К характеристике раннесредневекового поселения на городище Княжая Гора в бассейне Р. Полы

УДК: 902 (653)

К ХАРАКТЕРИСТИКЕ РАННЕСРЕДНЕВЕКОВОГО ПОСЕЛЕНИЯ НА ГОРОДИЩЕ КНЯЖАЯ ГОРА В БАССЕЙНЕ Р. ПОЛЫ

С.Е.Торопов

Гуманитарный институт НовГУ, s_toropov@mail.ru

В статье предлагается обзор археологических материалов IX - X вв., полученных в результате раскопок городища Княжая Гора, важного административного центра на юге Новгородской земли в эпоху средневековья. Рассматриваются особенности планировки и материальная культура поселения. Выделяются основные причины его возникновения и развития. Ключевые слова: археология, укрепленное поселение, материальная культура, Приильменье, фортификация, поселенческая структура

This article i s devoted to the overview of the 9th - 10th centuries AD archaeological materials, resulting from the Knyazhaya Gora hillfort excavations. This settlement was an important administrative center in the south of Novgorodian Land in the Middle Ages. The features of the settlement&s structure and material culture are debated. The main reasons of its uprise and development are emphasized.

Городище Княжая Гора (Пески-1) - один из наиболее интересных археологических памятников Юго-Восточного Приильменья. Результаты его археологического изучения очень важны для понимания исторических изменений, происходивших в этом регионе накануне и в эпоху образования Древнерусского государства.

Городище расположено в среднем течении р. Явонь, самого крупного притока р. Полы, на южной окраине д. Пески Демянского района Новгородской области, в 8 км восточнее пос. Демянск. Исследователи единодушно отождествляют памятник с известным по письменным источникам средневековым новгородским городком Демян/Демон, центром одноименных присуда и погоста. Поселение занимает вершину останца ледникового происхождения высотой 22-35 м, расположенного в излучине правого берега Явони, напротив устья небольшой р. Кунянки. Площадка размерами 155х37-55 м (площадь около 0,6 га), вытянута в меридиональном направлении. С севера сохранились остатки въезда, прикрытого с напольной стороны валом. Какие-либо другие следы видимых фортификационных сооружений отсутствуют, однако стратиграфия культурных напластований свидетельствует о нивелировке площадки и эскарпировании склонов. Мощность культурного слоя, частично сохраняющего органические материалы, в центральной части площадки составляет 0,8 - 1 м, а на некоторых участках достигает 1,5 - 2 м.

Княжая Гора находится в центре крупного скопления археологических памятников, которые можно рассматривать как элементы единой поселенческо-погребальной структуры, изменявшейся во времени. К раннему этапу ее существования, датируемому в целом второй половиной I тыс. н.э., относятся могильники культуры псковско-новгородских длинных курганов. Конец I тыс. н.э. представлен погребальными комплексами с сопковидными насыпями и синхронными им селищами, а поздний этап (ХН-ХУ1 вв.) - жальниками и деревнями писцовых книг.

В ближайшей округе городища расположены две группы сопковидных насыпей (Пески 1У-У), средневековый грунтовый могильник (Пески-Ш), культурные напластования на месте «посада» (Пески-II). В самом начале ХХ в. отмечалось существование ещё двух погребальных насыпей и жальника, не локализованных в настоящее время. Писцовые книги сообщают о существовании на территории посада

Успенского монастыря, место которого также пока не зафиксировано археологически. Можно предположить, что с округой городища связана и находка в 1833 г. клада из 35 дирхемов, древнейший из которых датируется 697 - 714 гг., а наиболее поздний - 825 годом [1].

Наиболее масштабные археологические исследования памятника проводились новгородским археологом С.Н. Орловым в 1973, 1976, 1978 и 1980 гг. [2] В целом была вскрыта площадь около 950 кв. м. В результате этих работ выяснилось, что Княжая Гора является многослойным памятником. Древнейшие напластования городища относятся к раннему железному веку, а средневековые - неоднородны, содержат следы неоднократных перепланировок и делятся на несколько стратиграфических этапов: 1) предматери-ковый слой, содержащий керамику раннего железного века, кремневые отщепы и фрагменты раннесред-невековой лепной керамики; 2) слой темного плотного гумуса с лепной керамикой и незначительной примесью раннегончарной посуды в нижней части и гончарной керамикой в верхней; 3) прослойка мощного пожара; 4) слой рыхлого серого гумуса, содержащий средневековые материалы и перебитые ещё одной прослойкой пожара; 5) пахотный слой. Так как культурные напластования городища частично сохраняют органические материалы, было зафиксировано значительное количество остатков построек (в основном сгоревших). Нижний горизонт пожара исследователь связывал с походом монголов на Новгород в 1238 г., а верхний - с новгородско-московским конфликтом 1471 г. Материальная культура в целом была охарактеризована как городская. К сожалению, результаты раскопок опубликованы не были.

