Спросить
Войти
УДК 902/904
ПЕТРОГЛИФЫ МЕСТОНАХОЖДЕНИЯ УЛАЗЫ V НА СРЕДНЕМ ЕНИСЕЕ
А. Н. Мухарева
Музей-заповедник «Томская Писаница»; Кемеровский государственный университет
Статья посвящена наскальным изображениям местонахождения Улазы V и продолжает серию публикаций петроглифов одного из самых северных комплексов наскального искусства Минусинской котловины. Горный массив Улазы расположен на правом берегу Енисея (Красноярского водохранилища) в Новосёловском районе Красноярского края. Улазы V представляет собой самый компактный пункт среди всех, известных к настоящему времени в составе этого комплекса. Среди петроглифов местонахождения выявлены антропоморфные фигуры и изображения животных, хронологическая атрибуция которых пересмотрена в связи с новыми данными о петроглифах тесинского времени.
PETROGLYPHS OF THE ULAZY V ROCK ART SITE ON THE MIDDLE YENISEI
А. N. Mukhareva
Museum-Reserve "Tomskaya Pisanitsa"; Kemerovo State University
The article is focused on the rock art of Ulazy V site and continues a series of publications of petrog-lyphs of one of the most northern rock art complexes in the Minusinsk Basin. The Ulazy mountain range is located on the right bank of the Yenisei (Krasnoyarsk reservoir) in Novosyolovo district of Krasnoyarsk Territory. Ulazy V is the most compact of all currently known parts of this complex. Among the petrog-lyphs of the location, anthropomorphic figures and images of animals were revealed, the chronological attribution of which was revised in connection with new data on the petroglyphs of the Tes& period.
Улазы V - одно из семи местонахождений, известных к настоящему времени в составе крупного комплекса наскального искусства, расположенного на правом берегу Енисея (Красноярского водохранилища) в Новосёловском районе Красноярского края (рис. 1). Напротив памятника, на противоположном берегу, находится с. Новосёлово, а в 4 км выше по течению -паромная переправа. Комплекс Улазы образует цепочка гор, которая тянется перпендикулярно водохранилищу с запада на восток (рис. 1: 3). Петроглифы встречаются как на вертикальных выходах, имеющихся на юго-западных оконечностях гор, так и
на горизонтальных, сосредоточенных на вершинах некоторых из них.
Улазы V - самый компактный из пунктов (рис. 2), локализованный юго-восточнее местонахождения Улазы IV, во внутренних логах скального массива. Выходы девонского песчаника образуют несколько ярусов на южном склоне горы, который спускается к небольшой речке Каменушке, пересыхающей в жаркое время года. Впервые это местонахождение было нами осмотрено в 2004 г., после чего многофигурная композиция на одной из плоскостей Улазы V была опубликована наряду со сценами других пунктов комплекса [Леонтьев, Миклашевич, Мухарева, 2005, рис. III, V]. Повторный осмотр памятника был предпринят в 2015 г., а в 2017 г. проводилось документирование всех выявленных петроглифов. Помимо копирования и фотофиксации наскальных изображений осуществлялось их картографирование, индексация, а также документирование повреждений.
Всего в ходе обследования было выявлено четыре плоскости с изображениями (рис. 3-7). Все они зафиксированы на верхнем ярусе горы; при осмотре других ярусов, расположенных ниже, рисунков обнаружить не удалось. Однако, исходя из неудовлетворительной сохранности плоскостей с петроглифами, нельзя исключать, что изначально их было больше. Исследование состояния сохранности памятника показало, что деструкция изображений
происходила, прежде всего, в результате разрушения скальных плоскостей трещинами (рис. 3-7), из-за отслоения и утрат фрагментов скальной корки (рис. 3, 4, 6), а также выветривания (рис. 4, 6), как бы сглаживающего рисунки, выбитые на мягком песчанике. Например, из-за последнего фактора стали едва заметны антропоморфная фигура на плоскости 2 (рис. 4: 2) и некоторые из зооморфных изображений на плоскости 3 (рис. 6: 1, 3). Несмотря на значительную удалённость местонахождения и от дороги, и от береговой линии, имеются повреждения антропогенного характера. Они представлены следами крупных выбоин, нанесённых поверх изображений на плоскости 4 (рис. 7), а также сравнительно недавно процарапанными на этой же плоскости буквами.
