Спросить
Войти
УДК 314/316 © В. О. Зверев, О. Г. Половников, 2013
Публикации на военную и морскую темы в средствах периодической печати России как угроза ее внешней безопасности
(1900-1912 гг.)
В. О. Зверев *, О. Г. Половников **
В статье рассматривается газетно-журнальная продукция как источник утечки военных и морских секретов России за рубеж накануне и во время военных столкновений с ее участием. Изучается опыт противодействия со стороны органов государственной власти преступлениям, совершаемым посредством печатного слова.
законодательство.
В начале ХХ в . Россия была одной из читающих стран мира . Потребность публики в повседневном информировании удовлетворялась десятками средств периодической печати
География распространения журналов и газет не ограничивалась национальными пределами . Крупные столичные издания предлагали выписывать свою продукцию соотечественникам, проживающим в других странах, а также всем желающим иностранцам . Она доставлялась почтой и по льготным тарифам . Если на улицах российских городов один экземпляр политического и литературного ежедневника «Петербургская газета» можно было купить за 5 коп . , то его подписная стоимость (за границей) составляла: 90 коп . на один месяц, 2 руб . 50 коп . на 2 месяца, 4 руб . 50 коп . на полгода и 7 руб . 50 коп . на год 1 .
Вариативность и доступность источников информации, их приемлемая цена, а также именитые авторы, оригинальное профессиональное кредо, иллюстрированность и значительный тираж — все это влияло на рейтинги популярности средств периодики того времени Определяющим критерием их успешности был сложившийся с годами круг читателей .
Одних людей объединяла приверженность к газетам, которые возбуждали их эмоционально-познавательную сферу. Им предлагались такие рубрики, как: «происшествия», «роман», «фельетон», «смесь», «юмор». Другие читатели, движимые профессиональными увлечениями, предпочитали журналы, на страницах которых обсуждались вопросы внешней безопасности России . Большая же часть населения, обеспокоенная судьбой Отечества, приобретала военную и гражданскую прессу, детально
хронометрировавшую военно-политические события, происходившие в России и за ее пределами в пред- и военное время
Потребительский спрос на заявленные темы рождал предложение . В отличие от бульварных изданий, освещавших сенсационную (скандальную) тематику, военные журналы (например, «Морской сборник», «Интендантский журнал») сообщали подробности кадровых перестановок во флоте и Морском министерстве, излагали проблемы продуктового снабжения в сухопутных силах России и т п
Особое место занимали публикации «Артиллерийского журнала» . В издании Главного артиллерийского управления (далее — ГАУ) Военного министерства за 1900-1902 гг. можно найти заметки с такими названиями, как: «О результатах испытания опытной партии 9-дм пироксилиновых снарядов, длиною в 2,5 калибра, Брянского завода», «О результатах испытания стрельбою 8-дм легкой пушки на Пермском заводе» 2 .
Для командного состава армии (как основной аудитории журнала) заголовки являлись лишь ориентирами для искомых новостей, тогда как иностранный читатель (допустим, военный атташе) мог почерпнуть в них иные сведения Его осмыслению подлежали количество и расположение заводов-подрядчиков Военного министерства России, профиль их производства, наличие у заводов штатных войсковых полигонов, степень квалификации технического персонала, итоги испытаний стрелковых вооружений и боеприпасов к ним, уровень ремонта имевшихся образцов оружия
Востребованность «Артиллерийского журнала» в узких читательских кругах была обусловлена
* Постоянный автор нашего журнала .
** В нашем журнале публикуется впервые .
важностью первоисточника, помещавшего в нем материалы, а также актуальность последних. Многие сообщения являлись извлечениями из журналов Артиллерийского комитета ГАУ Военного министерства . Члены комитета рассматривали в них рационализаторские предложения и принимали по ним решения, резюмировали о приемке новых и отремонтированных артиллерийских орудий. Причем от даты проведения полигонных испытаний опытных образцов до появления в свет заключений в виде печатных заметок проходило не более двух-трех месяцев 3 .
Военная пресса, задуманная как официальный источник получения профессиональных знаний офицерского корпуса и трибуна для дискуссий по ключевым вопросам взаимодействия родов войск, совершенствования средств вооружений, состояния иностранных армий, в канун и во время Русско-японской войны могла стать предметом пристального внимания разведывательных органов потенциальных противников России .