В 2007 г. отрядом Старорусской археологической экспедиции Новгородского государственного университета на площадке городища, между раскопами 1976 и 1977 гг., был заложен небольшой раскоп. Полевые исследования проводились, прежде всего, с целью уточнения стратиграфии и хронологии культурных напластований памятника. На сегодняшний день представления о его стратиграфии выглядят следующим образом: древнейшие находки относятся к раннему железному веку, хотя выраженные культурные напластования и комплексы этого периода пока не выявлены. Вышележащий культурный слой относится к эпохе Средневековья и позволяет отчетливо проследить два периода. К раннесредневековому относится ряд материковых ям, предматериковые напластования и слой плотной серо-жёлтой супеси общей мощностью до 0,4 м. Среди находок доминируют стеклянные бусы и бисер. Керамический материал представлен лепной посудой и незначительным количеством фрагментов раннекруговых сосудов. Находки стеклянных бус позволили уточнить хронологические рамки горизонта, ограничив его IX - последней третью X века. С этим же периодом, очевидно, связан могильник Пески^, расположенный на соседней с городищем гряде и состоящий из трехсопковидных насыпей. Второй средневековый этап связан с вышележащими напластованиями и соответствует периоду существования памятника, отразившемуся в сообщениях письменных источников. В целом, он представлен слоем темно-серой гумусированной супеси с разнообразными включениями и прослеживаемыми в виде тлена остатками деревянных сооружений. Общая мощность напластований данного периода достигает 0,5 м, при этом их верхняя часть (0,25-0,3 м) подвергалась распашке в новое и новейшее время. На уровне границы стратифицированного и пахотного слоев зафиксированы следы мощного пожара. Радиоуглеродный анализ позволяет датировать пожар второй половиной XIII - первой четвертью XIV века. Общие хронологические рамки горизонта определяются как вторая половина XII в. - XV-XVI вв. О хронологическом разрыве между двумя периодами существования городища, охватывающем период с конца X -до второй пол. XII века, свидетельствует как отсутствие характерных керамических типов и находок, так и стратиграфические данные, например, следы средневековой пахоты на уровне верхней границы раннего горизонта.

В рамках данной публикации предпринята попытка охарактеризовать раннесредневековый этап жизни памятника. Изученные комплексы, относящиеся к периоду IX- X вв., представлены 64 материковыми ямами, развалами камней, глиняной обмазкой, пятнами угля и прокаленного песка. К сожалению, состояние источниковой базы не позволяет интерпретировать значительную часть объектов, открытых раскопками 70-х годов прошлого столетия. Тем не менее, вполне можно попытаться определить назначение хотя бы некоторых из них.

Характерным археологическим признаком жилой постройки, наряду с определенным вещевым комплексом, является наличие следов отопительного устройства. На вскрытой раскопками площади городища зафиксировано 11 или, возможно, 12 подобных сооружений, датируемых раннесредневековым периодом существования памятника. Это остатки печей, представленные в виде развалов камней, пятен обожженной глины, золы и угля. Рассматривая их в комплексе с расположенными рядом синхронными ямами, можно говорить о 12 или 13 жилых постройках, располагавшихся в изученных южной и юго-восточной частях поселения в рассматриваемый период. В их числе и остатки сооружения, открытого в раскопе 2007 г. Они представляли собой комплекс ям, состоящий из котлована подпрямоугольной формы, лишь частью оказавшегося на площади раскопа (размеры открытой части 2х2,2 м при гл. до 0,4 м), и нескольких столбовых ям. На краю котлована и в его заполнении зафиксировано небольшое скопление мелких камней, вероятно, из развала отопительного сооружения, оставшегося за пределами раскопа. Размеры и планировка этой постройки, как впрочем и остальных, в настоящее время вряд ли могут быть установлены. О ее использовании в качестве жилища в некоторой степени свидетельствует комплекс находок, состоящий из многочисленных мелких фрагментов лепной керамики и стеклянных бус: многочастной серебростеклянной пронизки и рубленного бисера желтого и синего цветов.

