Спросить
Войти
УДК 37 (470. 620) «18»
Штурба Виктор Александрович
доктор исторических наук, профессор, почетный профессор Кубанского государственного университета akademus07@rambler.ru
Штурба Евгений Викторович
доктор исторических наук, доцент Кубанского государственного университета chook99@mail.ru
РАЗВИТИЕ КАЗАЧЬЕГО НАРОДНОГО ОБРАЗОВАНИЯ В КУБАНСКОЙ ОБЛАСТИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в.
В статье рассматривается деятельность официальных органов казачьей власти Кубанской области по изменению системы народного образования для казачьего сословия в свете происходивших в середине XIX в. перемен во всех сферах жизни Российской империи. Основное внимание уделено проблеме подготовки учительских кадров - главной проблеме в сфере образования того периода на Кубани.
Несмотря на официально провозглашенный властью приоритет развития казачьей культуры, в крае кроме непосредственно казачьего образования развивались и другие направления. Толчком к их развитию послужил Университетский устав 1863 г., введенный именным высочайшим указом Александра II от 18 июня в русле проводившихся после отмены крепостного права буржуазных реформ.
С 1863 г. в Кубанской области быстро росло количество начальных школ. Очень часто они открывались не только с государственной подачи. Так, например, в 1865 г., в Екатеринодаре на средства благотворительного общества было открыто начальное училище на 100 учеников (мальчиков) [1, с. 243].
В то же время наглядно прослеживалось отсутствие сколь-либо упорядоченной структуры и педагогического единства станичных училищ. Территория делилась на значительное число военно-административных частей, и школы, находившиеся в них, состояли в непосредственной зависимости командиров бригад, полков и сыскных начальников, действия которых по отношению к школам не регулировались общими, обязательными для них правилами. Таких правил не было выработано, поэтому школы зависели от личного усмотрения каждого начальника.
Ввиду необходимости правильной организации станичных школ командирам бригад,
Shturba Viktor Aleksandrovich
Doctor of History, Professor, Honorary Professor of Kuban State University akademus07@rambler.ru
Shturba Evgeniy Viktorovich
Doctor of History, Associate Professor of Kuban State University chook99@mail.ru
DEVELOPMENT OF COSSACK POPULAR EDUCATION IN KUBAN REGION IN THE SECOND HALF OF THE 19th CENTURY
The article considers activity of official bodies of Cossack power of Kuban region in relation to changing the system of popular education for Cossack class in the light of the changes taken place in the middle of the 19th century in all the life spheres of the Russian Empire. The main attention has been paid to the problem of teachers’ training i.e. the main problem in the sphere of education of that time in Kuban.
отдельных полков и сыскным начальникам было предложено представить свои соображения, основанные на опыте существующих школ, о дальнейшем их улучшении. «В сим важном деле, - говорится в циркуляре от 1 июля 1865 г., - необходима последовательная заботливость, нужно осилить неразлучные с нововведением препятствия и настойчиво и терпеливо, шаг за шагом, выводить новое поколение из под опеки невежества» [2, л. 254256].
В Екатеринодаре был учрежден комитет, в задачу которого входило составить проект устава об устройстве станичных школ. К сожалению, работы комитета не были доведены до конца ввиду предстоящего преобразования области, и комитет был закрыт.
Кубань, как и большинство регионов России в то время, испытывала острую нехватку учительских кадров. В своем рапорте от 8 марта 1866 г. на имя наказного атамана Кубанского казачьего войска директор народных училищ Кубанской области ставит вопрос о создании в регионе Кубанской учительской семинарии.
В документе отмечается, что частично обязанности учителей в школах возложили на себя священники и так называемые «наемные учителя». По словам директора, от использования в роли учителя священников нельзя ожидать желаемого распространения грамотности между казаками. Что же касается наем-
ных учителей, то к ним он отнесся резко критически, считая их деятельность полной пародией на учительскую профессию. Такие бездарные или полуграмотные педагоги, как писал глава образовательного ведомства Кубани, вместо ожидаемой от них пользы для народа скорее внесут в его организм нравственную порчу.
В рапорте совершенно справедливо подчеркивалось, что «для успешного распространения грамотности в народе было бы желательно, чтобы первоначальным обучением в школах занимались люди, исключительно посвятившие себя учительским трудам». Для этой цели и предлагалось учредить учительскую семинарию «для приготовления наставников» [3, л. 289].