Рис. 1. Скальный массив Улазы: 1 - общий вид с юго-запада с указанием расположения местонахождений I—VII; 2 - расположение комплекса на карте; 3 - расположение местонахождений Улазы 1-УП на спутниковом снимке
Все рисунки выполнены в технике выбивки (пикетажа), тем не менее, на двух плоскостях удалось зафиксировать едва заметные гравированные линии, не складывающиеся в фигуры. Ниже приводятся описания плоскостей с петроглифами (нумерация осуществлялась с запада на восток) и каталог изображений.
Плоскость 1 (рис. 3). Большая длинная плоскость с изображением животного, отдельными выбоинами и гравированными линиями в нижней левой её части, ориентированная на запад с небольшим отклонением к юго-западу. Прикрыта скальным карнизом. Пикетаж. Выбоины довольно
редкие, неглубокие, по цвету не отличаются от скальной поверхности.
Плоскость 2 (рис. 4). Большая плоскость с изображением антропоморфной (?) фигуры, сохранившейся частично, и следами выбивки. Ориентирована на юго-восток с небольшим отклонением к востоку, частично прикрыта скальным карнизом. Пикетаж. Характер выбоин не прослеживается (антропоморфная (?) фигура); нечастые, продолговатой формы, средней величины (следы выбивки); по цвету не отличаются от скальной поверхности. Имеются многочисленные трещины и места отслоения скальной корки.
Рис. 2. Местонахождение Улазы V: 1 - общий вид с юго-запада, фото 2015 г.; 2 - спутниковый снимок SASPlanet с обозначением скальных плоскостей с петроглифами; 3 - ситуационный план расположения плоскостей с петроглифами
Плоскость 3 (рис. 5, 6). Большая плоскость с изображениями копытных животных, неопределённых фигур и гравированных линий, ориентированная на западо-юго-запад, частично прикрытая скальным карнизом. Пикетаж. Выбоины частые, средней величины (фигуры копытных), редкие и крупные (неопределённое изображение в верхней правой части); по цвету не отличаются от скальной поверхности. Петроглифы сосредоточены в левой части плоскости, в некоторых местах перекрыты кальцитовым натёком, контуры отдельных фигур сглажены из-за выветривания и едва прослеживаются. Правая часть грани покрыта лишайниками и в значительной степени выветрена.
Плоскость 4 (рис. 7). Длинный выход, в правой части которого изображены зооморфная и антропоморфные фигуры, в левой - следы выбивки. Плоскость расположена перпендикулярно плоскости 3, прикрыта скальным карнизом, имеет выпуклую форму: левая её часть ориентиРис. 3. Плоскость 1: 1, 2 - общий вид плоскости и увеличенное изображение, фото 2017 г.; 3 - прорисовка
рована на восток, а правая - на юго-восток с небольшим отклонением к востоку. Пикетаж. Выбоины частые, средней величины (две антропоморфные фигуры и животное) и мелкие (незавершённая антропоморфная фигура), по цвету не отличаются от скальной поверхности. В правой части плоскости фиксируются крупные выбоины, беспорядочно нанесённые поверх изображений; в левой - процарапаны современные буквы. Имеются многочисленные сколы и трещины.
В целом, среди сохранившихся изображений наибольший интерес представляют схематичные фигуры копытных животных, выполненные в единой линейной манере на плоскости 3. Стилистическое своеобразие этих рисунков состоит в том, что линиями одинаковой толщины переданы прямой или слегка изогнутый корпус и две ноги животного. Небольшая голова с ушами завершает линию шеи, являющуюся продолжением корпуса. Плавные переходы линий создают ощущение того, что фигура
Рис. 4. Плоскость 2: 1 - общий вид плоскости, фото 2017 г.; 2 - увеличенное изображение антропоморфной (?) фигуры, «сглаженное» выветриванием, фото 2015 г.; 3 - прорисовка
Рис. 5.
Плоскость 3 (общий вид), фото 2017 г.
