени опираются на систематические сведения, а больше полагаются на общие представления. 2 Результаты систематического регионального исследования в районе Жич- § жао юго-восточной части провинции Шаньдун демонстрируют феноме- д нальный рост: от 27 поселений, охватывающих площадь 47,3 га в течение И периода позднего Давэнькоу, до 463 поселений, занимающих суммарную площадь 2005,4 га в течение периода Луншань (Underhill et а1. 2008: 6—8).

го <

Указания на то, что эта тенденция является общей для других регионов в нижнем течении Хуанхэ, прослеживаются в утроении количества поселений, зафиксированного Бюро культурных ценностей, от приблизительно 500 в период Давэнькоу до примерно 1500 в период Луншань (Guojia 2007). Количество поселений в средней части бассейна Хуанхэ отражает аналогичное увеличение с периода позднего Яншао до периода Луншань (Guojia 2006). Результаты регионального исследования области Ило в самом центре среднего течения бассейна Хуанхэ (к северо-западу от Ван-чэнгана) свидетельствуют о том, что численность населения могла уменьшаться в периоды позднего Яншао и раннего Луншаня (хотя это снижение ни в коем случае не является драматичным или даже наглядно зафиксированным явлением), но затем она восстановилась и существенно выросла в периоды среднего и позднего Луншаня (Liu et al. 2003: 88). Эти изменения по масштабу и периоду роста численности населения относятся к моменту, на который нам бы хотелось обратить внимание в связи с другими аспектами социально-экономического процесса. Хотя направление изменений едино для многих из обществ, существовавших в Северном Китае в течение III тыс. до н.э., вариации каждой локальной траектории уникальны.

В большинстве регионов рост численности населения во время позднего неолита сочетался с группированием поселений и формированием их иерархий. Немногие селища, которые были укреплены, стояли на вершине иерархии поселений. Более 20 обнесённых валами поселений, некоторые из которых очень большие по размерам, известны в области нижнего и среднего течения Хуанхэ. Относительно регулярные расстояния между этими памятниками, составляющие примерно 30—50 км (Guojia 2006, 2007; Liu 2004), свидетельствуют о том, что они были

китайская археология государство эволюция ранние государства в Северном Китае Луншань Эрлитоу Эрлиган chinese archaeology state long-term trajectory approach
Другие работы в данной теме:
Контакты
Обратная связь
support@uchimsya.com
Учимся
Общая информация
Разделы
Тесты