Спросить
Войти
Исторические науки
Historical Sciences
УДК 94
DOI: 10.17748/2075-9908.2015.7.4.022-030
ДИДИГОВА Изольда Борисовна, кандидат исторических наук, доцент
АНАЛИЗ АДМИНИСТРАТИВНОТЕРРИТОРИАЛЬНОГО УСТРОЙСТВА НАРОДОВ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА В РОССИЙСКОЙ ИСТОРИОГРАФИИ С УЧЕТОМ НОВЫХ РЕАЛИЙ И СОВРЕМЕННОСТИ
Статья посвящена анализу историографических проблем административно-территориального устройства на Северном Кавказе. В ней рассматриваются вопросы формирования данного направления исследований, особенности административно-территориального обустройства народов и их отражение в научной литературе. В отечественной историографии накоплен определенный опыт освещения межэтнических взаимоотношений населяющих Россию народов, а также рассмотрения теоретических аспектов проводимой государственной политики в сфере национальных отношений. В современных условиях внимание российских исследователей привлекают проблемы национальногосударственного образования и административнотерриториального устройства народов России, в том числе и региона Северного Кавказа, проблемы межконфессиональных отношений, их влияние на этнополитические процессы. Внимание науки и политической практики направлено на исследование путей совершенствования федеративных отношений, на стабилизацию межнациональных отношений.
DIDIGOVA Isolda Borisovna, Candidate of Historical Science, Associate Professor
ANALYSIS OF THE ADMINISTRATIVE-TERRITORIAL STRUCTURE OF THE NORTH CAUCASUS IN THE RUSSIAN HISTORIOGRAPHY INCLUSIVE OF REALITIES
AND MODERNITY
The article is devoted to the analysis of historiographical problems of Northern Caucasus’s administrative-territorial system. It focuses on the issues related to this direction of research, specific features of the administrative-territorial arrangements and its reflection in scientific literature. The Soviet historiography has accumulated the experience of highlighting inter-ethnic relations of the peoples living in Russia and considering the theoretical aspects of the state policies in the field of national relations. Under the current conditions, researchers of Russia pay attention to the problems of the state-national formation, administrative-territorial structure of the peoples of Russia including the North Caucasus region, problems of interreligious and interfaith relations and their impact on the ethno-political processes. Science and political practices focus their attention on studying the ways of improving the federal relations and stabilizing interethnic relations.
Длительный период функционирования командной системы управления обществом в СССР характеризовался формированием в сознании масс представлений о беспроблемности национальной политики, основополагающей роли и месте народов в развитии общества. Распад СССР явился новой вехой российской исторической науки в изучении проблемы административно-территориального обустройства народов. На протяжении длительного времени складывались подходы, оценки явлений и событий в истории многонационального государства, которые нуждались в коренном пересмотре. Изменения, происходящие в процессе постижения прошлого, сопровождаются обновлением устаревших историографических положений, стремлением ученых выработать определенную систему ценностей в вопросах предшествующего опыта решения тех или иных проблем исторической науки.
Территория Северного Кавказа, включающая сегодня Ставропольский край, Республику Дагестан, Республику Ингушетия, Кабардино-Балкарию, Карачаево-Черкессию, Республику Северная Осетия - Алания, Чеченскую Республику, представляет собой сложный и совершенно уникальный по национальному составу регион России. Всего здесь на сравнительно небольшой территории проживает свыше 50 народов, в одном Дагестане их около 30. Иберийскокавказские языки в основном представлены на Кавказе. Такое пестрое сочетание этносов нигде в пределах России больше не встречается.
Административно-территориальное устройство народов Северного Кавказа не было предметом специального изучения. Однако это не означает, что этот аспект не затрагивался в исследованиях. Он освещался как в работах по истории автономных областей и республик [1], истории партийных организаций [2] так и в обобщающих трудах. В ограниченном объеме проблема затрагивалась и в трудах, посвященных вопросам национально-государственного и советского строительства [3].