В апреле 1869 г. в канцелярии наказного атамана Кубанского казачьего войска М.А. Цакни была получена телеграмма генерал-лейтенанта Карлгофа из Петербурга, сообщавшая, что проект учительской семинарии одобрен Военным Советом, 23 декабря он был высочайше утвержден Александром II. Однако только 14 января 1871 г. Кубанская учительская семинария была открыта [4, с. 141].
В день открытия учебный персонал состоял из директора, священника и трех учителей; не хватало еще врача и двух преподавателей, а число учащихся доходило только до 36 чел., которые и составили первый класс. В течение первого учебного полугодия семинария находилась в станице Полтавской, но, неблагоприятные климатические, гигиенические и экономические условия стали причиною перевода ее в сентябре того же года в станицу Ладовскую (Ладожскую), где она разместилась в помещении упраздненной 1-й бригады. Здесь количество учащихся семинарии увеличилось до 60 чел., которые были разделены на два класса. Цель открывшейся семинарии - подготовка учителей преимущественно для школ Кубанского казачьего войска. В ней обучалось 50 стипендиатов Кубанского казачьего войска, которые были обязаны по окончании курса не менее шести лет
проработать учителями в станичных школах войска (по назначению атамана). После успешного окончания Кубанской учительской семинарии ее воспитанники получали свидетельство на звание учителя двухклассного, а прочие - на звание учителя одноклассного училища.
В этом же году при семинарии открылся первый учительский съезд, целью которого было дать некоторые элементарные сведения
об основных педагогических положениях, а также возбудить в учителях желание к дальнейшему самообразованию.
Станичные училища снабжались необходимыми на первый раз книгами и учебными пособиями. Расходы по снабжению относились на суммы, ежегодно выделяемые из войскового капитала на развитие народного образования в войске.
Учебно-воспитательная деятельность в семинарии состояла из двух частей: теоретической и теоретико-практической. В младшем классе семинаристы только учились; в старших классах - сами под руководством своих наставников преподавали в школе, открытой специально для этих целей при семинарии.
В Кубанской учительской семинарии изучали следующие предметы: Закон Божий, церковно-славянский и русский языки, арифметику, главные основы геометрии, краткую всеобщую и более подробную отечественную историю, линейное черчение и чистописание, методику преподавания и гимнастику. Кроме того, были предусмотрены занятия в саду и огороде с целью получения дохода от продажи урожая и обращения его на нужды воспитанников [5].
Помимо заведений педагогической направленности, в сеть учебных заведений Ека-теринодара входили духовное и приходское училища, Мариинское женское, Посполита-кинское женское, Дмитриевское приходское и армяно-грегорианское училища, артиллерийская и две музыкальные школы, школа войсковых капельмейстеров, а также Ейское уездное училище, временно переведенное из Ейска в Екатеринодар из-за отсутствия помещения [6, с. 270].
Командование Кубанского казачьего войска признавало необходимость содейство-вания развитию народного образования, причем как в городе, так и в сельской местности. В приказе по Кубанскому войску от 14 августа 1870 г. отмечалось: «Из доклада и ведомости школ Кубанского казачьего войска убеждаюсь, что дело народного образования выступило наконец из того заколдованного круга невежества и упорства, в котором оно держалось... Считаю долгом своим поставить на вид тем из
начальников, у которых еще не открыты народные школы. обратить особое внимание на то, чтобы к новому учебному году положительно во всех станицах были открыты школы» [7, л. 45].
С принятием нового «Устава гимназий и прогимназий» в 1871 г. в Екатеринодаре была учреждена должность инспектора станичных школ. С этого момента кубанские школы передавались в ведение Министерства народного образования. Впоследствии в каждом из семи отделов Кубанского казачьего войска была учреждена должность инспектора школ.
В 1870-х гг. на Кубани насчитывалось уже 189 училищ, из них 3 - в Екатеринодаре,
В первом случае общества выдавали учителям жалованье, выделяли средства на ремонт училищных зданий, их отопление и содержание прислуги. Жалованье учителю, составлявшее существенную статью расходов, отпускалось обыкновенно из общих станичных доходов и сборов. Во втором случае расходы на содержание учителей распределялись между родителями; общества же оказывали содействие в ремонте и отоплении школьных зданий, назначали при них сторожей. Однако этот способ служил немалым препятствием к увеличению числа учащихся, потому что не всякий отец, желающий отправить сына в школу, в состоянии был платить за обучение.
По внешнему виду и внутреннему расположению школьные здания ничем не отличались от обыкновенных обывательских домов. Это были турлучные и редко деревянные постройки, состоявшие обычно из двух небольших комнат, разделенных холодными сенями. В результате теснота, недостаток света, отсутствие полов, а также размещение некоторых школ в одном здании со станичным правлением. Учебные книги и пособия отсутствовали, только в нескольких школах были аспидные доски. О составе учителей можно судить из того, что из 49 учителей только 4 имели учительские свидетельства (по данным осмотра инспектора станичных училищ).
