Спросить
Войти
Published in the Russian Federation
Oriental Studies (Previous Name: Bulletin of the Kalmyk Institute for Humanities of the Russian Academy of Sciences) Has been issued as a journal since 2008 ISSN: 2619-0990; E-ISSN: 2619-1008 Is. 2, pp. 334-336, 2019 DOI: 10.22162/2619-0990-2019-42-2-334-336 Journal homepage: https://kigiran.elpub.ru
Терентьев В. И.1 Рец.: Цыпилова С. С. Женский вопрос в государственной политике Монголии (1924-2000-е гг.). Улан-Удэ: Изд-во ФГБОУ ВО «Бурятская государственная сельскохозяйственная академия им. В. Р. Филиппова», 2015. 181 с.
кандидат исторических наук, преподаватель
ORCID: 0000-0003-1258-6865. E-mail: vlad33@bk.ru
Terentyev V1. Book Review: Tsypilova S. S. Zhenskiy vopros v gosudarstvennoy politike Mongolii (1924-2000-e gg.) [Women&s Issue in the State Policy of Mongolia (1924-2000s)]. Ulan-Ude: Philippov Buryat State Academy of Agriculture, 2015. 181 p.
Cand. Sc. (History), Lecturer
ORCID: 0000-0003-1258-6865. E-mail: vlad33@bk.ru
Современная Монголия в массовом представлении воспринимается как страна кочевников, сохраняющая патриархально-традиционный уклад и высокую социальную роль мужчин.
Сегодня подобный взгляд требует активного пересмотра, поскольку половина населения проживает в столице, городская молодежь недостаточно знакома с реальным кочевым бытом и не желает связывать свою жизнь с разведением скота, а роль женщины, инициативно меняющей представление о себе как о типичной хранительнице очага и домохозяйке, трансформируется.
Попытку такой переоценки понимания роли и места женщины в истории Монголии XX - нач. XXI в. предприняла бурятская исследовательница С. С. Цыпилова. В рецензируемой монографии, опубликованной на основе материалов диссертационного исследования, анализируется государственная политика в отношении женщин Монголии с
периода возникновения МНР до современности. Фактически работа состоит из двух глав, содержащих в себе по три раздела, введения, заключения, глоссария, приложения и списка литературы.
Во введении рассматривается историография вопроса и обосновывается новизна заявляемой темы. Своеобразным украшением текста могла бы стать трактовка авторского понимания словосочетания «женский вопрос», неоднократно встречающегося на страницах книги [Цыпилова 2015: 13, 53, 67 и др.].
Первая глава описывает государственное участие в изменении положения женщин в монгольском обществе социалистического периода. В первом ее разделе рассматриваются социально-экономические и культурные аспекты. Демонстрируется процесс создания и разветвления системы образовательных учреждений. Отмечается рост грамотности и образованности среди
РЕЦЕНЗИИ
монгольских женщин, активная политика государства по защите интересов детей и матерей. Особое внимание привлекает практика введения налога на бездетность с целью повышения рождаемости в стране. В результате социалистических преобразований монгольская женщина перестала быть просто женой и матерью, «она получила права на участие в экономической, политической и других сферах жизни общества» [Цыпилова 2015: 37].
В повествовании раздела встречается кажущееся противоречие: «в традиционном монгольском обществе женщины находились в подчиненном положении <...>, в семейной жизни монгольская женщина пользовалась относительной свободой» [Цыпилова 2015: 9-10], хотя далее опять же упоминаются возможное физическое насилие и допускаемое многоженство без указания конкретных ссылок и возможных примеров. Во-первых, хотелось бы уточнить: многоженство практиковалось редко, преимущественно в княжеских зажиточных семьях, бедняки (преобладающее большинство) были моногамны [Народы МНР 1965: 765; Дугарова, Дымбрылова 2017: 120-121].
Возможные вступления во второй брак среди массы скотоводов случались с целью деторождения. Несмотря на то, что в летописях и в историографии приводятся обширные сведения о полигамии, общество, по мнению исследователей, не всегда одобряло это. Причем, если хан или князь и обзаводился несколькими женами, то они не могли проживать вместе. Без приведенных поправок у читателя складывается впечатление о повсеместном распространении многоженства в традиционном монгольском социуме. Подобных комментариев требует тезис о домашнем насилии в отношении женщин. Здесь, по-моему, стоит видеть конкретные бытовые причины данного негативного явления, присущему в определенных ситуациях любому обществу.
Во-вторых, автор, вероятно, сам не обратил внимания на синтезированное им противоречие «свободно-закрепощенной» женщины, которое как раз и говорит о сложности «гендерной» интерпретации монгольского общества, которое, на первый взгляд, кажется сугубо патриархальным. При более детальном изучении страны открываются иные роли женщины.
Следующий раздел первой главы описывает конституционный процесс получения женщиной МНР широких прав и свобод. Анализируются статьи Семейного кодекса и отмечается заимствование опыта СССР. В заключительном разделе главы характеризуется участие женщин в общественно-политической и государственной жизни страны. В этой деятельности важную роль сыграли Монгольский революционный союз молодежи, Комитет монгольских женщин и женсоветы. Приводятся подробные цифры по количеству женщин среди депутатов Великого народного хурала, которые в 1981 г. составляли 27,3 % от 370 человек [Цыпилова 2015: 59].