Опубликованные работы по истории национально-государственного строительства Северного Кавказа за период 1920-1930-х гг. не в полном развертывающем объеме рассматривали вопросы административно-территориального обустройства народов. Историки применяли документы партийных и советских съездов, отмечая справедливое разрешение многих территориальных вопросов, доставшихся народам от царского прошлого. Исследователи отмечали,
- 22 ISSN 2075-9908 Историческая и социально-образовательная мысль. Том 7 №4, 2015 Historical and social educational ideas Tom 7 #4, 2015_________________________
что различные споры и конфликты, происходившие между соседними народами по определению принадлежности той или иной территории, никак не сопрягались с национальной политикой советской власти и относились к периоду «колониальной завоевательной политики царской России». На современном этапе, с вводом в научный оборот новых пластов архивных документов, методы административно-территориального устройства приобретают и новое осмысление [4], сводясь к хозяйственной неэффективности. Занимаясь изучением проблемы административно-территориального обустройства этнических общностей на Северном Кавказе, как и на территории других регионов бывшего Советского Союза, невозможно проигнорировать вопросы, касающиеся границ субъектов (республик, краев, округов, областей) как составляющей этой большой темы. Естественно, главное место занимает пространственное обустройство народов Северного Кавказа, его политическая и практическая значимость, формирование территорий (что является жизненным пространством), границ между соседними составными частями единого государства. Основной Закон - Конституция РСФСР от 1925 г. - констатировал, что изменение территорий союзных республик не может быть проведено без их согласия. Однако для урегулирования социальной стабильности в стране необходимо было осуществить и определенное упорядочение внутренних границ, что непосредственно должно было учитывать интересы коренных этнических общностей. Применительно к Северному Кавказу значительная доля этого вопроса пришлась на национальные округа Горской АССР.
Как известно, формула образования национальных районов, включая и Северный Кавказ, состояла из основных принципов: национально-территориального и административнотерриториального. В первом варианте главными критериями выступали титульные этнические общности, и это отразилось при зарождении автономных областей и национальных округов, таких, к примеру, как Чеченская автономная область и Ингушская автономная область, объединенные в Чечено-Ингушскую автономную область, а затем в Чечено-Ингушскую АССР. Во втором - делался акцент на административно-территориальную составляющую, примером тому служила образованная Горская республика.
Образование Горской республики было одним из первых шагов на пути формирования административной государственности народов Терека, строившейся на административнотерриториальном принципе, согласно которому народы объединялись в государственном образовании, не носившем название одной титульной нации (преобладающей по численности населения - И.Д.), а на основе отражения интересов многих народов, проживавших на одной территории. Кстати, на такой же основе образовывалась в последующем и Крымская республика [5]. Горская республика просуществовала недолгое время, так и не успев самореализоваться, все ощутимей становилась бесперспективность ее существования. «Положительные качества (Горской республики - И.Д.) не проявились», по определению И. Сталина, сыгравшего заметную роль в создании этой многонациональной государственности, принципа «самоуправления горских народов с народами России» [6]. Известны факты, когда «создание ГАССР только с учетом национального принципа и непризнанием экономической стороны было ошибочным» [7], то есть игнорировались широкие экономические возможности каждого национального округа, что, в свою очередь, привело к внутреннему противоречию среди этносов вокруг новой образованной республики.
Трансформация ГАССР привела к образованию автономных единиц, чему способствовали возникшие центробежные тенденции, в которых преобладающим было стремление этнических общностей региона к строительству своей национальной государственности [8] и закрепление территориальной принадлежности. При этом некоторые руководители главным приоритетом считали наличие своих крупных земельных территорий, в связи с чем руководитель Кабардинского округа Бетал Эдыкович Калмыков перед руководством ГАССР поставил задачу «их сохранения и невозможного использования в интересах других этнических общностей Северного Кавказа». Такое заявление не соответствовало текущей действительности.
Известно, что в основе национально-государственной политики 1920-х гг. лежал тезис о невозможности создания республики на той или иной территории, где численность населения составляла менее 500 тыс. жителей. Кабарда, используя эту ситуацию, заявила о выходе из состава ГАССР с целью образования самостоятельного национального устройства. Выход Кабардинского национального округа географически «отрывал» Карачаевский и Черкесский национальные округа от основной территории Горской республики. Зачастую многие решения принимались спонтанно. Тем не менее, главной задачей было быстрее отделиться, получить самостоятельность, при этом сохранить свою этническую территорию.
Этот пример приобрел форму цепочки выхода многих национально-административных единиц из состава ГАССР в последующем: Карачаевский и Балкарский, Чеченский, Ингушский (Назрановский), Северо-Осетинский (Владикавказский) национальные округа. По этому вопросу
- 23 Исторические науки
Historical Sciences
совместно работали партийные и советские органы власти ГАССР. Вопрос выхода из состава ГАССР народов обсуждало Юговостбюро ЦК РКП(б). Секретарь ЦК РКП(б) Юговосточного бюро Локоянов в связи с этим запрашивал ЦК РКП(б) «дать директиву отношения политики вопроса выделения отдельных народов из Горской республики, в частности Карачая и Балкарии. По согласованию с ЦК РКП(б) Наркомнац командировал в ГАССР члена коллегии. Заместитель наркома по делам национальностей Карклин в письме ЦК РКП(б) писал: «Наркомнац в принципе не возражает против выделения отдельных народностей, поскольку Кабарда уже выделилась и поскольку имеется стремление к тому каждого населения» [9].
