Спросить
Войти

РУССКАЯ КОЛОНИЗАЦИЯ И ХОЗЯЙСТВЕННОЕ РАЗВИТИЕ ХАКАССКО-МИНУСИНСКОГО КРАЯ

Автор: указан в статье

ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ И АРХЕОЛОГИЯ

УДК 94(571.513)

РУССКАЯ КОЛОНИЗАЦИЯ И ХОЗЯЙСТВЕННОЕ РАЗВИТИЕ ХАКАССКО-МИНУСИНСКОГО КРАЯ

В. Н. Асочакова

Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова

В данной статье рассмотрено влияние колонизации на освоение Хакасско-Минусинского края и трансформацию хозяйственной деятельности его населения. Проанализирована политика царского правительства, направленная на земледельческое и торгово-промышленное освоение названной территории. Охарактеризована ясачная политика российского правительства, выявлены факторы и особенности развития земледелия в указанном крае со второй половины XIX века.

Важнейшим фактором хозяйственного развития Хакасско-Минусинского края являлись колонизационно-миграционные процессы. Главными источниками роста населения в XVII - начале XVIII вв. в крае были государственное переселение, правительственная колонизация; в первой четверти XVIII в. - легальное и самовольное переселение с хозяйственно-экономическими целями. К концу первой четверти XIX в. завершилось формирование населения Хакасско-Минусинского края. Дальнейшее заселение края определялось политикой царского правительства, направленной на земледельческое и торгово-промышленное освоение этой территории.

В литературе термином «колонизация» называют процессы заселения малоосвоенных территорий. В дореволюционное время российские исследователи не дали определения термина «колонизация». В немецкой социологии колонизацию определяли как способ развития человечества, «распространяющий культуру по лицу земли» [1]. Некоторые исследователи под колонизацией понимали систему мер, направленных на скорейшее экономическое и культурное развитие отсталых частей государства или «политику всестороннего культурного развития незаселённых и слабозаселённых пространств» [2, с. 4]. Указывая на различия между переселением и колонизацией, Д. А. Давидов отмечал, что «переселение есть акт частной жизни, а колонизация - государственной» [3, с. 24]. В советской историографии под колонизацией понимали «процесс заселения и использования производительных сил недонаселённых и экономически недоразвитых территорий значительными массами людей, эмигрирующих из более густо населённых областей» [4, с. 4].

Современные исследователи заметили, что в отличие от других районов, правительство поощряло заселение Сибири, несло затраты на переселения, на развитие сельского хозяйства, проводило казённые работы [1, с. 4].

В данной статье мы рассмотрим влияние колонизации-освоения Хакасско-Минусинского края на трансформацию хозяйственной деятельности.

С присоединением Сибири к России в тесном контакте оказались различные хозяйственно-культурные типы: пешие охотники тайги; оседлые рыболовы больших рек; скотоводы-кочевники лесостепи; оленеводы тундры и лесотундры; зверобои побережий арктических морей; кое-где существовали мотыжные и плужные земледельцы [5, с. 6]. Сложившиеся хозяйственно-культурные типы соответствовали физико-географическим зонам Сибири.

Под влиянием колонизации основная масса хакасов двинулась в степи Минусинской котловины, вверх по Енисею и Июсам. В течение XVIII в. наблюдался процесс передвижения различных групп из Северного Алтая, Джунгарии, Восточных Саян, Тувы в долины р. Чулым и левобережье р. Енисей [6, с. 126-130].

Экономику южно-сибирского региона до присоединения к России составляли скотоводство, охота, рыболовство, значительное место занимали различные виды промыслов: сбор кедрового ореха, выделка шкур, катание войлока, изготовление арканов, берестяных лодок, керамических изделий, тканей.