В издании военного ведомства «Русский инвалид» (тираж 85 тыс . экз . ) в разделе «Распоряжение, объявленное Правительствующему Сенату Военным министром» было напечатано «Расписание годового призыва новобранцев 1904 г. по губерниям и областям» 4. Читатели (прежде всего военнообя-занное мужское население страны и иностранцы) узнали развернутый перечень районов мобилизации (82 губернии и области России) и количество новобранцев (447,402 тыс . чел.), подлежащих призыву в армию Полагаем, эти и другие не менее точные военные сведения, становившиеся достоянием японцев, были способны нарушить планы победоносной войны России на Дальнем Востоке. Подтверждением могли служить будущие отступления и неудачи русских армий под Ляояном (11-22 августа 1904 г.), у реки Шахэ (сентябрь 1904 г. ), в Порт-Артуре и т п
Не менее привлекательные (с точки зрения иностранных военных специалистов) публикации стали появляться и в гражданской прессе Стремясь к росту популярности и покупаемости в патриотически настроенных слоях общества, некоторые из газет выдавали оборонные секреты государства
Например, томский ежедневник «Сибирский вестник политики, литературы и общественной жизни» описывал хронику первых дней войны: «Генерал Красталинский отправляется завтра из Ляоя-на к реке Ялу, во главе 3-й артиллерийской бригады (24 орудия) и трех пехотных полков . Третья, четвертая и пятая бригады заняли окопы вблизи ж д линии на расстоянии 40 миль от Ганчжоу и Хайттонга . Три батареи пятой бригады находятся в Кинчжоу. В общем, в Манчжурии расположены 36 восточносибирских полков; четыре полка с 22 января находятся в движении к Владивостоку» 5 .
Внимательный читатель таких новостей, имевший не только склонность к аналитическому типу мышления, но и объемную и продуктивную память, а также элементарное представление о военной тактике, географии и топографии, мог составить карту дислокации и рекогносцировок передовых частей русской армии, определить их боевые характеристики и предназначение, потенциал всей группировки русских сил на фронте
Газета «Слово» 3 мая 1905 г. в рубриках «Плавание наших эскадр» и «Тихоокеанская эскадра» 6 приводила схему движения эскадры вице-адмирала З. П. Рождественского, раскрывала ее корабельный состав (численность и класс судов), места швартовок на пути следования в Японское море В заметке от 8 мая мы обнаружили дополнение, что в июне на Дальний Восток отправится четвертая эскадра: броненосцы «Слава» и «Император Александр I», крейсеры 1-го ранга «Память Азова», «Корнилов» и минный крейсер «Абрек». Безымянный автор указывал боевые элементы этих судов: тоннаж водоизмещения, индикатор силы, скорость хода, количество и технические параметры палубной артиллерии
Важность столь своевременных и точных данных о морской мощи русских, которые предназначались отнюдь не массовому потребителю, могли оценить лишь искушенные во флотской специфике соотечественники или, например, офицеры генерального штаба Японии А сведения эти тиражировались на весь мир: газета «Слово» продавалась в России и высылалась подписчикам за рубеж
После поражения в Русско-японской войне, одной из причин которого стала деятельность японской разведки не только во время боевых действий, но и в предвоенных условиях, Россия приступила к возрождению былого могущества своих вооруженных сил . С 1907 г. Морское министерство инициировало разработку и промышленную реализацию судостроительных программ, призванных создать передовые средства ведения войны, способные конкурировать на море с ведущими державами Западной Европы .