В этой связи оригинальный вывод в своих научных исследованиях по проблеме межнациональных отношений делает ученый Н.Ф. Бугай, который усматривает «странную позицию Наркомнаца», находит в ней «страусиную политику, т.к. пущено было все на самотек, хотя функциональные обязанности Наркомнаца были несколько иные, сплачивать и объединять народы, организовывать их совместное проживание, налаживать сферу экономики, заниматься вопросами этнокультурного возрождения. Здесь же все пущено было на развал» [10]. И с этим тезисом трудно не согласиться, так как в последующем упразднение ГАССР в той трактовке привело к неразрешенности спорных пограничных земельных участков в отношении образованных новых административных единиц.
Дальнейшая судьба Балкарского и Карачаевского округов сложилась по-разному, итоговый знаменатель - образование автономных областей по наименованию титульных этнических общностей. Так, Балкарский национальный округ как самостоятельный субъект объединен был с Кабардинской автономной областью, и на основе этого объединения создавалась КабардиноБалкарская автономная область (16 января 1922 г., а в 1936 г. преобразована в КабардиноБалкарскую АССР).
В состав ГАССР наряду с другими округами включались также территории с проживанием титульных народов - чеченцев и ингушей, в частности Чеченский округ (бывшие Веденский, Грозненский округа, правотеречная часть Кизлярского отдела и восточная часть бывшего Сунженского отдела), Назрановский округ.
Образованные автономные объединения вошли в состав Северо-Кавказского административного края. В составе Северо-Кавказского края молодым государственным образованиям народов Северного Кавказа пришлось пройти сложный путь, связанный с перестройкой сфер экономики и культуры, приобщения к социалистическому способу производства. Они были активными участниками процесса «модернизации» в сфере экономики - индустриализации, сельского хозяйства - коллективизации, борьбы с кулачеством, совершенствования управления экономическим сектором и культурой, переустройства государственного аппарата с учетом его коренизации, реализации мер социальной политики, совершенствования родных языков, развития национальной литературы, национальных кадров.
Однако за достижениями в сфере социально-экономического развития стояли неразрешенные спорные земельные вопросы, которые в последующем не были урегулированы и разрешены до логического конца, что в свою очередь, на наш взгляд, с учетом архивных документов, привело к новым национальным изменениям, мотивируя этот процесс с совершенствованием развития государственных автономий. Так Северо-Кавказский крайком РКП(б) принял решение в 1928 г. об объединении г. Грозного и Чеченской автономной области (начало ноября), и в этом же году Сунженский административный округ (который был образован за счет территорий Назрановского округа) влился в состав Чеченской автономной области. 5 ноября пре- 24 ISSN 2075-9908 Историческая и социально-образовательная мысль. Том 7 №4, 2015 Historical and social educational ideas Tom 7 #4, 2015_________________________
кратил свое существование и административный Грозненский округ, который вошел в состав Чеченской автономной области.