Еще один интересный комплекс находок происходит из ямы, открытой в юго-западнойной части площадки городища (раскоп 1976 г., кв. 67-68, 83-84). В его составе: глиняное уплощенно-сферическое пряслице (НГМ А-60/КП 29018-73), рыболовный крючок из медного сплава (НГМ А-60/КП 29018-44), подковообразная фибула (?) из черного металла с плоскими спиральными концами (НГМ А-60/КП 29018-28), серебряное (?) спиралеконечное височное кольцо (НГМ А-60/КП 29018-43) и более 70 фрагментов лепных сосудов. Весьма вероятно, что к этой же жилой постройке относится комплекс из еще трех ям, зафиксированных в 3 м юго-западнее и ориентированных параллельно краю склона площадки поселения. Ямы оставлены некоей столбовой конструкцией, а зафиксированные в их заполнении скопления камней и угли позволяют предполагать, что здесь находилась печь. Видимо, постройка вплотную примыкала к оборонительной стене и представляла собой подобие так называемой «жилой клети».

Такая планировка хорошо известна по материалам раскопок укрепленных поселений на территории Древней Руси [3]. Клети являлись конструкционным элементом оборонительной стены, поэтому в ходе раскопок обычно фиксируется целый ряд однотипных сооружений, расположенных рядом друг с другом. Можно ли утверждать, что укрепления ран-несредневекового поселения на Княжой Горе имели подобную структуру? Имеющиеся в нашем распоряжении материалы не позволяют однозначно ответить на данный вопрос. С.Н. Орлов связывал с ранними укреплениями городища несколько открытых в 1977 г. небольших столбовых ям и неглубокую канавку вдоль восточного края площадки городища, которые, по его мнению, являлись следами: «...древнейшей защитной линии в виде горизонтального забо-ра...»[4]. Годом ранее столбовые ямы с забутовкой из камней и материковые отпечатки бревенчатых конструкций были зафиксированы также вдоль юго-восточного и юго-западного краев площадки, однако, исследователь не счел возможным однозначно связать их с раннесредневековой эпохой, так как в центральной и западной частях раскопа все вышележащие культурные напластования были перепаханы, и пришел к выводу, что «оборонительная система из бревен горизонтального тына, закрепленных в пазах вертикальных столбов», существовала в этой части памятника с древнейшего периода до проведения земляных работ на площадке уже в эпоху развитого средневековья [5]. На наш взгляд, топография ряда развалов отопительных сооружений и сопутствующих им материковых ям позволяет предполагать функционирование на городище уже в раннесредне-вековый период фортификационных сооружений более сложной конструкции, возможно, в виде рубленой бревенчатой стены с примыкающими к ней или встроенными в нее жилыми и хозяйственными постройкам.

Среди следов сооружений других типов интерес представляет комплекс ям, открытый в северовосточной части раскопа 1976 года в кв. 43-45, 50-52. Исследователь интерпретировал его как производственный, предназначенный для обжига лепной керамики [6].

Как отмечалось выше, в коллекции находок из раннесредневековых напластований памятника преобладают стеклянные бусы и бисер. Они же являются главным датирующим материалом. Общее количество бус, полученных в результате исследований городища, составляет 121 экз. Больше половины коллекции (65 экз.) происходит из раскопа 2007 года (площадь 28 кв. м), остальные (51 экз.) - из раскопок С.Н. Орлова (общая площадь 950 кв. м). Такая неравная концентрация находок объясняется промывкой и просеиванием культурного слоя, в том числе и отвалов старых раскопов, применявшимися в ходе полевых исследований 2007 г. К рассматриваемому здесь периоду относятся следующие типы бус: рубленый бисер, лимонообразные бусы, 14-гранные голубые, мозаичные поперечно-проколотые и точечно-полосатые, продольно-полосатые бусы, глазчатая синяя бусина с жёлтыми гладкими глазками, серебростеклянные многочастные пронизки, зонные молочно-белые с двумя пересекающимися нитями, а также бусы с мозаичными глазками. Эти находки позволяют уточнить хронологические рамки ранне-средневекового периода жизни памятника, ограничив его IX - последней третью X века. Нижняя граница определяется группами бус, бытование которых не выходит за пределы IX века. Верхняя - доминированием жёлтого и синего рубленого бисера при фактически полном отсутствии бисера зеленого и других цветов [7].

Из других категорий находок необходимо упомянуть дирхем, найденный в 1951 г. сотрудниками Новгородского музея в заполнении шурфа [8]; к сожалению, никаких данных об этой находке нет, кроме глухого упоминания в отчете; крест с «грубым изображением распятия», приобретенный в 1902 г. Н.И. Репниковым у местных крестьян [9]; трехобо-ротный пластинчатый бронзовый перстень (НГМ А-87 / КП 32963-27), маленькую подковообразную фибулу из черного металла (НГМ А-28 / КП 25296-64), глиняные бусы, костяные пряслица (пуговицы ?). Так же, как и в ситуации с дирхемом абсолютно неизвестна судьба ланцетовидного наконечника стрелы (тип 62, вар. 2 по классификации А.Ф. Медведева). Находка известна лишь по фотографии в отчете за 1976 г. [10]. Ножи представлены экземплярами с прямой спинкой, а также выполненными в технике пакетирования. В коллекции пряслиц (13 экз.) преобладают глиняные биконические с широким отверстием и подлощенной поверхностью (9 экз.).