Отечественные журналисты, чувствительные к появлению в общественно-политической жизни страны резонансных тем, немедленно отреагировали на изменение конъюнктуры В дополнение к ставшей уже популярной революционной проблематике начали печататься статьи, освещавшие узловые аспекты состояния и модернизации морского флота
«Морским Генеральным штабом составлена для членов Государственного Совета и Государственной
Думы справка, — писала семфиропольская газета «Южные новости», — согласно которой весь наш флот на 1908 г выразился такими цифрами: линейные суда 161 тыс. тонн, крейсеры — 126 тыс. тонн, минный флот — 54 тыс. тонн . Флот требует для своего обслуживания 57 тыс человек команды, состав которой уменьшен министерством до 47 тыс человек...» 7. На первый взгляд, непонятные технические индексы могли стать ценным источником осведомления для читателей, интересующихся морским делом Достаточно было знать среднюю величину водоизмещения судов конкретного класса (ниже станет ясно, что подобную информацию можно было прочесть в газетах), чтобы путем несложных арифметических операций определить их численность и корабельный состав флота . Кроме того, наблюдая за начавшейся модернизацией российских морских сил в динамике, некоторые из читателей могли обратить внимание на важный нюанс: увеличение тоннажа линкоров, крейсеров, эсминцев связано с усилением их палубного вооружения и броневой защиты, что говорит о соответствующих боевых возможностях русских эскадр
В 1911 г. два номера «Петербургской газеты» содержали сообщения под заголовками: «Возрождение Балтийского флота. Эпоха 1911-1915 гг. (проект морского министра вице-адмирала И К Григоровича)» и «Сегодня — спуск „Петропавловска"» 8. Их авторы не только огласили проектируемый состав Балтийского флота к 1915 г., но и провели сравнение тактико-технических спецификаций двух кораблей типа «Петропавловск»: один из них погиб во время Цусимской битвы, другой 27 августа спускался на воду со стапелей Балтийского завода Читательская аудитория узнала морские секреты (мореходные характеристики, мощность двигателей и пр ), которые оберегались даже от морских атташе иностранных посольств, по роду своей службы посещавших оборонные предприятия Санкт-Петербурга
Особый интерес вызывали строки: «...сегодняшний гигант будет обладать водоизмещением 23 000 т, длина его — 600 футов, а быстрота хода — 23 узла в час Вооружение этой плавучей крепости будет состоять из двенадцати 12-дм орудий в четырех башнях, шестнадцати 12-мм и мелкой артиллерии . Минное вооружение его состоит из 4-х подводных аппа-ратов»9 .
Одновременно с детализацией тактических преимуществ кораблей, проектировавшихся и недавно зачисленных в состав флота России, средства периодической печати подробно описывали состояние и перспективы вооружений и военной техники ее сухопутных сил . В 1911 г. только «Петербургская газета» поместила на своих страницах
две статьи на эти темы 10 . В первой указывались численность русского воздушного флота и названия новых дирижаблей, входивших в строй Вторая описывала трехдневное испытание грузовиков, состоявшееся по инициативе отдела военных сообщений Главного управления Генерального штаба Важность этого мероприятия для армии заключается в том, что за его ходом и результатами наблюдали эксперты, представлявшие все управления Военного министерства (интендантское, санитарное, инженерное и артиллерийское), заинтересованные в надежных средствах передвижения и транспортировки
Разглашение посредством периодики морских и военных секретов России стало нормой журналистской этики в межвоенный период Публикации уникальных материалов не только повышали статус и престиж конкретных изданий и их авторов, но и давали возможность некоторым из них заработать дополнительные гонорары Нередко источником их получения и заказчиком тем выступали уже не редакции, а дипломатические разведки иностранных держав По версии газеты «Новое время», посольство Австро-Венгрии в Санкт-Петербурге ежемесячно субсидировало 1000 руб. сотруднику столичной газеты «Вечерний голос», писавшему о международной политике 11.
Собираемая из официальной печати информация могла подтвердить, опровергнуть или дополнить имеющиеся сведения о действительных возможностях русской обороны, формировавшиеся в генеральных штабах стран Тройственного союза . Один из крупных военных теоретиков, участник Русско-турецкой войны 1877-1878 гг. , генерал от инфантерии Ф А Макшеев описывал работу германского генштаба: «Большой генеральный штаб в Берлине постоянно следит за иностранными армиями, пользуясь для сего журналами, газетами, военной литературой и пр. » 12 .