В XVIII - первой половине XIX вв. хозяйство хакасов носило комплексный характер, с преобладанием скотоводства полукочевого типа, установившегося ещё в эпоху Средневековья [7, с. 12]. Разводили лошадей, крупный рогатый скот и овец. Земледелие было примитивного подсечного типа и находилось в зачаточном состоянии. Оно не играло существенной роли в экономике, развивалось в основном в подтаёжных районах. Лучшими пахарями считались бельтыры в начале XIX в., некоторые сагайцы засевали от 10 до 15 десятин земли. Медленнее развивалось земледелие у качинцев, хотя, по некоторым сведениям, они ещё в начале XVII в. сеяли ячмень и дикую гречиху (кирлык). По неполным данным, к середине XIX в. (1858 г.) абаканскими качинцами было засеяно 105,5 десятин земли [8, с. 9-15].

Земледелие развивалось в комплексе со скотоводством. Хозяйство, при слабом развитии орудий труда, тем не менее было рентабельным и обеспечивало его воспроизводство. Однако ведение такого комплексного хозяйства возможно только при наличии больших территорий. Например, для существования тувинской семьи требовалось не менее 200 га земли [9, с. 129-132].

В результате переселения коренного этноса произошёл разрыв издавна сложившихся территорий, хозяйственно-культурные типы подверглись деформации, стали формироваться новые историко-культурные области.

Фактором деформации хозяйственного развития территории стала ясачная политика российского государства. Правительство, заинтересованное в регулярном поступлении натурального ясака, добивалось этого охранительными мероприятиями в области экономики вплоть до начала XVIII в. Результатом стала консервация хозяйственного и культурного образа жизни коренных народов, изоляция от контактов с русским населением вплоть до начала XIX в. Экономическое сотрудничество между русскими и народами Сибири осуществлялось в форме торговли, совместного владения или аренды, русские передавали опыт земледелия, представители коренных народов делились опытом промысловой деятельности.

В течение трёх столетий граница производящего хозяйства, основу которого составляло хлебопашество, продвинулась на несколько сотен километров [5, с. 8]. Распространение земледелия и скотоводства заметно деформировало традиционные правила землепользования. Под влиянием русской земледельческой культуры стало развиваться плужное земледелие, со второй четверти XVIII в. кызыльцы, сагайцы, бельтыры и койбалы применяли при обработке земли русскую соху. Вместе с тем выявлено, что качинцы ещё в начале XVII в., занимавшиеся земледелием в сочетании со скотоводством и охотой, под влиянием русского заселения ушли от Причулымья в южные степи, полностью оставили охоту и земледелие, превратились в кочевников-скотоводов, трижды в год совершая перекочёвки [10].

Введение ясака и государственной монополии на промысел соболя и лисицы одновременно способствовало хищническому истреблению пушного богатства. Уже с первой четверти XVIII в. уменьшилось количество сдаваемой ясачными пушнины, в связи с чем в 1727 г. именным указом была отменена пушная монополия и разрешена свободная торговля всеми сибирскими мехами. Ясачные могли в отдельных случаях продавать меха и вносить ясак деньгами [11, т. 11, № 5110, с. 819-821]. Звероловный промысел принимал товарный характер, что способствовало переходу ряда этносов к охоте как основному виду хозяйственной деятельности. У народов Причулымья, Северного Алтая, Кузнецкой котловины охота становилась основным средством существования [10, с. 180]. Следствием изменения хозяйственно-культурной традиции стало истощение природных ресурсов, произошло «вычерпывание пушного зверя из биосферы Сибири» [5, с. 153]. Постепенно деградировало и свёртывалось домашнее производство, население попало в зависимость от привозных русских и китайских товаров.