Обучением в училищах занимались урядники, казаки, священники, дьяки и писари, отставные чиновники, лица военного сословия, вышедшие в отставку, и т.д. Договаривались с учителями на год, большинство из них более этого срока не работали, уходя по собственному желанию, а еще чаще по «неудовольствию» общества. Почти нигде обучение не начиналось и не оканчивалось в опреде-
ленное время. Ученики приходили в школу в разное время и уходили, когда отпускал учитель. Хотя во многих училищах существовало прибитое на стене «распределение уроков», оно не имело никакого отношения к занятиям. В большинстве школ занятия зависели настроения учителя, от его познаний. Распространены были телесные наказания, запрещалось только применять розги.
Кубанские школы по мере того как учительские места в них замещались воспитанниками учительской семинарии и другими подготовленными лицами, стали постепенно снабжаться наглядными пособиями, небольшими учительскими и ученическими библиотеками, а наиболее нуждающиеся школы и книгами для классного употребления. В состав учительской библиотеки входили: журналы «Народная школа» и «Русский народный учитель», педагогические сочинения и руководства по математике, географии, истории, естествоведению и сельскому хозяйству. Ученические библиотеки состояли приблизительно из 120 названий и постоянно пополнялись. Всего в области насчитывалось 191 станичная школа и одно училище [9, л. 104].
Некоторые общества стали выделять училищные участки, арендная плата за которые шла на улучшение быта школ.
В 1874 г. произошли очередные изменения в системе казачьего образования: Кубанская учительская семинария испытала ре-
организацию. Так, образцовая школа была разделена на две: собственно образцовую и практическую, или эксперименальную. При семинарии кроме трех нормальных классов были образованы еще два: высший (специальный) и низший - просеминарский, или приготовительный. Такая реорганизация была продиктована тем, что для будущего народного учителя одинаково необходимы и образец для подражания и собственная практика, а потому каждый семинарист выпускного класса, прослушав некоторое время уроки образцового учителя, затем самостоятельно проводил занятия в практической школе под контролем директора и преподавателей.
По классам учащиеся распределялись таким образом: в семинарии - в первом классе 37 чел., во втором - 31, в третьем - 25 чел.; на педагогических курсах - в первом
Как видно из таблицы, более половины учащихся Кубанской учительской семинарии происходили из казаков, что неудивительно, так как она создавалась именно для этого сословия. Заметный процент среди учащихся составляли представители духовенства (одна шестая часть).
Всего в 1875 г. в Кубанском округе насчитывалось 10 мужских гимназий и прогимназий, 3 реальных училища, 2 учительских
классе 21 чел., а во втором 13 чел. Все учащиеся, за исключением трех старообрядцев, были православного вероисповедания, и при том все русского происхождения, кроме четырех греков, одного грузина и одного армянина.
Подобный количественный и качественный состав учащихся можно объяснить тем, что основная масса казачьего населения осознала необходимость приобретения более осмысленного и пригодного для жизни образования.
Специальное педагогическое образование, получаемое в семинарии и на курсах, удовлетворяло скорее всего скромным потребностям казачьих станиц, так как дорогое и продолжительное образование, получаемое в гимназиях и высших учебных заведениях, было доступно только избранным.
института и учительская семинария, 7 женских гимназий и прогимназий, 71 женское низшее училище, 22 уездных училища, 736 начальных училищ и 97 частных учебных заведений. Всего 948 училищ, в которых числилось 2 049 учителей и 55 134 учащихся (при этом в женских гимназиях и прогимназиях 1 387 девиц) [12, с. 74].
В те же годы по Кубанской области издается циркуляр о готовности станичных об-
Состав учащихся Кубанской учительской семинарии по сословиям в 1874-75 учебном году [11, с. 73]
Название заведений Сословия учащихся
Казачье Г ражданских чиновников Воен- ное Духов ное Купе- ческое Крестья- не Всего
Кубанская учительская семинария 56 1 1 12 9 14 93
Специальный класс 2 “ “ 2 “ 1 5
Приготовительный класс 30 3 2 8 2 2 47
Образцовая школа 24 4 2 10 7 7 54
Практическая школа 10 3 2 15
Женские педагогические курсы 15 4 4 9 1 1 34
Женское двухклассное училище 20 2 4 9 6 2 43
Итого: 157 17 13 50 27 27 191
ществ улучшить школы, что выразилось в большей части станиц увеличением учительского содержания. «Улучшение материального положения учителей, - говорилось в циркуляре, - дает возможность пригласить знающих наставников; но для того, чтобы школа удовлетворяла своему назначению, она должна иметь при хорошем учителе и хорошую обстановку: просторное, светлое и теплое помещение и удобную классную мебель» [13, л. 10]. Станичным обществам предлагалось озаботится постройкой школьных зданий по плану, утвержденному еще наказным атаманом М.А. Цакни. Так, школьное здание должно было состоять из двух классных комнат с прихожей и учительской квартиры из двух комнат с кухней, кладовой и прихожей.