Рис. 7. Плоскость 4: 1, 2 - общий вид плоскости и увеличенное изображение, фото 2017 г.;
Рис. 8. Зооморфные фигуры в линейном стиле на камнях оград тагарских курганов (1-3) и плитке из тесинской могилы (4): 1, 2 - Малиновый Лог, фото 2015 г.; 3 - Яновская, фото 2019 г.; 4 - Есино IV, по: [Паульс, 1989, рис. 72]
выполнена на одном дыхании, без отрыва инструмента от каменной поверхности.
Следует отметить, что подобных изображений на улазинских скалах немало и, помимо вышеуказанного пункта, они также нанесены на вертикальные плоскости, расположенные на верхних ярусах местонахождений Улазы III и IV. Однако они не были обнаружены ни в ходе обследования горы Большой Улаз, ни при расчистке от лишайников многочисленных горизонтальных плоскостей с рисунками, выявленных на памятнике в недавнее время.
При первой публикации изображений плоскости 3 все фигуры, выполненные в линейном стиле, были отнесены нами к эпохе поздней бронзы. Такая атрибуция была выполнена по аналогиям на плитах из могильников этого периода и скалах других памятников Минусинской котловины, а также на основе характерного для этого периода композиционного размещения фигур «стройными рядами» [Леонтьев, Миклашевич, Мухарева, 2005, с. 121, 124]. В настоящее время некоторые обстоятельства заставляют пересмотреть датировку этих петроглифов.
Давно очевидно, что среди изображений эпохи поздней бронзы Минусинской котловины нет стилистического единства [Советова, Миклашевич, 1999, с. 62; Ковалёва, 2011, с. 32-36; и др.]. При этом исследователи не исключают того, что не все зооморфные фигуры, изначально определяемые как «карасукские», на самом деле являются таковыми [Савинов, 2009, с. 90]. Не углубляясь в данную тему, отметим лишь, что при общей моделировке туловищ животных прямой линией, переходящей в шею, и маленькой голове, некоторые фигуры, относимые к этому хронологическому пласту, отличает наличие двух ног, вместо четырёх. По мнению Д. Г. Савинова, такая особенность среди изображений поздней бронзы встречается значительно реже [Савинов, 1993, с. 68] и, как мы полагаем, не подкрепляется достаточно убедительными примерами их «карасукского» возраста. Дело в том, что фигуры в подобном стиле, насколько возможно судить по опубликованным материалам, кроме открытых скальных плоскостей, в большом количестве известны на плитах оград та-гарских курганов (рис. 8: 1-3). Такое расположение рисунков не только не подтверждает их вторичного переиспользования тагарцами, но и не исключает появления на курганных камнях уже после сооружения погребальных объектов.
Ещё более убедительно опровергают «карасукский» возраст подобных изображений некоторые сцены на памятниках наскального искусства. Прежде всего те,
в которых животные представлены в общих композициях с жилищами и котлами (рис. 9: 1), как, например, в петроглифах Оглахты IV, справедливо помещённых Е.А. Миклашевич в культурно-хронологической таблице групп наскального искусства комплекса Оглахты между рисунками тагарского и таштыкского периодов [Ми-клашевич, 2015, рис. 16]. На увеличенном фрагменте уточнённой прорисовки этой сцены [Там же, рис. 7: 5, 6] видно, что первоначально на плоскости было выбито изображение жилища, а уже потом друг за другом в несколько рядов нанесены фигуры животных, два из которых частично жилище перекрывают. Такой контекст красноречиво передвигает возраст петроглифов Улазы V, выполненных в подобном стиле и
композиционном расположении, на тысячелетие, позволяя соотносить их с тесин-ским временем. Не противоречит этому и сцена, выявленная на местонахождении Улазы IV, где на небольшой вертикальной плоскости копытные, выбитые в линейной манере, как бы вписаны между антропоморфных фигур, вооружённых луками и чеканами (рис. 9: 2). Вытянутые в длину пропорции антропоморфных персонажей, их подчёркнутые ступни и миниатюрные предметы вооружения также позволяют определить время создания всей композиции в пределах конца I тыс. до н.э. Аналогичные антропоморфные изображения на других памятниках Среднего Енисея исследователи также связывают с тесинским временем [Русакова, 2016, рис. 5; и др.].
Рис. 9. Зооморфные фигуры в линейном стиле на скальных плоскостях Оглахты IV (1) и Ула-зы IV (2): 1 - прорисовка по: [Миклашевич, 2015, рис. 7: 4]; 2 - фото 2012 г.