В российской прессе начала ХХ в . была неограниченная свобода печатного слова Со дня обнародования Манифеста 17 октября 1905 г. , даровавшего подданным Империи гражданские свободы (в том числе свободу слова), средства периодической печати пошли по пути либерализации
В сложившихся условиях противодействие революционной идеологии и публикациям оборонных секретов было поручено Главному управлению по делам печати МВД и Министерству юстиции России Цензурные комитеты и отдельные цензоры (с 1906 г. — комитеты и инспекторы по делам о печати) работали в крупных политических, административных и военных центрах страны В губернских городах эту функцию выполняли вице-губернаторы и полицмейстеры .
Итоги контрмер, предпринятых против «революционной печати», были впечатляющими. С мая 1909 г. по октябрь 1910 г. Главное управление по делам печати опубликовало 43 циркуляра 13 . В них указывались сотни заключений судебных палат и окружных судов по всей России не только об изъятии газетной и журнальной продукции, но и о приостановлении деятельности периодических изданий и наказании редакторов
На фоне многообразия сообщений революционного толка статьи и заметки о военно-морском деле были представлены в меньшинстве. А те из них, которые своим содержанием могли нанести ущерб интересам государственной обороны, стали единичными. Лишь в 7-ми из изученных нами 28-ми газет и журналов (ряд из которых имели общероссийский статус) 14, выходивших более чем в десяти крупных городах страны с 1900 по 1912 гг. , удалось обнаружить редкие упоминания о секретах армии и флота (о них говорилось выше).
Как реагировала власть на угрозу внешней безопасности России? Имелась ли практика привлечения персонала печатных изданий (редакторов, журналистов и прочих должностных лиц) к судебной ответственности за публикации на военную и морскую темы?
Из очередного циркуляра МВД, адресованного губернаторам, узнаем, что 30 декабря 1912 г. Санкт-Петербургский комитет по делам печати наложил арест (т е отобрал предназначенные к распространению экземпляры вышедшего периодического издания) на брошюру под заглавием «ОБОРОНА (политико-экономический и стратегический очерк)» Ввиду наличия в ней признаков преступления, против хозяина издавшей ее типографии В. Ф. Кришбаума было возбуждено судебное преследование 15 .
В соответствии с п. 5 ст. 1034 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1885 г. подсудимому грозило наказание в виде заключения в тюрьму на время от 2-х до 8-ми месяцев или арест на срок не свыше 3-х месяцев, или денежное взыскание не свыше 300 руб. 16
Проанализированные нами 67 циркуляров Главного управления по делам печати за 19061912 гг позволяют говорить, что подобные примеры в судебной практике были редки Причины столь низкой результативности в деятельности органов цензуры и правосудия следует искать в юридической, политической и психолого-политической плоскостях
Во-первых, формулировка п. 5 ст. 1034 Уложения была пространной и не вполне понятной правоприменителю. Ее диспозитивная часть гласила: «Виновный в распространении посредством печати сведений, касающихся внешней безопасности России, или вооруженных сил ее, или сооружений, предназначенных для военной обороны страны, вопреки состоявшемуся в установленном порядке воспрещению об их оглашении, наказывается.» 17. Какое значение законодатель придавал понятию «внешняя безопасность России»? Почему из этой категории вычленяются составные части («вооруженные силы» и «сооружения, предназначенные для военной обороны»)? Кто, когда и каким образом запрещал журналистам освещать военную и морскую сферы? Оставалось только догадываться
Неоднозначное толкование статьи создавало помехи в труде цензоров, прокуроров и судей уже на стадии квалификации содеянного, делая процедуру уголовного преследования безосновательной
Во-вторых, если до подписания Высочайшего Указа от 24 ноября 1905 г. (об ослаблении цензурной функции государства) от предварительной цензуры освобождались лишь правительственные органы печати и те, которые имели соответствующее разрешение министра внутренних дел, то со дня его обнародования просмотру цензоров не подлежала вся пресса, издававшаяся в городах Следовательно, накануне и в ходе Русско-японской войны закон не позволял цензурным учреждениям включать в орбиту своего влияния такие средства периодической печати, как «Артиллерийский журнал», «Русский инвалид» (ведомственные издания) или монархическая газета «Слово» (бесцензурное издание) С лишением всех юридических оснований для превентивного наблюдения за периодикой полномочия комитетов и инспекторов по делам о печати были сужены до просмотра печатной продукции, вышедшей в свет, и принятия экстренных контрмер