Перепромысел пушного зверя сказался на ясачных поступлениях, поэтому правительство пыталось повысить доходы государства за счёт высоких таможенных пошлин, но фактически создало правовую лазейку для спекуляции пушниной и обогащения купцов и ростовщиков. В 1735 году вышел указ, запрещающий брать ясак деньгами. В 1740-х гг. по предложению иркутского вице-губернатора был издан специальный закон, категорически запрещающий ездить купцам по деревням и улусам с целью покупки пушнины. В случае покупки её кем-либо в качестве пошлины взималась каждая десятая шкурка [11, т. 11, № 18017, с. 20-30]. Монополия государства на пушнину была снова восстановлена в 1752 году [11, т. 13, № 10034, с. 709-710]. С целью сохранения регулярного поступления ясака правительство в 1748 году издало особый манифест «О нечинении на иноверцев и новокрещёных никаких долговых писем», в котором отмечались злоупотребления при сборе ясака. Ясачным разрешили свободно продавать часть добытой пушнины, вносить ясак не только пушниной, но и деньгами (в местах «перепромысла» пушного зверя). Они получили право подавать жалобы царским властям о злоупотреблениях при сборе ясака, отказаться от уплаты «незаконного ясака» и т. д.1

Во второй половине XVIII в. правительство приступило к политике правового регулирования ясачных отношений, осуществив первую ясачную реформу (1763-1769). В результате сумма ясака увеличилась почти на 40 тысяч рублей, но Нерчинску, Селенгинскому и Красноярскому уездам она уменьшилась в связи с переводом части коренного населения в казаки и освобождением от ясака. Второй причиной явилось распространение ламаизма и христианства, сопровождавшееся предоставлением податных льгот. В соответствии с реформой ясак можно было вносить тремя способами: шкурами дорогих пушных зверей, шкурами других зверей в случае «неулова» и деньгами.

Народы северо-востока Сибири - якуты, эвенки, юкагиры, эвены и другие - вносили ясак соболиными и лисьими шкурами, буряты - преимущественно деньгами (от 1 руб. 20 коп. до 3 руб. 30 коп. за ревизскую душу), так как сравнительно мало занимались охотой. Самый высокий размер ясака в Сибири - 12 соболей с человека - сдавали кеты (енисейские остяки). Столько же платили некоторые группы колымских юкагиров, остяки (селькупы) Томского уезда. В южных районах Сибири процесс объясачивания определялся силой и возможностями с той и другой стороны. Складный размер ясака колебался от 4 до 6 соболей, но реальный сбор был существенно ниже. Часть кочевого населения всегда имела возможность уйти за пределы территории, на которую распространялось русское влияние [12, с. 122].

Несмотря на реформу, до конца первой четверти XIX в. происходило сокращение поступлений в казну натурального ясака, доля пушнины ценных пород сокращалась, а доля денег возрастала.

В связи с падением роли аборигенов в поставке ясака правительство решило перевести их на оседлый образ жизни, в том числе приобщая к земледелию. Но консервативный характер российского законодательства препятствовал освоению пашни, поскольку некрещёные ясачные должны были в зависимости от урожая вносить каждый четвёртый, пятый или шестой сноп. И только законодательная отмена оброка в 70-80-х гг. XVIII в.

1 Поскольку в законе не был определён механизм реализации этих прав, то они носили, скорее, декларативный характер.
35

стимулировала распространение земледелия. В период царствования Александра I для развития земледелия стали применяться чисто административные меры. Указ 1803 года предписывал губернатору Сибири И. О. Се-лифонтову «не останавливаться ни в каких предприятиях, где можно ожидать доброго успеха» [13, с. 69].

Общение с русскими земледельцами, довольно благоприятные природно-климатические условия способствовали развитию земледелия в Хакасско-Минусинском крае. Важнейшей предпосылкой для его дальнейшего распространения явились товарно-денежные отношения и потребности всероссийского рынка, которые в свою очередь зависели от формирования в регионе промышленности, городов. В то же время менталитет переселенческого и аборигенного населения не всегда способствовал активному сотрудничеству.