В российской историографии дается анализ новых подходов в освещении межнациональных отношений с учетом как позитивного, так и негативного урока истории нашего государства. Глубокое научно обоснованное исследование в сфере национально-государственной политики проведено в книге Н.Ф. Бугая «Северный Кавказ. Государственное строительство и федеративные отношения: прошлое в настоящем», который с привлечением архивных документов и опубликованных работ рассматривает процессы формирования национальногосударственных образований. Он пишет: «После длительных дебатов вокруг вопроса о принадлежности гор. Владикавказа в сер. декабря 1928 года Оргбюро ЦК ВКП(б) поручило крайкому партии и крайисполкому разработать вопрос о слиянии Чеченской АО с Ингушской АО. На это отреагировали все слои населения как в Ингушской АО, так и в Чеченской АО. Как отмечается в "Обзоре политического состояния СССР" за октябрь 1928 г., представленном ОГПУ, все меньше сторонников объединения имелось среди интеллигенции ЧАО. Разговоры в области велись больше вокруг идеи "о своевременности постановки вопроса о присоединении к ЧАО Хасав-Юртовского округа Дагестанской АССР, смежного с Чеченской АО и в значительной части населенного чеченцами" [12]. Протесты членов Ингушского обкома партии против немедленного объединения автономных областей, что конечно, нарушало сам ход демократического развития ингушского сообщества, не имели позитивных результатов. 28 ноября 1933 г. было создано Организационное бюро крайкома, которое и занялось разработкой положений по ликвидации Ингушской автономной области. На первый взгляд рассмотрение этой проблемы в опубликованной ранее литературе сводилось к стремлению достижения прочного союза двух этнических общностей, отличавшихся единством этнического происхождения, родственностью языка, единым бытом, культурой, религией. Не имелось противоречий в пограничных отношениях между двумя государственностями. Одним словом, возрастали возможности для успешного экономического развития и этнокультурного возрождения объединенными усилиями. Однако завесу перед этой страницей истории приоткрывает реальная сторона жизни, где в национально-государственном строительстве и административно-территориальном обустройстве были нарушены права ингушского народа. ЧАО поглотила ИАО. При этом создание совместной автономии осуществлялось исключительно административным путем. По нашему мнению, это была политическая ошибка. Ингушской АО необходима была в то время поддержка со стороны Центра, а не разработка мер по ее ликвидации. Последующее развитие Ингушской АО показало, что это действительно было так, ингушские районы в республике развивались в основном по остаточному принципу, была в запущенном состоянии экономика региона, этнокультурное развитие этнической общности, решение проблем социальной политики» [13]. Такой точки зрения придерживаемся и мы в своей научно-исследовательской работе, затрагивающий и этот аспект.
Таким образом, «подход, учитывающий территориальный фактор, был своего рода отклонением и не вписывался в общую официальную историографическую концепцию национально-государственного строительства на Северном Кавказе» [14].
Трансформация административно-территориального устройства, характерная для 2030-х гг. ХХ в. на Северном Кавказе, рассматривалась в отечественной историографии и как мера экономического развития региона. В условиях многонационального Северного Кавказа территориальные преобразования звучали как проблема «спорных территорий и межэтнических противоречий» [15]. Закрепление административных границ проживания народов разрушало сложившиеся в регионе традиции аренды земельных и пастбищных угодий, обостряя и без того непростые отношения между различными народами и группами населения. Более того, такая практика полностью противоречила предшествовавшему административному устройству народов региона, которая ориентировалась на отсутствие внутренних границ между ними.
В 1940-1950-е гг. интерес к вопросам административно-территориального строительства в целом снизился. Слабая разработанность анализа историографии административнотерриториального обустройства народов Северного Кавказа связывалась с последствиями «необоснованного упразднения в 1943-1944 гг. автономий чеченского, ингушского, балкарского и карачаевского народов». Ликвидация национальных автономий, а вместе с ней дробление территорий и последовавшая за нею депортация «неблагонадежных» народов конечно же не могли не отразиться и на изучении прошлого всего северокавказского региона. Вместе с тем не следует забывать и о той общей идейной атмосфере, которая господствовала в самой исторической науке в весьма непростой для нее период. Ученые обращают внимание на тот факт, что со временем в массовом сознании реабилитированных народов произошла переоценка ценностей - территориальные притязания соседей стали представляться как причина трагических
- 25 Исторические науки
Historical Sciences
депортаций, а Советская власть в лице И. Сталина и его сподвижников реализовывала эти зловещие замыслы.
Своеобразный расцвет исследований, так или иначе связанных с изучением вопросов административно-территориального районирования в СССР и на Северном Кавказе, пришелся на 1960-1980-е гг. Именно в эти годы отмечается расширение круга используемых исследователями источников, создание обобщающих работ как по истории административнотерриториального строительства в стране, так и по истории национальных автономий Северного Кавказа [16].
В них по-прежнему сохранялись оценки советских автономий как «лучшей формы вовлечения ранее отсталых народов в восстановление народного хозяйства и строительство социализма».