В-третьих, с окончанием Русско-японской войны общество, уставшее от насилия, уже не нуждалось в сообщениях, напоминавших о минувшей трагедии Активность читателей была сосредоточена на знакомстве с событиями первой русской революции В условиях интенсивной пролетаризации народных масс и мировоззренческой дифференциации общества контролю над публикациями об оборонном потенциале страны отводилась второстепенная роль Следствием избирательного подхода цензоров стало сокращение числа судебных преследований, возбужденных против лиц, виновных в разглашении военно-секретных сведений
Наряду с выделенными причинами, препятствовавшими результативному пресечению преступлений, совершенных посредством печати, была и та, которая скрывалась в несовершенстве текущего законодательства в сфере борьбы со шпионажем
Имевшиеся в Уголовном уложении 1903 г. , Своде военных постановлений 1869 г. (в ред . 1906 г.) и Военно-Морском уставе о наказаниях 1906 г. статьи о государственной измене (ст. 111, ч. 2 ст. 273, ч. 1 ст. 371 соответственно) предполагали наказание от 8 лет каторги до смертной казни за опубликование сведений, которые «заведомо долженствовали в видах внешней безопасности России, храниться в тайне от иностранного государства» 18 . Но реализация столь суровой кары на практике была невозможна, так как в суде было трудно доказать факт осведомленности автора публикации о секретном характере озвученных проблем.
Единственной сравнительно действенной нормой можно назвать уже упоминавшийся п . 5 ст. 1034 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1885 г. Однако при всей его востребованности как инструмента противодействия предусмотренная им санкция была незначительной. Журналистов, подозреваемых в совершении преступлений, отдельные из которых получали не только вознаграждения от редакций, но и стабильный высокий доход из источников, упомянутых выше, не могли испугать и заставить раскаяться ни мизерные денежные штрафы, ни кратковременные сроки лишения свободы
Впредь наказуемость по ст. 111/1 Уголовного уложения 1903 г. (в ред. 1912 г.) была поставлена в зависимость не только от прямого умысла (т е условия «заведомости» в отношении признака военной тайны) в действиях подозреваемого (обвиняемого), но и от преступного безразличия к содержанию напечатанных им текстов 19 .
Обвинительные приговоры должны были выноситься в том случае, когда документальные данные, напечатанные в прессе, раскрывали секреты государства К ним относились:
— степень боевой готовности армии и флота;
— ход ремонтных работ на судах флота, а также вооружение, боевые и морские качества строящихся и намеченных к постройке военных судов;
— усиление работ на заводах по изготовлению заказов военного и морского ведомств;
— боевое маневрирование и производство стрельб на флоте и др 20
После придания гласности Закону о шпионаже с перечнем секретных сведений в правительственном источнике 21 и произведенного общественного резонанса количество заметок на военные и морские темы резко сократилось В исследованной печатной продукции (за второе полугодие 1912 г. ) 22 нам не удалось встретить ни одного сообщения, способного пролить свет на обороноспособность страны или заинтересовать своим содержанием иностранных военных специалистов Исключение составили военные и морские журналы, на которые действие упомянутого Закона и подзаконных нормативных актов не распространялось
В начале ХХ в сообщения в средствах периодической печати на военную и морскую темы представляли реальную опасность интересам России Раскрываемые секретные сведения о ее вооруженных силах и вооружениях собирались разведками стран-противников Доступный и беспрепятственный способ осведомления позволял их военным ведомствам уточнять и изменять имевшиеся аналитические данные о боеспособности русской армии и флота в преддверии и в ходе военно-политических конфликтов, а также предпринимать спешные меры, направленные на модернизацию своих оборонительных или наступательных средств .
Девальвация отечественного военно-морского потенциала стала возможной ввиду отсутствия системного подхода к обеспечению интересов внешней безопасности государства Неэффективное законодательство в сфере борьбы со шпионажем и предпочтения, отданные Главным управлением по делам печати МВД России вопросам охраны внутренних устоев самодержавия, не позволили адекватно реагировать на угрозы извне, используя своевременные, всесторонние и радикальные меры уголовно-правового преследования преступлений, совершаемых посред-ствам печатного слова