Препятствовала развитию земледелия расплывчатость статуса землеустройства ясачных. Юридически определённые участки земли были закреплены за ясачными ещё с XVII в. Русские не имели права покупать, менять, закладывать земли ясачных. Ясачные имели право кочевать в «породных» землях без каких-либо ограничений. Ущемление прав землевладения коренных народов Сибири началось в конце XVII в. - служилым людям и иного чина русским людям стали выделять десятинную пашню. Начавшиеся волнения заставили правительство в начале XVIII в. (1703, 1706) отводить земли служилым только «из порозжих земель, которая бы была неясачная и не в ясачных землях и чтобы ясачным иноземцам в том земляном владении никакого утеснения и спору не было» [13, с. 72-74]. Ясачные имели право распахивать земли в пределах своих кочевий. Вместе с тем, земельные владения коренных народов Сибири, с точки зрения феодальной земельной собственности, относились к фондам царского домена. В ходе ясачной реформы земельные угодья ясачных были юридически закреплены по административным родам, ведомствам, улусам, что приводило к искусственному сдерживанию социального расслоения, сохранению пережитков общинно-родового землепользования.

В конце 20-х - начале 30-х гг. XIX в. пастбища в Минусинском округе занимали 565 873 десятин, а пашни -13 663.

К. М. Патачаков подсчитал, что в 1824 году кызыльцами было вспахано 68 десятин земли, но в течение века посевы были незначительны, и хакасы покупали хлеб у русских крестьян [8, с. 12-13]. У коренного населения по-прежнему преобладало скотоводство, хлебопашеством занимались для собственного продовольствия [14, с. 60-83]. Самые большие табуны были у бельтыров. Статский советник И. С. Пестов отмечал, что к 30-м годам XIX в. койбалы разводили не только лошадей, овец и верблюдов, но и домашнюю птицу. В Ачинском округе под посевами было занято 18 605 десятин, а пастбищами - 390 108. Жители Кызыльской степной думы, по мнению И. С. Пестова, в «благоприятном дружестве» с русскими перешли к постоянным жилищам и во многом заимствовали у них «хозяйственные заведения». Они сеяли рожь, пшеницу, овёс и коноплю, хотя рыбный и охотничий промысел по-прежнему играл главную роль. Кызыльские мужчины ходили в «платье как русские крестьяне» [14, с. 126-151].

Г. С. Батеньков (ближайший помощник М. М. Сперанского в подготовке реформы) отмечал, что в средней зоне Приенисейского края более 30 % ясачного населения было полностью земледельческим или сочетало земледелие со скотоводством и звероловством. А в южной зоне почти треть коренного населения жила земледелием, до 60 % его была связана с хлебопашеством в большей или меньшей степени. Чисто кочевнические хозяйства составляли около 6 %, занимающиеся рыбным и охотничьим промыслом - 20 %. Всего хозяйств смешанного типа было, по подсчётам Г. С. Батенькова, 43 % [15, с. 96-99]. В 1827 году по всем хакасским ведомствам насчитывалось 37 806 лошадей [6, с. 14]. Не меньшее значение в хозяйственной жизни хакасов занимало разведение крупного рогатого скота, в том же году его насчитывалось 40 638 голов.

В 1844 году вышел правительственный указ, запрещавший торговым людям въезжать в селения инородцев, вести с ними торговлю и оставлять там свои товары до взноса ясака в казну, сроки торговли были ограничены в зимнее время январём и в летнее - с 15 июля по 1 сентября. Генерал-губернатор Восточной Сибири М. С. Корсаков отмечал «одинаковость материального и нравственного уровня её жителей, состоявших из сплошной массы крестьянского и инородческого населения». Традиционность образа жизни и мышления были вызваны, по его мнению, географическим положением и отсутствием частной земельной собственности. «Понятия, привычки и взгляды народа переходят без перемены от одного поколения к другому и, укрепляясь силой отцовского предания, делают его маловосприимчивым к нововведениям и преобразованиям, возбуждаемым духом времени» - писал он1.