Процессы преобразований в российском обществе в конце 80-х-90-х гг. с особой остротой выдвинули и проблему необходимости очищения всех сфер общественной жизни, в том числе и сферы межнациональных отношений от имевшихся искажений, деформаций, пренебрежения общечеловеческими ценностями, национальными особенностями, традициями, обычаями, культурой. Появились научные труды по проблеме административно-территориального устройства народов отдельно взятых республик Северного Кавказа [17]. В 1990-е гг. проблема заметно обострилась в связи с принятием Закона РСФСР «О реабилитации репрессированных народов» (26 апреля 1991 г.), включавшего в себя принятие нормативно-правовых актов в бывших союзных республиках. В основе принятого документа лежит территориальная составляющая. В свою очередь, как показала реальная действительность на практике, вопросы территориальных отношений в условиях РФ были заморожены. Последовавшие нормативно-правовые акты не учитывали национальные интересы и игнорировали территориальное звено, в первую очередь Концепцию государственной национальной политики РФ, в которой эта проблема была размыта общими компонентами обустройства этнических общностей. Нерешенные проблемы административно-территориального вопроса остаются злободневными сегодня в республике Дагестан, Карачаево-Черкесской, Ингушской, Северной Осетии - Алании, Чеченской, Кабардино-Балкарской республиках, Ставропольском крае и других субъектах РФ. Вряд ли было бы возможным выяснить природу территориальных отношений, вообще понять их без обращения к 1920-м гг., когда на территории Советского Союза проводилась административнотерриториальная реформа, определялись не только контуры, пространственно-географические рамки территорий субъектов, но и очерчивались их границы.
В последние два десятилетия выросло внимание ученых, историков, политологов, публицистов, философов к изучению проблем межнациональных отношений, существенно расширилась источниковая база исследований по данной теме [18]. Обострившиеся межнациональные отношения, особенно из-за пограничных территориальных претензий между Чечней и Дагестаном, Ингушетией и Северной Осетией - Аланией, в Карачаево-Черкесии, в Кабардино-Балкарии, в Ставропольском крае, Адыгее и Кубани, заставляют по-новому подойти к освещению данной проблемы. Необходим ответ и на вопросы: правильно ли был избранный путь административного обустройства народов, решались ли эти вопросы на широкой демократической основе, была ли четко продуманной проводимая государственная политика в сфере национальных отношений, навязываемая «сверху» и верными ли были ее определяющие направления? Если существовала альтернатива осуществляемой политике, то в чем ее суть? Решение этих вопросов в научно-исследовательском направлении, с учетом исторических реалий и бережного подхода к прошлому, позволит изыскать наиболее приемлемые формы и «модели» в сфере межнациональных отношений. В новых условиях появляется точка зрения в отечественной историографии на проблему административно-территориального устройства народов Северного Кавказа, которая сводится к тому, что озвученная тема получает статус самостоятельного исследовательского направления.
В исследованиях историков и детального их изучения на материалах отдельно взятых республик региона Северного Кавказа был сделан недвусмысленный вывод о том, что проводимые Центром меры административно-территориального обустройства народов, с одной стороны, решали стоявшие перед автономиями задачи, с другой, порождали и новые трудности. Многие из них были вызваны непривычностью новых управленческих форм для местного населения, разрушением сложившихся представлений о собственности и власти, а также трансформацией территории.
По заключению современных исследователей, «историография занимает свое особое место в системе исторической науки, играя роль своеобразного эксперта научных результатов, катализатора ее дальнейшего развития» [19]. В этом отношении создание обновленной исто- 26 ISSN 2075-9908 Историческая и социально-образовательная мысль. Том 7 №4, 2015 Historical and social educational ideas Tom 7 #4, 2015_________________________
риографической концепции административно-территориального устройства на Северном Кавказе могло бы обеспечить более плодотворный подход к ее изучению в целом, а также оказать влияние и на качество отдельных исторических исследований.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ
- 27 Исторические науки
Historical Sciences
Кавказ: выбор пути национального развития. - Майкоп, 1994; Дидигова И.Б. 20-30-е годы: проблемы административно-территориального устройства чеченского и ингушского народов. В кн.: Северный Кавказ: выбор пути национального развития. - Майкоп, 1994; Она же. 20-30-е годы: проблемы административнотерриториального устройства ингушского народа. В кн.: Ингушетия и ингуши. Т.2. - Москва, 2001; Тютюнина Е.С. Административно-территориальное строительство на Северном Кавказе // Нац.-гос. строительство в Российской Федерации: Северный Кавказ. 1917-1941 гг. - Майкоп, 1995, и др.
REFERENCES
- 28 ISSN 2075-9908 Историческая и социально-образовательная мысль. Том 7 №4, 2015 Historical and social educational ideas Tom 7 #4, 2015_________________________
3. Abulova E.A. V. Lenin and nation-building [V.I. Lenin i natsional&no-gosudarstvennoe stroitel&stvo]. Pyatigo