В керамическом материале содержится незначительный процент фрагментов раннегончарных сосудов при абсолютном доминировании лепных. Необходимо отметить, что в культурном слое городища полностью отсутствуют керамические формы, характерные для погребальных комплексов Приильменья XI - перв. пол. XII в. В составе лепной керамики А.В. Плоховым было выделено несколько групп сосудов. В том числе, фрагменты, имеющие аналогии на памятниках третьей четверти I тыс. н.э.(автор выражает признательность научному сотруднику Института истории материальной культуры РАН А.В. Плохову за предоставленную возможность ознакомиться с результатами исследований).

Подобные аналогии можно выделить и для некоторых категорий показанных выше находок, таких, как, например, глиняные биконические пряслица. Вопрос о наличии среди раннесредневековых материалов Княжой Горы древностей третьей четверти I тыс. н.э. является очень актуальным. В орбиту влияния городища попадают крупные некрополи культуры псковско-новгородских длинных курганов (далее КПДК) у дд. Липицы, Лещево и Хозюпино. Еще два значительных комплекса у дд. Соболево и Палагино расположены вблизи истока р. Кунянки, в нескольких километрах южнее. Однако, на изученной площади поселения пока не выявлены комплексы, относящиеся к данному периоду, а среди находок вне комплексов отсутствуют предметы, датировки которых не выходили бы за его хронологические рамки. Таким образом, решение этой проблемы зависит от проведения новых полевых исследований, а также от результатов анализа и введения в научный оборот имеющихся материалов раскопок памятников КПДК в регионе и, прежде всего, Липицкого могильника.

Высокую концентрацию в регионе памятников КПДК можно рассматривать, вероятно, как одну из причин появления здесь укрепленного поселения в IX в. Решающее же значение, вероятнее всего, имел коммуникационный фактор, тесно связанный с местными естественно-географическими условиями. Здесь проходил один из ключевых участков Селигерского пути, соединявший Приильменье с бассейном Волги. Не случайна именно в окрестностях Демянска и уже упомянутая находка клада арабского серебра, единственного известного в регионе. Особенности рельефа интересующей нас территории таковы, что направления основных современных дорог ориентированы примерно так же, как и трассы раннесредневековых путей, маркированных археологическими памятниками. Одним из важнейших направлений был путь по р. Явонь, мимо городища Княжая Гора и далее по р. Поле (так называемая Демонская дорога, известная по летописным сообщениям). Другая дорога вела от городища на север, в бассейн р. Полометь, в сторону с. Яжелбицы. В противоположном направлении, вверх по р. Кунянке и далее на юго-восток (мимо комплекса памятников у д. Хозюпино) лежит кратчайший путь до Полнов-ского плеса оз. Селигер. Еще одним значимым участком, возможно, был путь вдоль северного берега Мосылинского озера, соединяющий нижнее течение р. Явони и дорогу, ведущую мимо городища на север в направлении Яжелбиц. Укрепленное поселение возникло в узловой точке этих дорог и его главными функциями в раннесредневековый период и позднее, в XII-XVI вв., видимо, надо считать контрольно-административные.

Появление нового локального центра стало отправной точкой формирования новой поселенческой структуры в нижнем течении р. Кунянки, представленной могильниками с сопковидными насыпями и синхронными им селищами. Становление этих

поселений, вероятнее всего, относится к периоду второй половины - последней трети Х в., т.е. ко времени прекращения жизни на городище.

Bibliography (Transliterated)

oblasti // Arhiv IA RAN. R-I. 1973. № 5162. 21 1.; Orlov S.N. Otchet ob arheologicheskih issledova-nijah v Novgorodskoj oblasti v 1976 g. // Arhiv IA RAN. R-I. 1976. № 6153. 72 l.; Otchet ob arheo-logicheskih raskopkah na gorodishhe «Knjazhaja gora» u d. Peski Demjanskogo rajona Novgorodskoj obla-sti // Arhiv IA RAN. R. 1. 1977. № 6652. 30 l.; Orlov S.N. Otchet ob arheologicheskih issledova-nijah na gorodishhe «Knjazhaja Gora» v Demjanskom rajone Novgorodskoj oblasti // Arhiv IA RAN. R. 1. 1978. № 7166. 48 l.; Orlov S.N. Otchet ob ar-heologicheskih issledovanijah gorodishha «Knjazhaja Gora» u d. Peski Demjanskogo rajona Novgorodskoj oblasti // Arhiv IA RAN. R. 1. 1980. № 8675,. 50 l.