В целом запашка увеличивалась, но способы возделывания оставались архаичными, земля обрабатывалась двуконной или одноконной сохой, четырёхугольной бороной с деревянными или железными зубьями, поэтому распахивалась мелко. Удобрения не применялись, сорная трава препятствовала росту хлебов. Участки использовались по 4-5 лет, затем распахивали новые места или расчищали их от леса. Урожайность была невысокой: озимых хлебов - 5 % пудов; яровых - 4 ^ и картофеля - 5 %. На одну душу крестьянского населения приходилось в целом чуть больше 9 пудов злаковых. Хакасское население применяло столь же простые приемы обработки земли, поэтому урожайность была в тех же пределах, что и у русских крестьян, но на одного человека приходилось ^ пуда ярового и озимого хлеба. По неполным данным, к середине XIX в.

1 Государственный архив Иркутской области. Ф. 24. Оп. 9. Д. 235. Л. 18 об., 163.
36

(1858 г.) абаканскими качинцами было засеяно 105,5 десятин земли. Всего хакасами в начале 1860-х годов засевалось около 600 десятин земли.

Таким образом, в XVII-XVIII вв. усилился кризис традиционного хозяйства из-за больших сборов пушнины и сужения жизненного пространства коренных народов. Аборигены потеряли тысячелетний опыт и навыки комплексного хозяйства, причина крылась, в том числе, в значительном сужении жизненного пространства коренных народов [16, с. 3].

Получение «мягкого золота» - сибирской пушнины, составлявшего около 20 % царской казны на протяжении трёх столетий, тормозило экономическое, в том числе земледельческое, развитие Сибири. К началу XIX в. в экономике Хакасско-Минусинского края сложился многоукладный комплекс хозяйственных связей пришлого и коренного населения. Традиционное хозяйство хакасов также деформировалось под влиянием новых условий. Первая половина XIX в. - переломный период адаптации и взаимопризнания культур. К этому времени в некоторой степени стабилизировались экономические связи, появились проблески политических реформ, обустроились в новых краях крестьяне, родились поколения сибиряков, для которых Сибирь стала отчей землёй. Трудовой опыт русских крестьян постепенно осваивался народами Сибири. Во второй половине XIX - начале XX в. произошло активное взаимодействие контактирующих культур. Более устойчивым к переменам оказалось скотоводческое хозяйство.