Тем не менее, несмотря на позитивную оценку социалистических решений «женского вопроса», автор констатирует: поскольку «женщины были отстранены от реального участия в процессе принятия решений <...>, в рамках государственной политики [они являлись] не объектом, а субъектом» [Цыпилова 2015: 72].
Во второй главе дается оценка государственной политике и положению женщины в современном монгольском обществе. В первом разделе обрисовываются основные проблемы женщин переходного периода: рост смертности, абортов, уменьшение числа учреждений здравоохранения, безработица, бедность, домашнее насилие, понижение уровня медицинских знаний у населения и общее падение уровня образованности. Несмотря на указанную С. С. Цы-пиловой тенденцию «к выравниванию соотношения девушек и юношей в вузах» [Цыпилова 2015: 81], в 2018-2019 уч.г. из 157 625 студентов первых насчитывалось 64 073, вторых — 93 552 [Статистическая информация 2018-2019]. Такая разница сохраняется последние десять лет. К моменту выхода монографии пропорции были примерно такие же: из 178 295 обучающихся насчитывалось 102 520 девушек [Статистическая информация 2014-2015].
Во втором разделе анализируются права женщин, закрепленные в современном монгольском законодательстве: Конституции, Законе о пенсиях, Законе о труде, Гражданском Кодексе, Законе о семье, Законе о борьбе с насилием в семье и т. д. Отмечается вектор на пересмотр всей законодательной базы на предмет выявления гендерной
дискриминации, подробно рассматриваются рабочие права женщин и критикуется новое для Монголии криминальное явление — торговля людьми.
Последний раздел посвящен политике государства по обеспечению равенства женщин, проводимой на основании правительственной программы, принятой в марте 1996 г., специальной Национальной программы по гендерному равенству, Национальной программы по правам человека и ряда других документов.
Особый интерес вызывает противоречивая практика квотирования мест, предоставляемых женщинам в партиях и в Великом государственном хурале (в идеале — 30 %). Такой подход не всегда одобряется самими парламентариями: доля женщин-депутатов составляет примерно 4 %. По справедливому замечанию автора, при социализме дела в этом направлении обстояли лучше, и часть заседавших в хурале женщин равнялась 23-25 % [Цыпилова 2015: 118].
В заключении книги автор подводит итоги исследования, частично дублируя
выводы по главам и разделам монографии. Глоссарий содержит специальную терминологию по вопросам гендера. В качестве приложения опубликованы разнообразные статистические материалы, не привязанные к основному тексту работы. Несмотря на то, что они во многом иллюстрируют отдельные страницы книги, приложения фактически существуют автономно от содержания монографии. Отдельно стоит отметить «портреты монгольских женщин» и, в частности, краткие биографические справки по женщинам — членам монгольского парламента — сведения, малодоступные для большинства русскоязычных читателей.
Монография поднимает важную, особенно для современной Монголии, тему гендерного равенства. Публикации монгольских социологов по данному направлению подтверждают актуальность подобных исследований. Историческая работа С. С. Цыпиловой будет прекрасной основой для дальнейшего изучения гендерных проблем современного монгольского общества.
Дугарова, Дымбрылова 2017 — Дугарова С. Ж., Дымбрылова И. Е. Генезис монгольского частного права // Wschodni o europejskie Czasopismo Naukowe. 2017. № 2-1 (18). С. 119-123.
Народы МНР 1965 — Народы МНР // Народы Восточной Азии. М.; Л.: Наука, 1965. С. 697-788.
Статистическая информация 2014-2015 — Статистическая информация по высшему образованию за 2014-2015 уч. г. [электронный ресурс] // Министерство образования, культуры, науки и спорта Монголии. 4 июня
Статистическая информация 2018-2019 — Статистическая информация по высшему образованию за 2018-2019 уч. г. [электронный ресурс] // Министерство образования, культуры, науки и спорта Монголии. 4 марта
Цыпилова 2015 — Цыпилова С. С. Женский вопрос в государственной политике Монголии
(1924-2000-е гг.). Улан-Удэ: Бурятская государственная сельскохозяйственная академия им. В. Р. Филиппова, 2015. 181 с.
References
[Statistical information: higher education in the 2014-2015 academic year]. An Internet resource: https://mecss.gov.mn/news/725/ (accessed: 10 March 2019). (In Mong.)
[Statistical information: higher education in the 2018-2019 academic year]. An Internet resource: https://mecss.gov.mn/news/1388/ (accessed: 10 March 2019). (In Mong.)
Dugarova S. Zh., Dymbrylova I. E. Genesis of Mongolian private law. Wschodnioeuropejskie Czasopismo Naukowe. 2017. No. 2-1 (18). Pp. 119-123 (In Russ.)
Peoples of the MPR. [East Asian Peoples]. Moscow; Leningrad: Nauka, 1965. Pp. 697-788. (In Russ.)
Tsypilova S. S. [The women&s issue in Mongolia&s state policies (1924-2000s)]. Ulan-Ude: V. R. Filippov Buryat State Academy of Agriculture, 2015. 181 p. (In Russ.)