О появлении на скалах изображений животных в линейном стиле именно в те-синское время свидетельствуют и некоторые материалы из закрытых комплексов. Например, плитки со схематичными фигурами животных были обнаружены при раскопках комплексов Есино III [Савинов, 2009, с. 155, 156, табл. XLVIII, 6] и Есино IV [Па-ульс, 1989, с. 8, рис. 72]. Изображения на плитках из тесинских могил (рис. 8: 4) по манере исполнения аналогичны вышеописанным петроглифам на скалах (рис. 5, 6, 9) и камнях оград тагарских курганов (рис. 8: 1-3), где их особенно много. При этом исследователи уже неоднократно отмечали факт нанесения тесинцами огромного количества изображений на плиты более ранних погребальных объектов [Миклаше-вич, Бове, 2015, с. 60], что объясняет изобилие подобных рисунков на курганных камнях тагарских памятников.
Таким образом, известные в настоящее время материалы позволяют пересмотреть
датировку серии улазинских зооморфных петроглифов, выполненных в линейном стиле, и связать их с тесинским населением, погребальные памятники которого известны на противоположном берегу Енисея (Красноярского водохранилища) в нескольких километрах от крупнейшего в этом районе комплекса наскального искусства [Кузьмин, 2011, с. 55-57]. Среди других петроглифов местонахождения Улазы V наиболее близким по стилю вышеописанным рисункам является изображение животного на плоскости 4, вероятно, выбитое в тот же хронологический период. Не исключено, что антропоморфные фигуры на этой плоскости ему одновременны, о чём свидетельствуют одинаковые техника нанесения изображений и интенсивность патины. Атрибуцию одиночных фигур на плоскостях 1 и 2, в связи с отсутствием у них выраженных стилистических особенностей, достоверно выполнить затруднительно.
Источники
Паульс Е.Д. Отчёт о раскопках у села Полтаков Аскизского района Хакасии в 1988 г. Ленинград, 1989 //Архив ИА РАН, Р-1, № 13404.
Ковалёва О. В. Наскальные рисунки эпохи поздней бронзы Минусинской котловины. Новосибирск: Изд-во ИАиЭт СО РАН, 2011. 160 с.
Кузьмин Н. Ю. Погребальные памятники хунно-сяньбийского времени в степях Среднего Енисея: Тесинская культура. СПб: Айсинг, 2011. 456 с.
Леонтьев Н. В., Миклашевич Е. А., Мухарева А. Н. Памятник наскального искусства Улазы на севере Минусинской котловины // Археология Южной Сибири. Сборник научных трудов, посвящённый 60-летию со дня рождения В. В. Боброва. Кемерово: Кузбассвузиздат, 2005. Вып. 23. С. 120-132. Миклашевич Е.А. Комплекс памятников наскального искусства Оглахты: информационный потенциал и перспективы исследования // Научное обозрение Саяно-Алтая. 2015. № 1 (9). С. 54-76. Миклашевич Е.А., Бове Л.Л. Исследование изображений на курганных плитах могильников под горой Бычиха (Минусинская котловина) // Вестник Кемеровского государственного университета. 2015. № 3 (63). Т. 1. С. 52-64.
Русакова И.Д. К вопросу о датировке петроглифов раннего железного века (на примере петроглифов Боярского хребта в Хакасии) //Археологическое наследие Сибири и Центральной Азии (проблемы интерпретации и сохранения). Кемерово: Кузбассвузиздат, 2016. С. 173-181. Савинов Д. Г. Изображения эпохи бронзы на плитах тагарских курганов юга Минусинской котловины //Современные проблемы изучения петроглифов. Кемерово: КемГУ, 1993. С. 61-73. Савинов Д.Г. Минусинская провинция Хунну (по материалам археологических исследований 1984-1989 гг.). СПб.: ЭлекСис, 2009. 226 с.
Советова О. С., Миклашевич Е.А. Хронологические и стилистические особенности среднеенисей-ских петроглифов (по итогам работы Петроглифического отряда Южносибирской археологической экспедиции КемГУ) //Археология, этнография и музейное дело. Кемерово: КемГУ, 1999. С. 47-74.