Библиографический список

1. Рыбаковский, Л. Л. Миграции населения (вопросы теории) / Л. Л. Рыбаковский. - М.: РАН, 2003. - 239 с.
2. Гинс, Г. К. Переселение и колонизация / Г. К. Гинс. - СПб.: Тип. Ф. Вайсберга и П. Гершунина, 1913. - В 2-х т. Т. 2. - 65 с.
3. Давидов, Д. А. Колонизация Маньчжурии и Северо-Восточной Монголии (области Тао-Нань-Фу) / Д. А. Давидов. - Владивосток: Вост. ин-т, 1911. - 200 с.
4. Ямзин, И. Л. Учение о колонизации и переселениях / И. Л. Ямзин, В. П. Вощинин. - М.-Л.: ГИЗ, 1926 - 328 с.
5. Топчий, Р. Т. Отношение «человек - природа» как этностабилизирующая часть традиционной культуры народов Сибири / Р. Т. Топчий. - Томск: Изд-во Том. ун-та, 2004. - 96 с.
6. Бутанаев, В. Я. История вхождения Хакасии (Хонгорая) в состав России / В. Я. Бутанаев. - Абакан: Изд-во Хакас. гос. ун-та им. Н. Ф. Катанова, 2007. - 296 с.
7. Бутанаев, В. Я. Социально-экономическая история Хонгорая (Хакасии) в XIX - начале XX вв. / В. Я. Бутанаев. - 2-е изд., испр. и доп. -Абакан: Изд-во Хак. гос. ун-та им. Н. Ф. Катанова, 2002. - 212 с.
8. Патачаков, К. М. Культура и быт хакасов (XVII-XIX вв.) / К. М. Патачаков. - Абакан: Книжное изд-во, 1957. - 104 с.
9. Селезнев, А. Г. Об устойчивости и адаптивных способностях лесостепных и южно-таёжных культур Сибири / А. Г. Селезнев // Системы жизнеобеспечения традиционных обществ в древности и современности. - Томск, 1998. - С. 129-132.
10. Шерстова, Л. И. Тюрки и русские в Южной Сибири: этнополитические процессы и этнокультурная динамика XVII - начала XX вв. / Л. И. Шерстова.- Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2005. - 312 с.
11. Полное собрание законов Российской империи: в XLV т. - СПб., 1830. - Т. 7: 1723-1727; Т. 11: 1740-1743; Т. 13: 1743-1753; Т. 16: 28 июня 1762-1763.
12. Бродников, А. А. Сбор ясака: зависимость процесса объясачивания от потестарно-политической ситуации в регионе / А. А. Бродни-ков // Евразия: культурное наследие древних цивилизаций. - Новосибирск, 1999. - Вып. 1: Культурный космос Евразии. - С. 122-128.
13. Федоров, М. М. История правового положения народов Восточной Сибири в составе России (XVII - начало XIX вв.): учебное пособие / М. М. Федоров. - Иркутск: Изд-во Иркутского ун-та,1991. - 192 с.
14. Пестов, И. С. Записки об Енисейской губернии Восточной Сибири 1831 г. / И. С. Пестов. - М.: Унив. тип., 1833. - 298 с.
15. Карцов, В. Г. Хакасия в период разложения феодализма. XVIII - первая четверть ХГХ вв. / В. Г. Карцов. - Абакан: Хакас. обл. типограф., 1970. - 199 с.
16. Самрина, Е. В. Хакасско-Минусинский край в XVII-XVIII вв. (Трансформация традиционной жизнедеятельности хакасов) / Е. В. Сам-рина. - Махачкала, 2015. - 246 с.

Работа выполнена при финансовой поддержке РФФИ и Республики Хакасия в рамках научного проекта № 18-49-190002. © Асочакова В. Н., 2018

УДК 94(47).084.2

ОКТЯБРЬСКИЕ 1917 ГОДА СОБЫТИЯ НА ТЕРРИТОРИИ ЕНИСЕЙСКОЙ СИБИРИ

А. П. Шекшеев

Хакасская республиканская организация «Общество "Мемориал "»

В данной статье автор рассматривает основные политические события, произошедшие осенью 1917 года в Енисейской губернии, выявляет их хронику и характер. Показано, что переход к советской власти, совершённый прежде всего в городах этого сибирского региона, происходил во временных рамках сентября — декабря 1917 года. Отмечено, что октябрьский переворот, начавшийся в столице и повторившийся по всей стране, являлся кульминационной точкой революционных событий. Анализ приведённых фактов демонстрирует, что большевики пришли к власти в сложной борьбе с политическими оппонентами прежде всего на основе использования силовых средств. При поддержке Центра хорошо организованные местные радикалы быстро сломали нерешительное и слабое сопротивление демократических слоёв общества. Резюмируется, что захват власти большевиками привёл к новому направлению в развитии страны, к обострению политической борьбы и нарастанию вооружённого противостояния.

Оставаясь в центре идейной и политической борьбы, Октябрь 1917 года освещается сегодня не только как важнейшее событие XX века, но и как историческая драма российских народов. Его история по-прежнему соткана из противоречивых представлений и вызывает разные, порой несовместимые оценки. Ещё недавно неко-

КОЛОНИЗАЦИЯ ОСВОЕНИЕ ЗАСЕЛЕНИЕ ХАКАССКО-МИНУСИНСКИЙ КРАЙ ХАКАСЫ РУССКИЕ ЯСАК ХОЗЯЙСТВЕННОЕ РАЗВИТИЕ colonization development
Другие работы в данной теме:
Контакты
Обратная связь
support@uchimsya.com
Учимся
Общая информация
Разделы
Тесты