Изданный циркуляр устанавливал своеобразный способ организации занятий грамотой с молодыми казаками. Учителям станичных школ было предложено следующее.
Обучение молодых казаков грамоте, т.е. чтению, письму и, если возможно, счету, должно быть возложено на станичных учителей и учительниц, знакомых с делом начального обучения и способных поэтому в краткий срок, на какой можно рассчитывать при обучении казаков, с 1 ноября по 1 марта, при упрощенных способах обучения достигнуть успеха.
Поскольку станичные учителя и учительницы заняты своей обязанностью - обучением детей, на что они посвящают ежедневно по шести часов, а также в связи с тем, что одновременное обучение взрослых с детьми по тесноте помещения, многолюдству учащихся и несоответствию возрастов не может быть допущено без существенного вреда для школьных занятий, необходимо устроить для молодых казаков в школьном здании особые вечерние классы, занятия в которых должны ежедневно продолжаться по два часа.
Так как учителя и учительницы при устройстве вечерних классов сверх своих прямых обязанностей ежедневно довольно значительное время будут посвящать труду, для них необязательному, то необходимо положить им за обучение молодых казаков особое вознаграждение от станичных обществ, в размере 15 р. за каждый месяц, всего за 4 месяца 60 р. или же по 2-3 р. за каждого казака.
Для освещения вечерних классов следует выдавать в потребном количестве свечи и лампы, а также приобретать нужные книги и письменные принадлежности, как это сделали многие станицы [14].
Согласно этому циркуляру во многих станицах были открыты классы для казаков приготовительного разряда.
В 1876 г. происходит знаменательное
событие в истории кубанского казачьего образования. Кубанская войсковая гимназия возвращается в Екатеринодар из Ейска в специально построенное для нее здание по ул. Красной (между улицами Ленина и Гимназической). Первоначально основной корпус состоял из двух этажей, две одноэтажные пристройки предназначались для квартиры директора и инспектора, «имеющих поэтому возможность постоянно наблюдать за воспитанниками пансиона». Гимназия была обнесена каменной оградой с железными решетками. В 1876 г. в ней обучался 301 ученик [15, л. 304, 331-332].
В обзорном интервью попечителя Кавказского учебного округа от 1879 г. сообщалось о «производящейся в Кубанской области преступной пропаганде революционных идей» и подчеркивалось, что «ею занимаются исключительно учителя и учительницы школ». Кубанские учителя и учащиеся считались активными участниками общественного движения. Попечитель уведомлял также, что казаки из числа учащихся, равно как и учителя, по-разному относятся к революционным идеям, то принимая на веру рассказы пропагандистов о злоупотреблениях царского режима, а то и решительно отрицая полученную от учителя (учительницы) информацию и даже иногда «серьезно пытаясь перечить» [16]. Способ борьбы с подобными явлениями чиновнику виделся только во введении запретов и наказаниях, правда, он не уточняет, кого и за что.
В целом надо признать, что, несмотря на определенные положительные сдвиги в развитии народного образования в Кубанской области, увеличение сети образовательных заведений, повышение общего уровня обучения и воспитания на Кубани, руководители этой важнейшей сферы общественной жизни даже в конце XIX в. мыслили еще старыми дореформенными категориями. Результаты либеральных реформ совсем по-иному проявились в войсковом, достаточно закрытом казачьем регионе, имеющем своеобразную сословную организацию, чем, например, в черноземной среднероссийской губернии, где по традиции был сильно развит институт крепостной зависимости крестьян. Проникновение революционных идей в общественную жизнь Кубанской области было неизбежно, однако они встречались казачьим и иногородним населением по-разному, часто без энтузиазма, характерного для Центральной России. Надо отметить, что именно сфера образования, а точнее, люди, работающие в ней, в то время были главными проводниками подобных идей, так как газеты и журналы не имели широкого распространения, к тому же в печати существовала цензура.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ
